Братья по оружию

Вся последняя сцена заставила суровых и опытных воинов проникнуться еще большим уважением к своему предводителю. А Амина́ру показалось, что Мартэ́л специально привел людей с собой, чтобы показать им все это.

– Микаэ́л, добрый мой супруг, отчего же ты не пригласишь наших гостей в дом? – обратилась Менела́нна к мужу. – Граф и его храбрые воины проделали долгий путь и нуждаются в отдыхе.

К тому времени Локре́н и Годими́р уже закончили беседу и стояли в стороне, молча глядя на Менела́нну и Мартэ́ла. Маркграф отметил про себя, что Годими́р был немного смущен и чем-то расстроен.

После короткой беседы с женой Микаэ́л пригласил Мартэ́ла в терем. Однако настоял на том, чтобы маркграф взял с собой только четверых людей, поскольку покои Князя слишком малы для всего отряда, а самому Князю нездоровится. Остальным людям Микаэ́л обещал лучший прием в гостевом доме неподалеку от терема. Пока граф будет на аудиенции, его люди уже могут приступить к отдыху. Мартэ́л согласился. Впрочем, особого выбора у него не было. Нужно было побыстрее понять, что здесь происходит.

Первым с собой в терем Мартэ́л пригласил Ро́нана. Это был честный и прямой человек лет сорока, который имел солидный военный опыт. В молодости он даже успел послужить Королю Лаквита́нии. Некоторые утверждали, что он был офицером гвардии, но Ро́нан это отрицал. Вторым Мартэ́л взял Амина́ра, за самый чистый и опрятный вид в отряде и хорошие манеры, если, конечно, не брать в расчет шутки аморе́я и его ироничные издевательства над некоторыми членами отряда (главным образом, О́двином), но их маркграф запретил. Третьим Мартэ́л позвал Ара́нта. Парень еще по въезде в лес пело́ров потерял дар речи, и, кажется, с тех пор не издал ни звука, лишь удивленно глазея по сторонам. Пусть и дальше молчит и знакомится с миром. Затем взгляд маркграфа скользнул по лицу О́двина. Ту́лиан хотел было позвать и его, но сдержался. Манеры О́двина могли произвести на Тавэ́на шокирующее впечатление, а Князю и так нездоровилось. Поэтому четвертым Мартэ́л выбрал Ди́лэна. Как и Ту́лиан, он был винне́йцем. При этом кроме палаша недурно обращался с лютней и был неплохим бардом. Мартэ́л поймал себя на мысли, что выбрал его из-за уважения к Менела́нне. Она любила музыку. Маркграф пожалел о том, что в отряде нет ти́верцев. Они были потомками слове́нов, с которыми эльфы находились в самом крепком союзе до своего переселения из Солина́ра в Лайви́ниен. Пусть это и произошло девять веков назад, но эльфы чтили традиции и старые союзы. Среди рейнджеров большинство составляли как раз потомки слове́нов. Одним из таких был и Годими́р. Мартэл понимал, что приглашение его людей носит церемониальный характер, но считал важным произвести определенное впечатление на Князя.

Внутри княжеский терем был таким же небогатым и неброским, как и снаружи, но столь же тонко и изящно украшен разнообразной резьбой, орнаментом и живописью. Повсюду были расставлены цветы и растения в горшках, а также деревянные статуэтки. Атмосферу тепла и уюта дополняли красивые светильники. Мартэл не понимал до конца принцип их работы. Кажется, и здесь не обошлось без магии.

Микаэл и Менела́нна отправились по своим делам, и в тронный зал люди прошли в сопровождении Локре́на. Это была большая комната, которая почти ничем не отличалась от остальных помещений терема. В целом, резиденция Князя больше походила на большой уютный дом, чем на дворец правителя. Здесь не было лишней роскоши, а все элементы интерьера были к месту и дополняли друг друга. Однако Мартэл понимал, что разбирающиеся в искусстве богачи Юга не пожалели бы золота ради получения в свои коллекции некоторых предметов, которые он здесь встретил.

