Книга Битва за Украину. От Переяславской рады до наших дней - читать онлайн бесплатно, автор Александр Борисович Широкорад. Cтраница 8
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Битва за Украину. От Переяславской рады до наших дней
Битва за Украину. От Переяславской рады до наших дней
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Битва за Украину. От Переяславской рады до наших дней

Уже к марту 1915 г. в Талергофе умерло 1350 заключенных.

Австро-венгерская контрразведка (вспомним Ярослава Гашека) хватала людей без разбора. «Пошел уж и подлинный, живой погром. Без всякого суда и следствия, без удержу и без узды. По первому нелепому доносу, по прихоти, корысти и вражде. То целой, гремящей облавой, то тихо, вырывочно, врозь. На людях и дома, на работе, в гостях и во сне.

Хватали всех сплошь, без разбора. Кто лишь признавал себя русским и русское имя носил. У кого была найдена русская газета или книга, икона или открытка из России. А то просто кто лишь был вымечен как “русофил”.

Хватали кого попало. Интеллигентов и крестьян, мужчин и женщин, стариков и детей, здоровых и больных. И в первую голову, конечно, ненавистных им русских “попов”, доблестных пастырей народа, соль галицко-русской земли.

Хватали, надругались, гнали. Таскали по этапам и тюрьмам, морили голодом и жаждой, томили в кандалах и веревках, избивали, мучили, терзали – до потери чувств, до крови.

И наконец казни – виселицы и расстрелы – без счета, без краю и конца»[64].

По ошибке в Талергофе оказалось несколько поляков и «украинствующих». С ними быстро разобрались и отпустили. Зато сейчас «незалежные» историки отыскали несколько фамилий «украинствующих», оказавшихся в Талергофе, и пытаются доказать, что концлагерь был «многопартийным».

«“Талергофская трагедия, – как пишет историк Н. М. Пашаева, – была трагедией всего русского движения и всего народа Галичины. Масштабы этой трагедии многих тысяч семей были бы несравненно более скромными, если бы не предательская роль украинофилов, которые были пятой колонной Галицкого национального движения, помощниками австрийской администрации и военщины”.

Лидеры русского движения были арестованы, и в Вене были организованы против них два крупных судебных процесса. Первый процесс (с 21.06.1915 до 21.08.1915) велся военным дивизионным судом ландвера в Вене и приговорил за государственную измену Австрии к смертной казни через повешение Д. А. Маркова, В. М. Куриловича, К. С. Черлюнчакевича, И. Н. Дрогомирецкого, Д. Г. Янчевецкого, Ф. Дьякова, Г. Мулькевича. Всех их спас император Николай II, который через испанского короля Альфонса XIII смог добиться замены смертной казни на пожизненное заключение»[65].

В годы войны «украинствующие» расправлялись со своими русскими соседями. Чтобы обвинить уроженца Галичины в шпионаже, было достаточно найти в его доме портрет Льва Толстого или просто… глобус.

А вот выдержки из секретного отчета австрийского генерала Римля: «Галицкие русские разделяются на две группы: а) русофилов (Russofil. Staatsfeindiche und Hochverrter) и б) украинофилов (Oesterreicher)…

Проявляющиеся часто взгляды на партии и лица (“умеренный русофил”) принадлежит к области сказок; мое мнение подсказывает мне, что все “русофилы” являются радикальными и что следует их беспощадно уничтожать.

Украинцы являются друзьями Австрии и под сильным руководством правительственных кругов могут сделаться честными австрийцами. Пока что украинская идея не совсем проникла в русское простонародье, тем не менее замечается это в российской Украине.

При низком уровне просвещения украинского мужика не следует удивляться, что материальные соображения стоят у него выше политических соображений. Воспользовались этим россияне во время оккупации, и, таким образом, перешли некоторые украинские общины в русофильский лагерь»[66].

