Нарушая правила
Морщусь, вглядываясь в подъехавший и затормозивший передо мной серебристый внедорожник. Чуть не роняю на асфальт челюсть, когда переднее пассажирское стекло опускается и наш генеральный кивает, кидая:
– Садись, Морозова. Подвезу.
Надо оговориться сразу, что такие “манеры” совсем не в стиле Ильи Владимировича!
Я упоминала, что нашему генеральному всего тридцать лет, но при этом два высших образования и десятки престижных наград? Улыбается он обаятельно, смотрит волнующе, и голос у него с приятной хрипотцой. На совещаниях заслушаться можно! А еще он хорош собой. Да что уж тут лукавить? Илья даже чересчур смазлив, как на мой вкус. Если в лице Рената есть по-мужски чарующая грубость, то Илья – настоящая душка.
Мои холостые коллеги то и дело стреляют в его сторону заинтересованными взглядами. А самые смелые даже умудряются флиртовать и оказывать генеральному директору знаки внимания. Вот только Илья – кремень. Со своими подчиненными, в особенности сотрудницами, мужчина всегда держит приличествующую моменту дистанцию. Никогда не переходит установленных в формате “начальник-подчиненная” границ.
Поэтому да, челюсть ловить пришлось быстро и ловко, потому что, ну кто в своем уме заставляет начальство ждать? А отказываться от того, чтобы с комфортом доехать до дома, и брести потом полквартала по скользким дорогам, рискуя переломать свои шикарные ноги – я не настолько благородна и безумна.
Как только Илья тянется и открывает для меня дверь, я перехватываю сумочку и заскакиваю в прогретый салон. Жалюсь:
– С такси у нас сегодня в городе совсем все плохо.
– Это как обычно – снег выпал, а ни водители, ни коммунальные службы к этому почему-то оказались не готовы. Одно и то же из года в год.
– Точно.
– Какой адрес, Вик?
Я называю, добавляя:
– Спасибо.
– Без проблем.
Мы переглядываемся. Илья улыбается. Открыто так и по-доброму. Я улыбаюсь в ответ. Сдержанно, но вежливо. Устремляю взгляд в лобовое стекло.
Машина трогается с места, с шелестом шипов по обледеневшему асфальту выруливает с парковки, пристраиваясь в общий поток. Какое-то время мы едем молча.
В салоне приятно пахнет кожей и мужским парфюмом. Тихо играет радио, и мерно рычит мотор. По стеклам гуляют блики от встречных фар и фонарей. Чувствую ли я себя неловко? Немного. И то только потому, что время от времени ловлю на себе взгляды Ильи Владимировича. Но, разумеется, ни словом, ни жестом не даю понять, что замечаю внимание мужчины. Все еще гадаю, с чего такая щедрость случилась в мой адрес, когда слышу:
– Ты сегодня поздно едешь с работы, Вика. Какие-то проблемы?
Звучит так, как будто наш генеральный следит за всеми приходами и уходами в коллективе. Хотя…
– Дизайн-проект вышел на финальную стадию. Все еще раз перепроверила и назначила на завтра встречу с заказчиками. Потеряла счет времени, в общем. Со мной бывает.
– Я знаю, – и снова я слышу в голосе мужчины улыбку.
Оглядываюсь. И правда. Смотрит на дорогу, а уголки губ подрагивают.
Отчего-то вспоминается другой мужчина и другие губы, на которые я жадно смотрела в ночь с пятницы на субботу. Манящие, горячие губы, которые просто крышесносно умеют целовать!
Я сглатываю и отворачиваюсь. По телу пробегают мурашки. Что с тобой, Вика?!
– А вы? – голос немного просел. – Когда я выходила, мне показалось, что офис уже пуст.
Машина притормаживает на светофоре. Илья бросает быстрый взгляд в мою сторону, пожимая плечами:
– Вышел за двадцать минут до тебя. Пока раскидал снег со стекол и прогрел движок, смотрю, ты выпорхнула. Не бросать же девушку посреди ночи одну?
