50 знаменитых любовниц
Долго грустить Сара не могла… Теперь перед ней была одна цель – карьера. И опять по протекции ее приняли в менее престижный, но знаменитый своими традициями театр, о котором она потом вспоминала: «Ах, «Одеон»! Этот театр я любила больше остальных. Да, я могла жить там. Более того, только там мне и было по-настоящему хорошо. Жизнь казалась мне нескончаемым счастьем».
Бернар упорно работала над собой. На сцене «прекрасно отполированный скелет», «палочка с губкой на конце», с руками, похожими на «зубочистки», превращалась то в безумную баронессу в «Маркизе де Вильер», то в менестреля Занетто в «Прохожем» Ф. Коппе. Ею восторгались студенты, ей дарили букеты и посвящали длинные поэмы, но чудесное восхождение на Олимп было прервано войной с Германией. Отправив всю семью подальше от военных действий, Сара решила остаться в осажденном Париже. Опустевший «Одеон» она превратила в госпиталь, где мужественно исполняла роль сестры милосердия. Добыча продуктов и дров для раненых в холодную зиму 1870–1871 гг. стала для нее испытанием на крепость характера. Бернар держала себя в руках, не падала в обмороки – от ее стойкости зависела жизнь других людей. Она стала настоящей патриоткой. Позже, изъездив с гастролями полмира, Сара тщательно огибала Германию.
В октябре 1871 г. «Одеон» открыл новый театральный сезон. Бернар «скакала галопом за мечтами» и ожидала явления Мессии. Для нее им стал В. Гюго и его пьеса «Рюи Блаз». 26 января 1872 г. Сара Бернар из роли королевы шагнула к титулу «звезда». Перед ее талантом преклонил колени великий драматург. Успех был оглушительным. «Туманная завеса, дотоле застилавшая от меня будущее, спала, и я почувствовала, что рождена для славы. До сих пор я была лишь любимицей студентов, отныне я стала Избранницей Публики… Обо мне можно спорить, но пренебрегать мною нельзя».
У Бернар и раньше не было отбоя от поклонников, но теперь ее обожателями стали Гюстав Доре, Виктор Гюго, Эдмон Ростан, Эмиль Золя. Как далеко простирались их отношения, история умалчивает. Сару не оставляли равнодушной талантливые мужчины. Она была страстной любовницей, но никогда не растрачивала себя конца. Бернар обладала смесью эротической и духовной власти над мужчинами и в то же время не допускала ни малейшего посягательства на свою свободу. Это была гремучая смесь, возбуждающая сильный пол. Современники утверждали, что у нее были тысячи любовников. В одной из книг было сделано смелое заявление, что Бернар соблазнила всех глав государств Европы, включая Папу Римского. Сара ничего не подтверждала и не отвергала. У нее действительно были «особые отношения» с принцем Уэльским, ставшим позже королем Англии Эдуардом VII, и с племянником Наполеона I. Возможно, что только за невиданный талант ее осыпали драгоценностями император Австрии Франц-Иосиф, король Испании Альфонсо и король Италии Умберто. Монарх Дании Кристиан IX отдал в ее распоряжение яхту, а герцог Фредерик предоставил свой родовой замок.
В мемуарах «Моя двойная жизнь» Сара обошла стороной свою личную жизнь, чтобы не обидеть никого из поклонников. Но людская молва всесильна. Современники приписывали Бернар в любовники всех театральных партнеров. Каждый такой роман длился, пока спектакль не сходил со сцены, и тогда возлюбленный смиренно перекочевывал в разряд друзей. Чаще всего упоминаются имена прекрасных актеров Филиппа Гарнье и Пьера Бертона. О Саре и Пьере писали, что они были настолько заряжены своей страстью, что «могли бы освещать улицы Лондона» во время триумфальных гастролей «Комеди Франсез». Да, через десять лет Бернар вернулась в театр, с которого начинала. Только теперь она была звездой с капризами, и директора были вынуждены с ними считаться.
