Обними
– Как собеседование? – Иэн последний раз хрустнул позвонками и опустил руки.
Если сказать ему правду, будет ржать, как гнедой конь.
– Нормально, – бросил Мэтт.
Оказавшись уже в проеме, услышал, как колесики большого геймерского стула прокатились по полу.
– Нормально? – рычаще-скрипучий голос брата стал ближе. – Тебя взяли?
– Ага.
Нужно попробовать уйти от него. Хотя не получится. Сам же влез в берлогу и поднял медведя. Мэтт свернул за угол, до слуха долетел звук шагов, но вот они прервались. Очевидно, Иэн повис на турнике в дверном проеме и подтягивается: еще один его способ неплохо существовать не выходя из дома.
Если повезет, это может отвлечь его от расспросов.
Мэтт вошел в кухню и поставил чашки в раковину. Открыл холодильник, достал четыре яйца, бекон и помидоры. Подошел к плите, включил конфорку под пустой сковородой и начал кромсать бекон на разделочной доске.
Что вообще можно сказать Иэну про собеседование? Как-то Мэтт не продумал этот момент, пока ехал домой из Спиталфилдс в Уайтчепел. Мысли крутились вокруг идиотизма, который случился в большой белой квартире с огромными окнами. Он сам не понял, как повелся на все это. Мог развернуться и уйти. Зачем было сидеть на той кухне и выслушивать про пьяные похождения незнакомой женской компании? На тот момент это казалось нормальным, и только когда Мэтт вышел на прохладный октябрьский воздух, до него окончательно дошло.
Еще не поздно все отменить. Можно позвонить Амрите и отказаться от фарса. Положение не настолько отчаянное, чтобы хвататься за идиотскую авантюру. Пока он будет тратить время впустую, кому-то действительно может понадобиться его профессиональная помощь. Но…
Ничто ведь не мешает продолжать искать работу в эти дни. И отказаться от предоставления «услуг» Амрите Шетти, если подвернется что-то стоящее.
Шаги за спиной сообщили, что Иэн сделал свои десять подтягиваний и идет на запах бекона. Мэтт разбил над сковородой по очереди все четыре яйца и взялся за доску.
– Надолго? – прозвучало с порога.
Нет, он не собирается так просто опускать тему.
– Пять дней. – Бекон отправился к яйцам, его треск в масле почти заглушил следующую реплику Иэна.
– Ты олень.
Да, что-то в этом есть. Мэтт забросил помидоры к остальным продуктам и развернулся. Оперся о рабочую зону, скрестил руки на груди. Иэн сел за стол и в несколько рывков прочесал пальцами отросшую каштановую шевелюру. Зубами стянул с запястья резинку и завязал узел на макушке. Нижняя часть волос, недостаточно длинных, упала на шею.
– Ты олень, – повторил брат, откинувшись на спинку углового дивана и, сорвав с носа очки, бросил их на столешницу. – Сколько еще собираешься бегать по таким подработкам? Кто на этот раз?
Мегера с ногами от ушей.
– Параплегик после аварии. – Мэтт безмятежно повел плечом. – Его медбрат срочно уехал, и нужна замена. Только на пару часов по вечерам.
Иэн громко цокнул и закатил глаза.
– Ты парамедик седьмого разряда, мать твою, – выплюнул он.
Еще один веский аргумент в копилке аргументов Иэна Ройса.
– Уже нет. – Мэтт отвернулся, взял лопатку и ковырнул бекон в сковороде.
– Да. И всегда им будешь, – прилетело в спину. – Ты умеешь вставлять трубку в горло через дыру в шее!
«Трубку в горло». Мэтт негромко хмыкнул.
– Трахеостомия, – пробормотал он себе под нос.
– Вот! – Иэн щелкнул длинными пальцами. Услышал, чтоб его. – Может, перестанешь играть в няньку и займешься своей работой?
– Я занимаюсь своей работой.
