Жизнь сквозь Вселенную. Элис

Глава 3 – Алька

Он появился на свет в морозный зимний день после новогодних праздников – голубоглазый карапуз, прочно занявший главное место в её сердце.

Беременность была очень тяжёлой, Алька мучилась от токсикоза с четвёртой недели и почти до самых родов. Каким-то чудом умудрилась при этом не завалить сессию. Но после, хорошо все обдумав, забрала документы и уехала домой. Даже если бы ей хватило сил учиться при таком ужасном самочувствии, ребёнку не место в студенческой общаге.

Родители, конечно, были в шоке. Учитывая, что она единственный ребёнок, они совсем не стремились возиться с пелёнками и подгузниками. Поэтому решение пока не подавать документы в местный вуз, как Алька сначала хотела, особо-то и не обсуждалось. Сидеть с внуком они не собирались: «Твой ребёнок – твоя ответственность». Она была уверена, что на самом деле родители её любят и всегда будут на её стороне, но они всю жизнь стараются её воспитывать. Видимо, не очень получается, учитывая положение, в котором она оказалась.

Конечно, Алька почти каждый день думала о Сергее, о том, как проходит его практика в Америке, сколько симпатичных американок его окружают и не надумает ли его отец снова женить сына. Она мечтала, как следующим летом поедет в Питер вместе со своим сыном (то, что будет мальчик, она узнала на УЗИ и была очень счастлива). Как удивится и обрадуется Сергей, встретив их, и как дальше они будут вместе строить семейную жизнь.

Встречая Новый год дома, с родителями, поднимая бокал с яблочным соком вместо шампанского под бой курантов, она загадала, чтобы Сергей не забыл и не разлюбил, чтобы вернулся и ждал их 17 мая, как договаривались, в Питере.

Если бы она знала, что ждёт её впереди, загадала бы совсем другое…

Сначала всё было хорошо, родители встречали её из роддома с цветами. Конечно, больше всего ей хотелось бы видеть Сергея, но она старалась поменьше думать о нём, всё своё внимание и всю свою любовь отдавая сыну – Даньке.

Малыш сразу покорил сердца бабушки и дедушки, голубоглазый, темноволосый, очень активный улыбчивый карапуз, так похожий на своего отца. И молоденькая врач, приходившая из детской поликлиники, заверяла, что всё в порядке, и, хотя ребёнок родился раньше срока, он вполне здоров. Но Алька почему-то всё сильнее волновалась – малыш часто плакал и у него начинала идти кровь из носа. Врач только отмахнулась от такой жалобы – все дети часто плачут и кровь тоже часто у малышей – капилляры слишком тонкие.

А ещё Алька заметила, что чувствует сына, точно знает, когда он голоден или у него болит живот. В последнее время она чувствовала, что у малыша болит голова, и это её очень беспокоило.

Алька уже начала понимать, что вряд ли она сможет поехать с сыном в Питер в мае – он ещё слишком мал. Но окончательно поставила крест на поездке болезнь Даньки – небольшая простуда вдруг обернулась тяжёлой пневмонией, и Алька с сыном загремели в больницу на целый месяц.

В первые дни, глядя на малыша, такого маленького и беззащитного, в больничной палате под капельницей, она не могла сдержать слёзы, и все мысли были только о том, чтобы малышу стало легче. Но когда температура спала, и Данька пошёл на поправку, она всё чаще думала о том, какой глупой была год назад. Неужели нельзя было хотя бы адресами обменяться, почему они были так уверены, что ничто не помешает им встретиться. Да, она тогда не знала, что уедет из Питера, но почему не подумала о таком варианте? Алька металась между мыслями о больном ребёнке и мыслями о несбывшихся мечтах.

Но положила конец этим метаниям врач-кардиолог, поставив Даньке диагноз – врождённый порок сердца. Из-за него повышенное давление, отсюда и кровотечение, и головные боли. «С таким пороком долго не живут, нужна операция», – эти слова словно метлой вымели из головы Альки все мысли о поездке и встрече с Сергеем. Теперь она могла думать только о Даньке. «Долго не живут» врача вдруг перекликнулись со словами старой цыганки из детства, и Алька все свои силы энергию направила на то, чтобы спасти сына.