Сара не только была страстной женщиной и талантливой актрисой, но и постоянно шла на поводу у своих импульсивных и необузданных идей. Рядом с ней даже воздух был наэлектризован. «Всякий раз, когда непредвиденные обстоятельства вторгались в мою жизнь, я невольно отступаю назад… а затем очертя голову бросаюсь в неизвестность… В мгновенье ока сиюминутное становится для меня прошедшим, вызывая во мне чувство трогательной нежности как безвозвратно погибшее. Но я обожаю также то, что будет. Будущее влечет меня своей таинственной неизвестностью». «Мадмуазель бунтовщица» (так звали актрису современники) в разгар репетиций нового спектакля могла увлечься скульптурой и ночи напролет не выходить из своей мастерской, ваяя с присущим ей пылом одну скульптуру за другой. Знаменитый Роден находил ее произведения несколько архаичными, но в таланте не отказывал. Скульптурная группа «После бури» получила награду на выставке 1878 г. и была куплена «царьком из Ниццы» за 10 тысяч франков. Кстати, красавец-натурщик, служивший Родену моделью для «Вечной весны», одно время был любовником Сары. Затем она увлеклась живописью и вместо прописанного лечения малокровия в благодатной Ментоне уехала в Бретань, без устали лазила по горам и часами не отходила с мольбертом от моря.
Любознательность и погоня за острыми ощущениями привели ее однажды в корзину воздушного шара. Сара летела на высоте 2600 м, совершенно забыв, что ее ждут зрители. Переодевшись в рабочую одежду, вместе со строителями и художниками бегала по лесам строящегося для нее особняка в центре Парижа. Она спускалась в подземную пещеру во время гастролей в США, чтобы увидеть безглазых рыб. А со знаменитого Ниагарского водопада съехала по льду на собственном пальто, увлекая за собой всю труппу.
Разве могла такая женщина не притягивать мужчин! Критик Сарсей назвал ее «чудом из чудес». Поэтому, наверное, Бернар прощали все чудачества. Правда, один из любовников оказался очень страстным и слишком глубоко вошел в роль… Великолепная Сара и блистательный трагедийный актер Жан Муне-Сюлли долго были партнерами на сцене и в постели. Их называли просто «парой», не упоминая имен. Жан был к тому же одним из самых красивых артистов того времени. Нежный и романтичный, энергичный и страстный, гордый и независимый – мужчина до мозга костей. За их романом с восторгом следил весь «Париж-сплетник». Жан был искренним в своих чувствах, а Сара, как всегда, непостоянна. Ее измена больно ударила по самолюбию актера, и в финальной сцене «Отелло» он так сильно сжал горло своей Дездемоне, что Сара почувствовала, как уплывает мир. Обеспокоенный режиссер вынужден был опустить занавес на несколько минут раньше, чтобы трагическая концовка шекспировской драмы не превратилась в реальность.
Все в личной жизни Бернар и в ее творчестве поражало эксцентричностью, но сама актриса никогда сознательно не работала на публику. Даже маленький рост и худоба Сары, талия которой равнялась 43 см, никого не оставляли равнодушным. Это стало темой для бесчисленных шаржей и анекдотов. Один из них звучал так: «Вчера на Елисейские поля прибыла пустая карета. Из нее вышла Сара Бернар». А ее любовные похождения давали особую пищу для пересудов. Актриса признавалась: «Меня эта кутерьма ужасно забавляла. Я палец о палец не ударила, чтобы привлечь к себе внимание, но мои причудливые вкусы, худоба и бледность, а также только мне присущая манера одеваться, презрение к моде и полное пренебрежение всеми правилами приличия делали меня существом исключительным».
И актрисой Бернар была исключительной. Премьера «Федры» стала для нее подлинным триумфом. Каждый ее жест, интонация были отточены и неповторимы. Потрясающий успех сопутствовал Саре в пьесе «Иностранка» Дюма-сына. В «Побежденном Риме» Пароди 32-летняя актриса отказалась от роли юной весталки и вытребовала себе образ 70-летней Постумии – старой слепой и благородной римлянки. Окончательно Бернар завоевала сердца зрителей в 1877 г., сыграв донью Соль в «Эрнани» В. Гюго. Автор после триумфальной премьеры писал: «Вы были очаровательны в своем величии… Когда растроганные и очарованные зрители Вам аплодировали, я плакал. Дарю Вам эти слезы, которые Вы исторгли из моей груди, и преклоняюсь перед Вами». К письму была приложена цепочка-браслет с бриллиантовой подвеской в форме капли.
Бернар давно стало тесно в рамках одного театра. После неудачной постановки «Авантюристки» она написала директору: «Это мой первый провал в «Комеди», он же станет последним». Ее пытались удержать, но, уплатив 100 тысяч франков неустойки, в 1880 г. она покинула театр, сразу же заключив длительный контракт на гастроли по США и Канаде. Перед отъездом Сара испытала свои силы с труппой, в которой играла и ее сестра Жанна, совершив турне по Англии, Бельгии и Дании. Гастроли окрестили «28 дней Сары Бернар». Успех сопутствовал ей и в Америке. С девятью спектаклями она побывала в 50 городах и дала 156 представлений. Ее работоспособность и выносливость казались безграничными.
