Ключи Марии

Глава 14

Львов, май 1941 Богдан Курилас. В НКВД угощают коньяком

Ваврик снисходительно рассмеялся, наклонился, вынул из стола бутылку коньяка и разлил по рюмкам. «Угадал мое желание?» – удивился Курилас и выпил рюмку одним духом, не смакуя. Полковник налил снова и сказал:

– Все же ваша узкая специализация сказывается. Вы знаете все о крестовых походах, но о Столетней войне, видимо, не все. Уже есть новейшие исследования о том, что сожгли не Жанну, а ведьму, которую выдали за Орлеанскую деву. Никто не видел, кого казнили, потому что на голове у нее был колпак. Я не буду здесь вам читать лекцию, скажу только, что в архиве Ватикана сохранился допрос жителей села Домреми, где якобы родилась Жанна. Все они в один голос утверждали, что она не крестьянка, а дочь Изабеллы Баварской и Людовика Орлеанского. В конце концов, о ее королевском происхождении свидетельствовал и ее щит с гербом Карла Седьмого.

– Да, я читал, что современников поражало, как она ловко ездила верхом, как орудовала копьем.

– И это тоже. Но самое интересное, что в отчетах инквизиции нет ни одного упоминания о ее казни. Итак, историки сходятся на том, что ее во время казни подменили. Хотя это для нас несущественно. Она всегда возрождается. Приносит сама себя в жертву и возрождается. Понимаете? – Полковник налил коньяка и спросил, прищурившись. – Что вы об этом думаете?

Курилас уже не глотал коньяк, а смаковал и растягивал удовольствие. Напряжение его отпустило.

– Простите, но я должен подумать? – пробормотал он. – Я атеист.

Полковник рассмеялся.

– Перестаньте. Живя под поляками в Галичине, вы не могли быть атеистом. Вы же ходили в церковь.

– Не регулярно, – защищался Курилас, ни за что не желая раскрывать энкаведисту свои отношения с «опиумом для народа».

– Ладно, это не имеет значения. Нас не интересуют ваши контакты с Богом. Нас интересуют ваши мысли о том, что я вам только что рассказал.

– Красивая легенда. Пожалуй, еще дионисийская. Античная легенда про вечно юного Диониса. А потом, видно, церковники адаптировали ее в легенду о Богородице.

– Проблема в том, товарищ профессор, что это не легенда, – постучал по столу пальцами полковник. – Мы этим вопросом занимаемся уже несколько лет. Лично я перелопатил множество источников и нашел довольно много различных свидетельств о появлении этой вечной девы в разные эпохи. Иногда, правда, невозможно идентифицировать – она это или не она. Но в основном, как в случае с Жанной д’Арк, сомнений не возникает. Чтобы вам было проще понять: мы ее ищем.

Курилас почувствовал, что потеет от волнения, и глубоко вздохнул. Он понимал, что спорить смысла нет и приготовился покорно слушать весь этот бред до конца.

– У вас есть доказательства того, что она появлялась и в наше время? – спросил осторожно.

– Да, есть. Она появлялась во все века. И рядом с ней всегда возникал тот рыцарь, который спас ее недалеко от Иерусалима. Видимо, за это спасение она даровала ему бессмертие.

«Господи, – подумал Курилас. – Это действительно НКВД или сумасшедший дом? Я не сплю?» А вслух спросил:

– Ольгерд? Так он что, тоже вечный?

– Да. Он тоже возрождается, чтобы стать верным оруженосцем своей Святой Девы. Какая-то сверхъестественная сила объединяет их, и тогда они сходятся. Хотя этого и не осознают. Делают это инстинктивно, не как люди, а как птицы или бабочки. Здесь, между прочим, есть одна интересная вещь… Дело в том, что не только рыцарь не осознает… или лучше сказать, не догадывается о своем великом призвании, но и сама Пречистая Дева. Понимаете? Потому что действует мощная сила инстинкта, которая заставляет птицу летать, рыбу плавать, а змею ползать.

– То есть Дева не знает, кто она?