И дальнейшие дни и недели заполнились походами по врачам, всевозможными обследованиями, анализами и консультациями с местными медицинскими светилами. Врачи единодушно сходились в одном – операция нужна, но кто-то считал, что делать её надо в год, кто-то, что не раньше двух, а кто-то – что в три года самый подходящий возраст.

Хорошо, что с этими походами по врачам Альке помог сосед – он был старше на три года, они вместе росли, в своём дошкольном детстве проводя во дворе всё светлое время суток. А сейчас Лёшка вернулся из армии и восстановился в институте, но до сентября был совершенно свободен. Он возил Альку на отцовской «пятёрке», помогал таскать сумки, забитые детскими принадлежностями – кто бы знал, сколько вещей нужно малышу на каких-то несколько часов.

В конце концов, решено было делать операцию в два года в Москве, а пока Даньке прописали поддерживающую терапию и тепличные условия – болеть так, как в прошлый раз, было категорически нельзя.

Алька наконец-то немного успокоилась, удостоверившись, что сыну в ближайшем будущем ничего не грозит, наконец-то перевела дух и «вынырнула» из своих страхов и переживаний.

На дворе был август, Даньке исполнилось полгода, и он уже сидел в летней коляске, с любопытством глядя на всё вокруг. А Алька вдруг начала «слышать» сына. Его первое «мама» прозвучало у неё в голове, когда она чистила яблоки на шарлотку. Данька сидел рядом в высоком креслице и с интересом наблюдал за её действиями. «Мама», – ещё раз «услышала» она, и, взглянув на сына, увидела, что тот улыбается и тянется за кусочком яблока. «Дай», – то, что она «слышит» Даньку, сомнений не осталось. Она протянула ему кусок очищенного яблока, и малыш с усердием стал его мусолить своим единственным пока зубом.

А самое интересное, что Альку это совершенно не испугало, словно так и должно быть – ну, подумаешь, ребёнок-телепат, что тут такого. Конечно, рассказывать о таких необычных Данькиных способностях она никому не стала, они уже и так устали от больниц и обследований, а сколько их ещё предстоит. А сын, поняв, что Алька слышит его мысленные слова, очень быстро стал пополнять свой словарный запас. Зато почти перестал агукать и кричать, что очень взволновало ее родителей. Они уговаривали Альку показать сына специалистам – вдруг мальчик глухой или немой. Но Алька, понимая, что дело вовсе не в этом, только отмахивалась: потом, после операции со всем разберёмся.

Ей снова стали сниться те странные сны с Сергеем и, проснувшись, она часто плакала тихонько в подушку, стараясь, чтобы сын не увидел её слёз. Она понимала, что шанс на встречу с любимым почти нулевой, она, дурочка, даже не знает его фамилию, ничего, кроме имени и того, что живёт он в Москве.

Но жизнь шла своим чередом, сын требовал внимания и заботы, не давая скатиться в депрессию. Они встретили Новый год вчетвером, папа решил ради внука поставить настоящую ёлку, даже не ёлку – пихту с длинными мягкими иголками. Данька был в восторге, всё время тянулся погладить веточки и по-детски радовался мигающим огонькам.

И, уже не особо веря в удачу, Алька загадала в новогоднюю ночь то, о чём мечтала – встретить Сергея и познакомить его с Данькой.

Глава 4 – Сергей

Дома было хорошо.

Как же он отвык за год от простейших и когда-то казавшихся неизменными вещей – удобной большой кровати с нормальной жёсткости подушками и матрасом, ванной, в которой можно валяться хоть полдня, блинчикам со сметаной на завтрак и домашнему борщу, который мама всегда готовила сама. Дома было уютно и безопасно, отец был доволен и строил грандиозные планы по развитию бизнеса. Мама несколько раз осторожно намекнула, что была бы счастлива понянчить внуков, а Иринка без всяких намёков пришлёпала вечером в его комнату, расположилась в его любимом кресле и потребовала отчёта о его любовных похождениях в Америке.

– Ну давай расскажи, какие там девушки? Они правда всё время жуют жвачку и постоянно улыбаются? Завёл себе там подружку Барби? А сюда привезёшь?

