Всё балеринки да бега
А мне плевать
Да вашу мать
Но надо бы принять участье в разговоре
Сказал тогда Евгений: «Не могу я спорить,
Но вы напомнили мне, что и я, как все,
Бывало, заходил в музей д’Орсе…
Как жаль, что вас я там не встретил…»
Тут подлетел бродяга ветер,
Взъерошил волосы Татьяны,
Копною бросил прямо ей в лицо,
И она, вся подставившись ему,
Улыбнулась
Ослепительно,
Белоснежно,
Нежно.
«Что сегодня поделываете, дорогая Татьяна?»
Евгений видит её зубы: ровные, словно перламутровые.
Раньше у неё таких не было.
Подожди, —
Ведь тогда она носила брекеты?..
Когда это? Десять лет прошло… а сколько же ей было?
Четырнадцать!
Не может быть!.. Неужто!..
В четырнадцать-то ты была ещё набросок!..
Вы поглядите только на Татьяну эту!
«…читаю Валери
По вашему совету…»
Как изменились зубы, волосы, а кожа как свежа!
Её другую помнит он: но та была подросток,
Как плохо с ней тогда я обошёлся,
Вот как полезно вспоминать былое,
Казавшееся ясным…
И вдруг его как будто осенило:
А самому-то сколько тогда было?
О чёрт! Семнадцать. Псевдовзрослый парень —
Вот кем он был. А много ль перемен
Во мне с тех пор…
Фантастика! Семнадцать!
Бывает ли вообще семнадцать лет?
Такого возраста в природе нет.
Его придумали для седовласых старцев,
Чтоб утешались, в зеркало смотря,
И вспоминали, как вились густые кудри,
И воскрешали то былое-призрак:
«И нам, и нам когда-то было
Семнадцать…»
Нет, не было, и никогда, и никому на свете.
И тут Евгений кое-что заметил…
«Вам – помогу всегда я.
