Полный годичный круг кратких поучений. Том IV (октябрь – декабрь)

Свв. мученики Пров, Тарах, Андроник

(Беспечность о вечном спасении)

I. Свв. мученики Пров, Тарах и Андроник, память коих совершается ныне, пострадали при Диоклетиане. Они были приведены на суд в киликийский город Тарс, к правителю области Нумерию Максиму. Прежде всех подвергли суду Тараха. На неоднократный вопрос: «Как имя твое?» он постоянно отвечал: «Я – христианин. Это имя для меня дороже и славнее, нежели имя, данное родителями. Но если нужно знать и то имя, – я называюсь Тарахом». Подвергнув его бичеваниям и видя его упорство, судья велел посадить его в темницу. Другой христианин, Пров, на вопрос об имени, отвечал: «Имя мое первое и честнейшее – христианин; другое же имя, данное людьми, – Пров». На обещание милостей и даров от царя, за отречение от веры, Пров сказал: «Я не ищу милостей; я сам был богат и оставил богатство, чтобы служить Богу истинному». Судья велел предать его мукам. Потом привели Андроника, одного из почетнейших граждан Ефеса. Когда и он на данные ему вопросы дал такие же отвиты, его также заключили в темницу. Потом все три мученика были подвергаемы новым допросам, пыткам и мучениям. Когда им угрожали смертью, они говорили: «Умирают те, которые творят зло; но мы оживем на небесах, ибо Господь – воскресение наше. Не надейтесь отвратить нас от Бога; мы всем сердцем служим Ему, и не боимся угроз». Судья, потеряв всякую надежду склонить их к отречению, осудил их на съедение зверям. Но звери их не тронули.

II. Свв. мученики Тарах, Пров и Андроник весьма живо помнили о вечной жизни и деятельно готовились к ней, причем спасительная мысль о вечной жизни на небесах, как видели мы из их краткого жития, поддерживала их во все время страданий за Иисуса Христа.

Думаем ли мы о вечной жизни после нашей смерти?

Приготовляемся ли к новому жилищу на небе, к образу бытия высшего и нескончаемого? Так мало думаем, что этот предмет вовсе не принадлежит к обыкновенному кругу нашего размышления. Странность непостижимая! Беспечность удивительная! Предстоит ли какой путь в страну отдаленную: сколько сборов и приготовлений! Мы стараемся заранее узнать то место, в которое отправимся, кто там живет, какие обычаи, какая природа, какие удобства и неудобства жизни; стараемся иметь в запасе все, что может быть для нас пригодно, заводим предварительно там связи и знакомства.

А вступить в вечность? А запастись тем, что там будет для нас необходимо? А освободиться заблаговременно от того, что там нетерпимо? О сем нет у нас ни мысли, ни заботы…

а) Что значит это? Уж не неверие ли в жизнь будущую? Но как не верить этому, когда самая здешняя жизнь наша явно есть только начало, необходимо предполагающее продолжение? Как не верить в жизнь за гробом, когда в лучшие минуты нашей жизни мы сами не только чувствуем, что внутри нас есть нечто не от сего мира, но, можно сказать, уже предвкушаем ту жизнь, которая ожидает нас в вечности?

б) Или, может быть, иной мыслит, что все равно, как ни вступить в вечность, приготовившись к тому, или не готовясь нисколько? Но рассуждать таким образом значит быть маломысленнее дитяти. Ибо, явно, жизнь будущая должна состоять в тесной и непосредственной связи с настоящею, как плод с цветом, как цвет со стеблем. Что посеяно здесь, то будет пожато там. Сеявый в плоть, скажем словами св. Павла, от плоти пожнет истление; а сеявый в дух от духа пожнет живот вечный (Гал. 6, 8). Надеяться противного – значило бы превращать в своих мыслях устав премудрости и правды Божией, порядок всей природы.

в) Что же значит наша беспечность в отношении к вечности, нас ожидающей? Значит то, что мы, подобно малым детям, заглядевшись на игрушки, забываем все, даже самих себя; значит, что мы не смеем и подумать о чем-либо другом, кроме удовлетворения нашей чувственности, наших прихотей и страстей. Ибо одно из величайших несчастий наших то, что мы имеем способность, занявшись малостью, оставлять в то же время без внимания самое важное. Вследствие сего-то мы так неразумно дорожим земными приобретениями или потерями, и так невнимательны к тому, что ожидает нас в вечности!