Благородно.
– Спасибо, – повторяю еще раз.
Илья кивает. Чувствуется, что это не все, что он хотел бы мне сказать, но продолжать разговор мой начальник не торопится. И только когда впереди начинает мелькать мой дом, Илья говорит:
– Вика, я хотел бы обсудить с тобой один рабочий момент.
О-оу, неужто меня сейчас начнут отчитывать за опоздание? Опережая нравоучения, говорю:
– Если вы по поводу утра, то прошу прощения, Илья Владимирович. Сегодня…
– Да, я в курсе. Ты не одна, кто задержался. Нет, я не по этому поводу, хотя, разумеется, опоздания не приветствую.
– Тогда по какому?
– Ты не думала заняться бизнес-проектами? Я, конечно, понимаю, что твой профиль – жилые помещения, Вик, но проектирование ресторанов и баров может быть не менее увлекательно.
Я растерянно хлопаю глазками.
– А в чем проблема? У нас вроде есть неплохие специалисты по работе с бизнесом.
– Есть, – кивает мужчина, заворачивая во двор. – Но мне кажется, тебе могло бы быть это интересно. Дело в том, что у меня намечается заказ от одного друга. Он ресторатор. Планирует открыть новый бар в нашем районе, и ему позарез нужен спец с изюминкой. А Рита и Женя вот прямо сейчас страшно заняты. Я решил предложить этот заказ тебе, в качестве пробы пера. Что думаешь?
Да, честно говоря, даже не знаю, что и думать…
– Как скоро я должно дать ответ?
– В идеале – вчера, – улыбается мужчина, – а вообще, думаю, потерпит до завтра.
Предложение, конечно, заманчивое, но справлюсь ли я? Все же немного другой профиль, своя специфика. Да, деньги больше, но и работы в разы. Как и площадь.
– Хорошо. Я подумаю.
– Отлично. Если решишься, то в ближайших же числах назначим с заказчиком встречу, – улыбается Илья и тормозит у моего подъезда, – я вас познакомлю, все обсудим и приступим к работе, – оборачивается и… подмигивает?
Он что, мне сейчас подмигнул?
Это неожиданно вгоняет в ступор еще больше, чем предложение. Сначала подвез, потом слишком много улыбался, теперь вот это. Илья Владимирович со мной что… заигрывает? Вот это да! Наш генеральный хоть человек и общительный, но за рамки никогда не позволял себе выходить, а подмигивание – это точно не по-деловому! И пока я подбираю слова, чтобы ответить, мужчина заполняет паузу своим:
– Спасибо, Вика, выручаешь.
– Я еще не сказала своего «да».
– Но ты и не сказала «нет».
Я, не найдясь с ответом, тороплюсь ретироваться из салона дорогого авто, напоследок как можно менее нервно улыбнувшись. Закрываю за собой дверь и семеню в сторону подъезда, ныряя в открытую дверь.
Вот только положившего на меня глаз директора мне не хватало! Тогда женская холостая половина коллектива точно заведет куклу мою Вуду и одинокими холодными ночами будет с коварным смешком втыкать в нее иголки!
Напрягшись в дороге, дома выдохнуть тоже, увы, не удается. С одной “битвы” я попадаю на другое поле боя, где прямо с ходу меня встречает допрос с пристрастием.
– Виктория… – стоит только переступить порог квартиры, как в коридоре появляется отец. Сворачивает газету, которую, очевидно, читал и снимает очки. Дежурно чмокнув меня в холодную щеку, натянутым от напряжения голосом интересуется:
– Почему так поздно?
Ни “привет, Вика”, ни “как дела, дочь?”. Я уже привыкла.
Вообще отец редко когда так рано возвращается с работы. У мэра города всегда находятся гораздо более важные дела, чем ужин с семьей. У него на нас с матерью вообще, как правило, нет времени. Но сегодня, видать, звезды встали по-особенному. Ну, или мне конкретно не фартит.
