Неизвестная жизнь писателей, художников, композиторов

Тихая гавань Гейне

Почти вся жизнь немецкого поэта Генриха Гейне построена из противоречий. Отразились они и на сердечных влечениях поэта. Так, уже первая любовь, о которой он до последних дней сохранил самые светлые воспоминания, принесла не только душевную радость, но и долгие мучительные страдания. Кто была та богиня, очаровавшая юное сердце Генриха, до сих пор остается тайной. Известно лишь, что поэт называл ее «маленькой Вероникой» и что она, не расцветши, умерла в раннем возрасте.

«Вы вряд ли сумеете себе представить, – писал Гейне, – как красиво выглядела маленькая Вероника в маленьком гробу. Стоявшие кругом зажженные свечи бросали мерцание на бледное улыбавшееся личико, на розы из красного шелка и шумевшую золотую мишуру, которыми были убраны головка и белый маленький саван».

Смерть любимой девушки произвела такое глубокое впечатление на только что вступившего в юношеский возраст поэта, что, уже стоя одной ногой в могиле, он не раз вспоминал ее прекрасный образ. Второй девушкой, очаровавшей Гейне, была некая гимназистка А., которая тоже вскоре умерла.

Мудрено ли, что после двух неудачных страстей, пережитых на заре юности, Гейне стал погружаться в тихую меланхолию и искать утешения в романтических грезах, которые были окрашены его фантазией в мрачные тона. В этот период он с упоением читал книги, в которых изображались страшные картины или привидения.

Именно в эту мрачную пору жизни поэт влюбился в дочь палача Иозефу. Звал же он ее «Красной Зефхен». Ему было в то время около 16 лет, ей – столько же. Высокого роста, с тонкой талией, темными загадочными глазами и узкими губами, она очаровала Генриха. Но самым поразительным в облике этой девушки были ее волосы: красные – не рыжие, а именно красные, как кровь, они висели длинными локонами ниже плеч…

Женился же Гейне на простой, но симпатичной крестьянке, до этого прожив с ней шесть лет вне брака. Звали ее Матильда Мира. Она была высокого роста, с черными как смоль волосами, с блестящими глазами и живым веселым характером. Но она была настолько необразованной, что даже не умела читать. И за все те двадцать лет, которые прожил с ней Гейне, она не прочла ни одного его стихотворения. Тем не менее он по-настоящему любил Матильду. И трудно сказать, когда он был больше привязан к Матильде: в первые дни знакомства или в последние годы жизни, когда, больной и разбитый, он лежал неподвижной массой, как труп, на постели.

Вообще же великий поэт болел практически всю жизнь. Особенно страдал он от мигрени. А первые ее признаки появились еще в 1832 году, в 35-летнем возрасте, когда паралич скрючил пальцы его левой руки. В эти же годы стало падать и зрение поэта. И уже к 1843 году у Гейне были парализованы лицевые нервы, и он не чувствовал всей левой половины своего тела. Последние восемь лет жизни, полуслепой, с частично неподвижной правой рукой, поэт практически не поднимался с постели.

В дневниках за 1850 год Гейне отмечал: «…у меня ужасные судороги, нижняя половина тела омертвела, лежать могу только на боку. Четырнадцать дней мучился запором» – и добавлял, что чувствует себя намного лучше только после морфия.

Но тем не менее этот период жизни Гейне был ознаменован публикацией прекрасных стихотворений и прозаических произведений. В это же время поэт продолжал усиленно трудиться над своими мемуарами, большинство из которых, к сожалению, были уничтожены после его смерти.

Последние месяцы жизни Гейне скрашивала своими посещениями двадцатисемилетняя поклонница его таланта Элиза Кринитц, больше известная как Камилла Селден. Выполняя работу секретаря и читая поэту газеты и книги, она очень сблизилась с ним. Однако Матильда, жена поэта, к этой их связи относилась достаточно равнодушно.