Языковых барьеров для Бернар не существовало. Ее бы поняли, даже если бы она говорила на китайском. Лучшую актрису Франции приходилось охранять от восторженной публики. Сара побывала с гастролями в Австралии, Южной Америке, девять раз в США и трижды в России (1881, 1892, 1908 гг.). Театральная критика приняла ее изысканную манеру игры настороженно, а зрители были потрясены глубиной выплескивающихся чувств. В Санкт-Петербурге в 1881 г. Сара познакомилась с дипломатом греческого происхождения Аристидисом (Жаком) Дамала. Этот покоритель женских сердец, по меткому выражению его знакомых, представлял собой нечто среднее между Казановой и маркизом де Садом. Сара оказалась в плену его обаяния. Дамала был моложе ее на девять лет, очень хорош собой, капризен, самоуверен и слишком развращен вниманием женщин. Бернар была настолько влюблена, что даже вышла за него замуж (1882 г.). Аристидис «ради нее» оставил службу и вступил в труппу жены. Сценические данные, кроме внешних, у него были нулевые, но Сара верила в его гениальность. Муж беззастенчиво изменял ей с молоденькими актрисами, делал огромные карточные долги, которые она безропотно оплачивала, а затем пристрастился к наркотикам. Сара упорно пыталась спасти возлюбленного и как-то в порыве гнева даже сломала зонтик о голову ненасытного аптекаря, продававшего это зелье. Все было безрезультатно. Проведя в браке всего несколько месяцев, Бернар заботливо опекала бывшего супруга до конца его дней – он умер от кокаина и морфия в 1889 г. Это неудачное супружество внесло в жизнь актрисы такой душевный разлад, что нормализовать свое состояние она смогла только работой и, конечно, новыми поклонниками.
Теперь драматурги писали пьесы под Бернар. Первым был А. Дюма-сын со своей знаменитой «Дамой с камелиями». В. Сарду создал для нее «Федору», «Тоску», «Колдунью», «Клеопатру»; Ростан – «Принцессу Грезу», «Орленка», «Самаритянку». Сара охотно появлялась на сцене и в мужских ролях: Занетто в «Прохожем», Лорензаччо в одноименной пьесе Мюссе. С присущим ей шиком и элегантностью она сыграла шекспировского Гамлета, а в 56 лет вышла на сцену в роли двадцатилетнего принца, сына Наполеона в «Орленке».
Во время зарубежных гастролей актриса зарабатывала баснословные гонорары, но чрезвычайно экстравагантный образ жизни и отзывчивое сердце сводили ее доходы на нет. Светские приемы, шикарные наряды (включая сценические), банкеты с самыми изысканными блюдами для гостей (сама она ела крайне мало) чередовались с товарищеской помощью бедствующим артистам. В 1904 г. Сара совместно с Энрико Карузо дала ряд благотворительных концертов в помощь русским солдатам, раненным в ходе войны с Японией. Во время Первой мировой войны Бернар после ампутации ноги выступала на фронте, а в поездке ее сопровождал прославленный французский генерал Фердинанд Фош. Ее милосердие распространялось и на братьев наших меньших. В одну из холодных зим Сара на две тысячи франков купила хлеба, чтобы накормить голодных парижских воробьев.
Животных Бернар любила безмерно, в доме и в саду был настоящий зоопарк. Дюма-сын вспоминал, как однажды вместо хозяйки его встретила пума и сжевала соломенную шляпу, а затем прилетел большой попугай какаду, уселся на плечо и принялся клевать пуговицы. Со своих первых гастролей в Англии Сара вернулась с «очень забавным гепардом», белоснежным волкодавом, шестью ящерицами и хамелеоном. Она очень хотела за деньги, полученные от продажи своих скульптур и картин, купить двух львят. Но пришлось довольствоваться гепардом. Если учесть, что в доме обитали четыре собаки, удав, соколы и обезьяна, в этот зверинец можно было с успехом продавать билеты. Но Сара была не меркантильна – друзья и соседи получали это удовольствие бесплатно.