– Не было у меня там никаких Барби, и вообще я ездил работать, а не развлекаться. И на девушек особо не смотрел.

– Да не может быть, за целый год не завёл себе девушку? Неужто они там в Америке совсем не умеют охмурять таких красавчиков, как ты?

– Охмурять пытались, но мне это было неинтересно.

– Неужто твоё сердце уже занято, старший братишка? – она вскочила со своего, вернее, его кресла, и залезла на кровать. – Давай колись, клянусь, я никому не скажу, буду хранить твою тайну так же крепко, как банковский сейф.

– Неудачное сравнение, любой сейф можно взломать. А девушка… я встретил её в Питере перед самым отлётом в Америку. И да, я влюбился. Но она пропала, вернувшись, я обнаружил, что она забрала документы из института.

– Но ты же найдёшь её, да? Это здорово! Мама будет очень рада. И отец наверняка поймёт.

– Надеюсь на это. Да, я узнал её адрес, она живёт в N-ске, завтра собираюсь полететь туда и всё выяснить.

– Вряд ли отец отпустит тебя так быстро. Он и так еле дождался твоего приезда.

– Ну ты же поможешь мне? Я пока не хочу говорить ему об Алине, пока не выясню, что произошло. Сможешь прикрыть меня на пару дней? Скажем, что устроили встречу с друзьями у кого-нибудь на даче.

– Хорошо, попрошу Сашку устроить выезд на дачу с ночёвкой. Он будет рад тебя видеть.

– Что там у тебя с ним? Всё так же вертишь бедным парнем, как вздумается, а он готов на всё ради твоих прекрасных глаз?

– Да каких прекрасных-то, это у тебя прекрасные глаза, а у меня обычные серые. Почему вся красота достаётся тем, кто не хочет ей пользоваться?

– Не прибедняйся, ты очень симпатичная, и глаза у тебя красивые, и поклонников, насколько я помню, достаточно, чтобы заставить Сашку волноваться.

– Да нужны они мне, придурки озабоченные. Там нет никого, кто мог бы хотя бы рядом с тобой встать. Я не соглашусь встречаться с парнем, который будет менее интересен, чем мой брат.

– Хватит лести, лисичка-сестричка, давай уже иди спать, пока мама не поднялась и не устроила мне нагоняй!

– Ладно, пойду Сашке позвоню. Завтра забегу к тебе перед завтраком, расскажу, согласится ли он помочь.

Ирка соскочила с кровати и, уже выйдя за дверь, просунула обратно голову и «томным голосом» проворковала: «Спокойной ночи, дорогой, сладких снов». И быстро закрыла дверь, спасаясь от брошенной в неё братом подушки.

Сергей улыбался, закрывая глаза – всё будет хорошо, завтра он найдёт Алину и… Дальше думать он боялся, поэтому просто отпустил свою тревогу и заснул.

В N-ск Сергей прилетел уже под вечер, поэтому сразу из аэропорта взял такси и поехал по добытому в Алькином институте адресу.

Когда машина въезжала во двор, он увидел её – Алина выходила из старенькой «пятёрки» с ребёнком на руках. Удивившись, он попросил таксиста остановиться за несколько подъездов до нужного, и, выйдя из машины, стал наблюдать, стоя за стволом огромного тополя, как водитель «пятёрки» достаёт сумки с заднего сидения и, помогая Алине, идёт вместе с ней в подъезд. «Наверное, просто знакомый подвёз её домой, а ребёнок – брат или сестра», – Сергей решил подождать, когда водитель вернётся, чтобы никто не помешал его разговору с Алиной. Но прошло уже минут двадцать, а никто из подъезда так и не вышел. «Не может быть, что они вместе, если у них ребёнок, то, значит, сразу, как я уехал…» – дальше мысли стопорились и буксовали, а Сергею вдруг захотелось напиться так, чтобы забыть то, что он только что увидел.

Он простоял во дворе ещё полчаса, потом пошёл куда глаза глядят, стараясь не думать и не чувствовать, зашёл в первую попавшуюся забегаловку, где просидел до закрытия в компании с бутылкой дешёвой водки, которая, однако, делала своё дело – в голове образовалась пустота, а в груди постепенно замерзала душа.