За несколько недель до смерти у поэта стали появляться приступы удушья, а накануне кончины началась рвота. В четверг, 14 февраля 1856 года, умирающего поэта посетила Элиза.

Умер Гейне воскресным утром 17 февраля 1856 года. При этом почти до последнего мгновения жизни он оставался в полном сознании. Похоронили Гейне без богослужения на кладбище Монмартра. В последний путь поэта проводили Камилла Селден, Александр Дюма и Теофиль Готье.

До последнего времени считалось, что Гейне умер от прогрессирующего сифилиса. Однако проведенные в 1990 году исследования этот диагноз поставили под сомнение. И на основании полученных новых данных был сделан вывод, что причиной смерти поэта стал рассеянный склероз.

Любовь Стивенсона

О том, как произошла первая встреча шотландского писателя Роберта Льюиса Стивенсона с его будущей женой, существуют разные мнения, но большинство биографов писателя все же склоняются к версии, что впервые он увидел Фэнни Осборн в сентябре 1876 года в небольшой деревушке Грёз в окрестностях Парижа…

Фэнни Осборн родилась в 1840 году в Америке. У нее было трое детей, однако жила она порознь с мужем. Когда Стивенсон познакомился с Фэнни, с ней были семнадцатилетняя дочь Айсобелл и сын-школьник Ллойд Осборн. Ее младший ребенок незадолго до этого умер в Париже, где они жили в страшной нужде. В 1876 году Фэнни Осборн было тридцать шесть лет, Стивенсону – двадцать шесть.

Следует заметить, что все три женщины, которыми увлекался Стивенсон в дни своей молодости, – мадам Гаршина, миссис Ситуэлл и миссис Осборн – были на несколько лет старше его и к тому же все три были соломенными вдовами с детьми. При этом стоит подчеркнуть, что Стивенсон проявлял искреннюю любовь к детям и очень быстро находил с ними общий язык. Но, к сожалению, своих детей у писателя не было.

Конечно, если бы эта любовная история Стивенсона и Осборн произошла в богемном Париже, она, скорее всего, никого бы не удивила. Но в викторианской Англии, с ее устоявшимися традициями, да к тому же еще в Шотландии, подобные связи подвергались беспощадному осуждению. И если бы Осборн не была подданной Соединенных Штатов, а законодательство Калифорнии не предоставило ей развода без особых затруднений, затрат и скандала, вряд ли отношения Стивенсона и Осборн завершились бы браком.

Впрочем, кроме моральных аспектов, на заключительную часть этого любовного романа могли негативно повлиять и материальные проблемы. Дело в том, что Роберт Льюис, даже будучи не обремененным семьей, постоянно страдал от безденежья. А в случае женитьбы на Фэнни он тотчас оказывался на грани финансовой катастрофы: в то время на свои литературные заработки он семью содержать не смог бы. Можно, конечно, было принять в расчет родительское содержание. Но возникал вопрос: как отреагирует отец на подобное решение сына? А вдруг он после такого заявления Льюиса совсем откажет ему в помощи?

Несомненно, Роберт и Фэнни прекрасно понимали, во что выльется их семейная жизнь, если Стивенсон-старший не благословит их брачный союз. Поэтому Льюис не стал предъявлять отцу ультиматум и угрожать побегом с Фэнни, а попросил его приехать в Париж.

Именно там, в откровенном доверительном разговоре Льюис и рассказал отцу о своих отношениях с Фэнни и о своем намерении жениться на этой женщине. Конечно, при свойственных ему общественных и религиозных убеждениях, – а он был человеком набожным, – Томас Стивенсон должен был увидеть создавшуюся ситуацию в самом непривлекательном свете. В его понимании все выглядело таким образом, что или его сын разбивал двадцатилетний семейный союз, или Фэнни – авантюристка, стремившаяся избавиться от мужа-неудачника и воспользоваться благами, которые предоставят ей деньги в добропорядочной и зажиточной семье. Выходило, что с какой бы стороны Стивенсон-старший ни посмотрел на этот брак, он для его сына не сулил ничего хорошего.