– Заморочки с проектом, пришлось задержаться, – вешаю я ключи на ключницу, стягивая шарф. – Ты сегодня рано.
– Так получилось. С кем ты приехала? Машина незнакомая.
Разумеется, Марк Анатольевич не мог этого не заметить. Его зоркий глаз следит за всем, что касается его дочери. Не дай боже, мне оказаться темным пятном на его безупречной репутации! Век не отмоется… ага.
– Директор фирмы – Илья Владимирович. Он меня подвез.
– Мне стоит беспокоиться?
– За свою репутацию? Или за меня? – вскидываю взгляд глаза в глаза.
Отец багровеет и злится.
– Не дерзи, Вика. Ты прекрасно поняла вопрос.
– Нет, – отвечаю спокойно. – Тебе не стоит беспокоится.
– Ты знаешь, что сейчас нужно быть предельно осторожной в своих действиях и высказываниях, молодая леди.
– Знаю.
– У меня на кону поставлено слишком многое, и мне бы очень не хотелось, чтобы твое имя стало достоянием грязных бульварных газет. А оно станет, если ты продолжишь вести себя подобным образом. Потому что вездесущие…
– Вездесущие журналисты с местного телевидения спят и видят, как бы нарыть на тебя порочащий компромат и выбить из гонки за губернаторское кресло. Помню я. Помню.
– Вот и хорошо, – чеканит отец, – что помнишь.
Я закатываю глаза. Хорошо, что стою к отцу спиной и он этого не видит. Мысленно отмахиваюсь, вешая пальто в шкаф. Я привыкла. Ко всему этому за столько лет уже привыкла.
– Мой руки и давай за стол.
– Хорошо, сейчас. Только переоденусь, – бросаю на ходу, уныло переставляя ноги в сторону своей комнаты.
Знаете, многие люди обожают момент возвращения после трудового дня домой. Родные стены греют и бла-бла-бла. Но это не моя история. Мне хочется бежать отсюда без оглядки. Вот только, увы, некуда.
Если вы думаете, что быть дочкой отца-политики – это так прекрасно и такие перспективы, то я вас огорчу. Это не так! По крайне мере, в нашей семье должность отца скорее обуза. Иногда хочется биться головой о стену от всех правил, которые идут со мной рука об руку всю мою жизнь! Туда не ходи, с тем не общайся, этого не делай, здесь на останавливайся. Ар-р-р! А сейчас это все только обострилось в разы! Ибо отцу донесли, что к концу года губернаторское кресло опустеет и его нужно будет кому-то занять.
Перспективы, перспективы, перспективы… бесит!
Всю свою жизнь я стремилась быть хорошей. Сколько себя помню – я была та самая “дочь маминой подруги”, которая учится на пять, сидит дома, с плохими компаниями не общается, смотрит только правильное кино, слушает только правильную музыку, днями и ночами зубрит правильные книжки и стремится к миру во всем мире. Идеальная пай-девочка Виктория! Девочка, которая в последнее время крайне задолбалась быть хорошей!
Давно я не чувствовала себя такой свободной и живой, какой была в ту ночь в клубе. В ту ночь с Ренатом. Да, наверное, вообще единственный раз в жизни – я жила! А не следовала установленным кем-то правилам. Эта мысль пьянит и дурманит. Подстегивает и зажигает.
Я хочу еще…
Еще один маленький глоток свободы!
Я беру в руки салфетку с номером и телефон…
Но я снова не решаюсь ему набрать. Черт!
Глава 10
Вики
Следующее мое утро на работе начинается с доставки цветов.
Я только успеваю переступить порог своего кабинета, как в дверях появляется курьер с изумительным букетом белых пионов.
Я растерянно глазею на парнишку. Парнишка глазеет на меня. Улыбается и тянет шариковую ручку со словами:
– Виктория Морозова? Доброе утро, доставка цветов. Распишитесь.