Потом он слонялся по улицам до утра, а утром зачем-то снова вернулся во двор к Алине, словно надеясь, что вчера ему всё привиделось, и сейчас во дворе не будет никакой старой «пятёрки».

Машина стояла на том же месте, а часов в девять утра из подъезда вышла Алина, снова с ребёнком на руках, и тот же парень с сумками, открыл перед ней дверь машины и помог устроиться на заднем сидении. Затем сел за руль, и машина уехала.

А Сергей вдруг рассмеялся – надо же было быть таким наивным! Какая девчонка станет ждать год парня, с которым была знакома всего сутки. Который ничего ей, в общем-то, не обещал и о котором она почти ничего не знала. Только такой, как он, глупый влюблённый дурак, мог поверить в это. А Алина молодец, быстро себе парня нашла, уже и ребёнка успели сделать, глядишь, через годик ещё одного – и вот вам готовая образцовая семья. А таким, как Сергей – наивным идиотам – любовь не положена, им положено жениться на расфуфыренных безмозглых куклах ради денег и нужных связей. Зато не больно.

Сергей вышел со двора, который наверняка будет теперь сниться в кошмарах, поймал такси и поехал обратно в аэропорт. Больше в этом городе ему было нечего делать.

Часть 3 (1972 год)

Глава 5 – Лора (Альн)

Открыв глаза сегодня утром, Лора долго лежала неподвижно, уставившись в потолок, и пыталась сохранить в душе все те чувства, что испытала во сне. Сне, которые так редко стали сниться… Всё чаще ночи были полны просто липким тягучим кошмаром без лиц и голосов, просто ощущением бесконечной вины и одиночества. Но сегодня ей приснилась мама. Мама и Элис. Их с Элис прошлое. Им было лет по семь, они тогда спали в одной большой кровати в общей детской спальне и по вечерам мама приходила, чтобы уложить их в постель и рассказать сказку:

– Мама, пожалуйста, расскажи нам сказку, – просит Лора, когда мама, укрыв их одеялом, садится на кровать рядом с Элис.

– Нет, не сказку, расскажи лучше про Исход. Дэми говорил, что раньше всё было совсем по-другому, до Исхода. Расскажи, пожалуйста.

Мама вопросительно смотрит на Лору и та, конечно, поддерживает Элис:

– Да, расскажи, пожалуйста, как было раньше.

– Ну хорошо, слушайте. Когда-то давным-давно жителей нашей планеты называли альнами, их было много, население составляло около миллиарда.

– Так много? Это столько, сколько звёзд на небе? – тут же пытается внести ясность Элис.

– Да, примерно столько, сколько звезд на небе, – мама улыбается и Лоре кажется, что от её улыбки в душе зажигается маленький тёплый огонёк. – Были времена, когда существовало несколько государств, которые то и дело воевали между собой, в которых были разные законы и разные религии. Но постепенно они объединились в одно и разные религии смешались между собой. Население планеты росло, города росли как ввысь, так и вглубь, жители уже начали осваивать космос и мечтали построить большие космические корабли и отправиться искать планеты, подходящие для переселения.

– Расскажи подробнее про большие города, – перебивает маму Элис.

– В городах было много-много домов, они стояли рядом друг с другом, а между ними строили дорогу, она называлась улицей. Улицы пересекались между собой, по ним можно было добраться из одной части города в другую. Дома были высотой в сто этажей и даже больше, а потом стали строить ещё и подземные этажи. В каждом городе жили несколько миллионов человек.

Мама замолкает и словно задумывается о чём-то. Элис не терпится услышать продолжение, она двигается ближе к маме, прижимается к ней сбоку и заглядывает в глаза:

– Но что же случилось дальше? Они построили космические корабли и улетели?

– Нет, они не успели. Случилась катастрофа, которую сейчас называют Исход, почти все обитатели планеты погибли, выжили лишь несколько тысяч. Вы узнаете об этом подробнее, когда подрастёте и начнёте учиться.