– Она знает, что она другая, особенная. Не такая, как все остальные люди. Она может быть храбрее, может обладать некоторыми другими особыми способностями, например силой убеждения, а, может, и гипнозом. Были зафиксированы случаи, когда она прекрасно фехтовала, стреляла, скакала на лошадях, даже защищалась в рукопашном бою от нескольких нападающих. В воспоминаниях о великой мексиканской поэтессе Хуане Инес де Асбах и Рамирес де Сантильяна, известной как сестра Хуана Инес де ла Крус, которая стала монахиней и умерла в 1695 году, рассказывается, как однажды ученые мужи, чтобы унизить ее таланты и научные способности, решили над ней посмеяться. Мол, не владеет она ни языками разными, ни знаниями по астрономии, истории и поэзии, и трактаты ее – сплошная фикция. Но она доказала, что это не так и пристыдила их. Инес была красавицей, за сердце которой боролись многие родовитые юноши. Так было, пока она не постриглась в монахини. Один из ее недругов, подстерегши ее, когда она прогуливалась в парке недалеко от монастыря, попытался ее изнасиловать. Ему удалось сбить ее с ног, но она перехватила обе его ладони и сжала их так, что раздавила все косточки. Ладони превратились в две тряпки. Этот неудачник затем сколько ни рассказывал, что на него напала монахиня и искалечила ему руки, никто, конечно, в это не поверил.

– А кто был свидетелем этому?

– Еще один великий мексиканский ученый Карлос де Сигуенса, тот, что умер в 1700-м. В рукописях архива Иштлильшочитла он обнаружил записи 1531 года, посвященные появлению Богородицы, и посвятил ей поэму, где высказал мнение о непобедимости Богородицы, о ее фактически постоянном присутствии, потому что записанные тогдашние свидетельства о ее и исчезновениях и появлениях указывают на удивительно краткие промежутки времени. Сигуенса также впервые стал настаивать на том, что индейцы-ольмеки переселились в Новый Свет из Атлантиды. А теперь внимание! В том же архиве он нашел старинную рукопись, где записано путешествие индейцев через океан. Там есть изображения кораблей. На кораблях плывут индейцы. А на переднем корабле на самом носу стоит девушка в длинном платье. Ветер развевает ее волосы. В руках она держит знамя! – полковник сделал паузу, чтобы Курилас мог успеть переварить всю эту информацию, однако не заметил на лице собеседника особого восторга, глаза того были спокойны, словно, погружены в себя. Полковник откинулся на спинку кресла и заключил: – А о том, что было изображено на парусах, я вам расскажу чуть позже.

Курилас задумался. Он все еще не мог понять, чего от него хочет этот чекист.

– Вы говорили о рыцаре, который сопровождает Деву, – спросил он. – Чем он вообще занимается?

– Чем угодно. Ведь я говорил, что он не осознает своего призвания. Но часто вмешивается в определенные исторические события. То есть мы ищем и его. Потому что, где он – там и она.

– Но почему вас интересует она?

– Видите, в колбочке всего каких-то пять граммов этого снегоподобного молочного порошка. Это до смешного мало. Наши ученые пытались выяснить химический состав, но ничего у них не получилось. Нам не удается его синтезировать. А если бы удалось, мы могли бы его поставлять нашей армии, пусть и в маленьких дозах, но это был бы мощный стимул для наших воинов. Они стали бы непобедимы. Разве вы, профессор, не мечтаете, чтобы мы, большевики, завоевали весь мир?

Курилас поспешно закивал:

– Да, конечно…

– Ну, вот. Вот вам и цель. Разве не благородная? – определенно обрадовался ясности своей мысли чекист. – А еще это молоко исцеляет от различных болезней и продлевает жизнь. Мы могли бы выбирать нужных для государства граждан. Например, таких, как вы, профессор, и выделять для них определенные дозы, чтобы они жили как можно дольше на благо родины.

– Это интересно… интересно… И в этом вам должна помочь Богородица?

– Именно так.

– Но каким образом?

– Не догадываетесь? – полковник улыбнулся. – Как молоко появляется у женщин?

– Ну… известно… когда женщина забеременеет.

– О! – улыбнулся полковник, и глаза его блеснули энтузиазмом. – Значит, достаточно лишь, чтобы Богородица родила, и мы будем иметь столько молока, что его хватит для завоевания всей планеты. Хотя должен вам сообщить еще одну интересную деталь. У Марии, которую описал Ольгерд, молоко выделялось ежемесячно. Без беременности. У врачей это явление называется «ложным материнством». Слышали о таком?

– Нет.

– Ну, да, вы ведь по уши погружены в свои трактаты и хроники. А в медицине это явление хорошо известно.

