Тайны планеты баранозавров

В поисках дома

– Ха! Что значит, «не умею»?! – кричал Бенокентий. – На рогобрюхе умею, на дрыгопрыге умею, в детстве на хлюпошлепах катался, и с вашей рычалкой тоже как-нибудь справлюсь!

– Но это очень сложная машина, – пытался вразумить его папа Слава. – Чтобы ей управлять, долго учиться нужно!

– Кому-то, может, и нужно, но не мудрому вожаку стада баранозавров! – не обращая внимания на протесты папы Славы, Бенокентий влез в вездеход и принялся беспорядочно нажимать на кнопки и дёргать за рычаги. Мамы стояли в сторонке и, улыбаясь, наблюдали за спором мужей, предпочитая не вмешиваться. Ребятишки, Бебеслав, Бебелла, Беня и Лисана, позавтракав, убежали играть в баранобол, оставив взрослых дома.

– Давай! Но! Поскакали! – кричал вездеходу Бенокентий, вращая руль и подпрыгивая на педалях.

Вездеход долго не обращал на баранозавра внимания, но, когда Бенокентий стукнул изо всех сил по кнопке «старт», зарычал, ослепил мам фарами и с рёвом рванул с места.

– Стой! Куда! Тормози! – надрывался папа Слава, но вездеход уже продрался сквозь кусты крыжимолости, напугав до полусмерти парочку жужиков, и, набирая скорость, направился прямо к дому.

– Тпррррууу! Тпррррру! – пытался перекричать рёв машины Бенокентий, но непослушная рычалка протаранила стену, потом вторую и остановилась только возле кровати Бебеши. Ошарашенный хлюпошлёп на секунду замер, разинув пасть, а после на всякий случай растянулся на полу, притворившись мёртвым.

Бенокентий выкарабкался из вездехода и, шатаясь и поскальзываясь на обломках, поспешил покинуть поскрипывающее на ветру жилище. Папа Слава, мама Лена и Белизовета уже бежали ему на помощь. Бедняга Бенокентий упал, и папе Славе пришлось попотеть, оттаскивая его от покосившегося дома. Бенокентий стонал, мамы махали перед его мордой большими листьями лопуховника и участливо охали. Хлюпошлёп догадался, что опасность миновала, и энергично крутился у всех под ногами, не желая ничего пропустить.

Протараненный дом заскрипел, пошатнулся и развалился на части, похоронив под обломками покорёженный вездеход.

– Рогатик мой, – протянула Белизавета, – наверное, действительно, стоило послушать Славу и не лезть за руль без подготовки. Смотри, что ты наделал!

– Да нет, кудряшечка моя, – простонал Бенокентий, приподняв голову, – я не виноват, просто фифюльчатость у рычалки совсем никчёмная.

Папа Слава беспомощно закатил глаза и, бормоча себе под нос, пошёл проверить, можно ли вызволить из-под обломков вездеход.

Когда раскрасневшиеся от игры ребятишки вернулись, взрослые разбирали завал, а вокруг толпились соседи и деловито помогали советами.

– Бе! Что стряслось? Куда делся наш дом? Это хрюкомякусы напали на деревню? – Ребятишки нетерпеливо дёргали родителей за шерсть и одежду, донимая их вопросами.

– Нет, не совсем хрюкомякусы, – ответила, ласково улыбнувшись мама Белизовета. – Придётся вам поскакать на лавандышевые луга к пастуху Беколаю и привести новый дом, а мы пока тут всё приберем.

– А я попробую восстановить вездеход, – добавил папа Слава.

– Не волнуйся! – заверил его Бенокентий, похлопывая когтистой лапой по спине. – Отремонтируем мы твою рычалку! У нас в деревне много разных мастеров!

Мама Белизовета обняла детишек, ласково их пободала:

– Всё, бегом за домом!

– Ладно, мама, мы поскакали. – Бебелла схватила Беню за лапку.

– И Лисану с собой прихватите.

– Так она ж совсем скакать не умеет! – развёл лапами Бебеслав. – Мы так неделю ходить будем!

– Поймайте для неё червящера! – предложила мама.

– Точно! – Бебеслав хлопнул себя по лбу и повернулся к Лисане: – Идём!

Баранозавры бросились было в кусты, но заметив, что Лисана не поспевает, остановились, вздохнули и подождали её.

– А кто такие хрюкомякусы и почему вы их так боитесь? – поинтересовалась Лисана. – Их хоть кто-нибудь видел?