Внешний вид Князя Тавэ́на поразил Мартэла. Ту́лиан знал, что правитель эльфов был на несколько десятилетий моложе Локре́на, ему было около двухсот пятидесяти лет. Однако выглядел Князь старым и изможденным. Тавэ́н сидел в тронном кресле, опустив плечи и склонив голову вперед. Белые длинные волосы напоминали тонкие сухие соломинки, которые свисали с головы, частично закрывая бледное морщинистое лицо. Тонкие как прутья руки безвольно лежали на подлокотниках. Глаза Тавэ́на были закрыты. Казалось, он спал.

Люди встали недалеко от входа в тронный зал, а Локре́н прошел чуть дальше и развернулся к ним лицом.

– Князю Тавэ́ну нездоровится, поэтому от его имени говорю я, – спокойно, но твердо произнес советник. – Итак, какова цель вашего визита, маркграф?

Мартэл не ожидал такого вопроса. Его люди были удивлены еще больше. Маркграф с радостью бы переадресовал вопрос Годимиру, но рейнджер не был приглашен на эту аудиенцию и остался снаружи. Микаэл и Менела́нна также отсутствовали. В зале находились только Мартэл с четырьмя людьми и два почтенных эльфа, один из которых пребывал в полуживом состоянии.

– Нас пригласили, господин советник, – почтенно, но твердо сказал Мартэл. – Мне сказали, что Князю требуется поддержка в поисках пропавшей дочери…

– Да, да, Годимир рассказал мне, – перебил Локре́н. – Но, к сожалению, он неправильно понял смыл послания. С людьми такое случается. Мы благодарны вам за отклик, маркграф, но в этом деле управимся собственными силами. В любом случае, вам и вашим людям заплатят за беспокойство. – Локре́н сделал паузу, внимательно всматриваясь в глаза Мартэла. – Мне также известно, что вы старинный знакомый леди Менела́нны. Можете располагать ее гостеприимством, если пожелаете.

Мартэл был озадачен. Конечно, нельзя было исключать, что Годимир ошибся, но и словам советника маркграф не мог доверять. Здесь могло быть все, что угодно. Но у Ту́лиана не было никакого желания разбираться в хитросплетениях эльфийского двора. Если эльфы готовы компенсировать потерянное время, то и на том спасибо. Получить награду, переночевать и утром покинуть Лорейн. Локре́н как будто услышал его мысли:

– Как долго планируете пробыть у нас, маркграф?

– О, я не смею злоупотреблять гостеприимством леди Менела́нны. Полагаю, что утром мы покинем Лорейн.

– Хорошо. Да будет так, – промолвил Локрен.

Весь вид советника говорил о том, что аудиенция закончена. В этот момент через боковую дверь в тронный зал вошел Микаэл. Он улыбнулся людям и произнес:

– Дорогой граф, как я уже отметил ранее, я лично рад принять вас и ваших людей в Лорейне. Здесь вы можете чувствовать себя как дома. И если дела не торопят вас, то нет нужды в том, чтобы отправляться в обратный путь так скоро.

Мартэл счел слова Микаэла лишь учтивой формальностью.

– Благодарю вас, князь. Но меня, правда, ждут дела. Я бы хотел как можно быстрее отплыть в Солина́р.

– Хорошо, граф, вам предоставят ладью, – сухо ответил Микаэл и в его тоне Мартэл как будто уловил нотки обиды.

«Ну и народ», – подумал Тулиан. – «Это у меня есть основания обижаться, а не у тебя».

Маркграфу захотелось выйти на воздух. Он уже развернулся, как вдруг до его ушей донеслась слабая, похожая на шепот речь Князя Тавэ́на:

– Подойдите поближе, граф, прошу вас.

Ту́лиан слегка удивился, развернулся и спокойным размеренным шагом подошел к трону. Лишь тогда Тавэ́н приоткрыл глаза. Они казались слегка затуманенными и были наполнены глубокой печалью.

– Откуда это у вас, – произнес Тавэ́н выцветшим голосом, не указывая ни на какой предмет. Его руки по-прежнему лежали неподвижно на подлокотниках тронного кресла.

– Простите, Князь. Что именно?

– Перстень… И еще меч… И там, и там шестиконечная звезда… Откуда это у вас, и что этот символ означает конкретно для вас? Ведь это не ваш фамильный герб, верно?

– Верно, ваше высочество. Эти вещи получены мной в дар от одного дорогого мне человека много лет назад. А символ означает обещание.