Понятно, что здесь Римль говорит только о населении Галиции. В 1915 г. часть Галиции была занята русскими войсками. И тут царская администрация оказалась в сложном положении. С одной стороны, общественность России требовала включения Галиции в состав империи, а с другой – кучка дипломатов во главе с министром Сазоновым носилась с идеей создания Польского государства с номинальной зависимостью от русского царя. В результате из Петрограда последовало кардинальное указание разделить Галицию на две части. Восточную Галицию готовили к вхождению в состав Российской империи, а Западную Галицию – к вхождению в польское гособразование. Однако к 1917 г. австрийские войска выбили русских из большей части Галиции.

Надо ли говорить, что «украинствующие» обрадовались началу Первой мировой войны, как манне небесной. Уже 3 августа 1914 г. «украинствующие» основали во Львове «Загальну Украiнську Раду», которую возглавил депутат австрийского рейхстага Кость Левицкий. 28 тысяч щирых украинцев изъявили желание убивать «злыдней-москалей». Однако в Украинский легион вступило лишь 2,5 тысячи человек. Позже легионеров переименовали в «Украинских сичевых стрельцов».

Самое забавное – в 2008 г. львовские самостийники требуют причисления к лику святых… императора Франца Иосифа I! Однако после ухода Ющенко дело немного затормозилось, но шансы у «святого Франца» еще есть.

Для сравнения скажу, что в «тюрьме народов» к «украинствующим» относились довольно либерально. Начало войны «украинствующие» в Киеве отметили манифестациями в честь Австро-Венгрии с флагами лоскутной империи и портретами ее престарелого императора. И все сошло без эксцессов.

В мае 1914 г. киевский отдел Союза русского народа возбудил перед господином министром внутренних дел ходатайство о воспрещении въезда в Россию профессору Львовского университета Михаилу Грушевскому и другим австрийским ученым, агитирующим в пользу «украинской самостийности». Вследствие этого Департамент полиции просил киевского генерал-губернатора генерал-адъютанта Трепова установить негласное наблюдение за деятельностью Грушевского при посещении им Киева. Увы, в России с националистами пытались бороться лишь черносотенцы, а социалисты и либералы всех мастей считали их своими союзниками.

С началом войны Грушевский был арестован русской контрразведкой и… выслан в административном порядке в город Симбирск. Но там ему не понравилось, и Михаила Сергеевича перевели в Казань. Кстати, ему там сейчас поставили памятник. Но и в Казани Грушевский не задержался, и в 1916 г. ему разрешили приехать в Москву. Проницательные читатель, наверное, догадался, что «вольные каменщики» помогли брату «высокого градуса».

Любопытна и судьба митрополита Андрея Шептицкого. Он остался во Львове, занятом 3 сентября 1914 г. русскими войскам. А 19 сентября Шептицкий в административном порядке был выслан в Центральную Россию. Вскоре из Киева униатский митрополит направляет письмо императору Николаю II. Письмо написано, как указывает в нем Шептицкий, по поводу «успехов российской армии и воссоединения Галичины с Россией, за что трехмиллионное население Галичины с радостью приветствует российских солдат, как своих братьев»[67].

Есть в письме и такие строки: «Православно-католический митрополит Галицкий и Львовский, от многих лет желающий и готовый ежедневно жертвовать свою жизнь за благо и спасение Святой Руси и Вашего Императорского Величества, повергает к ногам Вашего Императорского Величества сердечнейшие благопожелания и радостный привет по случаю завершающегося объединения остальных частей Русской Земли».

Перемены, происшедшие в настроениях «Украинского Моисея» за месяц с небольшим, были столь разительны, что царь на полях письма митрополита собственноручно начертал лаконичный ответ «Аспид!». При этом Николай II еще ничего не подозревал о существовании вышеизложенного плана переустройства Украины, черновик которого был обнаружен в тайнике под Свято-Юрским собором во Львове в феврале 1915 г. 27 июля 1916 г. министр внутренних дел Штюрмер направил Николаю II донесение по поводу обнаруженного документа, в котором кратко излагались его основные положения. В связи с этим последовала еще одна резолюция царя в адрес Шептицкого:

«Какой мерзавец?»[68]

Шептицкий находился в ссылке в Киеве, Новгороде, Курске, а потом был заключен в Спасо-Евфимиевский монастырь в Суздале. Любопытно, что именно в этом монастыре в следующую войну с 1943 г. большевики будут содержать пленного германского фельдмаршала Паулюса.

