История человечества. Запад
Язык предъявляет свои требования к письму, поэтому на протяжении столетий в этрусском алфавите происходили изменения. Например, этрусский язык нуждался в букве, которая могла бы выражать звук «ф», – и заимствовал для этого символ «8». Жителям Этрурии не требовались все финикийские и греческие буквы, так что к IV в. до н. э. этрусский алфавит сократился до двадцати букв. Одним из ценнейших даров, переданных этрусками своим соседям, было искусство письма. Народы Северной Италии получили письменность именно от них, и среди получивших таким образом письменность были и римляне.
Этрусские надписи можно прочесть, но как их понять, не имея под рукой сравнительного языка? Существует ряд подходов к решению этой проблемы. Мы располагаем несколькими толкованиями или переводами этрусских слов, упомянутых в работах греческих и римских авторов. Известны названия некоторых этрусских месяцев, всего расшифровано около шестидесяти значений отдельных слов.
Вот одна из историй, дающая толкование слова, которую поведал Светоний. Незадолго до смерти Цезаря Августа молния ударила в памятник, на котором было написано его имя – Саеsаr – и стерла первую букву «С». Поскольку эта буква также означала и число «сто», это знамение было истолковано так, что Август проживет на сто дней больше, а затем присоединится к богам, поскольку слово аеsаr имело в этрусском языке значение «боги».
Очевидно, что собственные имена людей или названий мест в целом остаются неизменными в ряде языков. Следовательно, мы можем прочесть названия городов в этрусских надписях и узнать, например, что Вольтерра (латинские Волатерры) писалась в этрусском языке как Vetlatri, а Популония – Pulpuna. Сохранившиеся названия мест иногда помогают нам подтвердить значение этрусского слова. Так, в нескольких надписях было вычленено слово tular, означающее «граница». Любопытно, что это слово, вероятно, отражается в современном названии городка Толлара, близ Пьяченцы.
Существуют также двуязычные надписи, преимущественно этрусско-латинские, но их крайне мало, и они очень коротки. Если бы отыскалась длинная надпись на двух языках, это помогло бы делу расшифровки этрусского языка.
Часто повторяющиеся тексты можно расшифровать благодаря простым умозаключениям. Существуют надписи на предметах, приношениях или погребальные тексты. В надписях обычно дается имя владельца, часто с формулой «Я принадлежу…». Надписи на посвятительных приношениях фиксируют имя того, кто совершил приношение, а иногда и имя бога. Погребальные надписи сообщают имена и семейные связи, возраст покойного и часто должности, которые он занимал. Из всего этого мы знаем, что слово puia означает «жена», sec или seX – «дочь», а atI – «мать».
Можно воспользоваться и другими методами. В этрусских надписях встречаются одни и те же группы слов, их можно сопоставить с похожими группами слов из аналогичных контекстов на латыни. Слово phersu, написанное рядом с фигурой в маске и имеющее латинский эквивалент – persona, может иметь то же основное значение. Другой пример – слово hinthial, написанное рядом с именем Тиресия в сцене в подземном царстве из гробницы Орка. На основании известного упоминания в тексте Гомера «тени Тиресия» в подземном царстве было сделано заключение, что это слово означает в этрусском языке «тень» или «душа».
Известны греческие слова, заимствованные этрусками и перешедшие через них в латынь. Особенно важны имена греческих богов и героев, нередко написанные на зеркалах. Эти слова и имена позволяют нам проникнуть в суть этрусского языка. До наших дней сохранилось много надписей, позволяющих воссоздать элементарную грамматику на основании наблюдаемых изменений в окончаниях существительных и времен глаголов. Но проблема расшифровки языка слишком трудна без достаточного количества сравнительного материала.
Существует около десяти тысяч этрусских надписей, сделанных в период с VII до I в. до н. э. Большая часть надписей представляет собой погребальные тексты, написанные на каменных или терракотовых памятниках, на стенах гробниц. Существуют надписи, сделанные на различных материалах, как, например, на Капуанской черепице, пограничном камне близ Перуджи, свинцовом диске Мальяно со спиралевидной надписью, бронзовой модели печени из Пьяченцы, а также на зеркалах, на гончарных изделиях, на свинцовых шариках для пращи, на монетах и даже на игральных костях. Все эти предметы имеют одно общее свойство: надписи были сделаны на прочных материалах. Обычные письменные принадлежности были иными. Подобно грекам и римлянам, этруски пользовались вощеными деревянными табличками. Эти таблички могли быть простыми или складными. Буквы писались на воске острием или стилосом. В большинстве этрусских текстов письмо идет справа налево; поэтому таблички иногда держали развернутыми на коленях.