Энергия из хрупкого тела актрисы била ключом. Ей было мало собственной труппы, она мечтала о собственном театре. В 1898 г. на площади Шатле открылся «Театр Сары Бернар», который она возглавляла до 1922 г. Годы не смогли усмирить юную страстность и жажду жизни. Во время одного турне по Америке 66-летняя Сара познакомилась с американцем голландского происхождения Лу Теллегеном. Он был младше возлюбленной на 35 лет. Их связь длилась четыре года, и Теллеген признался, что это были «самые лучшие годы» в его жизни.
Бернар, несмотря на возраст, оставалась все такой же кокетливой, уверенной в своем шарме женщиной. В одной пьесе ее героине было 38 лет, а ее брату за 40. Узнав, что игравшему его артисту исполнилось 50, она в ужасе воскликнула: «Боже мой, его примут за моего отца». Самой Саре уже стукнуло ни много ни мало – 76 лет. Великая Бернар была молода душой и верила, что и выглядит соответственно. Ребенком она так часто болела, что врачи сказали, что девочка долго не проживет. Услышав приговор, Сара уговорила мать купить ей гроб, чтобы ее не положили «в какой-нибудь уродец». Этот знаменитый гроб из красного дерева сопровождал ее даже на гастролях. В нем она учила роли, фотографировалась, спала, а иногда предлагала своим поклонникам в этом узком гнездышке заняться любовью. Правда, не всем в такой обстановке удавалось доказать свою мужскую силу.
А сил Бернар хватало на все. После полета на воздушном шаре она написала очаровательную новеллу «Среди облаков», затем два романа-пособия для артистов – «Маленький идол» и «Красный двойник» и четыре пьесы для театра («Андриенна Лекуврер», «Признание», «Сердце мужчины», «Театр на поле чести»). В 54 года Бернар стала первой великой актрисой, отважившейся появиться на экранах Парижа в сцене «Дуэль Гамлета». Ей не понравилось, как она выглядит на экране. Даже умело наложенный грим при крупном плане выдавал годы (со сцены так видно не было), а синхронный звук до неузнаваемости исказил ее по-прежнему дивный голос. Следующая попытка – экранизация пьесы «Тоска» – была настолько ужасной, что Сара совместно с драматургом
В. Сарду добилась от киностудии «Фильм д’арт», чтобы фильм не демонстрировали. После первых неудач Бернар не хотела сниматься в кино. Но была вынуждена это делать, чтобы оплачивать карточные долги любимого сына. Кредиторы держали ее в жесточайших тисках до конца жизни. И она снялась в «Даме с камелиями» и в «Королеве Елизавете» (оба в 1912 г.). После всемирного успеха этих фильмов с ее участием на экраны вышли «Андриенна Лекуврер», «Французские матери» (1915 г.) и «Его лучшее дело» (1916 г.).
Мужество этой актрисы и женщины достойно восхищения. Еще во время гастролей в 1905 г. она повредила и без того травмированное в детстве колено. Боль измучивала ее. В 1915 г. она умоляет своего врача ампутировать ногу: «…Если вы откажете, я прострелю себе колено и тогда заставлю вас сделать это». Операция была тяжелой. Ногу отняли значительно выше колена. От костылей Сара отказалась, протез сожгла в камине. На сцену ее выносили в изящных носилках. Бернар играла сидя, и зритель видел, что нет предела ее таланту и жизненным силам… Неподвижное тело заменяли руки и выразительные, как всегда, тщательно загримированные пальцы. Голос лился, завораживая своим тембром и ритмом. Сара подсознательно то убыстряла, то замедляла темп. Казалось, что зрители дышат в такт с ее речью. Эта маленькая, хрупкая героическая женщина была больше любого мужчины достойна ордена Почетного легиона (1914 г.). Она стала национальной гордостью Франции и ее символом, как Эйфелева башня и Триумфальная арка.
В 1923 г. Сара дала согласие играть в фильме «Провидица», но тяжелый приступ уремии прервал репетиции. Казалось, весь Париж столпился у ее дома. А непредсказуемая Бернар, предчувствуя приближение смерти, которую врачи пророчили ей чуть ли не с рождения, в свои последние часы на земле была занята отбором шести молодых красивых артистов. Им предстояло сопровождать эту вечно юную, страстную и неповторимо талантливую женщину в последний путь. Свой уход из жизни она обставила с присущей ей эксцентричностью и шиком. 26 марта 1923 г. в 8 часов вечера врач растворил окно и объявил: «Мадам Сара Бернар почила…»
Незадолго до Первой мировой войны писатель Октав Мирбо спросил у актрисы, когда она прекратит освещать свою жизнь пламенем любви. Сара, не задумываясь, ответила, что когда перестанет дышать. А что еще могла сказать женщина, которая называла себя «одной из величайших любовниц своего века»?
