Загадки истории. Отечественная война 1812 года
«Ты был неколебим пред общим заблужденьем»: тактика «выжженной земли» М. Барклая-де-Толли
Был ли прав Наполеон, заявляя, что у Барклая-де-Толли «военного таланта немного»? Правы ли были современники, не веря в военный талант командующего? Верную ли тактику в начале войны с Наполеоном избрал он? Или все-таки прав А. Пушкин, сказав о Михаиле Богдановиче Барклае-де-Толли:
О люди! Жалкий род, достойный слез и смеха!Жрецы минутного, поклонники успеха!Как часто мимо вас проходит человек,Над кем ругается слепой и буйный век,Но чей высокий лик в грядущем поколеньеПоэта приведет в восторг и в умиленье!..».Михаил Богданович Барклай-де-Толли вошел в историю военного искусства прежде всего как архитектор стратегии и тактики «выжженной земли», которая предусматривает отрезание основных войск противника от тыла, лишение их снабжения и организации в их тылу партизанской войны. Это утверждение относится к периоду командования им российскими войсками на начальном этапе войны 1812 г. Исходя из этого, он запомнился как полководец, который вынужденно совершал стратегическое отступление перед Наполеоном и именно за это был подвергнут осуждению современников.
Для более полного понимания личности Барклая-де-Толли приведем следующий обширный отзыв о нем генерала А. Ермолова, который был начальником штаба 1-й Западной армии:
«Барклая-де-Толли долгое время невидная служба, скрывая в неизвестности, подчиняла порядку постепенного возвышения, стесняла надежды, смиряла честолюбие. Не принадлежа превосходством дарований к числу людей необыкновенных, он излишне скромно ценил хорошие свои способности и потому не имел к самому себе доверия, могущего открыть пути, от обыкновенного порядка не зависящие… Неловкий у двора, не расположил к себе людей, близких государю; холодностью в обращении не снискал приязни равных, ни приверженности подчиненных… Барклай-де-Толли до возвышения в чины имел состояние весьма ограниченное, скорее даже скудное, должен был смирять желания, стеснять потребности. Такое состояние, конечно, не препятствует стремлению души благородной, не погашает ума высокие дарования; но бедность, однако же, дает способы явить их в приличнейшем виде… Семейная жизнь его не наполняла всего времени уединения: жена немолода, не обладает прелестями, которые могут долго удерживать в некотором очаровании, все другие чувства покоряя. Дети в младенчестве, хозяйства военный человек не имеет! Свободное время он употребил на полезные занятия, обогатил себя познаниями. По свойствам воздержан во всех отношениях, по состоянию неприхотлив, по привычке без ропота сносит недостатки. Ума образованного, положительного, терпелив в трудах, заботлив о вверенном ему деле; нетверд в намерениях, робок в ответственности; равнодушен в опасности, недоступен страху. Свойств души добрых, не чуждый снисходительности; внимателен к трудам других, но более людей, к нему приближенных… Осторожен в обращении с подчиненными, не допускает свободного и непринужденного их обхождения, принимая его за несоблюдение чинопочитания. Боязлив пред государем, лишен дара объясняться. Боится потерять милости его, недавно пользуясь ими, свыше ожидания воспользовавшись. Словом, Барклай-де-Толли имеет недостатки, с большею частью людей неразлучные, достоинства же и способности, украшающие в настоящее время весьма немногих из знаменитейших наших генералов».
Для оценки объективности слов этих Ермолова укажем, что в свое время существовали рассказы о том, что как-то еще в 1811 г. он ездил на главную квартиру Барклая-де-Толли. По возвращении сослуживцы спрашивали его: «Ну что, каково там?» – «Плохо, – отвечал Алексей Петрович, – все немцы, чисто немцы».
В 1810–1812 гг. Барклай-де-Толли занимал пост военного министра Российской империи и провел большую работу по усилению армии. В частности, им был осуществлен ряд мероприятий по подготовке к войне – строительство крепостей (в частности, Динабургской и Бобруйской) и разных инженерных сооружений на западном театре военных действий, создание тыловых баз, организация военной разведки, усовершенствование дивизионной и введение корпусной системы, упорядочение штабной службы, преобразование полевого и высшего военного управления.