Кроме того, для письма этруски использовали свитки. Один из таких свитков, наполовину развернутый, можно увидеть в руках Ларса Пулена на его саркофаге в Тарквиниях. Это римский свиток (volumen), который представлял собой длинную полосу ткани, часто льняной. Слова писались в столбик тростинкой или пером черными или красными чернилами. Есть предположение, что маленький сосуд с узким горлышком, выполненный в виде петуха и с написанным на нем алфавитом, мог служить чернильницей. Свитки хранили свернутыми, часто в ящиках. Это был не слишком удобный материал для письма и чтения. По счастливой случайности часть этрусских льняных свитков дошла до нашего времени. Каким-то образом в свое время эти свитки попали в Египет и там были использованы в качестве бинтов для мумии. В XIX веке мумию приобрел путешественник, привезший ее домой, в Югославию, она и сейчас находится в музее Загреба. Письмена сохранились достаточно хорошо, чтобы можно было установить, что это этрусский религиозный текст, перечисляющий ритуалы, которые следовало совершать в определенные дни.
Хотя греческие и латинские тексты, как и этрусские, были написаны на материалах, подверженных тлению, многие письменные памятники сохранились. Греческий и латынь были хорошо известны и в средние века, а многие тексты ценились и монахами, поэтому ряд античных произведений неоднократно переписывался и таким образом дошел до нас. Этрусский же язык к I в. до н. э. устарел, и, если текст не был переведен на латынь, его не копировали и позже, а документ, таким образом, исчезал. Античные источники говорят о разных сферах литературной деятельности этрусков, примеры чего, к сожалению, не сохранились. Можно привести известный отрывок из Ливия, который, поведав об образовании, полученном братом римского консула в цере в IV в. до н. э., говорит: «У меня есть все основания полагать, что в то время римские юноши… изучали этрусскую литературу, подобно тому, как ныне они постигают греческую». Нельзя сказать точно, какую именно литературу имел в виду Ливий, однако его слова позволяют говорить об этрусской учености, а памятники подтверждают, что этруски знали произведения Гомера и работы других греческих авторов.
До нас дошли исторические повествования об этрусках, некоторые из них иллюстрированы. Воспоминания об античной истории городов, которые сохранились в Тарквиниях и Вульчи, возможно, базируются на письменных источниках, положенных в основу двадцати томов, или свитков, которые написал император Клавдий об этрусках. Нам известно также об авторе с этрусским именем, писавшем на сельские темы, и об этрусском драматурге, жившем во II в. до н. э.
Дошедшие до нас памятники и все, что мы узнали об этрусках, говорит о том, что этруски были известны в античности благодаря своей религиозной литературе. В этом контексте упоминания об этрусках встречаются чаще. Мы знаем о Книгах, содержащих откровения Тагеса и Бегое, о Книгах Гаруспиков, повествующих о прорицании; о Книгах Ритуалов, содержащих регламент отправления обрядов, а также информацию о ритуальном членении времени и пространства. Но ни эти письменные труды, ни памятники не раскрывают нам особенности уклада жизни этрусков. Мы не знаем, были ли у этрусков писаное право, административные нормы, коммерческие реестры и контракты и
т. д. Конечно, то, что мы лишены в силу исторических обстоятельств многих видов письменных источников, влияет на наше суждение об этом народе: мы слышим лишь слабое, возможно, искаженное эхо живого голоса этрусков.
Походы викингов
Корабль – жилище скандинава.
Из стихотворения средневекового франкского поэтаКто такие викинги?
В наши дни мы называем викингами средневековых мореплавателей, уроженцев тех земель, где находятся современные Норвегия, Дания и Швеция.