– Как это погибли? Они прошли трансформацию и улетели? – я не могу себе представить, что ещё могло случиться с альнами, чтобы они исчезли. В нашем мире уже давно никто не умирает, и понять, что это значит, тогда мне было просто невозможно. Видимо, мама это понимала, потому что сказала, что да, так примерно и было, все просто улетели.

– А что стало с теми большими городами? – Элис, как всегда, думает о своём. – Я бы хотела посмотреть на такой город.

– Города стали разрушаться, потому что некому было их обслуживать, чинить, да и жить там стало некому. Представь, что бы ты стала делать одна в доме, в котором раньше жило несколько тысяч?

Элис закрывает глаза, видимо, пытаясь представить себе такой огромный дом:

– Но если бы все оставшиеся собрались вместе, они могли бы жить в таком доме.

– Да, наверное, но после того, что случилось, они не захотели вернуться в города, наоборот, они ушли из них и стали создавать свои Дома. А так как почти все выжившие обрели новые способности, они могли сами справляться и с постройкой, и с земледелием, и со всем тем, для чего раньше обитатели планеты объединялись в большие сообщества.

– Значит, эти большие города всё ещё где-то есть? – Элис распахнула глаза и, похоже, была готова прямо сейчас лететь искать эти древние города.

– Нет, их разрушили, потому что они были опасны, вместо них сейчас леса, поля и фруктовые сады.

– Очень жаль. Я так бы хотела побывать в большом-большом городе, где дома высотой в сто этажей.

– Когда-нибудь побываешь, когда вырастешь, найдёшь свою пару, пройдёшь трансформацию и отправишься в Путь. Ты отыщешь среди множества миров тот мир, в котором захочешь остаться. Возможно, это будет именно такой город.

– Да, да, обязательно такой город! – Элис вскочила и начала прыгать на кровати, я тут же к ней присоединилась, а мама смотрела на нас и смеялась.

Эти воспоминания и сны – всё, что осталось Лоре от её семьи.

Позже, когда они с Элис изучали историю, они подробнее узнали об Исходе и о том, о чём умолчала в том разговоре мама. О том, что не только погубило более 99% населения планеты, но и изменило оставшихся, сделав их тем, кем сейчас являются альниры – почти бессмертными, почти всесильными, почти богами…

В древности было много теорий о том, что происходило с душой человека, когда он умирал. Разные религии считали по-разному – по мнению одних, душа перерождалась и проходила свой жизненный путь снова и снова, по мнению других – отправлялась в рай или ад в соответствии со своими пожизненными заслугами, по мнению третьих – вовсе исчезала навсегда.

Но как оказалось, всё это было не совсем так. Души никуда не девались, они оставались среди живущих, продолжая существовать в виде некой энергетической субстанции, не видимой большинству. Обитатели планеты жили и умирали, их тела исчезали, а вот души оставались. И с каждым годом и с каждым веком их становилось всё больше и больше. Эти души были слишком слабы, чтобы покинуть планету и преодолеть пустоту космоса в поисках новой жизни. Души страдали и злились, и это отражалось на живущих, всё чаще происходили войны и катастрофы, всё меньше оставалось любви и света в сердцах живых.

Некоторые жители Альна чувствовали и даже видели эти души и могли с ними общаться. В древние времена их считали колдунами и ведьмами, старались изгнать или уничтожить. Позднее таких видящих называли просто сумасшедшими и пытались лечить. Но на самом деле они были предками тех, кто пережил Исход. Да, именно такие альны, которые могли видеть и общаться с мёртвыми душами, остались живы и обрели особые силы. Остальные же были поглощены взбунтовавшимися душами.

Это случилось неожиданно и застало альнов врасплох. Души напали на живущих, им нужна была энергия, чтобы покинуть наконец-то планету и отправиться в путь через космос. И эту энергию они забирали у живых. Забирали и взмывали ввысь, улетая навсегда. И только напав на видящих, тех, кто их видел и слышал, души не могли забрать энергию, наоборот, их энергия вливалась в альна, на которого они напали. И чем больше душ нападало на видящего, тем больше энергии у него становилось. Когда на планете не осталось ни одной свободной души, появилась новая раса, наделённая огромной силой. Они назвали себя альниры – альны перерождённые.