Что касается введения постоянной корпусной системы, следует отметить, что она предусматривала следующее: было создано восемь номерных (1-й – 8-й) пехотных корпусов (по две дивизии в каждом), которые вошли в 1-ю и 2-ю Западную армии. Также в 1810 г. были увеличены штаты полков армейской пехоты, получившие 3-батальонный состав; сформированы два новых полка гвардейской пехоты.
Кроме этого было осуществлено преобразование и дивизионной системы. В частности, до 1810 г. в состав дивизий входили части всех родов войск, а соотношение различных видов пехоты, кавалерии и артиллерии носило произвольный характер. А уже по состоянию на 1812 г. были сформированы 25 пехотных дивизий более или менее однотипного состава и две гренадерские дивизии. В кавказские дивизии были сведены кавказские полки, при этом было создано две кирасирские дивизии.
Также в период пребывания Барклая-де-Толли на посту военного министра были введены в практику новые принципы подготовки войск: обучение меткой стрельбе и действиям на пересеченной местности, разработано первое в России положение о полевом управлении войск – «Учреждение для управления Большой действующей армии» (1812), введен новый «Устав о пехотной службе» (1811).
При его непосредственном участии было составлено несколько планов ведения боевых действий на случай вторжения наполеоновских войск в Россию (не только оборонительных, но и наступательных, а также разработана стратегическая концепция войны, рассчитанная на три года. Исходя из явного численного превосходства Великой армии, в основу плана кампании 1812 г. был положен тезис о необходимости отступления главных сил русской армии к Волге, изматывания армии противника с одновременными активными действиями на флангах.
Следует указать, что оценка современниками роли Барклая-де-Толли в войне 1812 г. во многом определялась влиянием при императорском дворе «русской партии», представители которой видели в нем, прежде всего, «немца» и соответственно требовали увольнения с поста главнокомандующего. При этом поместное дворянство, исходя из личных соображений, категорически отрицало «тактику выжженной земли».
В войне 1812 г. Барклай-де-Толли командовал 1-й Западной армией, размещенной на границе Российской империи в Литве. Под натиском превосходящей наполеоновской армии вынужденно отступал, периодически проводя арьергардные бои. «С момента вторжения французов в Россию русские войска не переставали, отступая, превращать все позади себя в пустыню, предавая огню как деревушки, так села и города», – писал французский свидетель последствий тактики Барклая-де-Толли.
А. С. Пушкин в стихотворении «Полководец» в следующих строками описал значение личности М. Барклая-де-Толли, показав ошибочность негативного отношения современников к его тактике:
…Всё в жертву ты принес земле тебе чужой.Непроницаемый для взгляда черни дикой,В молчанье шел один ты с мыслию великой,И, в имени твоем звук чуждый не взлюбя,Своими криками преследуя тебя,Народ, таинственно спасаемый тобою,Ругался над твоей священной сединою.И тот, чей острый ум тебя и постигал,В угоду им тебя лукаво порицал…И долго, укреплен могущим убежденьем,Ты был неколебим пред общим заблужденьем;И на полупути был должен наконецБезмолвно уступить и лавровый венец,И власть, и замысел, обдуманный глубоко, –И в полковых рядах сокрыться одиноко.Там, устарелый вождь, как ратник молодой,Свинца веселый свист заслышавший впервой,Бросался ты в огонь, ища желанной смерти, –Вотще!Для полного понимания мотивации М. Барклая-де-Толли относительно использования тактики «выжженной земли» необходимо отметить, что на момент вторжения Наполеона в его армии (1-й армии) находилось 118 000 человек, а в армии П. Багратиона (2-й армии) – 35 000 человек, в общем – 153 000. При этом только в начале августа 1812 г. им удалось соединиться.
«Штурмовать жестоким образом»: осада Динабургской крепости
Взятие Петербурга предполагалось силами 10-го корпуса (32 000 солдат) маршала Ж. Макдональда. Изначально ему предстояло захватить Ригу, а затем, после соединения со 2-м корпусом маршала Н. Ш. Удино (28 000 солдат), продвигаться дальше. Основу 10-го корпуса составлял 20-тысячный прусский корпус под командованием генерала Ю. Граверта (позже он был заменен И. Йорком).
