Проклятие Рейнстронга

Я кивнула, и хозяин дома опустился рядом, держа в руке алый полевой цветок.

– Он напомнил тебя, – с печалью произнес Александр, протягивая цветок мне. – Маленький, красивый, но одинокий и сильный. Он противостоит ударам природы и во что бы то ни стало живет.

Я задумчиво смотрела на цветок, вспоминая последнюю ночь.

– Сегодня ночью я видела, что Владимир… Он стал вороном.

Александр опустил глаза и покачал головой.

– Да. Брат имеет силу перерождения.

– Он что, оборотень?

Алекс пожал плечом.

– Ну, вроде того. Владимир никогда не показывает сам процесс перевоплощения перед другими. А когда он в образе ворона, никому ведь в голову не придет, что это человек. Только крайняя степень опасности заставила его сегодня ночью сделать это перед тобой. Он очень за тебя испугался.

В этот момент я вспомнила случаи, когда ворон присутствовал возле меня как бы случайно. Он был рядом, когда я впервые искала этот дом и увидела ворона на ветке сухого дерева. Когда мы разговаривали с Александром в беседке, он сидел рядом на карнизе. В день моего последнего возвращения он нашел меня, лежащую в траве без сознания, и отнес в дом. Я вспомнила кружащего в небе ворона. Получается, Владимир, невидимо для меня, всегда был рядом.

– Значит, и ты тоже? – спросила я.

– Нет, – Александр продолжал смотреть в землю, – только Влад.

– Это невероятно… У кого-то из вас еще есть способности?

– Есть. У каждого свои. Я владею даром внушения и мгновенно переношусь в пространстве. Отец обладает гипнозом и мощной физической силой, превышающей обычную в сотни раз. А дед владеет много чем. Он колдун, провидец, целитель. Он владеет гипнозом, даром внушения и силой, большей, чем у отца. У деда был двоюродный брат, который, умирая, передал ему всю свою силу. И дед, в итоге, владелец многородовой суммы сверхспособностей.

Я удивилась:

– А по Якову и не скажешь, что этот человек владеет столь мощным оружием.

Александр улыбнулся.

– Дед, как умудренный возрастом человек, использует силы только в особых случаях и только по назначению.

– А где ваша мать и бабушка? Ты о них ничего не упомянул.

Алекс грустно посмотрел на меня.

– Их уже нет в живых.

– Ох… Прости меня! – спохватилась я.

– Да ничего, Вики, обычный вопрос. Если тебе что-то интересно, спрашивай. Понимаю, что наша семья тебе кажется странной. Поэтому вопросы считаю уместными.

– Даже не знаю, – я смутилась. – Вы такие красивые… Ты с братом и Богдан. От вас трудно взгляд оторвать, а женщин у вас ни у кого нет.

Александр глубоко вздохнул:

– О, это очень длинная история. Тебе правда интересно?

Я кивнула.

– Тогда готовься слушать. Рассказ будет долгим.

Когда-то, очень давно, не один век назад, жили два брата, кузены. Изначально род у них был общий и одна кровь, но разные семьи и фамилии. Филипп был из рода Фаерблэков, а Стефан – из рода Рейнстронгов. Эти парни дружили с самого детства, были духовно близки и все делили пополам, включая беды и радости. Уже будучи юношей, в самом рассвете сил, Стефан знакомится с великолепной красоты девушкой Катериной. У них завязывается бурный роман, ведущий к свадьбе. Юный Рейнстронг знакомит свою невесту с кузеном. Увидев Филиппа, который был красив, как бог, Катерина теряет голову. Она начинает тайно встречаться с Филиппом, который, в свою очередь, тоже влюбляется в нее. Опьяненный любовью Стефан не замечает измены двух близких ему людей…

Я тронула Александра за руку и спросила:

– А почему бы Катерине не расстаться со Стефаном, ведь она полюбила другого не намеренно, это порыв сердца.

– Вики, – Александр покачал головой, – ты забываешь о времени этого события. Разорвать помолвку накануне свадьбы считалось позором для обеих семей.