– Она не твоя.
Домашний куст в кадке умеет зацепиться за ненужные темы и тащить их, тащить… Особенно неприятно, когда куст оказывается прав.
Яичница дошла до готовности, Мэтт отключил конфорку, взял тарелки и разделил обед на две порции. Швырнул одну из тарелок на стол перед носом Иэна. Зачем он нянчится со взрослым парнем, которому недавно стукнуло тридцать? Кажется, это уже привычка. Не слишком нормальная, перешедшая из работы в жизнь. Когда на попечении Мэтта был Доминик с параличом всего тела ниже груди, заботиться о нем было нормой. Теперь Доминика не стало. А Иэн сам в состоянии сделать себе обед. И взять вилку.
Поэтому Мэтт достал прибор только для себя, развернул стул спинкой вперед и оседлал.
Синие глаза брата снова закатились.
– Вот сейчас было очень обидно. – Он оторвался от дивана и прошествовал мимо.
– Не расплачься. – Мэтт наколол кусок бекона на вилку. – Ты звонил отцу?
А теперь он спиной ощутил, как Иэн напрягся. Это, наверное, тоже привычка: чувствовать другого человека на каком-то нефизическом уровне.
– Зачем? – с безразличием бросил брат.
– Потому что он пожилой и больной…
– …козел.
Неоригинально. Мэтт воздел взгляд к потолку.
– Человек. Пожилой, больной человек.
– Что не мешает ему быть козлом, – хохотнул Иэн, вернувшись к своему месту с вилкой в руках. – Я иду к себе. – Он взял тарелку и отступил на шаг. – Приклею тебе новый стикер. Пока не знаю, что на нем будет, но у меня неплохо получается рисовать руки.
В этот момент из-под тарелки вынырнул его сжатый кулак с торчащим средним пальцем. Великовозрастный осел. Мэтт поскреб пальцами подбородок.
– Вот так ты уходишь от темы?
– Правда, красиво? – вскинул брови Иэн. – Лучше, чем ты.
И с этими словами он скрылся из кухни. Ну, по крайней мере, разговор о работе прекратился и не дошел до момента, когда Мэтт проговорился бы об Амрите Шетти.
Он отшвырнул вилку с беконом в тарелку, сложил руки на спинке стула и уперся в них лбом. Глубоко вдохнул и с шумом выдохнул. Нужно продержаться всего неделю. Тонкий, горбатый нос Иэна не должен влезть в это все, иначе жить с ним станет невозможно. Страшно представить, как много острот придумает его саркастичный мозг, и как надолго их хватит.
Неделя предстоит интересной.
Только бы не проколоться.
Глава 6
Он пришел раньше времени.
Рита стремительно вбежала в дом, каблуки гулко застучали по мраморному полу холла. Она закрыла прозрачный зонт и повесила трость на сгиб локтя. Премерзкая погода. Дождь заливал улицы с утра и не собирался останавливаться в ближайшее время. Драповое пальто пропиталось сыростью. Рита с радостью купила бы себе один из тех пуховиков, которые с виду похожи на одеяла с рукавами, но заранее представляла, какими сделались бы лица ребят из «Шагай!», если бы она вошла в таком виде в офис.
Нужно поддерживать имидж. Как бы холодно от этого ни было.
Дверь захлопнулась за спиной; консьерж – молоденький испанец лет двадцати с небольшим – вскинул голову, отрываясь от игры в телефоне, или чем он там занимается большую часть времени. Увидев Риту, парень широко улыбнулся, белые зубы сверкнули на фоне смуглой кожи.
– Добрый вечер, сеньорита Шетти!
Он всегда ей так улыбается. Неизвестно, как обстоят дела с другими жильцами, но Рите всегда посылалась самая лучезарная улыбка.
– Здравствуй, Рикардо. – Она изломила губы в ответной улыбке.
Хоть кто-то не считает ее стервой. Или считает, но пытается быть милым?
