Света потупилась и взяла карандаш.
Они с Вовой постоянно подкалывали друг друга в течение дня, но Сережа давно заметил между ними взаимную симпатию, которую они пока маскировали.
– Стесняешься отказаться?
Света тихонько кивнула, отковыривая ногтем ластик на кончике карандаша.
– А ты говорила ему, что программирование тебе не нравится? – Света молчала.
– Тоже стесняешься? – Она снова кивнула и покраснела.
– Он не поймет. Он же фанат программирования, ты сам знаешь. До ночи сидит на форумах специальных, решает тесты, читает про всякие новые штуки. И на выходных то же самое.
– И как ты себя чувствуешь от этих задачек?
Вопрос висел в воздухе так долго, что казалось ответа уже можно не ждать, а потом раздался резкий сухой щелчок.
– Я поняла, – бросила Света в ведро половинки сломанного карандаша. – У меня папа так в детстве делал. Мы уравнения в школе проходили, и я не понимала как их решать. Все эти иксы, игреки. А он мне толком объяснить не мог и только говорил – «думай», «нет», «не правильно». «Ну ты совсем тормоз». «В кого ты такая дубина у нас в семье». «Кого мы вырастили?» «Объясняю второй и последний раз – для самых тупых». Он смеялся, для него это была игра, а я его ненавидела в эти моменты. У меня не было никого дороже них с мамой, а он со мной вот так поступал. Зачем так издеваться? – Света больше не могла сдерживаться и глухо зарыдала.
– Вот так я себя чувствую, – голос ее стал звонче. – Унижение, обида и желание дать в лоб. Зашибись, блин, утречко. – Она надела солнцезащитные очки, взяла из сумки косметичку и вышла.
Сережа встал и прошелся по комнате. Чего, спрашивается, полез, с досадой подумал он. Своих дел что ли нет? А потому полез, что мало что так подкрепляет чувство собственной ценности, как разговор с другим человеком о его проблемах. Если они серьезные, то ты порадуешься, что у тебя все не так печально. Но чаще бывает, что они кажутся мелкими, надуманными и уж точно куда проще собственных, а потому можно говорить мудрые правильные слова, которым сам однако не следуешь.
Сережа крутанул шеей, так что суставы хрустнули.
Вот он спросил ее «Стесняешься отказаться?», а разве он сам не стесняется позвонить Николаю и отказаться от семинара? Да он уже третий день из-за этого ходит сам не свой. Сережа недовольно подвигал челюстью, а затем подошел к столу Светы и посмотрел на листочек с текстом задачи:
Ты в Воронеже, я в Москве. Ты хочешь отправить мне посылку с твоим драгоценным самодельными мылом. Ты покупаешь крутой замок, который нельзя вскрыть, и вешаешь его на посылку. Вопрос – как тебе отправить ее мне, не передавая по почте ключ? (подсказка: почтой можно пользоваться много раз).
Сзади открылась дверь. Света вернулась.
– Видел? – грустно спросила она, поправляя темные очки. Голос ее звучал глухо, но слез уже не было. – Прости за истерику.
Сережа кивнул.
– Знаешь ответ? – кивнула она на листочек.
– Скорее помню. Мы такое решали в университете на курсе про шифрование. Сейчас бы, наверное, не решил.
– Ну вот и скажи мне – где я и где шифрование? На хрена оно мне сдалось? – с вызовом спросила Света.
На столе зазвонил телефон, и Сережа пошел ответить.
Пока он говорил, пришли Вова с Костей, а потом он ушел на встречи – сегодня все они проходили в офисе, что было удобно. Поднявшийся после сделки статус Мандельвакса позволял чаще вытаскивать партнеров к себе, чем ездить к ним. Когда же он вернулся после встреч случилась пожарная тревога.
И вот сейчас, медленно спускаясь по лестнице к эвакуационному выходу и вспоминая этот уже давно начавшийся день, он нехотя признался, что рад этому фейковому пожару. Пожар давал весомый повод перенести часть сегодняшних рабочих дел на выходные и отменить завтрашний семинар. Сережа осторожно прислушался, что скажет внутренний голос по поводу такого аргумента. Голос тихонько шепнул свое «не верю», но Сережа сделал вид, что не слышит. «Решено, – подумал он, – спущусь и позвоню Николаю».
Огромная толпа уже заполнила площадку перед зданием и постепенно его окружала. Несколько человек в ярко-красных жилетках с мегафонами руководили расстановкой, чтобы использовать пространство максимально эффективно.
Сережа повернулся к Косте.
– Это точно больше чем на час. Я схожу пока домой. Как будут новости – пишите.
– Смотри не засни там на своей сиесте, – подмигнул Костя.
Сережа вставил наушники с шумоподавлением, вызвал Николая и зашагал в сторону Нового Арбата.
– Сережа, привет. Звонишь сказать, что передумал? – весело спросил Николай. Он сказал это так просто, что Сережа даже остановился.
– Привет. Да, ты угадал. Что-то у меня тут наваливается всякое, дела, друзья и вообще. Но я еще не решил до конца. Вот думал с тобой посоветоваться. А как ты понял?
– Обычное дело. Перед началом всегда кто-то спрыгивает, а кто-то наоборот запрыгивает. Я называю это «естественный отбор», – Николай засмеялся. Я никого не уговариваю, такие вещи важно самому решить. Могу только сказать, что у меня самого каждый раз бывают мысли «врубить заднюю». И в этот раз тоже есть.
– Да ну? А почему такое сопротивление – ты ведь уже это делал много раз.
– Делал, да, – Николай немного помолчал, а потом снова засмеялся. В том числе потому и сопротивление. Прошлый опыт здесь не только помогает, но и мешает. Не знаю, как сказать. Я в разговорах не мастер. Когда у меня такие непонятки начинаются, я представляю, что прыгаю со скалы в воду. Будешь размышлять – не прыгнешь. Зато стоит прыгнуть, и сомнений уже нет. Как тебе такое – помогает?
– Немного. Надо подумать.
– Вот как раз думать тут не помогает. Лучше погулять и отвлечься, пообщаться с кем-нибудь ненапряжным, кино посмотреть доброе или вообще спать лечь. В любом случае, я бы тебе предложил не спешить с решениями. Сопротивление накануне – это нормально. Завтра перед классом все только и будут его обсуждать, вот увидишь.
– Хм. Ладно. Посмотрим. Спасибо.
– Напиши завтра утром, что решишь. Хорошего вечера.
Рядом с Сережей остановился мальчик лет 6 на детском красном электровелосипеде. Женщина неподалеку, вероятно его мама, говорила по телефону, оживленно жестикулируя свободной рукой.
– Классный велик, – уважительно кивнул Сержа.
– Это мне папа подарил, – с гордостью ответил мальчишка. – А вы в этом доме работаете? – Он показал на офис Вайме.
– Да. А как ты узнал? – удивился Сережа.
– Я тут катаюсь. Видел, как вы вышли. А кем вы работаете?
– Я работаю директором, – Сережа улыбнулся мальчугану, но тот выглядел озадаченным.
– Чего?
– А мой папа тоже здесь работает директором, – тихо сказал паренек.
– Вон оно что, – кивнул Сережа, прикидывая как лучше выйти из надвигающегося «соревнования».
– А директор – он самый главный? Как командир у солдат?
– Да. Но в этом здании так много солдат, что их разделили на отряды. У каждого отряда свой командир, и все эти командиры слушают больших командиров, которые сидят на верхнем этаже.
– Мой папа работает на седьмом этаже.