III. Всегда ли нам оставаться в этом странном и пагубном нерадении о вечности? – Душа бессмертная, душа предназначенная к пребыванию с Самим Богом! Долго ли ты будешь, яко мертва и бесчувственна? Востани, что спиши! Ты спишь и предаешься грезам твоего воображения; а смерть уже готовится восхитить тебя из среды живых. Воспряни убо, доколи есть время; воспряни, обозри опасное положение свое, и, подобно спавшему на пути страннику, взяв жезл веры, устремись путем добродетели туда, где нет ни печали, ни воздыхания!

Молитвами свв. мучеников Христовых Прова, Андроника и Тараха, никогда не забывавших о вечной жизни, да укрепит в нас благодать Всесвятаго Духа мысль о скором отшествии нашем из этой временной – приготовительной жизни для вступления в жизнь вечную, конца не имеющую, и да пробудит она нас от страшной беспечности о спасении своей души. (Составлено по проповедям Иннокеннтия, архиепископа Херсонского, т. V).

Поучение 1-е. Свв. мученики Карп и Папила

(Борьба против священнослужителей Церкви)

I. Одним из сильнейших гонений против христиан в первые века христианства было гонение римского императора Декия, через 250 лет по Рождестве Христовом. Главное внимание мучителей тогда обращено было на пастырей Церкви, и потому в то время много, много пострадало христианских епископов и вообще священнослужителей Церкви. Тогда-то мученически окончили жизнь свою выдающиеся предстоятели главных церквей: римский епископ Фабиан, антиохийский Вавила, Иерусалимский Александр; тогда-то скончался мученически, воспоминаемый в нынешний день, епископ фиатирской Церкви, в Малой Азии, Карп с диаконом Папилою и др. Чего только ни делали яростные мучители со святыми старцами Карпом и Папилою: и водили их нагими в оковах по городу, с железными цепями на шее, и гоняли их из города в город, привязавши к быстрым коням, и били терновыми розгами, и жгли свищами тела их, посыпая раны солью; словом, всевозможными способами старался мучитель Валерий, по повелению Декия, отклонить мучеников от христианства; но столпы малоазиатской церкви оказались непоколебимыми: Карпа и Папилу, наконец, усекли мечом.

II. а) Почему же император Декий, как и все вообще злейшие гонители христиан, с такой злобною силою восставал против священнослужителей Церкви – епископов, священников и диаконов? Очень понятно: потому что священнослужители были истинными пастырями Церкви: они были предстоятелями и представителями христиан в своих общинах; они были главными охранителями и распространителями веры Христовой; они были охранителями и руководителями своих пасомых; они были, так сказать, передовыми ратоборцами за веру. «Поразить пастыря, разбегутся и овцы», основательно рассуждали ретивые гонители христиан, и действовали так.

б) Не так ли и доселе действуют явные и тайные враги христианства? Кто для них ненавистнее всех? Священнослужители. С ними, говорят в безумии и ослепленные неверующие, встреча может быть неблагоприятна. Это – со священнослужителями, нередко несущими на своей груди пречистое Тело и Кровь Христовы и спешащими к больному или умирающему?! Только демонам неприятна встреча со Христом и Его служителями, а также и тем, кто, удалившись от Христа, служит плоти, миру и диаволу.

Против кого больше всего воюет и теперь злобный дух нечестия, или так называемый дух времени, живущий и действующий в современном дурном общества, как не против духовных лиц – священников и проч.?

Сколько приходится и теперь выслушивать священнику укоров и обвинений, часто совсем незаслуженно, и за то, и за другое, и за третье: и за костюм, усвоенный духовному сану, и за незнание всех мелочных и суетных приличий света, и за способ обеспечения себя от своих трудов, освященный церковными правилами всех времен, и за их религиозность и набожность, как будто истинный служитель Церкви Божией не может быть не религиозен, и за несочувствие модным учениям и обычаям, как будто можно сочувствовать тому, что вредно для религиозно-нравственной жизни паствы и что обнаруживает свою ложь постоянною сменою. Сколько самых язвительных поговорок придумал злобный мир против священников Божиих, которых нравственная жизнь, при неизбежных недостатках, стоит несравненно выше большинства людей. Это не слова, а дело и самая жизнь. Истинны слова Спасителя нашего, сказанные в лице апостолов и о всех преемниках их служения, пастырях Церкви Христовой: будете ненавидимы всеми имене Моего ради… Несть ученик над учителя своего, ниже раб над господина своего. Аще, Мене изгнаша и вас ижденут. Аще господина дому вельзевула нарекоша, кольми паче домашния его?