Она прошла мимо, на ходу надавила на кнопку вызова лифта и остановилась напротив металлических створок. На табло начался отсчет этажей. Восемь… семь… Она сбежала с работы пораньше. Ну, то есть не совсем сбежала… Отпросилась, на самом деле, но выглядело это как бегство.
Рита постучала в кабинет с устрашающей табличкой еще до обеда. Ответа ждать не стала: надавила на ручку и заглянула в маленькую прорезь:
– Занят?
Майрон оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на нее из-под густых черных бровей.
– Как всегда.
– Можно войти?
– Ты уже, – хмыкнул он.
Такой остряк! Она переступила порог и закрыла дверь. Подходить близко не стала. Разговор не должен был занять больше минуты.
– Я хотела попросить отпустить меня чуть раньше, – без предисловий сообщила Рита, глядя в черные глаза.
Вот тогда Майрон все-таки отложил бумаги и откинулся на спинку кресла.
– Что-то случилось? – нахмурился он.
А такого вопроса она не очень ждала. Предполагала, придумала тупую отговорку, но надеялась, что она не понадобится.
– Нет, ничего. – Рита нарочито небрежно засунула большие пальцы в карманы брюк и расправила плечи. – Я жду курьера. Заказала кое-что для дома.
Она никогда бы не поверила себе, если бы находилась на месте Майрона. Но того ответ вполне устроил.
– Ладно. – Он вяло повел плечом. – Уйдешь, когда захочешь.
На этом можно было кивнуть и удалиться. Выглядело бы нормально. Однако Рита не ушла. Что-то дернуло ее за язык. Она отошла к двери, но тут же развернулась и привалилась к ней плечом.
– Как прошли выходные? Хейли поладила с родителями?
На лице Майрона заиграла едва заметная улыбка. Черт… Он редко так улыбается. Если не сказать никогда.
– Поладила, – проговорил он. – Прыгала вокруг мамы, помогала готовить обед. Развлекала всех своими музыкальными историями. Потом играла на гитаре. – Он взял со стола ручку и задумчиво покрутил в пальцах. – Мне кажется, отец почти влюбился.
Вот так. Немного мазохизма на обед, чтобы работалось лучше. Рита растянула губы в улыбке.
– Как хорошо все складывается!
Майрон задумчиво кивнул.
– Да…
Он позовет Хейли замуж. Точно позовет. Скоро. Рита уже практически слышала звон колокольчиков. А ее пригласят на эту свадьбу, и она будет сидеть где-то в задних рядах, как дальняя родственница, и наблюдать. Обязательно.
Однако пока что разговор пришел к завершению. Она взялась за ручку и открыла дверь.
– Эй, Рита! – окликнул Майрон. Она обернулась через плечо. – Точно все нормально?
Все-таки нужно было придумать другую отмазку. Или выбегать из кабинета сразу же после разрешения. Рита уверенно кивнула.
– Да, как всегда.
После чего все-таки закрыла за собой дверь.
– Сеньорита… – Голос Рикардо ворвался в размышления. В отличие от Риты парень не избавился от акцента. Хотя за время, которое он проводит, сидя в этом холле, можно не только избавиться от акцента, но и выучить еще пять языков.
Лифт успел доехать до второго этажа. Амрита обернулась, темный хвост мотнулся из стороны в сторону широкой лентой. Рикардо стоял, навалившись грудью на стойку, и его темные глазки заговорщицки смотрели на Риту.
– Я должен кое-что сказать.
Какой загадочный. Хорошо бы это не было признанием в любви.
– Слушаю. – Рита вскинула брови.
Двери лифта за спиной начали разъезжаться.
– Десять минут назад пришел мужчина, примерно ваш ровесник. – Испанец подмигнул. – Сказал, что к вам. Глаза у него, как летнее небо. Красавчик.
О черт. Среди ее знакомых есть только один человек с глазами, как летнее небо. Недавно появился.