Борджиа Лукреция
(род. в 1480 г. – ум. в 1519 г.)
Достойная дочь семейства Борджиа, ставшая игрушкой в политической игре отца и брата. Прославилась красотой, развращенностью, жестокостью и… покровительством литературе и искусствам.
Рассказ о Лукреции Борджиа нельзя не предварить историей ее рода. Без нее в личной жизни этой женщины многое может остаться неясным или неверно истолкованным.
Испанский род Борха из Хативы известен с XII века. Постепенно семейство усиливало свои позиции среди знати. А доктор права Алонсо де Борха (1378 г. р.), вовремя поддержав короля Арагонского и Неаполитанского Альфонса Y, стал его ближайшим советником, личным секретарем (1418 г.), главой богатого Валенсийского епископата (1429 г.) и наставником внебрачного сына короля. Да и сам Алонсо особой святостью не отличался. Епископ был привязан к семьям своих сестер и во всем покровительствовал племянникам. Особенно он выделял Родриго и Франциско, которые, по мнению историка А. Шакона (Чаконниуса), являлись его незаконнорожденными сыновьями, грехом кровосмешения, но этот факт остается недоказанным, хотя по тем временам в нем нет ничего необычного.
Перед мастером политической интриги кардиналом-епископом Валенсийским открылась дорога в Рим в обмен на предательство своего короля. В 1455 г. конклав избрал Алонсо Борджиа папой (так его стали называть на итальянский манер). Он взял имя Каликст III. Год спустя Родриго и Франциско становятся кардиналами. Семейство использует все мыслимые и немыслимые средства для укрепления могущества и богатства своего клана в противовес Медичи, Сфорца, Эсте, Гонзага и за два года папства Каликста III преуспевает в этом. Особенно прочное положение обеспечил себе Родриго, образованный, деятельный, ничем не гнушающийся интриган, умело использовавший ум и связи. За 12 лет кардинальства он помог взойти на Святой престол четырем папам, получая за это доходные посты и огромные деньги. А в 1491 г. Родриго и сам надевает папскую тиару под именем Александра VI и разворачивает бурную политическую и захватническую деятельность, укрепляет власть, престиж и финансовые возможности Святого престола, и одновременно испанский клан Борджиа становится богаче и сильнее итальянских.
Но Родриго занимается не только этим. Нарушая все церковные обеты, он ведет развратную жизнь, и от многочисленных любовниц в разное время у него появляется девять детей. Но особенно он выделял Розу Ваноцци, которая родила ему Чезаре (или Цезаря, 1475 г. р.), Хуана (в литературе чаще Франческо, 1476 г. р.), Лукрецию (1480 г. р.) и Хофре (1482 г. р.). Еще будучи кардиналом,
Родриго регулярно удачно выдает любовницу замуж и ее супруги почитают свои рога за честь. К тому же он не только признает, но и узаконивает рождение всех детей, что не вызывает возражения церкви, к тому же внимательно следит за воспитанием сыновей и растит их как принцев.
Крошка Лукреция, которая родилась в аббатстве Субиако, не осталась без опеки. Сластолюбивый отец поручил дочь своей вдовой кузине Андриенне де Мила, матери юного Орсо (злые языки утверждали, что он тоже сын папы). Кардинал часто посещал ее дом, но не столько из-за дочери (она была еще мала), сколько из-за юной невесты Орсо, Джулии Фарнезе. Затем Лукреция получила образование в монастыре Св. Сикста, но в 11 лет рано расцветшая красавица была возвращена домой. Как же она похорошела: пышные светлые волосы, очаровательные линии тела, светло-зеленые глаза, призывные и томные одновременно…
У Александра VI на нее были особые виды. Лукреции предстояло подобрать выгодного в политическом плане жениха. Контракт с испанцем доном Керубино Хуаном де Сентелья был расторгнут через два месяца и заключен с другим претендентом, 15-летним доном Гаспаре, но и тут отец передумал. Он решил породниться с влиятельным семейством Сфорца. Даже не разорвав предыдущей помолвки, Лукреция становится невестой, а затем и женой Джованни Сфорца, властителя Пезаро (1493 г.). Тщеславный, заинтригованный слухами, 26-летний вдовец и 13-летняя новобрачная после роскошной свадебной церемонии присутствуют на пиру, который продолжается почти неделю, превращаясь по ночам в настоящую вакханалию. Молодой женщине было не привыкать к подобным зрелищам, ведь два последних года она провела в доме Андриенны де Мила и Джулии Фарнезе – любовниц отца. К тому же поговаривали, что непорочная красивая Лукреция успела все же стать женой графа Аверзы, и Александр VI еле откупился от первого зятя.