Происхождение слова «викинг» – загадка для ученых. Самая ранняя версия связывает его с областью Вик (Viken) в юго-восточной части Норвегии. Якобы когда-то «викинг» означало «человек из Вика», а впоследствии это название распространилось на других скандинавов. Тем не менее, в Средние века жителей Вика именовали отнюдь не викингами, а vikverjar или vestfaldingI (от Вестфолля, исторической провинции в области Вик).
Согласно другой теории, слово «викинг» восходит к древнеанглийскому wic. Здесь мы видим тот же корень, что и в латинском слове vicus. Так называли торговый пункт, город или укрепленный лагерь. В то же время в Англии XI века викингов называли аскеманнами – людьми, плывущими на ясенях (ascs), поскольку из ясеня была обшивка их судов.
Если верить шведскому ученому Ф. Аскебергу, существительное «викинг» произошло от глагола vikja – «поворачивать», «отклоняться», то есть викинг – это воин или пират, который покинул дом и отправился в поход за добычей. И действительно, викинг из исландских саг – пират.
Еще одна гипотеза, которая имеет много сторонников по сей день, связывает слово «викинг» с vi’k (бухта, залив). Но противники этой гипотезы указывают на несоответствие: в заливах и бухтах бывали и мирные купцы, но, в отличие от разбойников, викингами их никто не называл.
В Испании викинги были известны как «мадхус», что означает «языческие чудовища». В Ирландии их звали финнгаллами («светлыми чужеземцами»), если имели в виду норвежцев, или же дубгаллами («темными чужеземцами»), когда речь шла о датчанах. Французы же именовали неустрашимых морских разбойников «людьми с севера» – норсманнами или нортманнами. Но как бы их ни называли, повсюду в Западной Европе викинги заслужили недобрую славу.
Непобедимые драконы и берсерки-оборотни
«Послал всемогущий Бог толпы свирепых язычников – данов, норвегов, готов и свеев; они опустошают грешную землю Англии от одного берега до другого, убивают народ и скот и не щадят ни женщин, ни детей», – так написано в одной из англосаксонских хроник. Несчастья начались на английской земле с 793 года, когда викинги напали на остров Линдисфарне и разграбили монастырь Святого Кутберта.
В 83–86 годах от викингов не было спасения – они опустошали южные и восточные берега Англии. Случалось, к берегу одновременно подходили до 3 0 датских судов-драккаров. Корнуэлл, Эксетер, Винчестер, Кентербери и даже Лондон страдали от их набегов. Но до 851 года ситуация все же была терпимой – викинги не зимовали в Англии. Поздней осенью, отягощенные добычей, они отправлялись домой.
Надо сказать, что довольно долгое время не решались «свирепые язычники» и отходить далеко от берега – поначалу они пробирались в глубь острова всего километров на пятнадцать. Но храбрые и кровожадные викинги наводили на англичан такой ужас, что те сами давали захватчикам все шансы на успех – казалось, викингам нет смысла сопротивляться. К тому же корабли морских разбойников появлялись на горизонте внезапно и молниеносно достигали берега.
Как же выглядели знаменитые драккары, и почему их так называют? Впервые они упоминаются в «Германии» Тацита. Речь идет о ладьях предков викингов, имевших необычную форму. Есть описание драккаров и у араба Ибн-Фадлана. Изображения знаменитых судов сохранились на гобелене королевы Матильды – супруги Вильгельма Завоевателя. Однако увидеть морское «чудище» живьем удалось лишь в 1862 году, когда проводили раскопки в болотах под Шлезвигом. Нос и корма судна были одинаковыми – эта удивительная конструкция позволяла викингам идти на веслах в любом направлении, не разворачиваясь. Еще несколько кораблей обнаружили чуть позже. Среди них самыми знаменитыми находками считаются драккары из Гокстада (1880) и Усеберга (1904).
Ученые реконструировали скандинавские суда. Они установили, что драккары имели киль, к которому крепились шпангоуты, выполненные из одного дерева. Обшивка драккара выполнялась внакрой. Ее прикрепляли к шпангоутам при помощи штырей, а доски соединяли друг с другом железными гвоздями. Чтобы уплотнить швы между досками, викинги использовали своеобразную прокладку – пропитанный смолой шнур из свиной щетины или коровьего волоса, скрученный в три нитки. В верхней части обшивки средневековые корабельщики делали уключины.