Первым крупным городом на пути маршала Макдональда была Рига. Однако, в связи с отсутствием осадной артиллерии, он остановился уже на дальних подступах к городу. Тем временем военный губернатор Риги генерал И. Эссен сжег предместья и заперся в городе с весьма сильным и многочисленным гарнизоном (18 000 солдат). Чтобы поддержать Удино, Макдональд направился к оставленному городу Динабургу (современный Даугавпилс) на реке Западной Двине (Даугаве).
Как указывалось выше, в 1810 г. в городе Динабург было начато строительство крепости с целью укрепления западной границы Российской империи. Именно удобное расположение Динабурга на Западной Двине стало основной причиной начала строительства здесь мощных фортификационных укреплений, предназначенных для защиты переправы через реку и прикрытия дороги на Петербург. Следует отметить, что план строительства выполнялся с отклонениями и не слишком быстро. К началу активной фазы подготовки укреплений для обороны от возможного похода Наполеона даже границы крепости еще не были обозначены.
Учитывая важность строительства мощного форпоста для отражения вероятного нападения на Петербург, Барклай-де-Толли (в то время профильный министр) в марте 1810 г. поручил военному инженеру Е. Гекелю в рамках плана по укреплению западных рубежей выбрать место для строительства крепости. В соответствующем письме указывалось на необходимость скорейшим образом начать подготовительные работы. Для этого предлагалось использовать остатки старых построек XVI века, а крепость строить «без каменной одежды».
Крепость планировалось создать за 3 года. Ее вооружение должны были составлять 595 крепостных орудий, из них 110 в предмостном укреплении. Эти цифры необходимо рассматривать, учитывая, что в начале 1812 г. Россия на западе имела немногим более 930 орудий. Гарнизон крепости предусматривался в 4 500 человек в мирное и 7 000 человек в военное время.
Осенью 1810 г. комендантом незаконченной крепости был назначен артиллерист генерал-майор Г. П. Уланов. После этого между комендантом и главным инженером начались разногласия по поводу порядка работы. Это, соответственно, вместе с дороговизной строительных материалов, нехваткой времени и наступлением зимы срывало планы строительства. Фактически к середине 1811 г. была выполнена только треть работ.
Несмотря на незавершенность строительства, 14 июля 1811 г. Динабургская крепость была объявлена крепостью первого класса, хотя строительные работы продолжались и дальше – вплоть до 28 июня (10 июля) 1812 г., когда войска второго армейского корпуса маршала Удино стали угрожать гарнизону крепости.
Учитывая невозможность постройки крепости до лета 1812 г., командование приняло решение сосредоточиться на строительстве мостового укрепления. Большое внимание уделялось также перевозке части запасов из Динабурга в глубь страны. Начало военных действий ознаменовало и начало подготовки крепости к обороне.
Штурм крепости продолжался три дня – с 1 (13) до 4 (16) июля. Маршал Удино, не ожидавший упорного сопротивления, бросал в бой все новые и новые войска. Обороной руководил Уланов, в его распоряжении было 2 500 человек. Под его руководством находились также артиллерийские расчеты, использовавшие тактику перетаскивания пушек с колесными лафетами для смены позиций ведения огня. В результате создавалось впечатление, что число орудийных стволов в крепости больше, чем предполагалось.
Но почему же русским все-таки пришлось оставить крепость Динабург? Известно, что в девять часов утра 3 (15) июля в крепости по неизвестной причине взорвались 370 боевых артиллерийских зарядов, сложенных близ батарей у реки Западная Двина для обороны крепости, погиб 21 человек. Потеря в результате взрыва артиллерийских зарядов, а также непрерывные атаки в течение третьего дня побудили командование начать подготовку к оставлению крепости Динабург и отходу из нее русских войск. Но вечером указанного дня маршал Удино получил приказ отступить и двигаться на соединение с войсками короля Неаполитанского маршала Мюрата. Ночью французы сняли осаду Динабурга и стали отходить. Вслед им был выслан кавалерийский отряд, который завязал бой с арьергардом французской колонны и захватил в плен около 80 человек. Фактически это был первый случай захвата пленных в таком количестве.