И тем не менее существовавшая между отцом и сыном искренняя привязанность помогла им прийти к взаимопониманию. И хотя это соглашение, скорее всего, имело под собой весьма зыбкий фундамент, все же оно было достигнуто…

Как бы то ни было, но в самом начале августа 1878 года Фэнни с детьми приехала в Лондон, чтобы уже оттуда отправиться в Штаты. Трудно сказать, к какому соглашению пришли влюбленные перед отъездом Фэнни на родину, но, по-видимому, в общих чертах их план состоял в том, что Фэнни добьется у мужа развода, а затем, будучи юридически свободной, выйдет замуж за Льюиса.

Если мы взглянем на создавшуюся ситуацию глазами Фэнни, то увидим, что принять окончательное решение ей было очень и очень нелегко. У нее на руках было двое детей, и, хотя в то время ни Льюис, ни ее муж Сэм не могли обеспечить семью, последнему она имела право предъявить это требование, а Стивенсону – нет. Более того, она до конца не была уверена и в другом: искренне ли любит ее Льюис и не охладеет ли он к ней в разлуке. Ей было известно, что он подвержен смене настроений: очень часто за приступами восторженной экзальтации следовала депрессия. И кто знает, как он поведет себя в ее отсутствие: не встретит ли новую, более молодую пассию и не бросит ли ее в самую тяжелую минуту? Да и болезнь дыхательных путей, которой страдал Стивенсон (а Фэнни, скорее всего, знала о ней), могла стать причиной для долгих раздумий. Вероятно, этими вполне естественными колебаниями и объясняется годовая задержка с разводом.

А чем же занимался Стивенсон в отсутствие Фэнни? О его поведении в этот период жизни отзываются по-разному. Так, ходили слухи, что после отъезда Осборн он «приударял» за двумя женщинами сразу, которые, однажды встретившись, вцепились друг другу в волосы. Обвинять писателя в любовных похождениях довольно трудно. Ведь часто мужчина, серьезно влюбленный в одну женщину, в ее отсутствие флиртует с другими. Да и разлука с Фэнни тянулась уже целый год, и полной ясности с ее разводом у Луиса тоже не было…

И вот наконец-то в августе 1879 года Льюис получил от Фэнни долгожданную телеграмму. Что говорилось в этом послании из-за океана, неизвестно. Но Стивенсон тотчас решил ехать в Калифорнию. К этой затее Льюиса и родители, и его ближайшие друзья отнеслись с явным неодобрением, считая поездку бесполезной и ненужной. Отец и мать, надеясь помешать Льюису, даже лишили его материальной поддержки.

И все же, несмотря на возникшие трудности с финансами, 7 августа 1879 года Роберт Льюис Стивенсон отплыл в Нью-Йорк. За восемь гиней он пересек Атлантический океан в каюте второго класса. Здесь был стол, за которым он мог писать, а в Нью-Йорке он был освобожден от обязательного для эмигрантов карантина.

Появление Стивенсона в Монтеррее, куда недавно переехала Фэнни, поставило ее в весьма затруднительное положение. Продолжать держать Льюиса в неведении не имело смысла: она должна была что-то предпринять.

Одна серьезная проблема, которая удерживала ее от развода, была разрешена: Белла вышла замуж. Но сама Фэнни продолжала колебаться, и в первую очередь потому, что жила в это время на деньги мужа. Если бы Льюис приехал в Америку с деньгами в кармане, с благословением отца на их брак и на материальную поддержку с его стороны, она бы сразу развелась и вышла замуж за Роберта.

О чем Фэнни говорила с Льюисом во время их встречи, сказать невозможно, но вряд ли она его обнадежила. Казалось бы, полное поражение. К тому же в это время Стивенсона свалила болезнь. У него даже открылся активный туберкулезный процесс в легких, сопровождавшийся кровохарканьем.