– Ты что, не слышала историю несчастного Берендея? – Бебеслав так удивился, что Лисана сразу поняла – историю Берендея знают все, кроме неё.

– Можно я?! Можно я?! – запрыгал Беня.

Не дожидаясь разрешения, он прокашлялся, отряхнулся, зевнул, потянулся и встал в позу рассказчика:

– В те стародавние времена, когда в лесах водились неведомые звери, реки полнились причудливыми рыбами, а в небесах парили невиданные птицы, жил в деревне бедняга Берендей. Но история наша начинается ещё раньше, когда Берендей был не беднягой, а обычным жизнерадостным баранозавром. Да-да, не удивляйтесь, такие времена тоже были! Так вот, вздумалось однажды Берендею пойти в лес за кочегрыжками. Не подозревая, какая ужасная судьба ожидает его, Берендей взял мешок, пободал на прощание жену и отправился в лес. Долго бродил Берендей по лесу, минут пятнадцать, но ни одной кочегрыжки так и не нашёл. Видимо, из-за ранней осени и сухой погоды они улетели дальше в чащу, к болотам, где широкие стволы пихтополей опутал пахучий медовый крыжжевельник. Берендей и не подозревал, какая опасность затаилась среди деревьев, а потому, беззаботно бормоча под нос стихи, направился вглубь леса. Вдруг из-за кочек выглянула беленькая мордочка, показала язык и звонко засмеялась. Кочегрыжка! Берендей обрадовался и стал гоняться за ней. Рядом с первой появилась вторая, затем третья, и вот уже целый рой белых и сочных кочегрыжек закружил вокруг удачливого кочегрыжника. Берендей прыгал, крутился, размахивал лапами. Юркие кочегрыжки ловко уворачивались от его когтей, но цепкие лапы баранозавра всё же схватили и прижали к груди несколько лакомых хохотушек. В погоне за добычей, Берендей не заметил коряги, коварно притаившейся под опавшими листьями. Он запнулся и звонко врезался лбом прямо в ствол высокого пихтополя.

Земля задрожала, небо потемнело, и жуткий, леденящий душу рёв сотряс лес. Притихшие кочегрыжки разлетелись и спрятались среди цветов. Испуганный Берендей задрал голову и увидел, как на него с ветвей спрыгнуло огромное отвратительное кровожадное чудовище. Его глаза горели ненавистью, ядовитые клыки нацелились на горло несчастного кочегрыжника, длинные когти приготовились разорвать свою жертву. Берендей не успел отскочить, беспощадный монстр рухнул на него и придавил к земле. Ужас придал силы бедному Берендею, он извернулся и чудом выскользнул из цепких клешней и липких щупалец, сдавивших его несчастное тело.

Вы видели, как летают стреласточки? И я не видел. Никто не видел, как непостижимо быстр их полёт! Берендей клянётся, что обогнал трёх. Ноги сами несли его к дому, и уже через минуту в деревню вбежал седой, трясущийся и скулящий от страха баранозавр. С тех пор никто и никогда не видел улыбки Берендея, но вопли его спустя столько лет будят по ночам соседей.

– Ох, пожалуй, я бы не хотела встретиться с хрюкомякусом. – Лисана поёжилась. – А это всё правда?

– Конечно правда, – ответил за брата Бебеслав. – Можешь, когда вернёмся, сама Берендея расспросить. Седой старый баранозавр. На улицу почти не выходит. Вечно трясётся и заикается. А сейчас – поторопимся, червящер сам себя не поймает!

Баранозаврики легко перескочили через толстое поваленное дерево и с громким блеяньем скрылись в трямбамбуковой рощице. Лисана припустила за ними, стараясь не отставать. В какой-то момент ей показалось, что она потеряла друзей и заблудилась. Насилу выбравшись из зарослей мамортника, Лисана облегчённо выдохнула: баранозаврята спокойно сидели в рыжей траве и что-то старательно плели из длинных гибких веток хохочущей ивы.

– А как мы поймаем этого… вашего… – спросила она.

– Червящера, – подсказала Бебелла.

– Ты что ли ни разу червящеров не ловила? – деланно удивился Бебеслав. – У нас их даже малыши умеют ловить.

– Бебеслав! – укоризненно одёрнула брата Бебелла. Она повернулась к Лисане:

– Сначала сплетём управлялку. Потом намажемся грибягодами – это любимое лакомство червящеров. Дальше нужно отыскать нору, и, когда червящер выползет, чтобы полакомиться нами, мы набросим на него управлялку. Всего-то!