Я, окончательно выпадая из реальности, машинально чиркаю свою закорючку в бланке и принимаю из рук парня букет. На всякий случай решая уточнить:
– Точно для меня?
– Конечно. Хорошего дня!
Опомниться не успеваю – курьера и след простыл. Остается только легкий морозец и совсем не легкий шок, который отпускает медленно и нехотя.
Нет, вы не подумайте, я люблю цветы. Обожаю сюрпризы. Жить не могу без подарков. Просто в данный момент мне некому их дарить, устраивать и презентовать. Поэтому букет вызывает скорее подозрение, нежели радость.
Записки в цветах, кстати, я не нахожу. Кто это так расщедрилась – могу только гадать.
Утыкаюсь носом в ароматные пышные бутоны, вдыхаю и ловлю шальную мысль: может Ренат… Но тут же себя осаждаю. С какой это радости ему слать мне цветы? Прошло четыре дня с момента нашего расставания – от парня никаких новостей. Да и мало того, что он не знает обо мне ничего, кроме имени. Так еще и образ романтичного тайного поклонника точно красавчику не подходит. Этот крайне прямолинеен. Скорее приедет с букетом сам, чем отправит его с курьером.
Тогда кто? Кто-то из коллег? Друзей? Знакомых? Или, может…
Выглядываю в коридор, высматривая среди работников “Квадрата” нашего генерального. Нахожу. Илья Владимирович в своем кабинете о чем-то ожесточенно спорит с кем-то по телефону. Ни взглядом, ни словом, ни улыбкой он не дает мне понять, что цветы от него. Да и с чего бы? Глупости, Вика!
Наверное, все-таки курьер ошибся адресатом. Но не выбрасывать же такую красоту? Да простит меня та, кому этот букет предназначался, но я выпрашиваю у нашего завхоза вазу и водружаю цветы на край рабочего стола. Пусть стоят и радуют глаз.
Вообще вторник выходит суматошным. И не только у меня. Встреча за встречей, проект за проектом. Короткий перерыв на кофе с Вадимом Сергеевичем и снова все по кругу….
Мне даже не удается урвать минутку, чтобы поговорить с нашим директором и сообщить, что я готова попробовать себя в новой роли и взяться за дизайн бара его друга. Он – Илья Владимирович – покидает офис слишком рано. А я снова задерживаюсь на работе допоздна. И снова в эту ночь засыпаю, прокручивая в голове номер Рената, так и не решаясь ему написать…
Экватор рабочей недели – среда – начинается для меня с нового «презента». На этот раз это оказывается набор шоколадных конфет из моей любимой фирменной кондитерской через дорогу.
Тут я убеждаюсь окончательно – нет, адресатом не ошиблись. Но и о том, что я “балуюсь” именно этой фабрикой, знает только узкий круг лиц. В основном коллеги по работе, которые наверняка видели меня, не раз бегающую в обозначенную кондитерскую.
Таким образом у меня намечается круг подозреваемых. Все из нашего коллектива. И окончательно умирает ма-а-аленькая и наивная надежда на то, что цветы были от Рената. Я хоть головой и понимала невероятность такой возможности, но по-детски верила. А вдруг?
Утро среды на работе проходит за ноутбуком и разработкой нового мини-проекта. А в обеденный перерыв я наливаю себе чай и устраиваюсь на рабочем месте с той самой коробкой конфет.
Большинство коллег повыползало из своих кабинетов и разбрелось по ближайшим кафешкам, я же лениво прижала попу к стулу. В офисе блаженная тишина, которую нарушает только приглушенный шелест принтера, который, похоже, снова забыла выключить Рита.
Я скидываю туфли, разминая уставшие от каблуков лодыжки. И попиваю чай, уминая конфеты. В руках телефон, на котором я бесцельно листаю ленту популярной соцсети, бездумно тыкая “лайки” на фотографии знакомых.
