– Но если я считаю себя предпринимателем, а сейчас начиняет выясняться, что мое предпринимательство – просто социальная программа, то как тут быть?
– Пока ты жестко сцеплен с ролью предпринимателя, который должен делать успешные проекты, то вариантов немного. Хандрить дальше и терпеть. Но если ты поднимаешься на другой слой самоидентификации, то создание бизнесов может стать просто одним из дел, а не определяющей социальной ролью. Еще раз повторю, что «предприниматель» – просто ступенька в развитии, социальная роль, позволяющая увидеть мир шире. Называй как хочешь – обновление системы, опыт, расширение кругозора. Но это не финальная точка, ты можешь двигаться дальше. И твоя хандра – это колокол, зовущий в дорогу.
– А что делать с автоматизмами, которые я начинаю замечать?
– Просто смотри. Чем острее и стабильнее становится твоя указка, тем глубже ты будешь проникать. И тогда программы начнут деинсталлироваться и меняться. А следом за ними будет перестраиваться сюжет. Похоже, мне пора, – закончил Михаил и обернулся. Следом за этими словами где-то на фоне послышался нарастающий гул, а еще через мгновение за окном позади возник хищного вида вертолет песочного цвета, который приземлился на лужайку и затих.
– Ого. Это за вами? В пустыню полетите?
– Да, иначе туда очень долго добираться. Ну что – надеюсь, в следующий раз вживую увидимся. Все вопросы разобрали или осталось чего? Чувствую, еще что-то есть, да? Давай коротко.
– Ну это так, необязательно. Я тут пытался с Костей поговорить обо всем этом. Рассказать про медитацию, автоматизмы, находки свои, размышления. Я просто много думаю об этом, и хотелось с кем-то поделиться. Мы же не только бизнес вместе делаем, а друзья как-никак уже давно.
– Ясно. Я тебе так скажу – твои друзья не виноваты, что у тебя «обновление» идет.
На той стадии, где ты сейчас находишься, лучше лишний раз промолчать, чем пытаться что-то рассказать. Время разговоров придет позже. А пока продолжай изучать свою кухню, – Михаил показал пальцем на голову, – и скафандр. Это поможет всему остальному. Все, прием окончен, – улыбнулся он, спрыгивая со стула.
– Спасибо. Удачи в пустыне.
Михаил взял со стола какой-то пульт и нажал кнопку, отчего большое окно за ним быстро закрылось опустившейся сверху шторой. Потом он встал со стула, протянул руку, и изображение пропало.
Николай
Солнце уже без стеснения заглядывало в щель между шторами, голуби у кормушки наперебой курлыкали, а дворник Айбек уверенно задавал своей метлой утренний ритм.
Сережа приятно потянулся и хотел еще немного поваляться, но понял, что Айбек и голуби свое дело сделали – колесо с мыслями в голове уже завертелось и быстро набирало обороты.
В ванной, уже заканчивая бриться, он вдруг замер и несколько минут внимательно разглядывал свое отражение. Чем дольше он смотрел на лицо в зеркале, тем более непривычным и незнакомым оно казалось. Будто он не видел его прежде или видел совсем не так. При этом сформулировать, как он его видел раньше не получалось.
«Что я реально знаю о нем? Зачем он тут? Кто он вообще?» – пронеслась в его голове вереница мыслей.
«Привет. Кто ты?» – спросил Сережа у зеркала, чуть подождал и усмехнулся, представив, как эта сцена выглядит со стороны.
Выпив стакан теплой воды, он открыл настежь одно окно и расстелил перед ним коврик для йоги. Когда он пару недель назад похвастался Михаилу в переписке, что каждый день медитирует и бегает, тот прислал ему видео с практикой, которую предложил включить в утренний распорядок.
Практика называлась «Око возрождения», хотя иногда ее называли «Пять тибетских жемчужин» или «Пять тибетцев». Она состояла из пяти упражнений, каждое из которых следовало повторить 21 раз. Все вместе занимало меньше 10 минут. Чисто физически упражнения были простыми, не сравнить с кросс-фит тренировкой, куда Сережа одно время ходил. Хотя такое сравнение было не вполне корректным. Как он понял, смысл «тибетцев» был не в том, чтобы накачать мускулы, растянуться или развить выносливость, пусть даже такой эффект и возникал в небольших дозах. Основная же задача практики, по словам мужика из ролика, была в том, чтобы «прозвонить и включить энергетические контуры тела».
Смысл этих слов оставался Сереже не ясен, но доверие Михаилу было достаточным, чтобы просто начать делать упражнения без лишних вопросов. Кроме того, почитав комментарии под роликом, Сережа понял, что практика хорошо себя зарекомендовала. Даже если оставить за кадром таинственные «энергетические контуры», упражнения помогали Сереже проснуться и заменяли разминку перед пробежкой. В интернете было бесчисленное количество роликов с объяснением практики, из которых Сережа узнал, что существует еще шестое упражнение, направленное на подъем и трансформацию сексуальной энергии. Вокруг него было написано что-то совсем туманно-эзотерическое. Сережа хотел спросить Михаила на созвоне, нужно ли ему делать «шестого тибетца», но забыл.
Чтобы освоить предложенный Михаилом трюк с дыханием, ему потребовалось около недели. Сережа понял, что он на верном пути, когда в сессиях стало возникать характерное замедление времени, а темнота перед глазами стала делаться бархатной и объемной. Иногда даже перед носом ненадолго возникал знакомый конус. Дальше пройти пока не получалось, но Сережа и не торопился. Он воспринимал «четвертинки» (так он называл 15-минутные ситы) и «третьячки» как элемент гигиены. «Как голову изнутри помыть от мусорных мыслей», – говорил он друзьям, если они спрашивали, зачем он медитирует.