– Уже пришел? – небрежно спросила она.
– Нужно было задержать? – озадачился Рикардо. – Я бы задержал…
Рита попятилась в лифт.
– Нет. – Она мотнула головой и успела добавить, прежде чем двери сомкнулись: – Все нормально, я его ждала. Спасибо.
Значит, Мэттью Ройс пришел раньше времени.
Она хотела подготовиться к этой встрече морально: принять ванну, собраться с мыслями. Нельзя выглядеть дерганой дурой в глазах незнакомого парня, даже если и чувствуешь себя таковой на самом деле. Нужно быть сдержанной, независимой и показать, что это пари – всего лишь пари. Никакой обниматель ей на самом деле не нужен. Даже если он похож на бойфренда куклы Барби.
Хлоя поступила как настоящая… Предательница? Дурочка? Язык не поворачивался ее так назвать. Она даже под «дайкири» сообразила, что на несуществующую, выдуманную работу можно нанять медбрата. Помнится, самой Рите в первую очередь в голову пришел проститут. А Хлоя за минуту все обдумала, нашла агентство, свободного медбрата и назначила встречу.
Ну и кто из них всех идиотка? Точно не кудрявая блондинка в розовом газе.
Тросы мерно жужжали, кабина лифта поднялась до пятого… шестого…
Для того, чтобы собраться с мыслями, у Риты оставалось только время, проведенное в этом лифте.
Семь. Восемь.
Время на самокопание закончилось.
Двери поехали в стороны. В стремительно увеличивающемся проеме, как в обрамлении, возникла картина.
Он сидел прямо на полу возле двери, привалившись спиной к стене. Светло-русая, почти блондинистая голова откинулась назад, открывая красивую сильную шею с идеальным кадыком; на подбородке уже проступила поросль. Рита медленно перешагнула порог лифта, гулко стукнув каблуками. Мэттью отреагировал на звук. Русая голова стала медленно опускаться, и через секунду их взгляды столкнулись.
В его глазах лазурь. Этот цвет называется лазурь.
– Вы рано. – Рита сбросила с плеча сумку и устремилась вперед. – Мы договорились на шесть.
Широкие плечи в куртке поднялись и опустились.
– У меня много свободного времени, – негромко проговорил Мэттью.
Пожалуй, так должны разговаривать все медики. Такой обволакивающий, мягкий тембр способен успокоить даже человека при смерти. Рита открыла сумку, нащупала ключи и остановилась возле ноги в ботинке. Русая голова оказалась на уровне ее бедер. Он собирается подниматься? Она открыла дверь. Из квартиры повеяло прохладой.
Черт! Опять забыла закрыть окно.
Рита вошла в темную прихожую и нащупала выключатель.
– Проходите.
Сначала раздался шорох за спиной. Потом выросла тень. Амрита бросила ключ назад в сумку и освободила проход, отступив в сторону. Незаметно поежилась. Рука сама потянулась к электрорадиатору. Нужно срочно найти открытое окно, немедленно.
– Идите в кухню, я сейчас приду, – скомандовала Рита и бросилась вглубь квартиры.
Он послушался: она поняла это по быстро затихшим шагам. Но проверять не стала. Пронеслась по всем комнатам, прежде чем обнаружить открытое окно там, где позавчера спала Хлоя. Возможно, подруга напоследок решила выветрить перегар, и окно было открыто двое суток. Это же надо! Рита захлопнула створку и развернулась.
Часики тикают. Время обнимателя идет. Замечательно.
Туфли уже порядком натерли ноги, подъем стопы ломило, но переодеться в свитер и мягкие носки сейчас было невозможно. Мэттью Ройс и так видел достаточно, незачем добавлять ему впечатлений. Она не спеша направилась в кухню, по пути прихватив папку с контрактом. Свежесоставленным. Когда по пути на обед Майрон через плечо заглянул в ее компьютер и спросил, что это, Рита сжала мышь так, что побелели костяшки. Истеричка.