– А это не опасно? – поёжилась Лисана.

– Ха! – презрительно усмехнулся Бебеслав, но Бебелла на него взглянула так грозно, что он тут же осекся.

– Готово! – Беня поднял какое-то несуразное веткосплетение. Оно не было похоже на что-то готовое, но баранозаврята выглядели довольными.

– У горбатой секвони я заприметила полянку грибягод. А оттуда и до червящериц лапой подать!

И снова Лисане пришлось бежать сквозь кусты, перепрыгивать через сломанные деревья и шлёпать по лужам вслед за баранозаврятами. Они остановились у высокого кривого дерева, достающего мощными ветвями до облаков. Сразу за ним росли грибягоды. Большие малиновые шары в голубых пятнах, опоясанные несколькими белыми «юбочками», тянулись вверх на высоких тонких спиральных ножках.

Бебеслав разбежался. Прыжок. Копытца звонко цокнули о камень. Цок! – второй прыжок. Наконец он оттолкнулся от кривого ствола поваленной кедруши и в затяжном прыжке, словно снаряд, пробил грибягоду насквозь. Бебеслав приземлился с кувырком обмазанный липким ароматным соком и неуклюже распластался на траве. Порванные стенки грибягоды на глазах затянулись новыми голубыми пятнами.

– Оцените грибягодку! – Бебеслав подскочил и деланно покрутился на месте, протирая кулачками глаза. – По-моему, ничего! А теперь – за дело!

И опять Лисана бежала за друзьями сломя голову чтобы не потеряться в лесу.

– А вот и нора червящера, – Бебеслав указал когтём на чёрную дыру под корнями старой секвони. – Давайте быстренько её изловим и поскакали, а то до темноты к Беколаю не доберёмся. Придётся в лесу ночевать.

Нора была такого размера, что в неё запросто мог войти бегемот. Лисана поёжилась.

Беня с Бебеллой подкрались к самому входу в дыру и приготовили сеть. Бебеслав встал поодаль, подмигнул Лисане и заголосил:

– Бе! Бе! Кто хочет грибягодки? Эй, червящерка! Выползай!

Того, что произошло дальше, не ожидал никто. Нечто большое и длинное голубой молнией выскочило из норы и бросилось на Бебеслава. Тот едва успел кувыркнуться в кусты, и червящер пролетел мимо. Беня с Бебеллой так и стояли, держа сеть, и недоумённо хлопали глазами.

– Бе-е-е-е! Помогите! Бе-е-е-е! – перепуганный Бебеслав скакал между стволами деревьев, уворачиваясь от проворного монстра.

Лисана выхватила сеть у Бени с Бебеллой и во всю прыть помчалась к двум деревьям, обвившимся друг о друга так, что внизу осталась небольшая лазейка.

Сюда! Скорее! – крикнула она Бебеславу, показывая на дыру между деревьями.

Бебеслав, воспользовавшись тем, что червящер запутался в клейких лианах ловьюна, бросился к Лисане. Он попытался пролезть через дыру, но застрял там. Рычащий ящер выпутался из ловушки и снова бросился в погоню за прыткой блеющей грибягодой. Лисана схватила Бебеслава за рога и изо всех сил потянула, упёршись ногами в стволы деревьев. Бебеслав выскочил, словно пробка, как раз в тот момент, когда червящер готов был схватить его за хвост, и они кубарем скатились в грязную лужу. Червящер застрял в дыре между деревьями и жадно лязгал зубами, разрывая землю десятками мощных лап.

Лисана опомнилась первой и накинула сеть на морду чудища. Подбежавшие Беня с Бебеллой помогли закрепить её.

Бебеслав вылез из лужи и отряхнулся:

– Ну вот, я же говорил. Проще простого. А ты боялась! Жаль, теперь деревья пилить придётся.

Бебеслав поплёлся в сторону деревни. Червящер, осознав, что грибягода от него ускользнула, успокоился и проводил Бебеслава жадным взглядом. Потерявшая от возмущения дар речи Лисана потирала ушибленную коленку.

Бебеслав с Бебеллой заканчивали опутывать червящера, когда из деревни с пилой вернулся Бебеслав. Ноздри монстра возбуждённо зашевелились, но баранозавры мигом натянули сеть, давая понять, кто здесь хозяин. Бебеслав в два счета спилил деревья и размашистым жестом пригласил Лисану садиться.

– Я на это не полезу! – Лисана нахмурилась скрестив руки на груди. – Понятия не имею, как на нём ездить.