И все-таки спустя какое-то время счастье улыбнулось Роберту: Фэнни решилась навсегда расстаться с Сэмом и связать свою жизнь с ним. На три месяца, пока Фэнни уехала заниматься бракоразводным процессом, Стивенсон остался в Монтеррее. Увидеться вновь они договорились в Сан-Франциско. Что же касается Сэма Осборна, то он не попытался воспрепятствовать разводу. Более того, он даже взял на себя содержание Ллойда и Фэнни до тех пор, пока она снова не выйдет замуж.

А в это самое время больной Стивенсон сражался с нищетой. В одном из писем на родину он сообщает, что «у него осталось всего восемьдесят долларов на два дома». Чуть позже он пишет, «что на еду тратит не более двадцати пяти центов». Безусловно, такая «роскошная» жизнь не могла продолжаться вечно: Стивенсон серьезно заболел и слег на несколько недель. Если бы ему не посчастливилось найти хорошего доктора, а у Фэнни не хватило смелости пренебречь условностями и взять его к себе и выходить, он бы умер.

В этот же период у Стивенсона возник и первый приступ горлового кровотечения. Это означало, что у него открылся туберкулез. В связи с болезнью Льюиса возникает вполне закономерный вопрос: о чем думали родители и друзья, на целых девять месяцев оставив без денежной помощи такого болезненного человека? Ответ может быть самым мрачным: таким образом они хотели помешать браку Льюиса и Фэнни.

Казалось бы, в такой ситуации брак Фэнни и Льюиса – чистое безумие. Но неожиданно в мае 1880 года Стивенсон получил телеграмму, которую он назвал «посланием с небес». В ней было всего несколько слов, но каких слов: «Рассчитывай на двести пятьдесят фунтов в год». Что заставило отца так резко изменить свое решение, тоже остается загадкой. Вероятно, этому его решению способствовали многие причины: жалость к сыну, уговоры жены, «воззвание» к мистеру Стивенсону самой Фэнни.

Эта телеграмма была своего рода зеленым светом на перекрестке: в мае 1880 года, спустя три года после знакомства, влюбленные сочетались браком. А еще через три месяца они вернулись в Англию. При этом они оба были очень плохо одеты. Скорее всего, Стивенсон прибыл на родину в том же платье, в котором уехал в Америку. Ну а Фэнни находилась в этот период в столь трудных обстоятельствах, что не смогла купить новую одежду себе и сыну. Они, вероятно, выглядели весьма непрезентабельно в глазах почтенной публики, встречавшей их. Поэтому родители сразу же предложили им обновить свой гардероб, объяснив это свое решение тем, что им нужны «свадебные наряды».

Несомненно, что и в будущем мистер Стивенсон оказывал молодоженам финансовую помощь сверх той суммы, которую он пообещал выдавать ежегодно. Без его содействия тех двухсот пятидесяти фунтов вряд ли могло хватить на путешествия, счета врачей, образование Ллойда и легкомысленные траты Льюиса.

Так завершилась трехлетняя борьба Роберта Льюиса Стивенсона за свою любовь к Фэнни Осборн. И, как показала дальнейшая, уже семейная жизнь этой пары, Стивенсон не зря положил на любовный алтарь столько усилий: Фэнни оказалась порядочной и любящей супругой, оставшейся верной спутницей и помощницей писателя на всем протяжении его недолгой жизни…

Скончался Стивенсон 3 декабря 1894 года на Самоа, где он неожиданно, за четыре года до внезапной смерти, поселился со своей возлюбленной. В этот день Льюис, оставив работу, вышел из кабинета. И ему сразу бросилось в глаза, что Фэнни чем-то огорчена: все последние дни она страдала от неясного предчувствия, что с кем-то из близких людей скоро случится несчастье, хотя оба были уверены, что им самим ничто не грозит.