Корабли викингов достигали 30–40 метров в длину и ходили под парусом. Единственный парус – в красную и белую полоску – чаще всего делали из шерсти. Управляли драккаром не с помощью руля. Его заменяло огромное весло. Всего весел было от 60 до 120.
Драккаром судно называлось потому, что его нос украшала резная фигура дракона. Норвежское слово «Drakkar» происходит от древнескандинавских Drage – «дракон» и Kar – «корабль». Разинутая пасть дракона устрашала противников, а когда викинги возвращались домой, они снимали голову чудовища, чтобы не напугать добрых духов своей земли.
Ужас вселяло и «знамя ворона» – треугольный стяг с изображением черной птицы, вызывавшей у врагов вполне понятные ассоциации. В скандинавской мифологии пара воронов, которых звали Хугин и Мунин, почиталась как птицы Одина. Хугин (по-древнеисландски это означает «думающий») и Мунин (с древнеисландского «помнящий») летают по всему миру Мидгарду и сообщают Одину о происходящем. Однако ворон не только мудрая птица, он клюет трупы. Знамя ворона поднимали во время набегов. Под ним, например, сражался доблестный правитель Дании, Англии и Норвегии Кнуд Великий. Если знамя весело трепетало на ветру, это считалось доброй приметой: значит, победа обеспечена. Независимо от того, что изображалось на флаге, под которым шел драккар, его вышивала лично жена или сестра предводителя викингов.
Суда викингов были очень быстроходными: 1200 км, которые отделяют Англию от Исландии, скандинавы покрывали всего за 9 суток. Искусные мореходы учитывали характер облачности и силу волн, ориентировались по солнцу, луне и звездам, следили за птицами. На побережье они устанавливали маяки, которые Адам Бременский называл «горном вулкана».
Кроме драккаров, викинги строили и торговые корабли. Чем же торговали средневековые скандинавы?
Драккар на гобелене из Байе
Оружием, пушниной, шкурами и кожей, рыбой, китовым усом и моржовой костью, медом и воском, а также, что называется, всякой всячиной: деревянными и костяными гребешками, серебряными копоушками, краской для глаз. И, конечно, рабами. Торговые суда назывались когги, кнарры и шняки. Корпуса коггов были круглыми. Такой тип кораблей знали еще фризы. Во время отлива днища коггов опускались на дно и суда было легко разгрузить, а когда начинался прилив, хитроумные ладьи сами всплывали наверх.
Кнарры были большими торговыми судами, шняки – маленькими и мало чем отличались от военных кораблей. Их бак и квартердек зачастую использовали как боевые площадки – если нападали враги, то «мирные торговцы» принимали бой. Викинги нередко брали в плавание кузнечные инструменты и наковальни – это позволяло чинить оружие в походных условиях.
Настоящие морские сражения викингов бывали весьма масштабны: так, в битве в Хьерунгавоге в Норвегии участвовало 400 кораблей. В бою драккары подходили бортами друг к другу и сцеплялись с помощью абордажных крючьев. Воины дрались на палубах, и битва продолжалась до тех пор, пока большая часть команды одного из кораблей не погибнет: сдаваться в плен было не принято. Драккар побежденных доставался победителям, и такой бой викинги цинично называли «чисткой корабля».
На суше викинги проявляли не меньшую храбрость, чем на море. Их традиционным оружием были меч, секира, лук со стрелами, копье и щит. Что же можно сказать о доспехах средневековых скандинавов? Кинематографический образ викинга – бородатый полуодетый мужик в рогатом шлеме. А как было на самом деле? Викинги носили короткую тунику, облегающие штаны и плащ, который закрепляли фибулой на правом плече – такая одежда не стесняла движений и давала возможность моментально обнажить меч. Обувь – башмаки из мягкой кожи – викинги завязывали на икрах ремнями. Археолог Анника Ларссон из Уппсальского университета, изучая фрагменты тканей, найденных при раскопках древнего города викингов Бирка, сделала удивительное открытие: «Среди одежды викингов часто встречается красный шелк, легкие развевающиеся банты, много блесток, разных украшений», – заявила она. Если верить Ларссон, изначально викинги носили жизнерадостную одежду и пестротой наряда напоминали современных хиппи. По мнению исследовательницы, строгим и аскетичным костюм викингов стал лишь под влиянием христианских миссионеров, которые впервые появились в Швеции в 829 году.
