Дважды в одну реку

– Откуда такая забота? – насмешливо перебил ее Андрей.

– Оттуда, что мы не такие твари, какими кажемся, – решительно осекла его Регина.

– Так вы уже в своем блоге все написали. Что изменит ваша поездка? К чему такие сложности? Сейчас парочка трогательных фоток и можете искать себе нового питомца.

– Да как вы смеете! – вспыхнула Регина и осеклась.

В коридор вышел Тим, подозрительно шмыгающий носом, он держал Алису на руках. Выглядел взъерошенным и невероятно серьезным.

– Тимофей, – представился он и даже умудрился протянуть руку Андрею.

– Андрей. – Тот, к удивлению, отреагировал быстро и с приязнью.

– Если вы вдруг ее обидите, то будете иметь дело со мной. У Алисы есть мой номер, она мне позвонит, если вдруг что, – заявил Тим, и Регина закусила губу, чтобы не разрыдаться. Все это слишком. Тим оказался самым смелым и решительным в их семье. Единственным взрослым.

– Я не обижу, – покачал головой Андрей. – Но я тебя понимаю и на твоем месте сказал бы то же самое. Если хочешь, Тим, ты можешь приехать к нам в гости и посмотреть, где и как Алиса будет жить. У нее будет большой дом. И сад.

– А школа? – тут же встряла Регина.

– В области есть хорошая школа, гимназия, я буду ее туда возить. С директором я уже договорился. Но это на следующий год. Ей всего шесть, к чему торопиться. Пусть еще год побудет дома, научится другим важным делам.

– А плавать она будет учиться? – серьезно поинтересовался Тим.

– Плавать? – Андрей запнулся.

– Да, мама говорит, что самое главное в жизни – это уметь плавать.

Андрей с удивлением покосился на Регину.

– Я научу ее плавать, у нас есть небольшая речка…

– Нет, – выпалила Регина. Все четверо уставились на нее. – В смысле нет, о чем мы сейчас говорим? – забормотала она. – Мы должны вначале поужинать, как и собирались, а потом уже обсудим, что и как. Кто, куда и когда поедет.

– Я хочу домой, – капризно протянула Алиса и дернула Андрея за руку. – Пойдем!

– Алиса, мы остаемся на ужин, – неожиданно твердо возразил Андрей, и Регина на долю секунды почувствовала злорадство: сейчас дочурка ему устроит. – Регина старалась, готовя для нас ужин. Будет очень невежливо уйти, не попробовав то, что она приготовила, – продолжил Андрей, говоря со спокойной уверенностью. – К тому же мы не можем с тобой ехать ночью – на улице дождь и дороги оставляют желать лучшего. Я не буду тобой так рисковать. Сегодня ночью ты останешься здесь, а завтра утром мы с тобой поедем домой, я познакомлю тебя с бабушкой.

– У меня есть бабушка? – недоверчиво переспросила Алиса.

– Две бабушки, – кивнул Андрей. – И одна из них работала в полиции.

– Правда-а-а? – Казалось, что Алиса сейчас захлебнется от восторга, и Регина с горечью призналась себе, что такой счастливой и восторженной она не видела девочку даже в тот день, когда они забрали ее домой, показали ей ее собственную комнату, оформленную лучшим дизайнером, и завалили подарками.

Андрей, держа Алису за руку, решительно повел ее к столу, а остальные последовали за ним, словно он был настоящим хозяином в этом доме.

Стильно накрытый стол словно провел невидимую черту между ними. На одном берегу были «они» – Алиса и ее отец, которые с первой же минуты настолько погрузились друг в друга, что отказывались замечать происходящее вокруг. И были «мы» – Регина и ее стремительно идущая ко дну семейная лодка. Два абсолютно чужих друг другу берега, два вражеских государства.

Алиса засыпала Андрея вопросами, хотела знать мельчайшие подробности. Отец вторил ей. Интересовался всем: что Алиса любит есть, пить, какую одежду предпочитает, какие книжки читает, умеет ли она вообще читать? Что она любит делать, чем увлекается, как зовут ее подруг и друзей? Задавал открытые вопросы, давая ребенку высказаться. И не подсказывал ей ответы. А Алиса говорила, говорила взахлеб, словно несколько лет провела в молчании. Регина сидела ошеломленная, за час ужина она узнала о девочке гораздо больше, чем за предыдущие два года.