Курилас почувствовал грусть и отчаяние. Он не видел ни одного лучика света в том длинном слепом туннеле, который раскрылся перед ним в монологах полковника. С обеих сторон глухие темные стены, впереди темнота, позади пропасть. Что они от него хотят?

Словно угадывая его мучительные размышления, полковник сказал:

– Сейчас я вам покажу то, о чем вы, вероятно, не слышали. Но сначала распишитесь.

Полковник подсунул профессору заполненный, напечатанный на машинке бланк, на котором прочитывалось: «Я, имя, фамилия, обещаю не разглашать ничего из того, что услышал от работников НКВД. Дата. Подпись».

– Э-э… – сказал робко Курилас, крутя в руке авторучку. – Эта подпись будет касаться того, что я уже услышал?

– Конечно. Чистая формальность, – ответил полковник.

– Да… хорошо… Следовательно, это не касается того, что услышу далее?

Полковник удивился:

– Как же не касается? Касается.

– Но если я подпишу эту бумагу до того, как вы мне еще что-то сообщите, она будет касаться только того, что я уже «услышал», но не будет касаться того, что я «услышу» после подписания.

Полковник насторожился и внимательно посмотрел на Куриласа, затем выдернул из-под его пальцев бумажку и решительным голосом произнес:

– Ладно. Подпишете, когда услышите!

Глава 15

Киев, октябрь 2019. Как найти правильный греческий остров?

В коридоре Бисмарк споткнулся о женские ботинки. А по глазам с вешалки ударил яркий желтый цвет куртки Рины, показавшийся вдруг ядовитым.

Олег резко распахнул дверь в комнату, чтобы громко поздороваться и задать ей пару вопросов, но так и замер в проеме, увидев, что Рина спит. Спит под одеялом на его диване, оставив одежду на сидении стула.

Тихонько прикрыв дверь, он отправился на кухню. За окном посветлело. Видимо, закончился дождь.

Он вынул из кармана украденные у археолога конверты. Просмотрел их. Совершенно одинаковые, с тем же адресатом и отправителем, они отличались только датами на почтовых штемпелях. Последний датировался двадцать девятым ноября 2017 года.

– Ну что ж, – выдохнул, улыбаясь, Олег. – Из уважения к отправителю почитаем в качестве получателя!

«Уважаемый Георгий Георгиевич!

Ваше молчание меня удивляет! Если вы не можете занести сами, пришлите дочь! Иначе Виталий Петрович умрет и его смерть будет на Вашей совести!

Игорь»

Текст был напечатан не на принтере. Вдавленные в бумагу буквы удивили Олега. Он провел пальцами по тыльной стороне письма, ощутил бугорки букв. Понял, что письмо печатали на старомодной пишмашинке. Задумчиво вздохнул и открыл следующий конверт, датированный сентябрем 2017-го. Внутри оказался точно такой же текст. Как и в остальных, включая самое раннее письмо за март 2015-го.

«Долго же этот Виталий Петрович не умирал, – подумал Бисмарк. – Наверное, и в остальных оставшихся на столе конвертах такое же послание! Недаром Польский попросил дочь не пересылать ему в Грецию этот мусор!»

Звонок в дверь заставил Олега оглянуться.

– Привет! – задорным пионерским голосом крикнул Адик, заходя в коридор.

– Тише, – Олег приложил указательный палец к губам. – Там дама спит! – Он показал на дверь в комнату.

– Одна или с братом? – пошутил Адик, но уже потише.

Олег не ответил. Молча подождал, пока гость разуется и повел его за собой на кухню.

– Это что у тебя? – заинтересовался Адик, увидев вскрытые конверты и развернутые письма.

– На, почитай! – Олег протянул ему одно из посланий. – Из квартиры археолога унес. Там еще десятка три таких осталось. Все одинаковые! Да садись уже!

– Ты что, действительно думаешь, что он жив и живет в Греции? – отложив прочитанный листок на стол, Адик уставился Бисмарку в глаза.

– Да, – ответил Олег и услышал в своем голосе нотку неуверенности. – Наверное, это можно проверить! Чтобы точно знать!