Взгляд Князя прояснился. Он посмотрел Мартэлу прямо в глаза, и смотрел так с минуту, как будто изучая. Затем произнес:

– Ступайте, граф, и пребудут с вами гармония и равновесие. – И тут же вновь закрыл глаза и опустил голову, как будто уснув.

Когда Мартэл развернулся, чтобы, наконец, покинуть тронный зал, то заметил, что Локрен и Микаэл выглядят удивленными.

Покинув княжеский терем, Мартэл направился к своим людям. Ро́нан, Амина́р, Ара́нт и Ди́лэн шли молча позади командира. Ронан выглядел таким же озадаченным, как и Мартэл, Арант – растерянным, а Ди́лэн был чем-то расстроен. Лишь Аминар улыбался.

Наемников разместили неподалеку от княжеской резиденции, в большом гостевом доме, где обычно располагались лесные братья. Ни Менела́нну, ни Годимира Мартэл не встретил, и не имел возможности задать им те вопросы, которые у него еще оставались. А, впрочем, какая разница.

У гостевого дома Мартэл застал ссору своих людей с рейнджерами. Один из наемников, диго́рец по имени Савма́к, энергично жестикулировал в попытке объяснить нечто важное двум местным ребятам. За его спиной стояли О́двин-полуорк и вита́нец по имени Я́рин. Вид у наемников был грозный. Здоровенные ручищи О́двина лежали на рукояти меча.

«Эльфийский городовой, этого еще не хватало», – выругался про себя Мартэл.

– Что здесь происходит, Савма́к? – властным голосом поинтересовался Мартэл, подойдя вплотную к наемникам и чуть оттеснив их в сторону от рейнджеров.

– Господин командир, простите великодушно, – диго́рец говорил извиняющимся тоном с заметным акцентом, – но вот эти люди не дают мне приготовить башама́к! Я хотел накормить ребят! Вы же знаете, как я умею готовить башама́к!

Мартэлу все стало ясно. Башама́к был национальным диго́рским блюдом, а Савма́к готовил его по старому семейному рецепту, который передавался из поколения в поколение от отца к сыну. Иногда Мартэлу казалось, что езда верхом и приготовление башама́ка – это та цель, ради которой каждый диго́рец мужского пола появляется на свет. Савма́к в совершенстве владел и тем, и другим ремеслом и страшно этим гордился. Но была одна проблема: башама́к готовился из мяса, а эльфы не ели мясо и на своей территории никому не позволяли готовить и есть мясо. Ситуацию усугублял тот факт, что мясо Савма́к привез с собой из Морской заставы, а во избежание порчи поместил его в специальный короб эльфийской работы. Маркграф проклял себя за то, что не предупредил диго́рца и остальных людей о том, что так делать нельзя. Но он и представить не мог, что Савма́ку вздумается готовить башама́к именно в Лорейне! Хорошо, что рядом не оказалось эльфов.

Мартэл заверил диго́рца, что поговорит с рейнджерами и попытается решить проблему. При этом маркграф понимал, что ни при каких обстоятельствах не получит разрешение на готовку мяса. Но также не хотел, чтобы Савмак чувствовал себя обиженным. Выход, однако, был найден довольно быстро. Рейнджеры предложили Мартэлу разместиться на ночь за пределами Лорейна, но в доме, в котором было все необходимое для приготовления еды и ночлега. Маркграф счел данное предложение вполне удобным, а наемники восприняли его с радостью.

Это был большой деревянный сруб посреди леса пелоров с мелкими хозяйственными постройками поблизости. Для ночлега двадцати пяти человек дом был маловат, но наемникам приходилось ночевать и в куда более жестких условиях. Здесь, по крайней мере, было тепло, сухо и была крыша над головой. Дом выглядел куда проще, чем строения в Лорейне, и вероятно был срублен рейнджерами, а не эльфами. Здесь практически отсутствовала резьба и другие декоративные элементы интерьера. Внутри дома было несколько помещений, включая просторную горницу, где наемники нашли длинный деревянный стол со скамьями, посуду и даже камин. Лесные братья снабдили отряд Мартэла едой, элем и заявили, что люди могут пользоваться всем, что найдут внутри дома и рядом с ним, включая баню. Неискушенные наемники сочли такие условия поистине райскими и даже заочно поблагодарили эльфов за гостеприимство. Пусть они разместились и не в самом Лорейне, но, пожалуй, так было лучше для всех.