Она расправила плечи и вплыла в кухню. Медбрат уже сидел за столом, на том же месте, как и в прошлый раз. Куртку повесил на спинку, скрестил руки на груди и терпеливо ждал. Он вообще какой-то очень спокойный. Устойчивый, если можно так сказать. Профессия наложила отпечаток?
Рита бросила папку на стол, села и положила ногу на ногу. Взгляд лазурных глаз мгновенно сосредоточился на ее коленях.
Ха. Сегодня брюки. Не повезло.
– Мои глаза немного выше. – Рита выгнула брови и привалилась к спинке стула.
Он не смутился. Светлая английская кожа должна легко краснеть, это тяжело скрыть. Однако его лицо абсолютно не сменило оттенок.
– Ага, – обронил Мэттью и, взмахнув ресницами, заглянул Рите в лицо. – Просто мои пациенты обычно не умеют так ловко махать ногами.
– Я не ваш пациент. – Она сцепила пальцы в замок на колене и указала взглядом на папку. – Там контракт. Я его уже подписала, можете ознакомиться: у нас впереди еще полтора часа. Хотите чаю?
Он потянулся к папке, но при этих словах его рука замерла над пластиком.
– Полтора? Разве речь не шла о двух или трех?
Как хорошо запомнил!
– Да, – Рита кивнула. – Но вы пришли раньше, не могу вас задерживать.
Она поднялась и отвернулась к рабочей зоне. Потянулась к чайнику, щелкнула кнопкой. Имбирный чай привезли вчера. Медбрат любит имбирь? Самое время проверить. Просто чтобы вывести из себя этого спокойного, как памятник, человека. Рита открыла шкаф над головой и вытянула жестянку. Всыпала в чашки по щепотке и принялась ждать.
Чайник зашумел.
Листы контракта зашуршали под мужскими пальцами.
Ничего особенного она там не прописала, на самом деле. Чистая формальность, чтобы уберечь шесть сотен фунтов, которые Наташа, Хлоя и Клэр скинули в общий котел на благое дело. Рита просто скопировала один из договоров «Шагай!» и заменила текст в нужных местах. Если Мэттью Ройс и захочет что-то подробно изучить, много времени у него это не займет. А впереди маячат еще долгие-долгие полтора часа.
Что с ним делать все это время? Сидеть в тишине? Играть в шахматы? Она устало потерла лоб. Кожа головы, весь день стянутая хвостом, тоже начинала болеть. Сейчас бы снять резинку, запустить пальцы в волосы, помассировать голову…
Чайник затрясся и отключился. Рита схватила его и плеснула кипяток по очереди в две чашки. За спиной прозвучало тихое фырканье. Смех? Правда? Развернувшись, она уставилась в узкое лицо с острыми скулами: на красиво очерченных мужских губах играла с трудом сдерживаемая улыбка. Какого черта?
– Что? – сдвинула брови Рита.
Мэттью поджал губы и задумчиво потер их кулаком.
– «Интимные отношения исключаются». – Он гулко кашлянул в костяшки пальцев. – Не то чтобы я на них рассчитывал… – Взгляд поднялся от бумаги и пронзил Риту насквозь. – А объятия разве не входят в определение интима?
Как хорошо, что оливковая индийская кожа плохо краснеет. Рита прищурилась и смерила ухмыляющегося парня высокомерным взглядом.
– Ну мы же оба поняли, о чем речь.
– Вы серьезно прописали это в контракте? – Он иронично выгнул брови. – Думали, я сорву с вас юбку при первом удобном случае?
Она действительно включила этот пункт. В последний момент подумала о нем. Зачем? Черт его знает.
– Я вас не знаю. – Рита обманчиво безмятежно повела плечом. Взяла чашки, поставила на стол и снова уселась на стул.
Мэттью молча проследил за ее передвижениями и дождался, когда она положит ногу на ногу.