Принято считать, что оборона Динабургской крепости стала одним из первых победных сражений российской армии, которое на некоторое время позволило задержать войска маршала Удино, двигавшегося по направлению к Петербургу. Военный министр и командующий 1-й Западной армией Михаил Богданович Барклай-де-Толли в рапорте Александру I похвалил «храбрый гарнизон» Динабургской крепости, отметив заслугу ее коменданта Уланова.
В середине июля для действий против Динабургской крепости была направлена бригада генерала Э. Рикара 1-го армейского корпуса маршала Макдональда. В связи с изменением оперативной обстановки гарнизон 15 (27) июля оставил крепость, уничтожил переправу, затопил в реке часть орудий и без боя отступил.
19 июля бригада Рикара заняла крепость. Французам достались 8 орудий, запасные лафеты, заряды и большое количество строительных материалов. Маршал Макдональд следующим образом описывал открывшуюся картину: «Меня направили к Двине прикрывать берега Балтийского моря с поручением осадить Динабург и Ригу. Первая из этих крепостей имелась только на плане: у нее был лишь хороший tete de pont [предмостное укрепление. – Авт.]. Разведки, произведенные мной по ту сторону Двины, между двумя крепостями, вызвали тревогу на правом берегу этой реки и побудили русских генералов сжечь предместье Риги… и очистить tete de pont Динабурга, который я и велел занять. Тогда-то мы и узнали, что укрепления этого мнимого города существовали только на плане, а в действительности были едва намечены; чуть-чуть лишь была взрыта земля; ни одного даже барака, а следовательно, и обитателей, только одна иезуитская церковь».
В остатках крепости Макдональд расположил свой штаб, а с уходом приказал уничтожить оставшиеся укрепления. По окончании войны Гекель (уже в звании генерал-майора) прибыл в Динабург для продолжения строительства крепости. Но освящение крепости состоялось лишь 21 мая (2 июня) 1833 г. в присутствии императора Николая I и высшего духовенства России.
После захвата города Макдональд некоторое время ожидал осадную артиллерию из Восточной Пруссии.
«Вельможа в случае»: Витгенштейн Петр Христианович
Петр Христианович Витгенштейн-Берлебург (1768–1843) принадлежал к древнему германскому роду Спонхеймов. В возрасте 12 лет (в 1781 г.) по обычаям того времени был зачислен сержантом в лейб-гвардии Семеновский полк, чтобы впоследствии получить требуемую выслугу лет. Действительную же службу начал с 1789 г. в чине вахмистра гвардии. В 1790 г. получил первый офицерский чин корнета в Конно-гвардейском полку, а уже в 1794-м стал подполковником.
При Павле I Витгенштейн (на то время он имел звание генерал-майора) вызвал «высочайший гнев» и был уволен в отставку в 1801-м, но вновь вернулся на службу в том же году при новом императоре Александре I. В начале XIX в. принимал активное участие в военных кампаниях: в 1805 г. – против Наполеона, 1806-м – против турок и 1807 г. – снова против Наполеона (в этом же году произведен в генерал-лейтенанты).
В кампанию 1812 г. командовал 1-м отдельным Пехотным корпусом (до начала июля входил в состав 1-й Западной армии), с которым прикрывал петербургское направление и действовал против четырех корпусов Великой армии. В ходе кампании 1812-го был дважды ранен, благодаря воинским успехам снискал славу «защитника Петрополя».
«Спаситель Петрополя»: Сражение под Клястицами
Небольшое селение Клястицы (Дрисский уезд Витебской губернии) вошло в историю Отечественной войны 1812 г. как населенный пункт, в районе которого 18 (30)–19 (31) июля произошло сражение между российским 1-м отдельным пехотным корпусом генерала П. Витгенштейна (численность – 23 000 солдат, 108 орудий) и 2-м армейским корпусом Великой армии маршала Н. Ш. Удино (численность – 28 000 человек, 114 орудий). По сути, это событие относится к боям, которые проходили на северном направлении движения наполеоновских войск.
Краткая предыстория этой битвы такова. Заняв город Полоцк, маршал Удино принял решение обойти с севера отдельный корпус генерала Витгенштейна, выделенный Барклаем-де-Толли при отступлении через Полоцк для обороны петербургского направления.