Конечно, скандинавы защищали тело кольчугой. В боевых походах они носили бирни – защитные кольчужные рубахи, сделанные из тысяч переплетенных колец. Но позволить себе такую роскошь мог далеко не каждый. Бирни считались огромной ценностью и даже передавались по наследству. Простые же викинги, идя в бой, надевали кожаные подбитые куртки, в которые зачастую просто вшивались металлические пластины. Руки воинов предохраняли наручи – кожаные или с металлическими пластинами. И удивительно, но факт: викинги не носили рогатых шлемов.
На самом деле шлемы викингов были совсем другими: либо с закругленной верхушкой и щитками для защиты носа и глаз, либо с верхушкой, заостренной в виде гребня. Шлемы с гребнем обычно называют «шлемами вендельского типа». Это наследие вендельской культуры, которая предшествовала эпохе викингов – она датируется 400–600 годами. Многие простые воины и вовсе носили не металлические, а кожаные шлемы. Накладные планки, щитки, надбровья скандинавов украшали чеканки из бронзы или серебра. Конечно, это были не просто украшения, а магические изображения, защищавшие воина.
Так откуда же взялись пресловутые рога? Изображение рогатого шлема действительно имеется – его обнаружили на Осебергском корабле IX века. Такие шлемы на самом деле относятся к бронзовому веку (1500– 00 годы до н. э.). Они служили головными уборами жрецов. Исследователи полагают, что викинги тоже вполне могли использовать их в ритуальных целях, но воевать в рогатом шлеме невозможно – его легко сбить, лишь немного задев при ударе.
Сейчас бытует мнение, что миф о «рогатых» викингах появился во многом благодаря католической церкви. Поскольку викинги долго сопротивлялись принятию христианства и вдобавок часто нападали на церкви и монастыри, христиане их ненавидели, считали «дьявольским отродьем» и, вполне естественно, увенчали их головы рогами. Эта идеологически обоснованная ложь и утвердилась потом в общественном сознании.
Щиты викинги, как правило, делали из дерева. Обычно их красили в яркие цвета – чаще всего в красный, который символизировал власть (или кровь?). Конечно, и здесь не обошлось без магии – различные узоры и рисунки на щитах должны были уберечь воина от поражения. Щиты носили на спине. Когда начинался бой, викинги закрывались щитами, выстраивая непробиваемую стену. А поднятые вверх щиты считались знаком мира.
К оружию и доспехам викинги относились как к живым существам, давая им прозвища, зачастую не менее славные и известные, чем имена их обладателей. Так, например, кольчуга могла зваться Одеждой Одина, шлем – Вепрем Войны, топор – Грызущим Рану Волком, копье – Жалящей Гадюкой, а меч мог носить имя Пламя Битвы или Рвущий Кольчуги.
Но не только мечи, копья и луки даровали бесстрашным викингам многочисленные победы. Скальды – скандинавские поэты и певцы – повествовали о тех, кого «не кусала сталь». Речь идет о берсерках. Из дошедших до нас источников самый ранний – это песня Торбьерна Хорнклови о победе Харальда Прекрасноволосого в битве при Хафсфьорде, которая предположительно произошла в 872 году. «Берсерки, – говорится в ней, – облаченные в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости край своего щита и бросались на своих врагов. Они были одержимы и не чувствовали боли, даже если их поражало копье. Когда битва была выиграна, воины падали без сил и погружались в глубокий сон».
Слово «берсерк» происходит от старонорвежского berserkr и переводится как «медвежья шкура» (корень ber – означает «медведь», в то время как – serkr – это «шкура»). Согласно поверьям, во время сражения берсерки сами превращались в медведей.
Именно берсерки составляли передовой отряд, который начинал бой. Одним своим видом они наводили ужас на врагов. Но долго сражаться они не могли – боевой транс проходил быстро, поэтому, смяв ряды врагов и заложив основу общей победы, они покидали поле брани, предоставив обычным бойцам завершить разгром противника.