– Амрита, – снова заговорил он, – я думаю, вы не до конца сознаете, с кем говорите.
– Разве?
– Да. – Мэттью хмыкнул, уперся локтями в стол и подался вперед, приблизившись к ее лицу. – Я не раздеваюсь под музыку, не ношу стринги и не сплю с женщинами за деньги. Я медик. – Тихий голос прозвучал четко и твердо. – У меня полно разноцветных бумажек, которые это подтверждают, и в которые вы вообще не заглянули. Обычно мне приходится делать такие вещи, от которых бизнес-леди вроде вас могло бы стошнить прямо на туфли. – Мэттью медленно отклонился назад. – Так что можете не сомневаться, я умею обнимать людей. Без сексуального подтекста.
Рита удержала взгляд на красивом остроскулом лице, хотя для этого пришлось приложить усилие. Так ей и надо. Ужасно захотелось посмотреть в пол, как все маленькие неуверенные в себе девочки. Сейчас он должен бы швырнуть этот контракт на пол. По крайней мере Рита так и поступила бы, после чего растоптала бы туфлями. Но вместо этого пальцы с аккуратно подстриженными ногтями подковырнули крышку папки, достали оттуда ручку, сделали несколько скупых движений, и на бумаге остался ювелирный росчерк. Ручка беззвучно легла сверху. Так точно и выверенно, что даже не покатилась, как это обычно делают все ручки.
Невероятно. Просто невероятно. Он хоть когда-нибудь психует? Нервничает?
В кухне повисла тишина. Рита молча взяла верхний лист контракта и сложила пополам, чтобы чем-то занять руки.
А ведь один из таких парней ухаживает за отцом на другом конце земли. Поднимает, помогает принимать душ, делает процедуры, укладывает спать… Приходит утром, и все повторяется заново. Рита не знакома с отцовским медбратом, но у него должны быть стальные нервы, чтобы терпеть тяжелый характер Виджая Шетти… Нужно начинать воспринимать Мэттью Ройса именно так. Да, знакомство вышло идиотским, но это не отменяет уважения к его профессии.
Голубые глаза внимательно проследили за тем, как она сложила лист в четыре раза и отодвинула в сторону. Только сейчас Мэттью зацепил пальцем «ушко» одной из чашек и подтянул к себе. Рита не успела сообразить. Не успела ничего сказать. Он поднес чашку к губам и сделал глоток…
Твою мать! Имбирь!
Воздух застрял в легких. Рита застыла, боясь вдохнуть.
Вот сейчас точно будет взрыв. Даже Майрон не очень хорошо справился. Помнится, его черные глаза заслезились, он сухо кашлянул в кулак и хмуро спросил: «Как ты это делаешь?». Рита тогда ответила, что она сильная женщина, и у нее даже зубная паста с перцем. В общем-то, не соврала.
Но… Мэттью глотнул чай. Опустил взгляд в чашку. Повертел ее в пальцах, втянул ноздрями запах и… пригубил еще раз.
Дар речи у Риты пропал.
– Что у нас по программе? – заговорил Мэттью, продолжая удерживать чашку на весу. За ней спряталась половина лица, однако даже так на нем не наблюдалось следов негодования.
Рита прочистила горло и постаралась взять себя в руки. Слишком долго она на него таращилась.
– Программа простая. – Она взяла свою чашку и в очередной раз встала со стула. – Я иду смотреть телевизор, а вы… Ну, не знаю. Что вы обычно делаете, когда в вас не нуждаются? Вот этим и займитесь.
Она прошествовала мимо стола прямиком к выходу. Еще мгновение, и скрылась из кухни. Ее «опекун» остался сидеть на месте.
Ему. Понравился. Чай. С имбирем и специями, от которого у большинства людей начинает гореть все внутри.
Такое вообще возможно?