– А ты знаешь, как сейчас тысячи умных людей выживают? Очень просто! Бабушка-дедушка умерли, они их тайно захоронили без справки о смерти и венков с надгробиями! И продолжают получать их пенсии! – Адик сделал паузу, следя за выражением лица младшего товарища. – Поэтому и стало так много долгожителей в стране с плохой экологией и безнадежной медициной! Поэтому твоему старичку и исполнилось сто восемь лет! Поэтому его и нет дома, а письма все идут и идут! Он в Греции! Он в той Греции! – Адик ткнул пальцем в небо за окном кухни.

– Но дочка-то его жива, – пошел на попятную Бисмарк. – Может, ты хочешь с ней встретиться и поговорить? Она, правда, по словам внучки, всех матом посылает!

– Значит и меня пошлет! – быстро ответил Адик. – Я не харизматичный! Меня и без повода посылают. Просто так!

– Сочувствую, – усмехнулся Бисмарк.

– Не надо! Это жить не мешает! Лучше скажи, ты там кроме писем что-нибудь нашел?

– Всё под замком в кабинете, а ключ от замка у той самой бабушки, которая всех матом посылает! Кстати, к ним уже приходили и просили архивы и дневники. Бабушка всех послала!

– А ты с кем говорил?

– С правнучкой.

– А если через нее? Если ей айфон пообещать?

– А за какие бабки я ей айфон куплю? – возмутился Олег.

– Я не сказал купить, я сказал пообещать! – Адик подчеркнул свою мысль поднятым вверх указательным пальцем. – Ладно! Подумай о правнучке, а что там с другими адресами? Когда по ним пойдешь?

– Могу завтра! После работы.

– А ты что, сегодня на работу ходил? – удивился Адик.

Бисмарк отрицательно мотнул головой.

– Надо увольняться, – выражение лица Адика стало серьезным. – Там нам больше делать нечего.

– Ты тоже будешь увольняться? – спросил Олег.

– Я уже уволился. Мне ж только их корочка была нужна. А делать там все равно нечего! Тем более, за пять тысяч гривен в месяц!

Бисмарк тем временем достал список с фамилиями и адресами археологов, решив выбрать самый близкий к своему дому адрес для завтрашнего похода. На Липской он уже побывал. Теперь оставались Межигорская, Оболонская набережная и бульвар Перова. «Что ж они так вразброс поселились!» – думал Бисмарк, перепрыгивая взглядом со строчки на строчку. – «Нет, чтобы жить в одном доме для всех археологов?! Ведь писатели в то время жили в домах писателей, композиторы и ученые в домах для композиторов и ученых! А археологов во как разбросало по Киеву!»

Он покачал головой вослед своим мыслям. И вдруг что-то его словно укололо! Он еще раз внимательно перечитал список, не обращая внимания на Адика, решившего проверить на смартфоне почту. «Клейнод Виталий Петрович» – третий в списке археолог, проживавший когда-то на Межигорской, привлек внимание Бисмарка. Он взял в руки конверт, всмотрелся еще раз в синюю прямоугольную печать с указанием адреса отправителя. «Громадська організація “Інститут-архів”», вул. Межигірська 24, офіс 49-б»

– Вот так примус! – прошептал изумленно Олег и этим отвлек Адика от смартфона.

– Че там? – поинтересовался гость. – Какой примус!

– Да это я так, шучу! Совпадение нашел! – Олег внезапно перешел на наигранный голос известного телевизионного ведущего. – Совпадение? Не думаю!

И подсунул под нос Адику конверт и список археологов, показав указательным пальцем, на что следует обратить внимание.

– Интересно, – протянул Адик через минуту. – Ну так и сходи туда завтра! Может, и этот Виталий Петрович еще жив? И пенсию свою получает!

По ехидноватой улыбке Адика Олег понял, что его и в этот раз всерьез не восприняли.

– Ну и хрен с тобой! – подумал он. – Если ты меня за дурака держишь, то и я буду тебя за дурака держать!

За окном опустились сумерки.

– Попробуй со следующей роднёй археологов быть понастойчивее! – уже стоя на пороге, Адик решил дать последние наставления. – Если надо, выпей с ними! И квартиры внимательно осматривай! Вдруг они по глупости дедушкины золотые находки в серванте или на тумбочке держат!