Берсерки были воинами, посвятившими себя Одину – верховному богу скандинавов, к которому отправляются души героев, павших в бою. Согласно верованиям, они попадали в Вальгаллу – загробное жилище убитых воинов. Там покойные пируют, пьют неиссякающее медовое молоко козы Хейдрун и едят неиссякающее мясо вепря Сэхримнира. Вместо огня Вальгалла освещается блестящими мечами, а павшим воинам и Одину прислуживают девы-воительницы – валькирии. Один – покровитель берсерков – и помогал берсеркам в бою. Скальд (он же историограф) Снорри Стурлусон в «Круге земном» пишет: «Один умел делать так, что в битве его враги слепли или глохли, или их охватывал страх, или их мечи становились не острее, чем палки, а его люди шли в бой без доспехов и были словно бешеные собаки и волки, кусали щиты и сравнивались силой с медведями и быками. Они убивали людей, и их было не взять ни огнем, ни железом. Это называется впасть в ярость берсерка».
Современные ученые не сомневаются в реальности берсерков, но вопрос о том, как же они достигали экстаза, и сегодня остается открытым. Одни исследователи полагают, что берсерками становились люди с подвижной психикой, невротики или психопаты, которые во время сражений приходили в крайнее возбуждение. Оно-то и позволяло берсеркам проявлять качества, не свойственные человеку в обычном состоянии: обостренную реакцию, расширенное периферическое зрение, нечувствительность к боли. Сражаясь, берсерк шестым чувством угадывал летящие в него стрелы и копья, предвидел, откуда последуют удары мечей и топоров, а следовательно, мог прикрыться щитом или уклониться. Возможно, берсерки были представителями особой касты профессиональных воинов, которых готовили к боям с детских лет, посвящая не только в тонкости воинского мастерства, но и обучая искусству входить в транс, который обострял все чувства и активизировал скрытые возможности организма. Однако многие исследователи предполагают, что экстаз берсерков имел более прозаические причины. Они могли пользоваться какими-то психотропными средствами – например, отваром из ядовитых грибов. У многих народов известно «оборотничество», наступавшее в результате болезни или приема специальных препаратов – человек отождествлял себя со зверем и даже копировал некоторые черты его поведения.
Скандинавских оборотней боялись даже их товарищи. Сыновья датского конунга Кнуда – берсерки – даже плавали на отдельном драккаре, так как другие викинги опасались их. Эти уникальные воины могли пригодиться только в бою, а к мирной жизни они приспособлены не были. Берсерки представляли опасность для общества, и как только скандинавы стали переходить к более спокойной жизни, берсерки оказались не у дел. И поэтому с конца XI века саги называют берсерков не героями, а грабителями и злодеями, которым объявлена война. В начале XII века в скандинавских странах даже существовали особые законы, направленные на борьбу с берсерками. Их изгоняли или убивали без жалости. Суеверный страх побуждал убивать берсерков почти как вампиров – деревянными кольями, поскольку для железа они неуязвимы. Немногие из воинов Одина приспособились к новой жизни. Им полагалось принять христианство – считалось, что вера в нового Бога избавит их от боевого безумия. Часть бывшей воинской элиты даже бежала в чужие края.
Но в IX–XI веках, когда викинги на быстроходных драккарах наводили ужас на народы Европы, берсерки еще были в чести. Казалось, что перед ними не может устоять никто. Крупные города, городки и деревни скандинавы опустошали в считаные дни. Ни одной приморской стране не было пощады от «свирепых язычников». В 30–50 годы IX века норвежцы напали на Ирландию. Согласно древним ирландским хроникам, в 832 году Тургейс захватил сначала Ольстер, а потом чуть ли не всю Ирландию и стал ее королем. В 84 году ирландцам наконец удалось избавиться от ненавистного правителя – Тургейс был убит. И тем не менее Ирландия осталась добычей норвежцев. Викинги сражались за нее между собой – данам остров тоже казался лакомым кусочком. В какой-то момент данам удалось договориться с ирландцами, но в 8 3 году норвежец Олав Белый захватил Дублин и создал на этих землях собственное государство, которое существовало более двухсот лет. Так Дублин стал плацдармом, с которого норвежцы продвигались дальше, в западные области Англии.