Незадолго до свадьбы, – продолжил он, – до Стефана доходят слухи о романе его невесты с братом. Рейнстронг отправляется к кузену и требует объяснений. Филипп все подтверждает. Он говорит, что Катерина – женщина всей его жизни и просит разорвать помолвку с ней. Но Стефан категорически отказывается, несмотря на то, что отношения с невестой теперь не взаимны. Накануне свадьбы Филипп посещает дом Стефана. Он уговаривает брата отказаться от свадьбы, мотивируя тем, что брак сделает и его, и Катерину несчастными. Но юный Рейнстронг категоричен. Братья начинают ссориться, и в пылу этой ссоры Стефан сказал: «Я устал быть в тени твоей красоты и славы. У тебя всегда было все самое лучшее. Сейчас лучшее у меня, и это не дает тебе покоя. Катерина – моя! Запомни это. Я никогда тебе ее не отдам. – Но она не любит тебя! – закричал Филипп. – Подумай, какая жизнь ждет вас обоих?! – Это теперь дело принципа!» – ответил ему Стефан.

Филипп, как и все Фаерблэки, обладал сверхсилой, в том числе и даром внушения. Но воздействовать на кузена ему не удалось, потому как Рейнстронги обладатели разного рода защит.

И вот наступил день свадьбы. Собрались все представители обеих семей. Только молодого Фаерблэка не было. Стефан все время держал Катерину за руку, нетерпеливо ожидая минуту бракосочетания. Но в самый напряженный момент, когда счастливый Стефан держал обручальное кольцо, собираясь надеть его на палец прекрасной невесты, вдруг из ниоткуда появился Филипп. Он возник как призрак, высокий ослепительный брюнет, весь в черном, заставив толпу зашептаться. Катерина обернулась и, увидев Филиппа, застыла на месте. Все это время молодой Фаерблэк пристально смотрел в глаза возлюбленной, прожигая ее черными глазами в ожидании. Катерина вдруг выпустила руку Стефана и, не отрывая взгляда от красавца Филиппа, направилась к нему. Наступила пауза. Затаив дыхание, все следили за странной ситуацией. Филипп подхватил свою роскошную возлюбленную на руки и исчез. Через минуту раздался топот копыт, и, когда он стих, все посмотрели на Стефана. Рейнстронг стоял и с тоской в глазах смотрел куда-то вдаль. Сжав кулаки, он извинился перед растерянными гостями и быстро удалился.

Александр посмотрел на меня и, убедившись, что я все еще слушаю его, продолжил:

– С этого дня в отношениях обеих семей легла пропасть. Опозоренный Стефан впал в депрессию, граничившую с безумием. Родственники стали опасаться за его здоровье. Молодой Рейнстронг пошел на крайнюю меру: с помощью черной магии вызвал повелителя тьмы и заключил с ним договор. Он продал свою душу, в обмен на власть и силу, способную уничтожить Филиппа, а заодно и весь род Фаерблэков. Стефан прекрасно понимал, что царь тьмы дает ему власть на время, а после душа его будет принадлежать дьяволу, а сам он умрет. Но, ослепленный ненавистью и яростным желанием отомстить, Рейнстронг желает только этого.

Однажды вечером Стефан появился в комнате Филиппа. Беременная Катерина сидела перед зеркалом и гребнем расчесывала свои длинные волосы. Стефан с болью посмотрел на нее. «Ты украл мое счастье, – сказал он Филиппу, – украл мою женщину. За это я забираю счастье у всего твоего рода. Отныне, с каждым рождением новой жизни, я буду забирать женщин у вас. Все твои колена будут одиноки, и, когда род Фаерблэков перестанет существовать, а это случится, когда младший из последнего колена родится наполовину зверем, – я буду считать свою месть законченной».

Александр с грустью посмотрел на меня.

– Филипп Фаерблэк – это прадед Якова. Младший из последнего колена, родившийся наполовину зверем, это Владимир. Все женщины, которых брали себе в жены наши предки, родив ребенка, умирали. Родив сына, Катерина умерла первой. Род Фаерблэков отличается красотой, но о нас распространилась молва, как о черных вдовцах, и женщины стали сторониться знакомств с представителями нашего рода. Последней женщиной в роду была наша мать. Поэтому, отвечая на твой вопрос, я рассказал эту длинную историю.

– Почему ты называешь своего брата-близнеца младшим? – спросила я.

– Влад родился через несколько минут после меня, – горько улыбнулся Александр.

– Значит, у вас нет женщин. А как же Анна?

– Анна не принадлежит нашему роду. Много лет назад Яков спас ее от смерти, и она, в благодарность, осталась у нас в качестве помощницы.

– А дочери? Ведь дочери у кого-то рождались?

– Нет, наш род продолжают только мальчики. После проклятия ни одна женщина не родила девочку.

Я покачала головой:

– Как жестоко. Значит, проклятие Рейнстронга сбывается?