Да, ей никогда не приходило в голову спросить у Алисы, что она любит. Ответ был очевиден – конфеты. Но Регина не могла кормить ее одними конфетами, поэтому и не задавала дурацких вопросов. Заставляла с боем есть овощи, фрукты, творог, сыр, мясо и яйца, а Алиса отчаянно сопротивлялась. И они враждовали и скандалили, доводя друг друга до слез. И тут вдруг оказалось, что она любит творог со сметаной и сахаром, а вовсе не сырники с овсяными отрубями. И что ничего не имеет против огурцов, а вот помидоры не переносит, разве что маленькие. Но если подлить к ним масла и посолить, то может съесть сто штук! А ей она говорила, что помидоры ненавидит просто из вредности. Ведь сама Регина их обожает.

Андрей все запоминал. Рассказывал ей, что у него есть семена и зимой они вместе смогут посеять их сначала на рассаду, а потом, когда маленькие росточки подрастут, они пересадят их в огород. И летом у них будут гигантские помидоры. Алиса смеялась, не понимала – что такое семена, что такое рассада, как сажать огород, зачем рассаде нужны лампы? Андрей обстоятельно отвечал на ее вопросы, и Регина поймала себя на мысли, что невольно заслушалась.

Ей казалось, что она попала в зазеркалье, в котором два совершенно незнакомых человека, встретившиеся час назад, оказались ближе друг другу и роднее, чем те, кто прожил в одном доме несколько лет.

В конце ужина Алиса снова начала протестовать против ухода Андрея, но тот сумел ее успокоить. Показал часы и объяснил, что, когда стрелки будут вот в таком положении (восемь часов утра), он обязательно вернется. В том, что вернется, Регина не сомневалась. Казалось, что он из тех, кто умеет держать слово. Сухо попрощавшись с Региной и попросив ее собрать Алису к восьми часам утра, Андрей, крепко обняв и поцеловав дочь на прощание, уехал.

После очередной бессонной ночи, во время которой Сергей предпринял очередную безуспешную попытку помириться с женой и убедить ее, что этот Андрей – отличный отец, Регина приняла решение.

Дождавшись, когда Андрей явится за Алисой, чтобы на несколько дней повезти ее к себе и познакомить с жизнью, которая ее ожидает (это было условием, которое поставила Регина), она объявила, что они с Сергеем вскоре приедут и заберут девочку к себе для утряски всех формальностей. Тогда же они и посмотрят все на местности. Сергей же планировал провести фотосессию для блога (старые яблони и сочная малина так и застряли в его фантазиях).

Алиса отчалила, не попрощавшись. Андрей заявил, что ждет их в гости через три дня. И мальчика пусть захватят. Потому что мать Андрея такие пироги печет, какие он, наверное, никогда в жизни и не пробовал. Заплаканный Тим кивнул, обнял и поцеловал Алису, а затем вместе с Сергеем, с трудом скрывающим радостную улыбку, уехал в школу. Сама же Регина, оставшись дома, приняла решение. Достав из сумки листик с заветными цифрами, она заварила кофе, села за стол и уставилась на мятый листок. Впрочем, в этом не было особой необходимости, номер она выучила наизусть.

Вот она сейчас позвонит Мите и что скажет? Это будет выглядеть как навязывание. Как будто все эти годы она только его и ждала. И что он подумает? Впрочем, неужели это так важно? Когда же ее перестанет заботить мнение окружающих?

Она несколько раз брала телефон в руки и откладывала, не решаясь сделать один-единственный звонок. Словно ей снова семнадцать лет. Затем написала Лизке, что сама Катруся дала ей телефон Мити. Нужно ли ей звонить?

В ответ сразу же получила: «Спрашиваешь? Звони, не будь дурындой!»

Обычно она всегда следовала советам подруги, но не в этот раз. Не может же она показаться Мите на глаза в таком виде: нечего надеть, в парикмахерскую нужно, да и маникюр бы неплохо обновить. Регина уже начала мысленно выстраивать график всех необходимых процедур красоты, но вдруг резко себя остановила. Какое это все имеет сейчас значение? Она взрослая женщина, мать, в конце концов. Разве она сейчас должна думать о давно отгоревшей любви юности? И о том, что он подумает о ее маникюре? Есть у нее дела и поважнее.