Льюис решил развеять ее грустные мысли. Он принес бутылку вина и стал помогать Фэнни готовить салат. И вдруг он пошатнулся, а затем словно подкошенный рухнул на пол. А через два часа Льюиса не стало. Прибывший врач констатировал смерть от кровоизлияния в мозг…

Похоронили Стивенсона на вершине горы Веа, там, где он и завещал. Позднее там же поставили и надгробный памятник и высекли на нем строки из «Реквиема», написанного Стивенсоном за много лет до своей кончины…

А спустя десять лет после смерти Стивенсона, в 1914 году в Калифорнии скончалась и Фэнни. Через год, когда Самоа перешел под юрисдикцию Новой Зеландии, ее прах был доставлен на остров и предан земле рядом с останками мужа. Так совершилось посмертное свидание двух людей, объединенных при жизни романтической любовью.

Загадочный роман Ференца Листа

Венгерский композитор, пианист-виртуоз и дирижер Ференц Лист (1811–1886) пережил один из удивительнейших романов. А начало ему положил приезд композитора на гастроли в Киев в 1847 году. Именно здесь он и встретил предмет своей страсти – богатую аристократку, которая с юных лет была влюблена в известного композитора. Звали поклонницу Ференца Листа Каролиной Сайн-Витгенштейн.

Но, хотя композитор любил и был любим, тем не менее жениться на предмете своей страсти он не мог. Причин для этого было немало. Однако, когда все препятствия наконец исчезли, он неожиданно сам отказался от цели, к которой стремился много лет. Вот в общих чертах сюжетная канва этого удивительного и вместе с тем загадочного романа.

Судьба княгини складывалась совсем непросто. По требованию отца Каролина в семнадцатилетнем возрасте вынуждена была связать свою жизнь брачными узами с князем Николаем Сайн-Витгенштейном – сыном русского фельдмаршала, который являл собой набор самых разных пороков: мотовства, грубости, сладострастия…

Жизнь с таким человеком со временем стала для Каролины невыносимой, поэтому она вынуждена была обратиться к императору Николаю I с просьбой о разводе, предполагая впоследствии просить об этом же папу римского. Впрочем, некоторые биографы композитора считают, что к этому решению ее мог подвигнуть даже не столько несносный характер мужа, сколько страстная любовь к Ференцу Листу, с которым Каролина после встречи в Киеве впоследствии сошлась довольно близко. Отношения между композитором и Каролиной стали еще более тесными, когда маэстро приехал к княгине в одно из подольских поместий, чтобы погостить.

Итак, княгиня решает официально порвать отношения с князем Сайн-Витгенштейном, чтобы связать себя узами брака с Ференцом Листом. Однако в просьбе о разводе ей было отказано. Более того, у нее были конфискованы все имения, а ей самой запрещено возвращаться в Россию из Карлсбадена, где она в то время находилась.

После такого поворота событий княгиня отправилась в Веймар. Вслед за ней в этот немецкий город выехал и Ференц Лист. Возлюбленные поселились в одном из замков, который пожаловала Каролине великая герцогиня Мария Павловна, принявшая большое участие в ее судьбе.

Двенадцать лет, прожитые Ференцом Листом в Веймаре, вероятно, были лучшими годами в его жизни. Теперь у него по-настоящему был свой «дом», в котором он чувствовал постоянную заботу о себе, ежечасное стремление сохранить его вдохновение. Кроме поддержания творческой атмосферы, Каролина принимала активное участие и в работе Листа над книгой о Шопене.

И все же, несмотря на упоение любовью и бесконечное счастье, в которое были погружены влюбленные, они прекрасно понимали, что общество в их отношениях видит признаки аморальности и, конечно же, относится с неодобрением.