Неожиданно перед нами появился Марк. Запыхавшись, он что-то шепнул Александру, после чего тот тревожно оглянулся на дом и вскочил.

– Извини, Вики, там нужна моя помощь.

Я даже моргнуть не успела, как Александр исчез. Все что увидела – это удаляющаяся фигура неуклюже бегущего Марка.

Отправившись следом за карликом, я вышла к главному входу и заметила, как со спины Варлена снимают Владимира. Младший Фаерблэк был без сознания. Богдан взял сына на руки и занес в дом, а в моем сердце что-то больно кольнуло, отозвавшись жалостью к последнему из рода брюнетов. Расположившись в кресле у камина гостиной, я осталась ждать хоть какого-то известия.

Шло время, но в доме стояла полнейшая тишина. Огонь лениво лизал распиленные бревна, дерево трещало. Вот и все звуки, которые улавливали уши. Я уже начала сонно моргать, как вдруг послышались голоса. В комнату вошли Богдан и Александр. Позже заглянул Марк.

– Попроси Анну побыть с ним, – сказал карлику Богдан. – Я за отцом, – мужчина махнул рукой и удалился.

Александр устало опустился в кресло напротив и задумчиво уставился на огонь.

– Как Владимир? – спросила я.

– Он упал и… поранился. Все будет хорошо.

Пришлось замолчать. Было неловко лезть в дела их семьи, и я видела, как расстроен Алекс, хотя казалось, он что-то не договаривает.

– Можно его увидеть? – через время осмелилась я.

Бросив на меня взгляд, Александр пожал плечом:

– Если желаешь. Пойдем.

Мы быстро двигались по бесконечным коридорам. И когда задержались у одной из дверей, Александр странно на меня посмотрел, будто хотел прочесть мои мысли.

Владимир лежал на кровати и смотрел в сторону окна. Услышав нас, он медленно повернул голову, оглядел обоих и безразлично отвернулся, на что Алекс многозначительно развел руками.

Лицо Владимира было все в синяках и ссадинах, одна рука в бинтах, сквозь которые проступила засохшая кровь. Сердце мое сжалось от боли, я подошла к бедняге и тихонько коснулась его плеча.

– Что же с тобой произошло…

Владимир не отреагировал, продолжая молча смотреть в окно.

В это время Александр дал мне знак и, пообещав скоро вернуться, вышел из комнаты.

Осторожно погладив локон черных блестящих волос, я спросила:

– Тебе плохо?

Владимир повернул голову и нахмурился:

– Ты не презираешь меня?

– Я? За что?!

Младший Фаерблэк тяжело сглотнул.

– Ты видела меня тогда. Видела, кто я.

– Да ты что? За что тебя презирать? Ты спас мне жизнь, и уже не в первый раз. Мне не важно, кто ты, важно, что у тебя такое сердце. Доброе. Особенное.

Нагнувшись, я поцеловала Владимира в лоб, в тот же момент он закрыл глаза и стиснул зубы так, что они скрипнули. Младший Фаерблэк страдал, это проступало через все его существо. Хотелось бы мне чем-то помочь, ослабить страдания, но я не знала как и только тепло сжала его широкую ладонь, а он в ответ крепко сжал мою.

– Поправляйся скорей. Покатаешь на Варлене перед отъездом.

Владимир вздрогнул и метнул на меня свой черный взгляд.

– Ты уезжаешь?

– Да. Я ведь не могу вечно здесь жить и пользоваться вашей добротой. У меня есть дом и еще много незавершенных работ. Нужно ехать.

На лице Владимира вдруг отобразилась такая боль, будто в него вонзили кинжал.

– Нет… – еле слышно прошептал он. – Только не оставляй меня…

– Обещаю побыть здесь, пока ты не поправишься. – Я снова нагнулась и прижалась губами к его лбу. – Не забывай о моей просьбе.

– Нам пора, – объявил вошедший Александр. – Сюда идет Яков.

На выходе из комнаты я уловила взгляд Владимира, полный тоски и боли, и это очень отозвалось во мне.

– Яков приходит каждый час, лечит брата, – пояснил Александр, когда мы возвращались по коридорам.

Все было бы неплохо, но безутешный вид младшего Фаерблэка засел в моем сердце занозой. И я больше не могла забыть этот образ, как ни старалась.

***

– Что ты ей рассказал? – спросил Александра Богдан, когда вся семья собралась в комнате рядом с Владимиром.

– Нашу историю, – ответил Александр. – Но не в подробностях. Она отреагировала нормально.