Глубоко вдохнув, она набрала номер Андрея, сухо поинтересовалась, как они добрались. Тот холодно заверил, что все в порядке, предложил поговорить с Алисой. Тут же до Регины донесся вопль девочки, что она не хочет с ней разговаривать, они сейчас с бабушкой идут в сад собирать малину.

Каждое слово отзывалось ударом ножа по сердцу. Почему она никогда не брала Алису с собой делать ежедневные дела – ходить по магазинам, выбирать одежду, просто гулять? У нее были на то важные причины. Боялась, что девочка заболеет, что большое скопление взрослых вредно для ребенка. Нет, конечно же, она водила ее в игровые комнаты, в парки, на аттракционы, в места, предназначенные для детей, но чем-то заниматься вместе? Нет. Разве могут быть интересны маленькой девочке занятия взрослой женщины? Тиму это никогда не нравилось. Но почему Регина решила, что Алиса такая же, как и Тим? Почему она у самой Алисы не спросила, что именно ей интересно? Так и есть – она сама виновата в том, что не сумела выстроить с девочкой нормальные отношения. Регина почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза.

Ей понадобилось время, чтобы успокоиться и взять себя в руки. История с Алисой, благодаря социальным сетям, вышла на уровень страны. И ей надо было что-то сказать, как-то объясниться с общественностью. Она не может позволить себе потерять еще и блог. Ведь это единственное, что у нее осталось из жизненных достижений.

Регина решила быть собой. Даже краситься не стала. Пусть говорит сердце. Как это ни странно, но даже сквозь виртуальное пространство люди чувствуют и ценят искренность. Поэтому она решила не готовиться, а выйти в прямой эфир. Где неожиданно для самой себя расплакалась и рассказала на аудиторию из сотен тысяч человек, как тяжело ей дается расставание с Алисой. С одной стороны, она желает девочке самого лучшего – а что может быть лучше любящего родителя? С другой – ей очень сложно ее отпускать.

Слова шли из глубины души, и она видела бесконечные мигающие сердечки – люди ее поняли и, кажется, приняли. Она умолчала о том, что эти два года с Алисой были непростыми. Не сказала правду об отце и бабушках девочки. Лишь пообещала показать все в сторис (Сергей божился, что дом этого Андрея хоть и расположен в дыре, но выглядит весьма живописно).

После прямого эфира количество ее подписчиков выросло почти на сто тысяч. А спустя полчаса раздался звонок – гостевой редактор центрального канала приглашал их вместе с Алисой и ее отцом на съемки передачи, идущей в прайм-тайм.

Это был джекпот. Передачу смотрело огромное количество людей, о них узнали бы даже самые далекие от интернета слои населения. Вначале Регина даже обрадовалась – ведь для нее это шанс. На передаче она сможет сказать, что ее идея бесплатных уроков плавания для детей не нашла должной поддержки у местной администрации и они не сумели выделить на это ресурс, отдав старый городской бассейн под здание модного фитнес-клуба для состоятельных людей.

Как правило, после таких эфиров отношение администрации к общественно полезным занятиям менялось в корне, это поможет осуществить ей свою мечту. Поэтому Регина собралась было ответить согласием, но задумалась.

Ведущий был не глуп. Да и подготовку к передаче всегда осуществляли ушлые редакторы. Наверняка они станут копать, узнают правду, начнут задавать вопросы Андрею, тот расколется, расскажет все как есть. Он не из тех, кто пытается произвести хорошее впечатление. А правда была нелицеприятна. И, безусловно, станет сенсацией. А это именно то, что нужно телевизионщикам.

Нет, не нужно никаких эфиров. Ведь это будет означать точку невозврата. Не могут же они на всю страну щебетать о том, какой чудесный папочка появился у Алисы, а потом объявить, что на самом деле он сиделец, растлитель малолетних, но они все равно решили отдать ему дочь. Тогда о них точно все заговорят, но совсем не так, как бы им хотелось.