Весной 1917 г. Шептицкий будет освобожден из Спасо-Евфимиевского монастыря по личному распоряжению министра юстиции Временного правительства, а по совместительству одного из руководителей ложи «Великий Восток» Александра Керенского.

Глава 8. Явление центральной рады

Сейчас мало кто знает, что создателями первых в новой и новейшей истории украинских воинских частей были не Грушевский, Винниченко или Петлюра, а генералы Корнилов и Брусилов. Главным поборником украинизации армии стал Лавр Корнилов, который 19 июля 1917 г. был назначен Временным правительством Верховным главнокомандующим русской армией. Корнилов немедленно подписал приказ об украинизации XXXIV армейского корпуса, который переименован на 1-й Украинский корпус, а также отдельных частей в VI и XXXII корпусах Юго-Западного фронта и Х и XL корпусах на Румынском фронте.

Позже российские квасные патриоты будут защищать Корнилова и валить все на генерал-лейтенанта Павла Скоропадского. Но вот что писал сам Скоропадский о событиях в июле 1917 г.: «Корнилов встретил меня любезно и принял со словами: “Я от Вас требую украинизации Вашего корпуса. Я видел Вашу 56-ю дивизию, которую в 81-й армии частью украинизировал, она прекрасно дралась в последнем наступлении. Вы украинизируйте Ваши остальные дивизии, я Вам верну 56-ю, и у Вас будет прекрасный корпус”. Эта 56-я дивизия была временно от меня оторвана и придана 8-й армии Корнилова, я же был с двумя дивизиями в 7-й армии. Корнилову я ответил, что только что был в Киеве, где наблюдал украинских деятелей, и на меня они произвели впечатление скорее неблагоприятное, что корпус впоследствии может стать серьезной данной для развития украинства в нежелательном для России смысле и т. д. Но это мне Корнилов сказал, прекрасно помню его слова, они меня поразили: “Все это пустяки, главное война. Все, что в такую критическую минуту может усилить нашу мощь, мы должны брать. Что же касается Украинской Рады, впоследствии мы ее выясним. Укранизируйте корпус”»[69].

Чего же хотел добиться Корнилов, создавая украинские корпуса, сейчас можно только гадать. Ясно лишь одно – это был не патриот России, а самый безответственный авантюрист, готовый ради своих амбиций пойти на сделку хоть с самим дьяволом.

Замечу, что этот первый украинский корпус генерал-лейтенанта Скоропадского впоследствии стал главной военной силой Центральной рады. Но начнем по порядку.

13 марта 1917 г. в Киеве узнали об отречении от престола Николая II. Ну а 4 (17) марта в Киеве возникла так называемая Украинская Центральная рада. Еще не было государства Украина, не было границы, неясно было, кого считать украинцами, а кого нет. Главой Рады избрали левого эсера[70] и масона Михаила Грушевского.

Как пишут украинские историки Мирошниченко и Удовик: «В составе УЦР было много масонов – М. Грушевский, Д. Дорошенко, А. Левицкий, С. Петлюра, Г. Степура, Д. Григорович-Барский и др.»[71].

Первый состав Рады никто не избирал. Просто собралась толпа «украинствующих». Сам Грушевский позже писал о них: «Это было общество достаточно случайного состава, не местного, территориального характера»[72].

В апреле 1917 г. в Киеве прошел Всеукраинский национальный конгресс. «Конгресс избрал новый состав Рады в количестве 792 (!) человек. Большинство из этих депутатов являлись… киевлянами.

…количество политических партий росло, как грибы после дождя. И уже летом 1917 г. их насчитывалось 30 штук, из них представители 15 партий входили в состав УЦР. Создание партий и общественных организаций оказалось выгодным мероприятием, поскольку УЦР формировалась не через Учредительное собрание и институт выборов, а через представительство партий и общественных организаций. Поэтому система вхождения в нее была проста: создаешь “диванную” партию, и ее лидеры автоматически попадают в УЦР. Что касается проведения выборов в Учредительное собрание, то они откладывались на далекую перспективу»[73].