На экране мелькают новости и реклама, звезды и блогеры, за которыми я никогда толком не следила, но зачем-то подписалась. Всё, в основной массе, одно и то же. Скучно, нудно и неинтересно. Ровно до того момента, пока я не натыкаюсь на жутко ненавистную мне строчку “возможно, вы знакомы”.
Всегда, когда вижу ее, хочется фыркать, мол, ну даже если и знакома, наверное, есть причины, почему этот человек у меня не в списке друзей, правда?
Но сегодня фыркать не хочется. Наоборот. Я чуть не давлюсь чаем, когда на глаза попадается имя. Знаете, какое? Ренат Швец.
Мое сердечко запинается и замирает.
Я снова и снова вчитываюсь в имя и фамилию красавчика. Отставлю кружку, руки немного трясутся. По телу прокатывается волнение, отдаваясь легкими покалываниями в подушечках пальцев, я двигаю картинку на экране так, чтобы видеть фотографию его профиля.
Это он! Это точно он! Хоть я и не вижу лица парня – он на снимке со спины, в черной толстовке, где-то на набережной – но я готова поспорить на что угодно, что это тот самый, мой Ренат! Ну, не “мой” разумеется, но… в общем, не важно.
Все внутри сжимается. Сердце снова начинает свой бег, только теперь лихорадочный и быстрый. Оно слово в припадке безумия мечется по грудной клетке со своим слишком громким “бум-бум-бум”. По губам расплывается нервная улыбка. Странная реакция, согласна. Но во мне просыпается алогичная радость от “находки”.
Может, “постучаться” в друзья? Фамилия у меня на этой странице не Морозова, а Ленских. Мамина, девичья. В самую последнюю очередь мне хотелось бы, чтобы красавчик узнал, с кем его угораздило “спутаться”. Так что, если и правда…?
И что?
Как это будет выглядеть с его стороны, Вика?
Стремно, согласна.
Я щелкаю по “возможному другу”, попадая на его страничку. Она – я даже не удивлена – закрыта. Тут моя радость слегка остывает. Ёшкин кот! А когда я обращаю внимание на дату последнего захода парня на сайт – рушится окончательно. Потому что последний раз он был на своей странице аж полтора месяца назад…
Подпираю кулаком щеку и, как сталкер, рассматриваю фотку. Долго. Дотошно. До мельчайшей детали. По-моему, даже отдаленно узнаю место съемки. Та самая набережная, где мы под утро допивали шампанское? Точно. Она.
Интересно, он совсем не заходит в свой профиль?
А вообще, ну не заходит и не заходит, какое тебе дело, Вика? У тебя его номер уже четыре дня в сумке карман прожигает, ты не решилась, а тут еще круче! И сколько бы я ни списывала свой тупеж на нежелание быть навязчивой, но уже явно попахивает трусостью.
– Вика.
Голос в мои мысли врывается так неожиданно, что я подпрыгиваю на стуле. Телефон вылетает из рук. Благо падает экраном вниз. За постыдным разглядыванием профиля парня я не замечена. Ура.
В дверях моего кабинета стоит Илья. Тот, который Владимирович. И гендир улыбается:
– Отвлекаю? Привет.
– Нет-нет, – прячу телефон в ящик стола и торопливо попадаю ногами в туфли, поднимаясь с места. – Перерыв. Пью чай с… конфетами. Хотите?
Илья скромно утаскивает одну. Стреляет глазами в букет, который и на второй день пребывания в офисе, как новенький. Интересуется:
– Поклонник? Красивые.
– Что-то вроде того, – улыбаюсь, плавно съезжая с темы. – Вы что-то хотели, Илья Владимирович?
– Зашел спросить, что решила? По поводу бара. Берешься?
– А, да. Хотел вчера к вам подойти, но, когда вспомнила, вас уже не было на месте. Да, я хочу попробовать. Думаю, у меня получится. Я уже даже накидала кое-какие предварительные варианты, но, разумеется, нужно еще осмотреть помещение и поговорить с заказчиком.
