Каменный карниз не выдержал удара тяжеленного тела и рухнул вниз, погребая под собой останки Йаррха и его детей. А Лис расправил крылья и полетел на север. Он не собирался кидаться грудью на неведомый Драконоруб лишь для того, чтобы ценой собственной жизни попытаться выполнить волю умирающего убийцы дядьки Стаффа. Теперь у него была иная цель, более прозаическая. А именно – найти место, где можно было бы спрятаться от грозы… и заодно хорошенько все обдумать.
* * *
Деревенька была, мягко говоря, неказистой с виду. Полтора десятка убогих изб, на четверть вросших в землю, словно цыплята курицу, окружали двухэтажный дом размером побольше. Рядом с большим домом имелась коновязь, возле которой топтались шесть лошадей. Еще одну выпрягал из большой крытой телеги худой, грязный мужик, одетый в еще более убогое рубище, чем то, что было на Снайпере.
Людей возле изб видно не было. То ли ушли куда, то ли попрятались от греха подальше. Второе вероятнее, так как из окон первого этажа большого дома доносились уверенные голоса мужчин, привыкших к вседозволенности и беспрекословному повиновению окружающих.
«Вот повезло так повезло, – с неудовольствием подумал Снайпер. Не иначе, в местном элитном кабаке гудят те самые типы, что недолго думая повесили бродягу возле дороги».
Самым разумным было бы уйти отсюда, пока никто не заметил одинокого подозрительного путника, зачем-то прячущегося в придорожных кустах. Вопрос был ровно один: куда идти-то? В Стоунхенд, где незнакомцев тут же норовят утыкать арбалетными болтами, словно подушку для иголок? Или к подземным жителям, у которых теперь вожаком Спарг, сын Уронга, слабый маг, но сильный воин, наверняка затаивший обиду на стрелка, выбившего из его рук жезл власти. Ну уж нет, спасибо. Лучше подождать немного, пока воины упьются в хлам и уснут под столами. Тогда можно попробовать познакомиться с местными жителями – может, кто из них сведущ в деревенской медицине и сможет помочь. А если нет, то, может, хоть отлежаться, подкормиться да выспаться дадут. Конечно, придется за это биноклем пожертвовать, но во всех мирах за услуги надо платить. И чем более щедро, тем меньше вероятность, что тебя сдадут властям, – кто ж захочет, чтобы неожиданно свалившееся богатство изъяли в качестве вещественного доказательства.
Однако вояки не спешили отрубаться. Наоборот, крики усилились.
Послышался звон оружия, следом жалобно затрещала дверь, распахнутая мощным ударом ноги, и на крыльцо, утирая рукавом усы, вышел крупный, мордатый мужик. Судя по одежде и оружию, не шибко важная птица, но и не из последних. Снайпер недолго пробыл в этом мире, но уже научился немного ориентироваться в местной табеле о рангах. Мужик был одет в серый костюм из недешевой ткани, кожаные ботфорты и перчатки, усиленные на костяшках стальными накладками. На поясе – широкий палаш с витой гардой, на груди – какая-то блестящая висюлька, слишком заметная, чтобы быть просто украшением. Небось знак власти, пред которым деревенские должны приседать в глубоком реверансе, мелко трясясь от ужаса.
Догадка Снайпера оказалась верной. Завидев мордатого, мужик, распрягавший лошадь, бросил свое занятие, рухнул на колени и, будто получив меж лопаток невидимым молотом, смачно плюхнулся физиономией в грязь.
Мордатый довольно осклабился, почесал пятерней пивной живот, переваливающийся через ремень, и спустился с крыльца. Следом за ним вывалились наружу еще пятеро воинов.
Животы у них были поменьше, чем у начальства, – возможно потому, что железа на себе им приходилось таскать не в пример больше. На каждом стальная кираса, латные перчатки, наручи и поножи. Головы защищены легкими шлемами без забрала с широким подбородочным ремнем. В руках воины сжимали полутораручные мечи, а двое последних лихорадочно крутили вороты небольших арбалетов, натягивая тетиву. Знакомо, черт возьми. Во время обеда начальству что-то ударило в голову – то ли вино, то ли моча, – и оно решило развлечься.
Мордатый подошел к мужику, распростертому в грязи, ухмыльнулся, расстегнул ширинку и принялся мочиться на крестьянина, выписывая струей на голове и спине несчастного замысловатые узоры. Свита за спиной мордатого угодливо заржала.
Снайпер невольно скривился, отчего щека предупредительно заныла: мол, ощеришься шире – пожалеешь. Да, с мимикой стоило бы быть поосторожнее, но не любил стрелок, когда глумятся над слабыми, и ничего с этим не поделаешь. Видишь такое, и кулаки, и зубы сами собой сжимаются… А что толку? На мечи да арбалетные болты кидаться? И мужику не поможешь, и сам сгинешь глупейшим образом.
Между тем начальник латников застегнул ширинку, после чего вытащил из ножен палаш и легонько провел лезвием по шее крестьянина. Кожа разошлась, на землю стекло несколько капель крови. Мужик вздрогнул всем телом и, вытащив лицо из грязи, простонал:
– Пощадите… У меня жена, дети…
– Пощадить? Это запросто, – усмехнулся в усы начальник. – Ты ж здесь за старосту, верно? Только скажи, где вы деньги спрятали, и живи себе на здоровье.
– Какие деньги? – вяло трепыхнулся крестьянин.
– Думаю, медные. И немного серебра, – наморщив лоб, произнес усатый. – Золоту у вас, действительно, взяться неоткуда. Но что утаили часть урожая и на рынке продали – факт. У нас везде глаза и уши, а вы об этом забыли. Нехорошо от графских сборщиков налогов прятать доходы. Так что выбирайте. Или деньги за украденное – и разойдемся с миром, или, не обессудьте, проучим по всей строгости закона.