По составленному императором Наполеоном плану, Удино должен был соединиться с 7-й пехотной дивизией 10-го армейского корпуса маршала Ж. Макдональда, после этого отрезать корпус Витгенштейна от Пскова и Санкт-Петербурга, разбить его и двигаться далее на Петербург. Но последний, чтобы не допустить соединения французских войск, решил вступить в сражение с Удино.
Перед битвой, не имея точных и проверенных данных о противнике, Удино вычленил из своих войск две части:
1) 9-я пехотная дивизия генерала П. Мерля (19 батальонов) была отправлена на юг от Клястиц;
2) 6-я легкая кавалерийская бригада генерала Ж. Корбино (8 эскадронов) – на северо-запад от Полоцка.
Всего в составе этих частей было около 8 000 солдат.
Первое столкновение произошло 16 (28) июля у деревни Филипово. Здесь три полка (12 эскадронов) Великой армии вступили в бой с кавалерией авангарда главных сил Витгенштейна, которыми командовал генерал-майор Я. Кульнев (всего 5 эскадронов и казачий полк). Этот бой закончился неудачно для французов, которые только пленными потеряли 167 человек, в том числе и трех офицеров.
В этот же день Удино выступил из Полоцка на Себеж. Витгенштейн, двигавшийся в том же направлении, решил не допустить его соединения с Макдональдом и предпринял фланговый удар по войскам 2-го армейского корпуса.
Ближе к обеду 18 (30) июля соединения 2-го армейского корпуса расположились в Клястицах. По-прежнему не имея точных данных о противнике, Удино остановил движение корпуса и выслал к Себежу пехотный полк, а к Якубову – остальные полки этой дивизии. Около 14 часов дня к Якубову также подошли русские войска – два эскадрона Гродненского гусарского полка из авангарда Я. Кульнева. Столкнувшись с неприятелем, Витгенштейн приказал немедленно атаковать и распорядился усилить авангард.
Вечером этого же дня, после переменных успехов, российский авангард расположился на высоте напротив Якубова. Артиллерия была поставлена в центре позиции, а два полка – по обе стороны. При этом Гродненский гусарский полк находился в резерве.
Получив сведения о малочисленности русского авангарда, генерал К. Легран (командовал отдельными частями 2-го армейского корпуса) принял решение атаковать. В результате напряженного боя и ожесточенной артиллерийской перестрелки Я. Кульнев удержал позицию до подхода подкрепления, после чего перешел в наступление, вынудив неприятеля отступить.
В свою очередь, получив подкрепление, Удино перешел в наступление и оттеснил авангард Кульнева. Однако неудачная позиция французов не позволяла им развернуть больше 12 орудий, против которых было выставлено в 2 раза больше артиллерии. Это впоследствии и сыграло решающую роль. Понеся большие потери, французы отошли за Якубово, оставив в селе часть пехоты. Канонада продолжалась до ночи.
На следующий день, 19 (31) июля, Витгенштейн принял решение продолжить сражение. После обеда войска начали наступление, но французы перехватили инициативу и провели ряд атак против центра и в обход левого фланга русских. Однако они не достигли успеха, в частности, из-за удачных действий русской артиллерии. Воспользовавшись замешательством неприятеля, Витгенштейн снова перешел в наступление – сначала был атакован центр сил Удино, потом левый фланг. После этого неприятель отступил до Клястиц, не успев организовать оборону. В это время русские войска готовились переправиться через местную реку, а кавалерия пыталась обойти правый фланг Удино. В таких условиях маршал принял решение спешно отступать за Клястицы и бросил раненых с обозом. Чтобы преследовать отступающих французов, Витгенштейн отправил авангард Кульнева. Однако на следующий день последний потерпел поражение у Боярщины, а сам Кульнев был убит (первый русский генерал, погибший в войне 1812 г.). Интересно, что получив сообщение о его гибели, Наполеон Бонапарт писал Жозефине: «Вчера убит Кульнев, лучший русский офицер кавалерии».
Попытавшись развить успех, войска Удино встретились с главными силами русского корпуса и потерпели поражение.