– Вот и ладненько. Тогда собирайся. Через десять минут жду на улице.
– Что? Куда?
– Поедем на встречу с тем самым заказчиком. Он нас в своем ресторане уже ждет. Что оттягивать, правда? Давай, Вик, – взгляд на наручные часы, – уже девять минут, – и снова новое подмигивание.
Нет, может, все-таки это от Ильи букет и конфеты?
Ресторан, в котором нам с Ильей назначил встречу его друг-заказчик, расположился всего в паре улиц от нашего офиса. Это не могло не радовать. Десять минут на машине, с учетом трех светофоров, и мы заруливаем на парковку. Разве не прелесть?
Если бы погода располагала, можно было бы и пешком прогуляться. Но увы, на улице все еще жуткая гололедица. И да, я ищу способы как можно меньше времени оставаться с нашим директором наедине. Не нравятся мне эти его… подмигивания.
– Андрюха – человек непростой, но креативный, – дает последние наставления генеральный. – Иной раз он может быть недоволен всем, а уже наутро со своей легкой руки дать проекту одобрение. Ему нужно время, чтобы все переварить и разложить по полочкам. Короче, Вик…
– Спонтанность – это не про него, я поняла. Все решения должны быть взвешены и выдержаны. Не торопить – запомнила.
Илья Владимирович улыбается, кивая.
– Умница.
Я отвожу взгляд. Не смущаюсь, а держу приличную дистанцию. Раз уж наш генеральный директор на нее решил основательно забивать в моем присутствии.
Нет, будь Илья человеком посторонним да даже хотя бы просто коллегой – мне было бы в разы проще! Где-то лишний раз ему улыбнуться, где-то подмигнуть, где-то намекнуть. А почему нет? Я девочка, я люблю быть в центре внимания мужчины.
Но! В нашем случае есть огромное “но”. Илья – мой начальник. А на флирт с начальством в моей жизни жирное табу. Каким бы обаятельным и привлекательным он не был – для меня шашни с руководством не предвещали ничего хорошего. Только еще больше сплетен и пересудов. Увольте, наелась!
– Я думаю, все пройдет удачно, – уверяю водителя, когда машина паркуется почти у самого входа в ресторан, втискиваясь между двух других.
Я подхватываю сумочку с папкой и тянусь к ручке, чтобы открыть дверь и выйти, когда Илья Владимирович глушит мотор и выдает задумчиво:
– Хорошая ты, Вика, девочка…
Меня как по щекам с размаху бьют! Их опаляет жгучий, ядерный, алый румянец! Он настолько яркий и интенсивный, что меня, кажется, видно даже из космоса в этот момент!
В голове всплывает тут же другая картинка и похожие слова от другого мужчины:
– Хорошая маленькая девочка Вика. Что же мне с тобой делать?
Абзац!
Растерявшись, я ничего не отвечаю на брошенную Ильей реплику. А спешу отвернуться и выскочить на свежий воздух, гадая, как меня, домашнюю прилежную отличницу, угораздило так вляпаться, чтобы сравнивать двух мужиков!
Дергаю дверь и слишком резво выскакиваю из высокого внедорожника. Не рассчитав расстояния и сил. Секунда. Мгновение. Даже сориентироваться не успеваю, а только охнуть, как нога подворачивается! Каблук попадает на замерзшую лужу, и я, поскользнувшись, взмахиваю руками, уже приготовившись позорно сесть задницей на асфальт и раздробить себе копчик. Как…
Падения не случается. Меня… меня ловят? Да, черт побери! Меня ловят чьи-то сильные руки, хватая за талию и дергая вверх. Ставя ровно на подкашивающиеся от страха ноги.
Моя спина упирается в чью-то грудь. Моя талия сжата чьей-то рукой. Мое сердце успевает сделать только один удар. Громкое “бум”! А потом мое ухо обжигает горячее дыхание и волнующий шепот:
– Все-то ты мне в руки свалиться норовишь, ясноглазая… – прошивая током от макушки до пят.