– Ее ждет опасность, – заметил Яков. – Стефан в бешенстве от того, что Викторию не удается убрать с пути. Он собирается наведаться к ней сам. Он ведь понимает, что срок его власти скоро закончится.

Владимир развернулся ко всем с мольбой:

– Не отпускайте ее! Одной ей не справиться.

– И что мы ей скажем?! – вспылил Александр. – Расскажем конец нашей истории и ее жизни?

Владимир с отчаянием стукнул здоровым кулаком в постель.

– Нужно найти выход из этой ситуации, – задумчиво произнес Богдан.

Яков вытер губы платком и предложил:

– Дайте ей браслет. В случае опасности ее можно будет легко отыскать. Инкуб лишился глаза, а значит половины воздействия, но Стефан сильный враг, ему помогает царь тьмы. В этом сложность, но будем надеяться на лучшее. – Старик подошел к Владимиру и положил свою сухую руку ему на лоб. – Завтра ты встанешь с постели. А вы можете идти, – обратился он к Богдану и Александру.

Когда Яков остался с внуком наедине, он покачал головой.

– Зачем ты так истязаешь себя? Ты хотел разбиться, бросаясь с высоты вороном?

Владимир медленно вздохнул.

– Я не хочу так жить. Не могу жить без нее, зная, что она предназначена не мне. Виктория, как выход из тупиковой ситуации нашего рода, она всего лишь переходник…

Яков закивал, опускаясь в кресло напротив.

– Я знаю, чем является эта девушка для нас. А что она значит для тебя?

Бросив взгляд на деда, Владимир тихо произнес:

– Я полюбил ее. Безнадежно. И, кажется, безответно. Я понял это в первый же раз, как увидел ее. Сначала злился, что она принадлежит не мне, и не может принадлежать. Ты же знаешь, о чем я. Но она сломала меня, признаю это. Я о многом размышлял, взмывая в небо и оставаясь в одиночестве. Впрочем, я обречен быть одиноким. Кто я такой? Я даже не человек… – Владимир закрыл глаза и сжал кулаки. – Готов вырвать свое сердце от боли при мысли, что она, спасая нас, должна умереть. Какая нелепая ситуация! Если спасти ее жизнь – кончатся наши. Если спасти наши – умрет она.

Яков поднялся и подошел к Владимиру.

– Не представлял, как больно тебе будет. Вижу, что тебе очень плохо. Нужно успокоиться. – С этими словами старик положил руки на голову внука и устремил застывший взгляд в пустоту. Через минуту тело молодого Фаерблэка расслабилось, веки закрылись, и он уснул.

***

В обед я вышла во двор и втянула носом воздух. Он пах травами и свежестью. Коснувшись изгороди белой беседки, я поняла, что не хочу покидать это место. Оно стало особенным для меня.

Неожиданно из конюшни вырвался Варлен, неся на себе ослепительной красоты наездника.

– Выполняю твое желание, – печально улыбнулся Владимир, поравнявшись со мной. – Ты все еще хочешь покататься?

Погладив жеребца по горячей груди, я вздохнула:

– Очень хочу. Знаешь, еще не уехала, но уже скучаю по вам. Наверное, вы стали семьей, которой у меня не было.

Владимир помог мне забраться на коня, и мы отправились в путь. Катались по зеленой равнине, просто молчали, наслаждаясь тишиной, и мне было так хорошо, как никогда, и от этого даже тоскливо, потому что все это скоро закончится.

Увидев поляну, усеянную красными цветами, я попросила остановиться, слезла с Варлена и опустилась на траву. Владимир последовал за мной. Легкий ветерок колыхал растения, отчего цветы вокруг нас словно кивали своими красными головами.

Я легла на спину и посмотрела в небо.

– Там, наверное, так хорошо… Тебе там нравится?

Владимир смущенно пожал плечом:

– Да. Это не объяснишь словами.

Потянув его за рукав, я заставила опуститься рядом и снова спросила:

– Что ты там чувствуешь? Расскажи.

– Легкость… Свободу… Единство с природой, – задумчиво ответил Владимир.

– Это, наверное, так интересно – быть в двух состояниях.

– Это проклятье, Виктория. Я обречен.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что я – никто. Я не человек. Природа позаботилась о том, чтобы такие монстры не имели продолжения. Я бесплоден. У меня никогда не будет детей, семьи, любимой женщины…

– Откуда ты это знаешь?

Владимир помолчал.

– Знаю.