– Можно я?! Можно я с Лисаной поеду? – Беня, приплясывая, дергал старших за шерсть. Не дожидаясь ответа, он резво запрыгнул на червящера и протянул Лисане лапу.

Лисана постояла немного, оценивающе глядя на Беню, махнула рукой и неловко вскарабкалась на гладкую спину. Бебелла с Бебеславом скрылись в кустах и червящер ринулся за ними. Он голубой молнией летел через лес, ныряя под поваленные деревья, перепрыгивая ручьи и распугивая стрекозящериц, улёток и разноцветных крабочек. Лисана мёртвой хваткой вцепилась в упряжь.

– Как ты им управляешь? – закричала она Бене.

– А зачем управлять? – Беня обернулся. Его глаза сияли от счастья. – Он грибягодного Бебеслава ни за что не упустит!

Лисана прижалась всем телом к спине червящера, пальцы побелели от напряжения, глаза слезились от ветра. «Больше не могу» – прошептала она. И тут она увидела Бебеслава и Бебеллу, бегущих навстречу. Они махали лапами и что-то громко блеяли, выпучив от страха глаза. Лисана разобрала только «бегите», «кошмар» и «хрюкомякус». Червящер резко развернулся, сеть выскользнула из пальцев Лисаны, её швырнуло в воздух, и, дрыгая руками и ногами, она шлёпнулась в мягкий лист лопуховника. Лисана соскользнула по гладкому листу и испуганно затаилась под ним.

Вопли баранозавров и топот ног червящера становились всё тише, пока совсем не исчезли. Где-то наверху гундели птицы, рядом бубнил свою песню муховей, сонные ворчки вяло переругивались. Лисана ждала, но никто не возвращался.

На поляну вышел зверёк. Он неспешно вышагивал на задних лапах, высоко подняв голову. Чёрная шерсть блестела на солнце, округлые ушки постоянно шевелились, улавливая малейшие шорохи. Зелёные глаза что-то высматривали в траве. Нос пятачком шумно втягивал воздух. Длинный хвост крючком лениво вилял туда-сюда. Будет жалко, если его сожрёт чудовище.

– Псс, – тихо подозвала его Лисана, и зверёк тут же обернулся, – кис-кис-кис, цып-цып, гули-гули. Иди ко мне, хорошенький.

– Зачем? – спросил зверёк, и Лисана от удивления села.

– Ой, а я и не знала, что на этой планете есть ещё разумные существа, кроме баранозавров.

– Как видите! – зверёк, мурлыкнув, поклонился.

– Тогда бегите скорей ко мне под листок. Нужно прятаться! Где-то рядом рыщет чудовище – хрюкомякус!

– Боюсь, я не смогу спрятаться от хрюкомякуса при всём своём желании. Мурр. Но не бойтесь. Меня он не обидит.

– Это почему? Вы – ядовитый! – догадалась Лисана.

Зверёк в ответ рассмеялся, похрюкивая:

– Ну что вы! Дело в том, что я и есть чудовище-хрюкомякус. Хрюмур, к вашим услугам! – с поклоном представился зверёк.

Лисана уже устала удивляться:

– Меня зовут Лисана. А я вас совсем по-другому представляла: с огромными рогами, острыми клыками, когтями. Но вы совсем не выглядите страшным. Почему баранозавры вас боятся? Что в вас ужасного?

– Мурр, предположим, когти у меня есть! – Хрюмур продемонстрировал маленькие, острые коготки. – Но баранозавры меня боятся не из-за этого. Когда-то давно один мой предок, охотясь на зимовыродка, имел неосторожность свалиться с дерева прямо на баранозавра, крепко его перепугав, и с той поры все баранозавры смертельно боятся хрюкомякусов. Я бы переселился подальше, чтобы не пугать бедных созданий, но здесь растут цветы-добромашки, а я просто обожаю их заваривать, – глаза Хрюмура мечтательно прикрылись, и пасть расплылась в задумчивой улыбке.

– Но ведь баранозавры видели вас, и должны были заметить, что ничего ужасного в вас нет!

– Страх рождает чудовищ. Мурр. Ужас туманит глаза баранозавров, и они видят меня не таким, как вы, Лисана. Они вообще не любят и боятся всех, кто не похож на них.

– Неправда! – вступилась за друзей Лисана. – Я не похожа на баранозавров, но они со мной дружат!

– Это потому что ты хорошенькая, миленькая, как хлюпошлеп. А я… Эх… – Хрюмур грустно хрюкнул.