Глава 11
Ренат
Вики дергается испуганно. Оборачивается стремительно. Она по-прежнему в моих руках, ладонями своими горячими мне в грудь упирается, сохраняя расстояние на грани приличия. Взгляд поднимает глаза в глаза, молча предупреждая.
О чем? Это она по поводу того перца, с которым приехала на пафосной тачке, беспокоится? Да по хрен. Нет, я бы, конечно, мог ее отпустить, но не делаю этого. Наоборот, машинально сильнее талию ясноглазой сжимаю, к себе прижимая ее, замечая не без гордости:
– Я снова тебя спас.
Как за эти пять дней с момента нашего расставания она вообще не убилась со своей координацией в свете последних климатических событий? Вопрос. Который чуть не срывается с языка, но я его вовремя прикусываю.
– Ренат? – спрашивает, будто глазам не доверяет.
– Ренат, – киваю. – Привет, ясноглазая.
Она ресницами своими длинными хлопает, прямо загнанный в ловушку олененок. Как там звали малого с огромными глазами из детского Диснеевского мультика? Бемби? Вика – один в один – на лице неподдельный шок. Правда, с легким, старательно спрятанным налетом радости.
Да, я готов поспорить на что угодно – ясноглазая рада меня видеть, даже если скажет обратное. И, честно говоря, у меня у самого как будто булыжник с души. Не знаю, чем и как это объяснить. Просто по факту.
– Привет… – отвечает наконец-то, сексуально на выдохе.
У меня дергается все внутри. Прежде чем успеваю себя тормознуть, кидаю:
– Я соскучился.
– Врешь?
– Вру, – поддакиваю. – Но ты же помнишь, я еще только учусь быть джентльменом, – подмигиваю. И тут, наконец-то, вижу ее улыбку. Очаровательную, нежную улыбку. Черт! За эти дни я успел забыть, какая она у нее – вырубающая все левые мысли.
– Ты на верном пути, красавчик. Чуть больше уверенности в тоне и напора во взгляде, и однажды, очень может быть, я даже поверю, – звучит тихо и кокетливо.
– То есть ты допускаешь, что это не последняя наша встреча, ясноглазая?
– Как знать, – передергивает плечиками Вики. – Как оказалось, город в четыреста квадратных километров – это немного, а население в миллион жителей – это не приговор…
Мы переглядываемся, улыбаясь друг другу, как старые добрые знакомые с одним маленьким общим секретом. Хотя, на самом деле, ни хера мы не старые знакомые! И секрет у нас не такой уж и маленький. И вообще, никогда я не позволял себе флирта с женщинами, которые задержались в моей постели всего на ночь. Встретились и разбежались – так это работает.
Но в этот раз в башке что-то щелкнуло и стены посыпались, погребая под собой старые принципы. Я сломался. Я хотел повторения пятничной ночи. Эгоистично был почти уверен, что, как только доберусь до ясноглазой снова, до ее тела – меня отпустит. Мне это было нужно, как воздух, ибо жить постоянно с ее образом в голове – порядком подзадолбало и страшно мешает.
Пять длинных дней, когда только работа и дела не давали мне изводить себя ежесекундными мыслями в стиле: “а если бы”, да “а кабы”. Честно говоря, я уже дошел до того, что подумывал наведаться в клуб. Помахать “корочками” и потребовать видео с камер видеонаблюдения. Где-то она, сто процентов, да засветила бы своим личиком. Я бы нашел. Даже если бы мне пришлось пересмотреть весь хронометраж с двенадцати до трех утра, когда мы из “Алой розы” и свалили. Найти лицо, пробить по базе, узнать номер – цепочка простая и примитивная до ужаса. Взять ее еще разок и тогда точно бы полегчало. Уверен! Еще всего ночь и адский “заклин” бы прошел.