Пообещав редактору подумать и погрузившись в размышления, Регина даже не сразу заметила звонок телефона. В последнее время она держала аппарат в беззвучном режиме, звуки действовали на нервы. Успела схватить в последний момент. И хотя номер не был записан в ее телефонной книжке, она сразу же его узнала. Цифры были выжжены в памяти, ведь она столько раз на них смотрела за последние два дня.

– Слушаю, – попыталась ответить весело и беззаботно, словно понятия не имела, кто ей звонит.

– Регина. – Возможно, внешне Митя и изменился, но голос остался тем же. Регина едва сдержалась, чтобы не выпалить его имя. Промолчала.

– Это Митя, – сообщил он, откашлявшись. – Скажи, мы могли бы с тобой встретиться? Я бы хотел поговорить.

Мысли заскакали как бешеные блохи. Она не стала спрашивать, где он взял ее номер. Это было несложно для человека со связями.

– Да, – ответила она, словно это было само собой разумеющимся. Словно и не было этих четырнадцати лет – предательства, жизни на грани безумия, черной депрессии, отчаянной попытки выплыть и заплыва не туда.

– Тебе будет удобно завтра вечером?

– Да, – все так же просто и безыскусно ответила она. Не было смысла притворяться перед Митей. Только не перед ним.

– В… – Он запнулся, но Регина уже знала, что Митя скажет. – В нашем парке. Говорят, там открыли неплохой ресторан, – спокойно продолжил он.

– Да, – повторила Регина, словно заведенная, не в силах выдавить из себя ничего другого.

– Тебе неудобно говорить? – спохватился Митя.

– Нет-нет, – запротестовала Регина.

– Ну слава богу, а то я решил, что со мной бот разговаривает. Тогда завтра в шесть часов в парке в ресторане.

– Да, – повторила Регина и, положив трубку, схватилась за голову.

Нервы ни к черту. Просто слишком много всего навалилось в последнее время, она не справляется.

Что она скажет Сергею? Впрочем, муж в последнее время не задавал ей вопросов и был рад не оставаться с ней наедине. Если вдруг спохватится, скажет, что встречается с возможным рекламодателем. Она никогда не рассказывала ему о Мите и не давала поводов для ревности. Хотя не Сергею с его насыщенной личной жизнью ее ревновать.

День Регина провела бестолково – попыталась дозвониться до чиновника, который обещал поговорить с нужными людьми и решить вопрос бассейна. Но тот все время был занят. То на совещании, то на обеде, то вообще перестал отвечать на ее звонки. Такое отношение безумно злило. Она ведь не предлагает сделать что-то идиотское и неоднозначное. Она просто хочет обучать плаванию тех, кто не имеет возможности учиться самостоятельно. Что в этом плохого? И даже дает на это деньги. Это же взаимовыгодное мероприятие.

Мэрия сможет сделать вид, что ей не плевать на своих граждан, дети научатся плавать, а она вернет свое имя в новостные ленты. Впрочем, сейчас ее блог был и так на пике. Неожиданная откровенность и настоящие эмоции принесли ей огромное количество новых подписчиков. С трудностями с приемными детьми, как выяснилось, столкнулась не она одна. Регине стало легче, когда оказалось, что свою беду можно с кем-то разделить. Но сейчас ей нужно было пользоваться моментом и говорить о своем проекте.

Написав провокационный пост о том, что городской бассейн планируют отдать элитному спорт-комплексу, и отметив в нем городскую администрацию (пусть им будет стыдно и нужный ей чиновник наконец-то отобедает и сам ей позвонит), Регина еще немного послонялась без дела, а затем решила приготовить ужин.

Готовка не приносила ей никакой радости, да и питались они очень просто, термообработку продуктов старались свести к минимуму. Их обычным ужином был салат из свежих овощей и полезных добавок типа пророщенных зерен пшеницы, семян чиа и еще какой-то дряни. В пару к нему рыба на гриле. Сладкого они старались избегать. Но Регине неожиданно захотелось ароматного кекса. Прошерстив все полки, она с трудом наскребла все необходимые ингредиенты, замесила тесто и поставила его в духовку. Сорок минут спустя, доставая румяную выпечку, она обожгла руку. После чего успокоилась и решила не играть в семейный уют – к чему? С мужем она в ссоре, Тим обижен на них обоих. Разве можно все исправить дурацким кексом? Немного подумав, Регина выбросила его в мусорку. Утешения никакого, только попа растет.