Но политическая ситуация показала, что с этим браком поторопились. Почувствовав угрозу своей жизни, Сфорца удалился в свою вотчину, а Лукреция осталась в Ватикане. По Риму поползли слухи, и похоже, не безосновательные, что она стала жить с отцом и братьями Хуаном и Чезаре. Лукреция настолько расцвела и похорошела, что как замужняя, но одинокая женщина стала привлекать многих поклонников. Одна странность – ее воздыхатели вскоре умирали от ножа, даже не успев забраться в ее теплую постель. Малейшего поползновения со стороны венецианца Марчелло Кандиано и феррарца Дальберджетти было достаточно для ревнивого Чезаре, чтобы отправить их к праотцам. Пока муж находился в бегах, Лукреция родила дочь Лауру. «Да это живой портрет папы, это, конечно, его ребенок!» – воскликнул один из родственников, прелат Лоренцо Пуччи. Ребенка отдали какой-то кормилице. Когда мать перед смертью вспомнила о ней, девочки уже не было в живых. Для приличия Лукреция немного пожила с мужем в Пезаро, но жизнь там ей показалась пресной, да и родственники без нее скучали.
Война Александра VI и французского короля Карла VIII доказала папе, насколько важно для семьи укрепить свое светское влияние. 16-летняя графиня Сфорца вновь становится разменной монетой в решении этого вопроса. Напуганный постоянными угрозами, муж снова бежит из Рима. Лукреция жалуется всем, что он ее бросил. Она постаралась, чтобы до Джованни дошли сведения, что его собираются убить. Хотя муж ей и надоел, Лукреция все же пожалела незадачливого супруга, ей очень не хотелось, чтобы он стал очередной жертвой ревнивых братьев, Хуана и Чезаре, которые возненавидели друг друга. Ни один не собирался отказываться от преступной любви к сестре. Самой же Лукреции больше нравился Хуан Гандийский – он был красивее, нежнее и обходительнее напористого и грубого Чезаре. Братья уступали пальму первенства только отцу. Было мало женщин, способных отказать Родриго Борджиа. Один из современников писал: «У него проникновенный голос. Он говорит и пылко и очень мягко одновременно. Черные глаза его великолепны. Лицо всегда приятно. Оно выражает веселость и счастье. Разговор с ним странным образом способен взволновать слабый пол. Он притягивает женщин, как магнит притягивает железо. Но ловко скрывает свои победы, и никто не знает, сколько женщин ему покорилось». И послушная дочь не отказывала ему.
Пока решалась ее дальнейшая судьба, «покинутая жена» удалилась, согласно обычаю, в монастырь Сан-Систо, где тайно принимала только Хуана. Доведенный этим до бешенства, Чезаре решился на кровное убийство. После пира у Ваноцци, на котором Лукреции удалось «примирить» братьев и они дружески расстались, Хуан отправился на любовное свидание, подготовленное Чезаре, но домой больше не вернулся. В ночь на 16 июня 1497 г. он был убит наемниками, которые сбросили тело в Тибр, да еще и в том месте, где обычно вываливают мусор. Активно начатое расследование благополучно зашло в тупик. Все в Риме знали, кто убийца, но ради чести семьи папа простил Чезаре смерть самого любимого сына и даже назначил его легатом в Неаполь. Лукреция замаливала грехи в монастыре и покидала его изредка, чтобы «утешить» папу.
Александр VI тем временем пытается добиться расторжения брака дочери с Джованни Сфорца, обвиняя его в мужской несостоятельности. Лукреция умирает от скуки. Папа шлет ей в монастырь нежные письма с обещаниями, что затворничество скоро закончится. Его постоянным и «надежным» почтальоном становится красивый и юный испанский камергер Педро Кальдес (Кальдерон), называемый еще Перотто. Ему не пришлось долго уламывать 17-летнюю красавицу, очень страдавшую без мужской компании. Но, отдавшись молодой страсти, они совершенно позабыли об осторожности и планах семьи – Лукреция забеременела. На шестом месяце в просторных одеждах прекрасная дама предстала на церемонии расторжения брака (1497 г.), где ее объявили девственницей, с согласия мужа (чем не пожертвуешь ради спасения жизни!).