В августе 1914 г. в Австро-Венгрии был сформирован легион украинских сечевых стрельцов. По прибытии на русский фронт легион почти в полном составе попал в плен и был отправлен в лагеря для военнопленных. В феврале 1917 г. Временное правительство освободило стрельцов. Большая часть их, включая капитана Евгения Коновальца и полковника Андрея Мельника – будущих лидеров ОУН, отправилась в Киев, где к декабрю 1917 г. был создан курень сечевых стрельцов.

Уже в марте 1917 г. начался развал русской армии. Пусть пока не везде солдаты и матросы убивали своих офицеров, но дисциплина была подорвана на всех фронтах. Повсеместно началось массовое дезертирство.

Деятели Рады выдвинули лозунг украинизации армии. Под украинизацией подразумевалось выделение из каждой части уроженцев Малороссии и сведение их в отдельные команды, батареи, эскадроны. Если на том или ином участке фронта украинцев мало, то эти подразделения оставались в составе тех же полков и дивизий. А если украинцев много, то из них создавали отдельные украинизированные дивизии и корпуса.

Украинизация армии шла повсеместно. Приведу характерный пример: в начале сентября 1917 г. в турецкий порт Трапезунд, занятый русскими войсками в апреле 1916 г., прибыл комиссар Центральной рады Николай Свидерский. К этому времени там уже появились украинские подразделения – курени. И вот с подачи Свидерского в конце сентября 1917 г. началась массовая эвакуация, а попросту бегство солдат-украинцев из Трапезунда в Крым и Одессу. Вместе с ними, естественно, драпали великороссы, белорусы, татары и остальные национальности.

К 1917 г. солдаты на всех фронтах не знали, за что воюют, и стремились домой или, по крайней мере, подальше от передовой. И если для этого достаточно было записаться в поморский, астраханский да хоть якутский курень, то и туда бы хлынули массы солдат.

Украинизацию армии в районе Киева хорошо описал подпоручик конной артиллерии В. Д. Матасов: «К концу апреля 1917 года в Киеве накопилось много тысяч дезертиров, и их положение не было легким, так как военное командование Киевского округа их “беспокоило”. И вот, в последних числах апреля весь Киев был залеплен плакатами: “Товарищи дезертиры! Все на митинг на Сырце 30 апреля”.

Огромный пустырь против Политехнического института заполнила многотысячная толпа дезертиров. После выступления большого количества ораторов, оправдывавших свое дезертирство украинским патриотизмом, была вынесена резолюция, предложенная штабс-капитаном Путником-Гребенюком, о немедленном сформировании украинской части в Киеве и немедленном “зачислении на все виды довольствия”. Требование о немедленном зачислении на “все виды довольствия” вызвало “громовое” рукоплескание. Дезертиры во главе с избранным ими командиром полка Путником-Гребенюком направились к дворцу (где в это время помещались исполнительные комитеты) и заявили требование признать их “Первым украинским имени Богдана Хмельницкого полком”.

Центральная Рада вынесла резолюцию: “Данную группу солдат признать полком и считаться с этим как с фактом”. Совет солдатских депутатов стал на другую точку зрения и категорически воспротивился такому способу создания украинской армии.

После длительных переговоров и совещаний, к которым были привлечены генералы Брусилов и Керенский, дезертиры восторжествовали, и был признан факт сформирования этого первого полка украинской армии, но с оговоркой, что не все дезертиры, объявившие себя полком, будут таковыми признаны, а из их среды будет отобран только кадр полка, который в дальнейшем будет пополняться только добровольцами, не обязанными военной службой, а все же остальные должны быть отправлены на фронт. Но оговорка эта не удалась: все, не попавшие в кадр полка, попросту разбежались и на фронт не поехали.

Полк же продолжал формироваться, не двигаясь из Киева и пополняясь не добровольцами (таковых среди “сознательных украинцев” не нашлось), а исключительно дезертирами. Удобно расположившись в казармах, полк рос как на дрожжах, ежедневно увеличивая требования довольствия, не нес никаких караулов по гарнизону и не помышлял ни о каком фронте. Это была какая-то никого и ничего не признающая “Сечь Запорожская” в центре Киева, которая бездельничала, митинговала и пьянствовала, разлагающе действуя на другие части.