Глава 7
Если это была проверка на прочность, то очень ребяческая, и уж точно не соответствует имиджу серьезно настроенной дикой кошки. Она всем подсовывает свой чаек? Или только избранным? И не он ли был заварен в прошлый раз в специальном чайнике? Мэтт отставил чашку, побарабанил по столу пальцами. Вообще-то неплохо. Неожиданно и резко, но неплохо. Напиток на любителя.
За стеной невнятно заработал телевизор. В квартире стало как-то особенно пусто. Непривычно. Так пусто бывает даже не у каждого инвалида, не говоря уже о квартире самого Мэтта, где вечно снует Иэн в кофтах с длинными растянутыми рукавами и линялых клетчатых штанах. Даже если он закрывается в комнате и клеит на дверь стикер, ощущения пустоты не появляется. В отличие от этого места.
Оно слишком стерильное. Красивое, просторное… и непригодное для жизни. Как Амрита здесь живет? И живет ли? Из личных вещей Мэтт видел пока только банку с чаем и два работающих радиатора (экзотическому цветку нужен особый климат), но на этом все. Хотя, возможно, в остальной части квартиры разбросаны цветные сари, вышитые подушки, цветочные гирлянды…
Ха. Ха. Ха.
Мэтт оглянулся через плечо, как вор, собирающийся влезть в чужой дом. В коридоре было пусто. Похоже, она действительно вознамерилась просидеть полтора часа в другой комнате. Что ж… Он встал со стула, неслышно прошел к огромному окну, отодвинул занавеску. Не пентхаус, но вид красивый.
Возможно, поэтому она здесь и живет.
Телевизор за стеной сменил канал, но бубнил все так же невнятно. Мэтт развернулся, отодвинул еще один стул и рухнул на него. Достал из кармана мобильник, посмотрел на время. Шесть тридцать. Если придется просидеть здесь до семи пятидесяти, нужно найти какой-то фильм или сериал. Такой, чтобы хватило на ближайшие четыре дня.
Мобильник в руках ожил, на экране всплыло сообщение. Мэтт провел пальцем по стеклу.
18:31 Иэн: «Ну и как тебе новый больной?»
Он воздел взгляд к потолку. Какого черта в этот раз не сработала память золотой рыбки? Иэн хорошо умеет делаться рассеянным, когда ему нужно. Сейчас, очевидно, не нужно. Брат захотел за пять дней довести его до нервных подергиваний. Все то время, пока Мэтт собирался, Иэн стоял в проеме своей комнаты, потягивая кофе и молча наблюдая. Ради этого он даже оторвался от крупного заказа.
Мэтт снова посмотрел в телефон, быстро набрал ответ.
18:32 Мэтт: «Ты такой трогательный».
18:32 Иэн: «Я пытаюсь проявлять заботу, неблагодарная ты срань».
Или же ему просто стало скучно.
18:32 Мэтт: «Не отвлекай».
Можно подумать, здесь есть от чего отвлекать.
Он подождал минуту, но новых сообщений не поступило. Влез в браузер, нашел «Нэтфликс».
Вообще-то, если вдуматься, это работа мечты. Нужно просто сидеть в шикарной квартире, смотреть кино, а в конце обнять «лучшие ноги Индии» и уйти домой. Лучше этого могли быть только «интимные отношения», которые исключаются. Мэтт тихо хохотнул. Каким поверхностным нужно его считать, чтобы прописать подобное в контракте? Смазливое лицо не раз и не два портило ему репутацию, поэтому в таких ситуациях уже давно включалась здоровая самоирония.
Но, тем не менее, ход мыслей Амриты нельзя не оценить.
Она рассматривала его. Думала о нем. Пусть не строит из себя холодность и серьезность: он видел ее в свитере.
Мэтт подтянул к себе одинокую чашку, откинулся на спинку стула, бездумно ударил пальцем по постеру фильма, который выпал, как в рулетке. «Рок-н-рольщик». Отлично. Длится два часа. Хватит на сегодня и завтра.