После ухода Адика в квартире воцарилась приятная, домашняя тишина. Олег заглянул в комнату. Послушал ровное размеренное дыхание спящей Рины. Снова осторожно прикрыл дверь и вернулся на кухню. Достал компьютер, скинул туда со смартфона фото сто восьмилетнего археолога, увеличил. Стал всматриваться в детали, в прибрежный городок, живописно спускавшийся к воде с волнистого холма. В виллы с едва различимыми террасами, в фасады кафе и ресторанов на набережной. Один снежно-белый двухэтажный домик с распахнутыми синими ставнями по бокам окон остановил на себе внимание Бисмарка. Над его открытой синей дверью виднелась вывеска с не очень четким названием. Несколько букв. Но что-то Олегу подсказывало, что именно по этому домику он сможет определить и остров, и городок – слишком этот домик отличался от ряда других безликих прибрежных построек.

Увеличив домик до максимума, Олег «вырезал» его и превратил в отдельную фотографию. Скинул в поисковик фото гугла. И тут же гугл выдал сотни похожих домиков, очень похожих, но все-таки других.

Олег терпеливо скролил бесконечную ленту фотографий вниз. Он уже понял, что домик этот вполне типичный для греческих островов, настолько типичный, насколько типичными оказались те здания, которые он в мыслях назвал безликими. Дойдя до самого низа ленты выброшенных гуглом фотографических квадратиков, Олег остановился. Присмотрелся к последнему ряду. И тут ему показалось, что удача повернулась к нему лицом. На втором снимке слева не только домик оказался удивительно похожим, но и вывеска полностью совпала по размерам и количеству букв. Но на предложенной гуглом фотографии эти буквы читались! Ресторанчик назывался «Ormos». И не важно, что это слово могло означать, важно было то, что теперь по слову и дому можно попытаться узнать адрес прадедушки хулиганистой девчонки с Печерска.

После щелчка курсором по фотографии, перед ним на мониторе открылась другая страничка, тоже полная фотографий, но еще и с текстом: «Come and enjoy silence, sun and sea among traditional tavernas and ancient Greek ruins! Ormos is waiting for you!»

– Ормос тебя ждет! – перевел шепотом Олег последнюю фразу и в новом окне монитора вызвал карты гугла, а в поисковик забил «Ормос» и сразу вынесли его карты гугл в Эгейское море. Даже показалось, что он услышал шум волны.

Это дул ветер за окном. Не сильно, но настойчиво.

– И после этого он говорит, что я – идиот? – вспомнил Бисмарк с усмешкой слова Адика. В глазах вспыхнул огонек самоуверенности и восторга. – Посмотрим, кто из нас двоих раньше найдет то, что этот старик откопал!

Чувство победителя не отпускало Олега и когда он раздевался в темноте и лез под одеяло к спящей там гостье. Но как только его рука коснулась горячего тела Рины, Олег испуганно замер. Он вспомнил о втором одеяле, о том, как они уже спали вроде бы и рядом, но не вместе. Поднялся, достал второе одеяло. Улегся рядом, на животе. Левая рука сама полезла на ее сторону. Сначала легла на бедро, мягкое, горячее, зовущее. Потом полезла вверх и пальцам стало еще жарче – они коснулись груди. Они погладили грудь и дотронулись до соска, твердого, шершавого. И тут подушечки пальцев стали мокрыми. Он их вытер о простынь и вернул пальцы на грудь, на сосок. И снова ощутил на пальцах влагу. Вытащил руку из-под ее одеяла, поднес к губам.

– Молоко! – обомлел он, облизывая губы. – Ни хрена себе! Так она же беременная! А ведет себя, как девственница?! Вот так проходимка!

Сердитая бодрость заставила Олега выбраться из-под одеяла. В трусах он ушел на кухню, чувствуя себя полным идиотом и лохом.

– Нет, Адик все-таки прав! – думал он. – Я действительно идиот! Отдать ключи неизвестно кому? И даже не потребовать ответа: почему эти ключи оказались у какого-то «брата» Коли? Ну, сука, подождем до утра! Утром я точно задам все эти вопросы! И ключи заберу нафиг! Это мой дом! Только мой и ничей больше!

Холодный язык ветра коснулся голых плеч Олега. Он закрыл форточку. Спать больше не хотелось.

Глава 16

Львов, май 1941. Богдан Курилас с удивлением узнает, что полковник Ваврик в совершенстве владеет не только украинским языком, но и русским «кирзовым»

Полковник вытащил из ящика толстую папку и раскрыл ее.