Основным результатом боя под Клястицами была остановка на некоторое время наступления 2-го армейского корпуса на Санкт-Петербург. Чтобы исправить это, Наполеон отправил на поддержку Удино 6-й армейский корпус генерала Сен-Сира (13 000 солдат). Следствием такого решения было ослабление сил Великой армии на главном направлении.
В целом, на ходе боев сказалась плохая организация разведки у французов, что и привело к распылению сил корпуса Удино. В рапорте императору Александру I Витгенштейн определил количество пленных в 3 тысячи, число убитых и раненых он оценил со слов пленных в 10 тысяч.
Сражение под Клястицами заслуженно считается первой крупной победой российских войск в войне 1812 г. Эта победа подняла авторитет генерала Витгенштейна, в частности, он был награжден орденом Святого Георгия 2-й степени, а сам император Александр I называл его спасителем Санкт-Петербурга. Именно в это время Витгенштейна начали называть «защитником Петрова града».
Необходимо сказать, что в 1850 г. в Клястицах был воздвигнут памятник в честь описанных боев 1812-го, а в 1962 г. установлена стела с памятной надписью.
«Русские были сильно атакованы»: первое сражение под Полоцком
Отбросив Удино назад к Полоцку, Витгенштейн попытался отбить город у французов. Это противостояние вошло в историю как Первое полоцкое сражение (5–6 (17–18) августа 1812 г.) между русскими войсками 1-го отдельного пехотного корпуса генерал-лейтенанта П. Витгенштейна (17 000 человек) и войсками французского 2-го армейского корпуса Великой армии (под командованием маршала Н. Ш. Удино) и баварского 6-го армейского корпуса Великой армии (командовал им генерал Л. де Гувион Сен-Сир). Всего численность французов составила 30 000 человек под общим командованием Удино.
После поражений при Клястицах, Головщине и Свольне Удино отступал к Полоцку. 3 (15) августа авангард Витгенштейна (под командованием генерал-майора Б. Гельфрейха) атаковал французов под с. Смоляново Полоцкого уезда и заставил их отступить, захватив около 1 500 пленных. Тем временем авангард Витгенштейна под командованием полковника Е. Властова переправился через реку Дрисса. Утром следующего дня Удино прибыл к Полоцку и собрал военный совет, на котором было принято решение оборонять город. В частности, возобладало мнение генерала Сен-Сира, считавшего, что «ежели неприятель не последует за отступавшими войсками, то можно было бы перейти на левую сторону Двины, заняв Полоцк сильным отрядом; если же русские, напротив того, будут продолжать преследование и завяжут дело, то не должно в виду их переходить за реку как для избежания потерь, сопряженных с таким отступлением, так и для того, чтобы не ослабить дух войска».
В ночь на 5 августа российские войска выбили французов из леса и приблизились к Полоцку. Расположение войск Витгенштейна было следующим: на левом фланге – бригада князя Сибирского с 28 орудиями и авангард Властова; справа – бригада полковника Денисьева, 23-й егерский полк и лейб-драгунские запасные эскадроны с 6 орудиями; в центре располагалась бригада генерал-майора К. Казачковского, пехотный полк, лейб-гусарский запасный эскадрон и 33 орудия. Вторую линию составляла пехотная дивизия генерал-майора И. Сазонова. В резерве находились 9 запасных и сводных гренадерских батальонов, командовал которыми генерал-майор П. Каховский.
Французы занимали более выгодную позицию, которую с правого фланга прикрывала река Полота. Здесь стоял 6-й армейский корпус Сен-Сира с большей частью бригады Корбино. На левом фланге располагалась дивизия генерала К. Леграна с полком дивизии генерала Ж. Вердье; справа, на противоположном берегу р. Полоты, – остальные части дивизии Вердье и дивизия генерала П. Мерля, бригада генерала Б. Кастекса и тяжелая кавалерийская дивизия генерала Ж. Думерка.
Утром 5 (17) августа Витгенштейн начал атаку неприятеля, избрав главным пунктом атаки усадьбу Спас, которая была прикрыта болотистым оврагом. Удар пришелся между центром и правым крылом французской позиции. Витгенштейн, не рассчитывая вести широкомасштабную наступательную операцию, намеревался заставить противника отступить за Западную Двину.