– А мне кажется, вы тоже миленький. Я обязательно подружу вас с баранозаврами… Если найду их теперь, конечно.

Хрюмур тяжело вздохнул и промурлыкал:

– Вы, Лисана, недооцениваете мощь страха. Ничего у вас не выйдет. Но я помогу вам найти друзей. У меня исключительные зрение, нюх и слух! Идёмте за мной.

И Лисана зашагала вслед за удивительным хрюкомякусом через цветущие заросли мамортников, в окружении встревоженных сияющих сверкочков.

– Мурр! Теперь идите прямо, пока не встретите ваших друзей. Извините, я вынужден вас оставить, иначе они снова в панике разбегутся.

– Спасибо, милый Хрюмур!

Лисана не удержалась и потрепала хрюкомякуса за ушком, тот зажмурился и тихо замурчал.

Баранозаврята молча сидели на вкусняничной поляне. Вид у них был удручённый. Червящер лежал рядом, принюхиваясь к Бебеславу.

– Привет! – закричала Лисана и бросилась к друзьям.

Баранозавры запрыгали, заблеяли от радости. Беня даже довольно больно боднул Лисану в бок.

– Тише, тише! – потирая бок, попросила Лисана. – Вы чего?!

– Мы бежали, – затараторила Бебелла, – а тут чудовище! Огромное! Клыки, щупальца, рога, глаза огнём горят. Мы назад. Бегом через лес. На поляне остановились. Тут червящер из кустов. Беня слез. А Лисана не слезла. Смотрим – на червящере пусто. Уже думали, что хрюкомякус сожрал тебя!

– Не сожрал, – улыбнулась Лисана. – А ты уверена в рогах и горящих глазах?

– Конечно! Бебеслав тоже видел!

Бебеслав энергично закивал.

– А как ты от чудовища спаслась? – Бебелла и братья уставились на Лисану.

– Это «чудовище» меня к вам и привело. И вовсе хрюкомякусы не ужасные. Они добрые и милые.

– Ага! А трава зелёная и небо синее! – прокривлялся Бебеслав. – Что ты нам сказки рассказываешь! Серьёзно, как ты от него сбежала?

– Да я же говорю, хрюкомякус совсем не страшный. Он ниже меня ростом, у него нет рогов, глаза совсем не горят.

– Это, наверное, был не хрюкомякус, – влез в разговор Беня, – а мышиншила! Или бобрсук-земленюх! Ты просто перепутала!

– Да какой ещё земленюх! Он сам сказал, что он – хрюкомякус!

– Ну тогда это точно не он! – уверенно заявил Бебеслав. – Хрюкомякусы тупые гадкие монстры. Они не разговаривают, а лишь ревут, рычат и жрут баранозавров.

Лисана только рукой махнула. Хрюмур был прав, страх, действительно, рождает чудовищ в воображении баранозавров.

– Поехали за домом. Скоро стемнеет.

Солнце клонилось к закату, сумеречные стрекотуны трещали вечерние песни, подлуннихи раскрыли светящиеся широкие лепестки. Когда Лисана верхом на червящере выскочила из лесу, перед ней открылся ошеломляющий вид – по бескрайним лиловым лавандышевым полям, медленно перебирая бесчисленными лапами, двигались огромные, просто гигантские животные. Они издавали низкие протяжные звуки, словно киты.

– Кто это? – тихо спросила Лисана, зачарованно уставившись на гигантов.

– Это улиткодонты. Бе-е-е-е! Пойдём выбирать дом! – радостно закричала Бебелла и первая поскакала к лавандышевым полям.

Их встретил немолодой бородатый баранозавр с пятнистой шерстью, короткими, но очень толстыми рогами и широким крепким лбом.

– Бе, друзья! Пришли за новым домом?

– Бе, Беколай! – затараторила Бебелла. – Мы думали, что на деревню напали Хрюкомякусы, а это папа не совладал с рычалкой, и теперь у нас одни обломки! Мы с Лисаной, которая шмякнулась рядом с Кривыми рогами на Птеранодоне, прискакали за новым домом. Кого ты нам посоветуешь?

– Это ты Бесана? – Беколай внимательно разглядывал незнакомое ему существо.

– Я не Бесана, я – Лисана. Очень приятно познакомиться.

– Мне тоже. Вы пришли очень вовремя. Несколько улиткодонтов выросло и готово уводниться. Берёнка, Берька, Бебебек, Белорожка… Выбирайте!