Я смотрела на него и думала, как это должно быть особенно больно: при такой красивой внешности знать, что ты единственный в своем роде и после себя никого не оставишь. Его душа изранена, сердце кровоточит, это ощущалось постоянно и почему-то отдавалось болью в моей душе.

В этот момент Владимир опустил глаза, и тень от его ресниц упала ему на щеки. Сама того не понимая, я потянулась к нему и, обняв за шею, прижалась к горячим губам, но Владимир вдруг вскочил, как ошпаренный, и отошел, повернувшись спиной. Я поднялась следом и нерешительно тронула его за плечо.

– Что с тобой?

– Зачем ты это сделала? – не поворачиваясь, спросил Владимир.

Я растерянно оглядела его спину.

– Мне захотелось это сделать.

Он развернулся и хмуро посмотрел в мои глаза.

– Кому захочется целовать монстра? Наверное, ты смеешься надо мной.

– Влад, ты соткан из боли и закрыт от всех. Зачем твердишь, что ты чудовище? Это ведь неправда. Ты очень хороший, и у тебя доброе сердце, хотя прячешь его под броней. Прости, я сделала это, потому что захотелось прикоснуться к тебе. Честно. Не знаю, что на меня нашло. Жаль смотреть, как ты терзаешь себя.

– Так это из-за жалости…

– Нет. – Я не выдержала и опустила глаза. – Ты мне очень нравишься.

Владимир словно перестал дышать.

– Что? Ты… Что ты сейчас сказала? Это правда?

– Да.

Молодой Фаерблэк растерянно посмотрел вдаль, будто искал там ответ, и прошептал:

– Этого не может быть…

– По-твоему, ты не можешь кому-то понравиться? – удивилась я.

– Все идет не так… – пробормотал он, затем повернулся и обвел глазами мое лицо. – Все идет не так…

– Что с тобой? Что идет не так?

Взяв меня за руку, Владимир склонился и прижался к ней губами. Он простоял так долго, словно пытался скрыть эмоции, накрывшие его.

– Когда ты планируешь возвращаться домой?

– Теперь завтра утром, – ответила я, не понимая, что происходит.

Владимир снял свой браслет и протянул его мне.

– Надень, пожалуйста.

Взглянув на черные камни, которые на солнце отливали красным оттенком, я удивилась:

– Зачем?

– Поверь, так надо. Это наше родовое, зов крови. Эти камни заключают в себе кровь предка. Каждый содержит каплю крови Филиппа, прадеда Якова. Наша фамилия Фаерблэк, переводится как черный огонь. Эти камни так и называются – черный огонь. Браслет для того, чтобы я смог найти тебя в любом месте и при первой опасности помочь. Ты уедешь и останешься совсем одна. Мы все будем переживать.

Я покрутила браслет в руках, и Владимир помог мне его застегнуть.

– Зачем ты отдал мне вашу родовую святыню?

– Так надо, Виктория, поверь мне. А теперь я бы хотел вернуться, если ты не против. Мне нужно кое-что сделать.

Мы помчались домой. Ветер свистел у меня в ушах, сердце учащенно билось. Владимир крепко прижимал меня к себе, будто боялся, что я исчезну.

***

Дверь в комнату Якова распахнулась, и на пороге появился Владимир. Он быстрым шагом подошел к деду и сел напротив.

– Я не знаю, что мне делать, – выдохнул он. – Виктория поцеловала меня… Она призналась, что я ей нравлюсь. Я не смог ее оттолкнуть. И я не смогу ее избегать.

Яков покачал головой.

– Неожиданный поворот.

Владимир нервно закрыл лицо руками.

– Если бы ты знал, каких усилий мне стоило выдержать ее близость! Я еле сдержался… Не ожидал, что Виктория обратит на меня внимание. Я поражен… Я растерян… Но этот день станет самым счастливым в моей никчемной жизни.

Яков посмотрел на руку Владимира.

– Ты отдал ей браслет? Когда она уезжает?

– Завтра утром.

– Вопреки приданию Виктория выбрала не Александра… Ну что ж, – старик поднялся, – пусть все остается как есть. Пока так.

***

Остаток дня я провела в самой дальней и тихой комнате дома. Мне хотелось побыть одной, прийти в себя. Я забралась в кресло и стала смотреть в окно, обдумывать все, что произошло со мной за последнее время. Семья Фаерблэков ворвалась в мою жизнь, и теперь я не мыслила себя без них. Но мне все чаще казалось, что не достает чего-то важного. Они мне не все о себе рассказали. А странное поведение Владимира? Я вспомнила его горячие губы…

Вдруг раздался стук в дверь, и появился Александр.