После медитации он стал одеваться для выхода. Утренняя пробежка сегодня отменялась – через 20 минут он встречался в Кофемании на Новом Арбате с Николаем. Знакомство с ним было одним из тех занятных совпадений, которых в последнее время стало заметно больше. Медитация, которая еще 2 месяца назад могла встретиться разве что в контексте сетевого мема, теперь стучалась к нему с самых разных сторон. Ютуб показывал ролики про медитацию, поисковик предлагал подушки для медитации, социальные сети подсовывали рекламу курсов и ретритов.
Но если эти изменения виртуального пузыря были ему ясны в силу его профессии, то offline совпадения каждый раз вызывали детскую восторженную улыбку. Кажется Юнг, Сережа читал его в рамках университетского спецкурса, называл подобные совпадения синхронией. Так, например, во внутренней сети Вайме, где, как казалось Сереже, никто медитацией не интересовался, неожиданно обнаружилась рассылка, посвященная созерцательным практикам. Из нее Сережа узнал, что два раза в месяц к ним в офис приезжает известный буддолог и рассказывает про светскую медитацию. На фотографии буддолог оказался молодым парнем в очках с макбуком и четками. Сережа добавил себе в календарь расписание и решил при случае сходить послушать.
Знакомство с Николаем тоже было проявлением синхронии. Сережа встретил его неделю назад на вечеринке по случаю дня рождения общей подруги. Празднование проходило на крыше одного столичного клуба, гостей было много, и как это бывает в таких случаях, все разделились на небольшие группы по интересам и знакомству. В какой-то момент Сережа оказался рядом с компанией, где модно одетый парень рассказывал про ретрит по медитации, откуда он недавно вернулся. Это и был Николай.
Раньше Сережа наверняка пошел бы дальше, но сейчас, когда он сам медитировал каждый день, ему стало интересно. Тем более, что рассказывал Николай хорошо – просто и искренне. Из его ответов Сережа понял, что он как-то связан с йогой, что показалось ему странным, поскольку на йога из книжек он был не похож.
Среднего роста, пружинистый, рельефный и атлетичный, он был старше Сережи лет на десять, а может и больше. Бритые виски, собранные в хвост светлые волосы и выглядывающие из под коротких рукавов футболки цветные татуировки намекали, что их хозяин не сидит в офисе с дресс-кодом. На груди висел замысловатый кулон, а итальянская оправа очков, стильно рваные джинсы и кеды Kenzo сообщали, что Николай не охладел к материальным радостям и имеет для них финансовые возможности.
Для канонических йогов в Сережином представлении Николай выглядел немного гламурно, но его рассказ и то, как он держался, вызывали интерес.
Про «медитационные ретриты» Сережа узнал недавно. Первый раз он услышал об этом от Михаила, а затем увидел объявления в контекстной рекламе.
Ретрит, откуда вернулся Николай, длился две недели и проходил где-то в Таиланде. Николай несколько раз произнес название то ли монастыря, то ли географической области, но Сереже оно ничего не сказало, поэтому он его не запомнил.
Атмосфера вечеринки не располагала к длинным связным рассказам. То и дело кто-то подходил, отходил или начинал громко разговаривать по телефону. Недавно подошедшие часто влезали с вопросами, причем они повторялись и по большей части касалась распорядка внутренних правил ретрита.
– Я слышала, там надо телефоны сдавать – это правда? – спросила высокая блондинка модельной внешности с мускулистыми руками.
– Не везде. Это зависит от традиции и места проведения. Там, где я был, надо сдавать, да. Причем не только телефон, но и часы, планшеты, компьютеры, плееры и другую технику.
– Вот так она попадает на рынок, – ухмыльнулся парень с бокалом шампанского и коротко оглядел толпу, ища, кому понравилась его шутка.
– В некоторых местах еще зеркала карманные надо сдать, – добавил Николай. – И в туалетах зеркал там нет.
– Это правильно, – снова ухмыльнулся парень. – Чтобы не пугаться своей охреневшей рожи.
Кто-то в группе засмеялся, но блондинка посмотрела на парня с неодобрением.
– А дальше что? – спросила она Николая. – После того, как телефон сдал.
– Дальше объясняют технику медитации, все принимают обет молчания и начинается ретрит.
– А как его принимают?
– Просто повторяешь текст обета за учителем.
– И потом вообще нельзя говорить? А если нужно что-то сказать или спросить?
– Если очень нужно, то можно. Идея не в том, что «вообще нельзя», а в том, что ты добровольно принимаешь обязательство воздерживаться от речи.
– А почему от нее надо воздерживаться? – томная девушка в вечернем платье постучала длинными красными ногтями по фужеру с шампанским.
– Речь делает ум более активным, – спокойно пояснил Николай. – Получается, что если ты говоришь, то мешаешь основной задаче, ради которой приехала – успокоить ум и сделать его ясным.
– Две недели молчать? – с сомнением спросил коренастый парень с коктейлем в руке.
– Ну погоди, дай послушать, – шикнула его спутница.
– Да жесть вообще. У меня бы крыша поехала, – наморщился шутник с шампанским.
– А я бы хотела попробовать, – серьезно сказала накачанная блондинка.
– Это сначала так кажется, – ответил Николай шутнику. – На самом деле помолчать бывает интересно и полезно.
– Слышала? – шепотом спросил бритый мужчина в костюме и галстуке женщину слева. Будешь много болтать, уеду от тебя в монастырь.