Беколай показывал улиткодонтов и рассказывал о каждом из них! Баранозаврята никак не могли договориться, какой дом выбрать – Бебебека или Берёнку, и попросили совета у Лисаны.

– Мне нравится вот этот, с полосатой раковиной и белыми пятнышками.

– Белорожка? – переспросил Беколай. – Интересный выбор. Обычно баранозавры предпочитают одноцветные, неброские раковины.

– Видимо, дело в том, что Лисана – необычный баранозавр, – встрял в разговор Бебеслав.

– А, действительно, давайте возьмём Белорожку! Будет у нас особенный дом! – глаза Бени загорелись, и он заплясал на месте.

– Нас же засмеют! – засомневался Бебеслав.

Все посмотрели на Бебеллу. Решающее слово оставалось за ней.

– Мне тоже Белорожка сразу понравилась. Но я боялась признаться, – Бебелла склонила голову и застенчиво улыбнулась.

Бебеслав поскакал мыться в ручье, чтобы червящер, наконец, отстал от него, а остальные баранозавры с Лисаной отправились знакомиться с Белорожкой. Улиткодонтиха остановилась и внимательно уставилась тремя парами больших голубых глаз на гостей. Беколай подошёл к ней первый и ласково похлопал её по боку.

– Ну подходите, знакомьтесь, не бойтесь.

Бебелла нерешительно сделала два коротких шага к Белорожке, но Беня уже обогнал её и ловко запрыгнул на ближайшую лапу.

– Бебебей! Все за мной!

Бебелла наморщила лоб, видимо, хотела отругать братика, но увидев, что Беколай улыбается, расслабилась и промолчала. Громко бебекнув, она, обогнав братца, оседлала улиткодонтиху и погладила её по голове, ухватившись за белый рог. Лисане понадобилась помощь. Беколай посадил её на плечи, и сам поднялся на ногу Белорожки, а Беня с Бебеллой помогли ей вскарабкаться наверх. Когда к ним присоединился Бебеслав, уже совсем стемнело. Баранозавры, не заботясь о безопасности, расставив ноги, уткнулись лбами в спину улиткодонтихи. Лисане не спалось, она села повыше, на край ракушки, и смотрела, как ночной лес проплывает под её ногами, расступаясь под мощью Белорожки. Звездоцветы горели яркими огнями внизу, сверкочки кружили вокруг, словно искры, далеко сзади, по оставленной улиткодонтихой тропинке плёлся усталый червящер.

– Просыпайся, соня! Мы уже почти приехали, – Бебеслав тряс притулившуюся на краю ракушки Лисану за плечо.

Солнце поднялось высоко и жарко грело. Лисана спустилась на спину Белорожки и почувствовала её приятную прохладу. Деревья с треском расступились, и показались дома баранозавров. Когда Белорожка дошагала до развалин дома, всё уже было убрано. Баранозаврята и Лисана бросились в объятия родителей и наперебой принялись рассказывать о своих приключениях.

Тут же появился Бебестрелли. Он кружил вокруг Белорожки, с прищуром глядел на раковину, качал головой, тёр лоб и цокал языком. За ним подтянулись и остальные жители деревни.

– Как там наш вездеход? – поинтересовалась Лисана у папы. Папа вздохнул и молча показал пальцем в сторону Баодеда. Там, в тени, прятался изуродованный до неузнаваемости вездеход. Он был покрыт чем-то красным, липким и пузырящимся. Окна замазаны глиной, оторванные фары валялись рядом.

– Лолипупили? – поинтересовалась Лисана.

– Угу, – тяжело вздохнул папа Слава

– С прихлюпом?

– Как видишь.

– Ну ничего. Сгоняем за игломхом, очистим окна, починим. И будет ездить как новый. Фифюльчатость-то у него теперь – о-го-го!

Отец улыбнулся, обнял и поцеловал Лисану.

Пришла пора Белорожке расставаться со своей раковиной. Её напоили виногрушевым соком, натёрли бока листьями базилилии. Баранозавры сели вокруг улиткодонтихи и тихо хором заблеяли. Белорожка подняла передние лапы, потянулась вверх, гулко охнула, и раковина отвалилась, скатилась со спины, оперлась о ствол Баодеда. Бебеша первый заскочил в отверстие раковины и скрылся в тени. Бебестрелли подбежал к дому-спирали и принялся чертить на ней овалы будущих окон. Все остальные проследовали за освободившейся Белорожкой в сторону ручья.