– Виктория, ты здесь, а я тебя везде ищу. Когда ты хочешь возвращаться домой?

– Завтра утром.

Опустив глаза на мое запястье, Александр спросил:

– Чей это браслет?

– Владимир дал мне его.

Алекс с грустью улыбнулся, медленно прошел к дивану и присел.

– Я тоже хотел дать тебе свой. Брат опередил. Где ты была сегодня?

– Мы с Владом катались на Варлене, – ответила я, заметив, как изменилось лицо Александра.

– Вы были вместе… – он понуро покачал головой. – Можно отвезти тебя завтра на холм?

– Конечно. А почему именно холм?

– Это граница нашей территории. Когда-то нас хотели уничтожить вместе с имением. Яков своей силой отстоял наше место. Но осталось совсем мало: два дома, конюшня, дуб, беседка… Все остальное похоронила земля. Теперь это бескрайние поля, усыпанные алыми цветами, как воспоминание о пролитой крови.

– Сочувствую. Как много вам пришлось пережить. Об этом можно рассказывать? Хотелось бы услышать вашу историю.

– Когда-нибудь ты узнаешь об этом, – задумчиво произнес Александр и замолчал на какое-то время. Повисла неловкая пауза, после чего он поднялся. – Отдохни перед дорогой, Виктория. Буду ждать встречи. До завтра.

Когда мы попрощались, я побрела по коридору, потом прошла мимо открытой входной двери, где почувствовала прохладный свежий воздух и свернула, как лунатик, идущий неведомо куда. Уже на улице посмотрела на чистое звездное небо и вдруг уловила где-то сбоку движение. Пытаясь понять, что это, я вгляделась в темноту.

Вот кто-то в белом забежал за дуб, дальше белая фигура метнулась за конюшню, издавая звуки всхлипывания и плача. Мне пришлось последовать за ней, хоть она отходила все дальше от дома, и, когда мы очутились в поле, фигура упала на землю. Подбежав, я тронула ее за плечо, но в руке у меня осталась лишь белая материя, будто тот, кто был в ней, исчез. Я растерянно обернулась посмотреть, далеко ли ушла от дома, и тут же вздрогнула, увидев перед собой огненный шар. Шагнув назад от испуга, поняла, что это инкуб. Мое тело тут же оцепенело, и я не сопротивлялась, когда демон взял меня и стал подниматься вверх.

Вдруг чьи-то цепкие руки оторвали меня от инкуба, и я упала в траву. Это был Владимир. Он схватил демона за крыло и стал рвать перепонку из кожи. Тот извивался, пытаясь кинуться на моего защитника, но Влад вывернул тело инкуба, не давая ему дотянуться. Когда раздался хруст ломающихся костей крыла, демон растаял в воздухе.

Владимир отряхнул ладони и подошел ко мне, оглядывая со всех сторон.

– Ты цела?

Я только потрясла головой, выходя из оцепенения.

– Испугалась? – снова спросил он.

– Все так неожиданно произошло, – пробормотала я, озираясь по сторонам. – А как ты меня нашел?

– Почувствовал. У тебя мой браслет. Зов крови, забыла?

– Спасибо, Владимир. Я тебе до конца жизни обязана.

Мой защитник скромно улыбнулся.

– Ну что ты… Все это я делаю для себя, по большей части. Я ведь эгоист.

– Ты о чем?

– Если с тобой что-то случится, мне не нужна будет жизнь. Поэтому так стараюсь.

От смущения я опустила глаза. Наступила пауза.

– Сегодня днем ты так отшатнулся от меня. Я подумала…

– Нет! Прости меня, – перебил Влад. – Я столько лет жил с мыслью, что обречен быть одиноким, без взаимных чувств другого человека, что твой поступок выбил меня из колеи. Он показался чем-то невозможным, нереальным. Я не понимал, как себя вести и что об этом думать.

– Как странно. Мне тоже всегда казалось, что я рождена для одиночества и никому не нужна. И даже свыклась с такой мыслью.

– Выбрось эту мысль. Все не так, – покачал головой Владимир. – Ты нужна. Нужна миру. Людям.

Я посмотрела на его светящееся и такое искреннее лицо и ощутила тепло. Много тепла. И это чувство было совершенно особенным.

– А тебе… я нужна? – вдруг сорвалось с моих губ.

В глазах Владимира снова появилась боль.

– Ты даже не представляешь как…