Мысли о Тиме отозвались болью в сердце. С сыном надо помириться и поговорить как со взрослым. Обычно Тим возвращался домой сам, но сегодня Регина, не находившая себе места, решила его встретить после школы и провести с ним время.

Спустя двадцать минут Регина уже стояла возле школы и наблюдала за выходом. Звонок только что прозвенел. Дети, толкаясь и весело гомоня, нестройным потоком выливались из дверей школы. Тим вышел позже всех с каким-то мальчиком и еще долго с ним болтал, хотя увидел машину матери, припаркованную в неположенном месте, и знал, что та не любит ждать и долго нарушать правила. Но, казалось, оба мальчика никак не могли расстаться, были слишком поглощены друг другом. Лицо мальчика было незнакомым, а ведь Регина знала всех одноклассников сына.

– У вас новенький? – поинтересовалась она, когда Тим наконец-то сел в машину. Решила сдержаться и не высказывать своего неудовольствия.

– Да, пришел первого сентября. Переехал из столицы. Прикольный, тоже плаванием занимается, у него уже первый взрослый разряд.

Сердце екнуло, но Регина постаралась ничем себя не выдать.

– Как зовут? – поинтересовалась она и, словно бы невзначай, задала главный вопрос: – Чем родители занимаются?

– Зовут Мотя, в смысле Матвей. Про родителей не знаю, вроде он говорил, что у папы своя клиника или что-то такое, я не помню. Я могу пригласить его в гости?

Регина вцепилась в руль. Вот только дружбы семьями им еще не хватало. Несложно было догадаться, чьим сыном был Матвей. Регина вспомнила, что видела его фотографии в Митином аккаунте, только там у него была другая прическа. Иногда судьба делает донельзя странные повороты. Сын Мити и другой женщины сейчас в этом городе, еще и подружился с ее собственным сыном. Лучше не придумаешь.

Вместо ответа Регина решила сменить тему.

– В кино поедем? – предложила она.

– Без Алисы? – тут же ощерился Тим.

– Тим, – начала Регина и запнулась, впрочем, сын продолжил за нее.

– Что – Тим? Ты что, думаешь, я совсем тупой? Это в блоге своем рассказывайте, как Алису папа нашел, а я все понимаю.

– И что же ты понимаешь? – выдохнув, осторожно поинтересовалась Регина.

– Это вы его нашли, предатели! Потому что вам Алиска надоела. – Тут же замкнулся, отвернувшись к окну.

Регина снова почувствовала, как к глазам подступают слезы. Ощутила себя одинокой. Почему она всегда все делает не так? Она ведь действительно старалась и хотела как лучше. Так почему же все вечно идет наперекосяк? В чем ее ошибка?

Она не стала дискутировать с сыном, молча развернула машину и поехала к дому. Войдя в квартиру, Тим тут же закрылся в своей комнате. А Регина, еще немного послонявшись, написала Лизке, что ей очень одиноко. В ответ услышала привычные слова поддержки. Что бы она делала без подруги, единственной, кто способен ее понять и принять любой? Наверное, вышла бы в окно.

Налив себе бокал вина, Регина запекла традиционную рыбу и нарезала не менее традиционный салат. Стрелка часов переползла к восьми. Сергей задерживался. Наверняка занят со своей красоткой. Регина подумала, а не начать ли ему звонить и интересоваться, когда он пожалует на ужин? Просто из вредности. Но затем решила, что не стоит. По большому счету ей уже все равно. Эту чашу не склеить. Остается просто ждать, когда она треснет окончательно.

Варианта у нее, собственно, два. Либо Сергей нагуляется и вернется. А она, как мудрая женщина, закроет на это глаза и сделает вид, что ничего не было. Либо он все-таки уйдет из семьи и уже не вернется.