Вскоре сам полк арестовал своего командира-основателя “Украинской Армии” штабс-капитана Гребенюка и доставил его под конвоем в распоряжение командующего войсками Киевского военного округа. Оттуда в сопровождении одного офицера Гребенюк был отправлен на фронт, где след его потерялся. Тронуть “Богдановцев” никто не смел, ибо они находились под особым покровительством Центральной Рады и всякое действие против них рассматривалось как “контрреволюционное” и “антиукраинское”.

Пример “Богдановцев” был заразителен, и вскоре в Киеве сформировался еще один такой же полк – “имени гетмана Павла Полуботка”. Как и “Богдановцы”, он о фронте и не помышлял, но зато принял активное участие в попытке захватить большевиками власть в Киеве, в дни большевистского восстания в Петрограде. Возникновение этого второго полка “украинского войска” очень характерно для того времени и достойно авторитета властей. В ночь на 5 июля группа украинцев-солдат, около 5 тысяч, находясь на распределительном пункте, назвала себя полком имени гетмана Полуботка, захватила арсенал, вооружилась и поставила караулы около двух государственных учреждений.

От государственных зданий и из города они были изгнаны, но расположившись в с. Грушки, организовали своеобразную дезертирскую Сечь. Попытка привести их к повиновению силой первого полка – “Богдановцев”, не увенчалась успехом, так как значительная часть “Богдановцев” перешла на их сторону. Власти тем не менее снабжали их всем необходимым и пытались “уговорить”. Центральная Рада вынесла грозную резолюцию: “Призвать товарищей солдат, которые живут в Грушках, к национальной гражданской дисциплине”. Подстрекаемые двумя прапорщиками-дезертирами (Майстренко и Гузиенко), “полуботковцы” не хотели никому подчиняться, а только предъявляли требования увеличения довольствия.

Все попытки отправить на фронт украинизированные части кончались неудачей. Только один раз, в августе (1917), после уговоров удалось посадить в вагоны для отправки на фронт два эшелона “Богдановцев”, но дальше поста Волынского (9 километров от Киева) они не уехали. Они подняли стрельбу и начали так безобразничать, что находившийся на посту Волынском эскадрон Кирасирского полка их разоружил и вернул в Киев. После этого больше никаких попыток отправки на фронт “национально сознательных” не было. Украинский историк Д. Дорошенко (бывший министр Самостийной Украины) говорит так: “Реальной пользы от украинизации было немного: солдаты разбегались, у себя в казармах ничего не делали, митинговали, не хотели пальцем пошевельнуть, чтобы помочь Украине”.

Командующий войсками в Киеве полковник Обручев в своих воспоминаниях пишет следующее: “Чуть только я посылал в какой-нибудь запасный полк приказ о высылке маршевых рот на фронт, как в жившем до того мирной жизнью и не думавшем об украинизации полку созывался митинг, поднималось украинское желто-голубое знамя и раздавался клич: пойдем, но только под украинским знаменем! И затем – ни с места. Проходят недели, месяцы, а роты не двигаются. Ни под красным, ни под желто-голубым знаменем”»[74].

25 октября 1917 г., или 7 ноября по новому стилю, в Петрограде состоялся Октябрьский переворот, или революция, пусть каждый зовет его как хочет. Я же хочу обратиться к любопытной трактовке событий в Петрограде, данной теми же Мирошниченко и Удовиком. Любопытно само название главы 19.7 «Украинцы осуществляют Октябрьский вооруженный переворот в Петрограде».

Далее: «Мы будем исходить из предложенного совершенно объективного критерия определения украинцев.