Города стояли пустыми, большинство обитателей планеты – альнов – просто исчезли. А потом те, кто выжил, стали открывать в себе новые способности. Все, пережившие Исход, могли слышать мысли и чувства друг друга, так же, как и оставшихся животных. Они могли чувствовать даже растения и деревья. Они обрели способность управлять силами природы.

Когда альниры осознали случившееся, они решили, что не будут жить в городах и использовать оставшуюся технику. Они, используя вновь обретённые силы, сровняли города с землёй, засадили землю растениями и разошлись по миру, устраивая своё место обитания по своему вкусу.

Сначала альниры создавали большие семьи, рождалось много детей и население увеличилось в несколько раз, но вскоре они открыли в себе способность путешествия в космосе в виде энергии. Да-да, научились трансформировать своё тело в энергию и перемещаться на огромные расстояния. После первой трансформации, которую можно осуществить только в паре, они могли менять своё тело по желанию, но не могли больше зачать новую жизнь. И когда число ушедших в другие миры в поисках новых открытий и приключений стало расти, был принят Закон – перед первой трансформацией альнир должен оставить наследника. И то ли сама природа так распорядилась, то ли они что-то поправили в своих генах, но рождаться у пары всё чаще стали близнецы – два наследника.

Именно такими близнецами-наследниками были Лора и Элис. Их родители – Лана и Мирр Рейн, были старшими Дома.

На Альне не было больших городов, альниры жили семьями. Каждый Дом семьи был расположен в большом отдалении от остальных, а семьи чаще всего состояли из двух пар. Обычно один из близнецов приводил свою половинку в свой Дом, а второй отправлялся в Дом своего избранника или избранницы. Конечно, так было не везде, были и большие семьи из четырёх, пяти и даже шести пар, но это было редкостью. Чаще всего семьи были такими, как у Дома Рейн.

Когда родились Лора и Элис, в Доме жили их родители Лана и Мирр и сестра отца Нора, которая уже нашла свою половинку, но пока оставалась с ними, чтобы помочь в воспитании и обучении племянниц.

Как и у большинства современных семей, и семьи альниров здесь не исключение, был у них и семейный «скелет в шкафу» – то, о чём старались не говорить и делать вид, что его не существует. Это был брат Ланы – Рэн – альнир, который был осуждён и отправлен на Искупление.

Государственное устройство альниров довольно сильно отличалось от земного. Существовал свод Законов, исполнять которые должен был каждый. Так как альниры были эмпатами и телепатами, то скрыть нарушение Закона было практически невозможно.

Следили за исполнением Законов Старейшины – верховная власть на Альне. Старейшин было тринадцать и это были действительно самые старые жители, по слухам, из первого поколения альниров – тех, кто пережил Исход. Старейшины, в отличие от остальных жителей планеты, никогда её не покидали, и никто не знал, способны ли они на трансформацию. Но силы их были очень велики. Любой Старейшина мог прочитать мысли и чувства любого жителя планеты, несмотря на любые щиты и защиту, мог отыскать в глубинах Вселенной любого ушедшего туда альнира и свободно общаться с ним.

Конечно, Старейшины не сами занимались поиском нарушивших Закон, они в основном вершили Правосудие. Им помогали Стражи – некое подобие объединённых полиции, ФБР и армии. Стать стражем мечтали все мальчишки Альна, и служба эта была весьма почётна и уважаема. Тысяча Стражей – достаточно для того, чтобы справиться со всеми внутренними проблемами планеты.

Внешняя же угроза была гораздо опаснее. Учитывая, сколько альниров разлетелось за время, прошедшее после Исхода, по Вселенной и насколько жадны бывают до чужой силы и особых способностей некоторые расы. Ещё первые альниры осознавали эту угрозу и окружили планету щитом, через который не могло проникнуть ни одно живое существо. Защититься от энергетических и телепатических атак было сложнее, но и с этим справились следующие поколения альниров. Их народ стал считаться во Вселенной кем-то вроде Богов, что было не так уж далеко от истины. На многих планетах альны действительно стали Богами для местного населения, создавая там цивилизацию по своему вкусу и желанию, а иногда просто порабощая местное население. Это не запрещалось Законами.