– Да я ж говорю, ваши уже приходили однолуние назад, все выгребли подчистую…
– Значит, не все, если в вашем гадюшнике до сих пор людишки живы-здоровы, по домам прячутся, – нехорошо ощерился усатый. – Получается, мы не договорились. А жаль. Руку!
Крестьянин осмелился поднять глаза.
– Что, господин?
– Протяни вперед руку, которой воровал, если не хочешь потерять голову!
– Но я…
– Руку!!!
Дрожа всем телом, несчастный вытянул левую руку.
– Ты левша?
– Н-нет…
– Ну вот видишь, ты опять пытался меня обмануть, – сочувственно проговорил усатый. – Поэтому ты лишишься обеих рук, и впредь тебе нечем будет красть хозяйское добро…
Снайперу все это начало изрядно надоедать. Конечно, вмешиваться в чужие дела всегда чревато. Но, с другой стороны, когда вот так, по беспределу, над человеком издеваются, это точно ни в какие ворота.
До группы стражников было метров сорок, для пистолета ПСС прицельная дальность, близкая к критической. Да и каждый патрон у себя дома на вес золота, а здесь так их вообще двенадцать штук на весь мир. И все они у него, у Снайпера, – шесть в пистолете и столько же в запасном магазине. Ну да ладно, была не была…
Крестьянин обреченно протянул вперед обе руки и зажмурился.
– Ну что, обе одним ударом? – улыбнулся усатый, подмигнув подчиненным. – Ставки успели сделать?
Видимо, латники были привычными к такого рода пари. Буквально парой слов перекинулись, после чего один из них подал голос:
– Ставки сделаны, господин Сомерт. Как всегда, пятая часть ваша в случае выигрыша.
– Годится, – кивнул начальник. После чего решительно взмахнул своим оружием… и неожиданно выронил его. Сверкнув начищенной сталью, палаш вонзился в землю и недовольно задрожал, словно негодуя, что остался без своей законной порции крови. Хотя нет, кровь хлестанула. Правда, не из перерубленных рук крестьянина, а из запястья господина Сомерта.
Усатый взвыл, словно раненый волк, схватившись за покалеченную руку. Латники завертели головами, пытаясь понять – то ли враг неведомый напал на начальство, то ли болезнь какая с ним приключилась. Виданное ли дело, чтоб ни с того ни с сего у человека кровища из руки хлестать начала, и при этом ни стрелы, ни арбалетного болта из нее не торчало? Да и с чего им торчать, если хлопка тетивы тоже никто не слышал, у служивого люда на такие дела слух отменно тренирован.
– Магия… – неуверенно проговорил арбалетчик.
– Замогильная, – уточнил стоящий справа латник, выставив меч перед собой и свободной рукой хватаясь за оберег, висящий на шее. – Похоже, земельный мертвой слюной плюнул…
– Идиоты! – взревел усатый. – Жгут, быстро! Если бы это земельный плюнул, рука б сгорела к кутрубам! Это стрела! Или болт арбалетный! Ищите, мать вашу!
Латники ринулись было выполнять последний приказ, но их остановил новый окрик:
– Жгут сначала, скоты тупые!
Все пятеро подчиненных бросились назад, грозя снести начальство грохочущей массой металла.
– Стоять! Лимс ко мне, остальные – искать стрелка. Перевернуть все вверх дном в этом крысятнике, осмотреть крыши и чердаки! И вон те кусты обыщите, может, стрелок там прячется.
Само собой, в «тех кустах» Снайпера уже не было. Где в полуприсяде, где по-пластунски преодолев расстояние до ближайшей избенки, он скрылся за углом дома, на слух контролируя перемещения латников. Это было несложно – дешевые доспехи гремели и лязгали, что твои колокола, к тому же рев раненого Сомерта дублировал информацию о направлении движения подчиненных.
– Всех, кто в домах прячется, согнать сюда. Тарт, Кронг, не спускать с них глаз. Кто бежать вздумает – стреляйте. Я им покажу, как укрывать у себя преступников, которые осмеливаются стрелять в государственных людей!
Снайпер вновь невольно поморщился, рискуя вызвать новый приступ боли. Может и зря оставил он в схроне пистолет Стечкина. Из него бы точно попал куда целился, точно в голову усатого. До этого стрелять из ПСС на дальние дистанции Снайперу не приходилось, да и не предназначен маленький бесшумный пистолет для таких экспериментов. Поэтому пришлось стрелять навесом, выше цели. Оказалось, переборщил в расчетах. Ну и вот. Хорошо, что вообще хоть куда-то попал, и местный староста остался с руками.
Хотя, может, и к лучшему было бы не вмешиваться… Вон сейчас пристяжь усатого лютует, сгоняя пред крыльцо кабака местное население. И что дальше будет, догадаться нетрудно. То же, что было бы и без вмешательства Снайпера. Господину Сомерту нужны деньги, и он ни перед чем не остановится, чтобы получить их. Так что, коль уж вмешался, придется действовать жестко.
Лязг уже слышался в доме, за которым прятался стрелок. Окно было затянуто бычьим пузырем, край которого оторвался, поэтому имелась возможность осторожно рассмотреть, что происходит в доме.
Происходило ожидаемое. Латник, ворвавшись в дом, схватил за руку дородную тетку лет сорока и потащил ее к выходу. Тетка принялась упираться, хотя и ежу понятно, что от ее сопротивления толку будет немного. Ну и получила по макушке кулаком в кольчужной перчатке.