– Существует так называемое Каирское чудо, описанное в нескольких источниках. Суть его такова. Ежегодно в последний четверг марта толпы народа валят на местное кладбище, чтобы посмотреть на чудо, когда мертвые оживают. Земля как бы корчится в родовых муках – то рука из нее вырвется, то нога выдвинется и снова исчезнет, кое-где появляется и голова, и смотрит широкими глазницами. Бывает, что и тело появляется, но только по пояс, потом, обессилев, возвращается обратно в землю.

– Это похоже на обычное мошенничество, – покачал головой Курилас. – Группа людей соглашается принимать в этом участие, их присыпают землей, а затем они играют свои роли.

– Я знал, что вы так скажете, – неизвестно почему обрадовался полковник. – Но есть описания очевидцев. Филипп Камерарий, известный ученый, советник гессенского курфюрста и вице-канцлер Альтдорфского университета описал это явление в книге «Centuria historica» в 1628, изданной в Лейпциге, и еще Симон Гулар, женевский пастор и поэт – в книге «Histoire admirable de nostre temps», изданной в Париже в 1607 году. Могу назвать еще несколько источников, но все они сводятся к одному выводу – это не мошенничество. Все эти очевидцы могли приблизиться, хорошо рассмотреть головы мертвецов, услышать вылетающие из их былых уст звуки. Более того – почувствовать сладковатый трупный запах. И это можно, конечно, театрализовать, но мертвецы при приближении к ним называли имена тех, кто осмелился подойти. Они обращались лично к упомянутым Камерарию, Гулару и к не упомянутым Шуленбургу и другим. И что особенно интересно: обращались к ним на их языках! Хотя там похоронены были одни лишь арабы. Понимаете? А секрет весь в том, что там тоже когда-то пролилось молоко Богородицы.

Курилас кивнул.

– Допустим, что так и было. Однако мне бы хотелось ознакомиться с этими источниками.

– Без проблем. Мы все для вас подготовили. Вам поручается отследить сигналы, оставляемые явлениями Богородицы.

– Каким образом? – удивился Курилас.

– А вот каким. Слышали ли вы о книге Еноха? Конечно, слышали.

– Не только слышал, но и читал. Правда только первую.

– Значит, вы не читали вторую книгу Еноха «Книгу тайн» и третью «Книгу небесных дворцов»?

– Нет.

– А была еще четвертая – «Книга Пречистой Девы».

– Никогда о ней не слышал, – удивился Курилас.

– Четвертая книга Еноха – существует только в коптском варианте. Там, между прочим, расписано, когда и где Богородица должна появиться. Все это, конечно, зашифровано в тексте. Но… благодаря уже известным ее явлениям можно попробовать расшифровать будущие. Вы же расшифровали тексты индейцев какчикель. Расшифруете и эти.

И полковник протянул профессору манускрипт в кожаном переплете.

– Заметьте, я передаю в ваши руки бесценную реликвию, которая существует только в одном экземпляре. Итак, вы получаете оригинал. Прошу обращаться с ним, как можно деликатнее. К сожалению, сделать копию не удалось. Даже с помощью электрофотографии…

– Электрофотографии? Впервые слышу.

– Хе! – полковник подскочил от радости. – Такого устройства ни у кого нет. Даже в Америке. Правда, мы его именно оттуда и получили. Там один изобретатель Честер Карлсон еще в 1938 году создал электрическое копировальное устройство. Наши разведчики получили чертежи, и мы это устройство собрали здесь. Оно, правда, сначала хорошенько чернило бумагу, но наши умельцы его усовершенствовали. Работает безупречно. Но четвертая книга Еноха ему оказалась не под силу. Дело в том, что манускрипт написан на пергаменте из кожи птицы Nyctanassa carcinocatactes – это давно вымерший вид цапель. Книгу невозможно ни сфотографировать, ни скопировать другим способом. Можно только переписать от руки. Но у нашего научного сотрудника, которому было поручено сделать рукописную копию, сначала отнялась правая рука, а потом остановилось сердце.

Курилас осторожно коснулся переплета, хотя уж горел от желания немедленно погрузиться в манускрипт. В то же время возникли сомнения, боязнь, что это отвлечет от чего-то более важного. Конечно, придется оторваться от научной работы, которую он писал, но с другой стороны, чем это не повод для встречной просьбы? «Почему я стесняюсь? Если от меня что-то требуют, то и я могу?» – подумал он.

– Тогда я бы вас хотел попросить, – начал он робко.