К обоим вариантам она была готова. И оба варианта ничего не изменят. Сергей уже давно не играл в ее жизни никакой роли. Все проблемы она решала самостоятельно. Если быть откровенной – о половине ее проблем он и не знал. Так что его отсутствия она и не заметит. Будет лишь обидно за Тима. Он к отцу привязан. Впрочем, ничто не мешает им встречаться где-то за пределами ее квартиры.

Налив себе еще один бокал вина, Регина переместилась в спальню, открыла книгу и погрузилась в страдания героини. Было приятно отвлечься на какое-то время от собственных проблем. На третьей странице она уснула, а проснувшись, не обнаружила дома ни мужа, ни сына. Часы показывали девять утра.

Регину вдруг охватила паника. Сегодня в шесть часов вечера она встречается с Митей. Как она покажется ему в таком виде? Помятая, неопрятная, с маникюром, который не успела обновить? Она же должна явиться ему сияющей жар-птицей!

Регина позвонила в салон, с которым сотрудничала уже много лет: она им рекламу – они ей место и мастера в любое время дня. И существенную скидку, естественно. Обо всем договорилась, затем распахнула шкаф и задумалась – что-то легкое, непринужденное? Или, наоборот, официально-деловое, что проведет между ними условную линию? Через которую нельзя переступить, как нельзя дважды войти в одну реку. Но зачем? Зачем? А что, если…

Регина тщательно гнала от себя подлые мысли. Никаких «если». Митя предал ее. Уехал. Оставил саму разгребать все последствия. Отправился в столицу не сам, а с подругой. Значит, она все это время была. Не мог же он поселиться с девушкой в первый же день знакомства и так скоропостижно на ней жениться? Притом что любил другую. Или не любил? Ведь обо всем этом она узнала от Екатерины Антоновны, которая несколько месяцев спустя явилась к ним домой, чтобы сообщить обо всем Регине лично и потребовать, чтобы та не вздумала беспокоить ее сына. А если она тогда соврала? И все было совсем по-другому? Если существует еще одна версия событий – Митина? Ведь ее она так и не услышала.

Регина разрывалась. Часть ее все еще была обижена на Митю и отчаянно хотела обвинить его в своей неудавшейся жизни, но другая половина отчаянно пыталась найти ему оправдание. Что ж, пожалуй, будет правильно выслушать его, а затем делать выводы. Она не станет его ни в чем обвинять – просто позволит ему говорить.

– Знаете, при самом оптимистичном прогнозе вы сумеете встретить Новый год.

Андрею нравился этот доктор. Пожилой, уставший, но не растерявший любви к людям. Он говорил прямо, без обиняков, не пытаясь подсластить горькую пилюлю. Был реалистом.

– Вы уходите, но я постараюсь сделать ваш уход как можно более мягким и безболезненным. Но и вы должны позаботиться о родных и близких, подготовить их.

Именно об этом, не о диагнозе и методах лечения (впрочем, какое лечение, если все предрешено?), они беседовали вот уже полчаса. Андрей сдался и попросил препараты, которые могли бы облегчить его страдания и позволили хотя бы спать по ночам и не стать обузой для матери, а теперь еще и для маленькой дочери.

– У вас есть родственники? – поинтересовался доктор.

Мужчина ему нравился. Стойко воспринимавший удары судьбы, не обвинявший врачей в неправильных диагнозах, не требовавший от них стать богами и спасти его. Он бы хотел ему помочь, но, к сожалению, тот обратился к нему слишком поздно, когда уже ничего нельзя сделать. Многие люди умирают раньше срока только потому, что решают играть в героев. До последнего игнорируют отчаянные сигналы, которые посылает им собственный организм, буквально кричащий – эй, помоги мне! У тебя не просто так болит спина, кружится голова и не проходит кашель. Это не сезон, не усталость, не недосып и не недостаток моря. Отведи меня к врачу, пусть он на меня посмотрит.

Но большинство продолжает мужественно пить витамины и уезжать на рыбалку для смены обстановки. А когда они осознают, что это не помогает, то становится слишком поздно.

– Есть, – кивнул Андрей. – Мать и дочь. Ей шесть лет.

Доктор помолчал и посмотрел на бестолковую таблицу, висящую на стене. На ней было изображено человеческое тело в разрезе. Зачем она в кабинете врача? Что нового он может на ней увидеть?