Новую попытку узаконить отношения с Листом Каролина предприняла с вступлением на престол императора Александра II. И на этот раз ее просьба о разводе наконец-то была удовлетворена. Казалось бы, долгожданная цель вот-вот будет достигнута. Ведь дело теперь оставалось за малым: получить согласие на развод у папы римского. При этом и Каролина и Ференц не сомневались, что папа не откажет. И, действительно, их ожидания вскоре сбылись.

Но судьба порой преподносит самые неожиданные, почти невероятные сюрпризы. Так случилось и на этот раз. Уже был назначен день бракосочетания, как вдруг из Рима пришла поистине ужасающая для влюбленных новость: папа берет свое согласие обратно!

Каролина в отчаянии. Она понимает, что ее мечты стать женой композитора уже вряд ли когда-нибудь сбудутся. Но вдруг судьба снова меняет свое отношение к этой женщине: в это время умирает князь Николай Сайн-Витгенштейн. Казалось бы, теперь ничто не может помешать влюбленным соединить свои сердца. Даже римский папа.

Но радость Каролины и на этот раз была преждевременной: неожиданно Лист принимает решение постричься в монахи. Что заставило его совершить этот поступок как раз в тот момент, когда долгожданная цель была почти рядом, осталось тайной. Лист и Каролина унесли ее в могилу: он в 1886 году, она – спустя семь месяцев после его смерти.

Тютчев и Денисьева

1850 год в личной жизни стал для Федора Тютчева особым: его захватила новая и одновременно самая глубокая в жизни любовь. Женщиной, которой поэт обязан рождением этого чувства, была Елена Денисьева – племянница инспектрисы Смольного института. И, между прочим, этот факт сыграл главную роль в завязке этой романтической истории.

Дело в том, что впервые встретились они именно в знаменитом Смольном институте благородных девиц, где в 1845 году начали обучение дочери Тютчева от первого брака – Дарья и Екатерина, и где в это же время завершала учебу Елена. К тому же в одном классе с дочерями Тютчева учились и младшие сестры Денисьевой – Мария и Анна. А чуть позже Елена даже подружилась с Анной. Естественно, это удивительное стечение обстоятельств и положило начало знакомству Елены Денисьевой и Тютчева.

В то время, когда поэт впервые увидел Елену, ему было сорок два года, а ей – двадцать лет. В последующие четыре года они встречались достаточно часто, но дальше взаимных симпатий их отношения не выходили. И только в 1850 году они стали видеться не просто как обычные знакомые, а как самые настоящие влюбленные. Конечно, своим свиданиям они старались придать максимальную скрытность, но тем не менее уже в марте 1851 года их общая тайна раскрылась. А так как Смольный тщательно оберегал свою репутацию, то в связи со случившимся сразу же была уволена из института и тетя Елены – Анна Дмитриевна. Кроме того, отец, узнав о связи дочери с Тютчевым, в гневе отрекся от нее и даже запретил встречаться с ней родственникам.

А спустя всего два месяца, 20 мая, Денисьева родила дочь, которую, как и мать, назвали Еленой. Это событие еще сильнее скрепило отношения между влюбленными. Правда, радость рождения девочки была испорчена тем фактом, что, даже несмотря на то, что ее окрестили Тютчевой, она все равно считалась незаконнорожденной.

Рассказывая о развитии романа между Тютчевым и Денисьевой, мы не должны забывать, что у Федора Ивановича в это время была законная супруга – Эрнестина Федоровна, которая родила ему двух дочерей и сына. И, конечно же, на этом фоне встает естественный вопрос, как воспринимала жена любовь мужа к другой женщине.

И как это не удивительно, но Эрнестина, которой в то время не было еще и сорока, в очень трудных жизненных обстоятельствах проявила удивительное самообладание. Так, в течение всех четырнадцати лет она ни разу не показала, что ей известны истинные отношения мужа и Денисьевой. Единственное, что она позволяла себе, это написать в письмах мужу, что он ее больше не любит и им следует расстаться.