Самым известным украинцем, вдохновителем и главным организатором Октябрьского переворота в Петербурге выступал Лев Троцкий. Отметим, что Ленин к восстанию подключился позже! Троцкий возглавлял целую группировку украинцев, которые выступили в роли активных организаторов и участников Октябрьского переворота. Несомненно, Лев Троцкий является самой харизматической, колоритной и неоднозначной фигурой среди украинских и русских революционеров всех мастей»[75]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Материалы сайта: http://www.umoloda.kiev.ua/number/986/274/35810/

2

Сокуров С. Мираж Четвертого Рима. Материалы сайта: http://russkie.org/index. php?module=fullitem&id=12440

3

Материалы сайта: http://antisys.wikispaces.com

4

Сокуров С. Мираж Четвертого Рима.

5

Мавродин В. В. Древняя Русь. М.: ОГИХ, Госполитиздат, 1946. С. 125.

6

«Киев, основанный одним из польских языческих князей Кием, и получил название от этого имени» (Щавелева Н. И. Древняя Русь в «Польской истории» Яна Длугоша. М.: Памятники исторической мысли, 2004. С. 224).

7

Русановский В. М. Происхождение и развитие восточнославянских языков. Киев, 1980. С. 14–23.

8

Русановский В. М. Происхождение и развитие восточнославянских языков. Киев, 1980. С. 27.

9

Гуслистый К. Г. К вопросу о формировании украинской нации. Киев, 1967. С. 6.

10

Беднов В. А. Православная церковь в Польше и Литве. Минск: Лучи Софии, 2002. С. 323.

11

Беднов В. А. Указ. соч. С. 115.

12

Левит И. В Речи Посполитой. СПб.: Торгово-издательский дом «Ретро», 2010. С. 53–54. (Серия «Сказки доктора Левита».)

13

Булгарин Ф. Воспоминания. М.: Захаров, 2001. С. 38–39.

14

Булгарин Ф. Воспоминания. М.: Захаров, 2001. С. 18.

15

Цит. по: Куняев С. Шляхта и мы // Материалы сайта: http://www.voskres.ru/bratstvo/kunyaev1.htm

16

Древние грамоты и другие письменные памятники, касающиеся Воронежской губернии, собр. и изд. Н. Второвым и К. Александровым-Дольником. 1851. Кн. 1. С. 101.

17

Давний спор славян: Россия, Польша, Литва. М.: АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2007; Польша. Непримиримое соседство. М.: Вече, 2008; Русь и Польша: Тысячелетняя вендетта. М.: АСТ: Астрель; Владимир: ВКТ, 2011; Как Малая Русь стала Польской окраиной. М.: Вече, 2012; Русская смута. М.: Алгоритм, 2012.

18

Занков Д. Блуд бывает всякий… // Родина. № 12/2004.

19

Лев-Старович Збигнев. Секс в польской культуре // Материалы сайта: http://www.lovestuff.ru/culture/world/30.html

20

В некоторых источниках их называют Чарторыйскими или Чарторижскими.

21

Ряд историков называют и другие даты.

22

Православное имя Дмитрий, а языческое – Корибут.

23

Как уже говорилось, центр и часть запада современной Украины у поляков называлась воеводством Русским.

24

Цит. по: Антонович В. Даниил Братковский (1697–1702) // Киевлянин. № 91/1865.

25

Позже заштатный город Кролевецкого уезда на реке Короле.

26

Позже местечко Кролевецкого уезда на реке Десне в 38 верстах от Кролевца.

27

Позже местечко Новгород-Северского уезда на реке Убеди в 37 верстах от Новгород-Северского.

28

Костомаров Н. М. Мазепа. М.: Республика, 1992. С. 246.

29

Костомаров Н. М. Мазепа. С. 250–251.

30

Материалы сайта: http://rusmir.in.ua/ist/4003-tragediya-v-baturine-postanovka-problemy.html

31

Яворницкий Д. И. История запорожских казаков. Киев: Наукова думка, 1990. Т. 1. С. 250.

32

Яворницкий Д. И. История запорожских казаков. Киев: Наукова думка, 1990. Т. 1. С. 402, 403.

33

Яворницкий Д. И. История запорожских казаков. Киев: Наукова думка, 1990. Т. 1. С. 403.

34

Nordberg. Histoirede Charles XII. 1748. C. 298.

35

Яворницкий Д. И. История запорожских казаков. Т. 3. С. 324–325.