Братия христиане, руководящиеся духом истины и любви! Когда вы слышите брань и хулы против священнослужителей Божиих, догадывайтесь, что эти речи от недоброго духа, – что эти речи от врагов Церкви Христовой, вечно воюющих против нее даже, по-видимому, и в мирные времена Церкви.

в) Не то мы говорим, будто бы священнослужители всегда и в наше время не заслуживают укоров, будто они всегда и во всем правы, – будто все они святы, – Боже сохрани нас от такого самохвальства и превозношения фарисейского! Есть, к сожалению, много темных пятен и в священнослужителях церковных; эти пятна, как известно, на белом еще более видны, чем на темном и сером, скажем даже более: что простительно мирянину, то не может быть прощено лицу духовному. Но все-таки и то нужно сказать, что в священнослужителях Церкви мы должны уважать их высокое священное звание, их честь и благодатные дары, данные им от Бога, их права и высокие обязанности, а, может быть, и кой-какие заслуги пред Богом и пред людьми… Да и не нам судить наших отцов духовных; есть над ними судьи и начальники – старшие; а главное, есть над ними верховный Судия – Пастыреначальник Господь, Который с неба надзирает за ними и знает – как и чем наказать Своих недостойных служителей. Мне отмщение (Я им мститель); Аз воздам (Я им отомщу), – глаголет Господь и о недостойных пастырях.

III. Братия мои возлюбленные! Бодрствуйте над собой, дабы не попасть в сети духа злобы, ненавидящего служителей Христовых по тому уже одному, что они служители Божии. Не присоединяйтесь к тем, кто готов слушать и распространять всякий дурной слух о пастырях Церкви. Помните, за всякое слово, тем более слово лживое, клеветное, злорадостное, мы некогда дадим строгий ответ в день суда, великого и страшного. Уважайте своих пастырей, как слуг Христовых, и помните, что этим вы оказываете любовь Самому Господу Иисусу Христу. (Составлено с дополнениями по «Пропововедям», приложенным к «Руководству для сельских пастырей» за 1885 г., октябрь).

Поучение 2-е. Преп. Никола Святоша

(Без смирения или нищеты духовной нет спасения)

I. Преподобный, ныне прославляемый, Никола Святоша, князь Черниговский, был сын Давида и внук Святослава. И помыслил он, как обманчиво все в суетной этой жизни, и что все земное протекает, проходит мимо, а будущие блага непреходящи и вечны, и бесконечно Царство Небесное, приготовленное Богом любящим Его. И, оставив княжение, и честь, и славу, и власть, и все то ни во что вменив, он пришел в Киево-Печерский монастырь и сделался иноком. Это было и 1106 году. Три года пробыл он на поварне, работая на братию; своими руками колол дрова для приготовления пищи, часто даже носил их с берега на своих плечах, и с большим трудом братья его, Изяслав и Всеволод, удерживали его от такого дела. Однако, этот истинный послушник просил и молил, чтобы ему еще хотя с год поработать на поварне на братию; после же этого приставили его к монастырским воротам, так как он был на все искусен. И пробыл он тут три года, не отходя никуда, кроме церкви. Блаженный князь Святоша никогда не был праздным: всегда у него в руках было рукоделье, чем он и вырабатывал себе на одежду. На устах его постоянно была молитва Иисусова: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного!» Пищу он употреблял всегда монастырскую и то, что приносили ему братья князья и бояре, он раздавал нищим и странным. Так в трудах и лишениях провел преподобный более тридцати лет, не выходя из монастыря. Когда он скончался, то почти все жители Киева стеклись в Печерский монастырь, чтобы воздать преподобному последний долг. За глубокое смирение св. князя Господь наделил его даром чудотворений: даже оставшаяся после него одежда источала исцеления. Так, когда брат блаженного, князь Изяслав, сделался тяжко болен, то на него надели власяницу преп. Николы, и больной тотчас выздоровел. Много было и других чудодейственных знамений от мощей блаженного, доныне почивающих в Киевских пещерах.