После того, как люди вошли в дом, побросали свои вещи и разместились за столом, маркграф сообщил им, что эльфы отказались от услуг отряда, но компенсируют издержки. Не все нашли эту новость приятной. Многим показалось, что их обманули в третий раз подряд: после Ашрана́та и Морской заставы люди вновь лишись возможности хорошо заработать.

Больше всех о сорвавшихся планах сожалел ло́танец по имени У́льрих. Это был опытный воин сорока шести лет, уже давно состоявший в отряде Мартэла. Он не был искушен в тактике, но всегда добросовестно и честно выполнял любую работу, которую поручал ему предводитель. Ульрих любил повторять, что больше всех нуждается в деньгах, поскольку ему нужно заменить сгнившие зубы. Все, конечно, смеялись – не один Ульрих нуждался в этом. Но прежде остальных зубы нужно было вставить О́двину, поскольку его вид пугал клиентов, и, быть может, по этой причине отряд упустил ряд выгодных заказов. Мартэл, однако знал, что Ульрих давно подумывает о том, чтобы уйти на покой и вернуться в Ло́тан, где по его рассказам у него осталась семья. Хотя Ту́лиан и сомневался в том, что семья до сих пор ждет Ульриха, однако ценил его стремление разыскать детей.

Маркграф заверил воинов, что по возвращении в Солина́р найдет им работу и разрешил приступить к отдыху, однако наказал не злоупотреблять элем, поскольку утром планировал отправиться в обратный путь.

Наемники были рады немного расслабиться. Савма́к приготовил действительно отменный башама́к, который недурно сочетался с элем. А кроме этого ужин дополнили сыр, орехи, хлеб и разнообразные зелень и овощи, которыми в изобилии снабдили отряд Мартэла лесные братья. В этот вечер воины много ели, пили, шутили и рассказывали друг другу разные истории из своей жизни. Маркграф же в основном молчал и наблюдал за ними. Он любил и ценил этих людей, которые делили с ним хлеб и воду, трудности многодневных переходов и не раз выручали в битвах. Они были разные, каждый со своей личной историей. Кто-то в свое время оставил дом в поисках легкой жизни. Таким был, например, Ди́лэн, неплохой воин и талантливый бард. Кто-то, как Амина́р, был вынужден бежать. У кого-то, например, молодого Ара́нта, никогда не было дома и семьи. О́двин и Ки́ргур родились воинами. В их суровых варварских землях иначе было не выжить. Таким же был Гу́ннар из Ге́харда, отличавшийся от лысого Ки́ргура тем, что имел длинные рыжие волосы, которые почти никогда не мыл, любил одеваться в шкуры, а в бою предпочитал длинный меч. Оба были одинаково суровы и бородаты. В отряде были те, кто когда-то совершал преступления. Например, вита́нец Пи́нант по прозвищу Отмороженный. Когда-то давно он промышлял разбоем на дорогах Лаквитании. Отчасти по этой причине Мартэл доверил обучение молодого Ара́нта не ему, а Ли́насу. Был даже бывший служитель культа Савита́ра, ло́танец по имени А́йвен. В юные годы он был послушником в одном из храмов Лонди́на, столицы Ло́тана. Однако и у него нашлись обстоятельства, заставившие круто поменять жизнь. Айвен утверждал, что разочаровался в жрецах и больше не верит в Бога. Однако по-прежнему носил на груди главный символ веры в Савита́ра: медальон с символическим изображением Алтаря – пирамидой с исходящими из центра лучами. А некоторые воины время от времени просили у него благословения.

Мартэл сидел за столом около часа, лишь пригубив за это время кружку эля и съев тарелку башама́ка с овощами. А потом вышел на воздух. Его люди продолжали есть, пить и веселиться.

– Как думаешь, Го́ран, эльфы слабые и не носят оружия, потому что не едят мясо? Или есть другая причина? – тараторил Джо́нас, легко удерживая в тонкой руке огромную кружку эля.

Пожилой бородатый сиди́ец поедал кусок башама́ка и не ответил.

– Ты постоянно ешь мясо, Джо́нас, но такой же слабый как эльфы, – с улыбкой на лице ответил за Го́рана Амина́р. Поддеть брата по оружию было для него привычным делом.

– А вот О́двин – другое дело, – продолжал аморе́й, – он ест мясо и очень силен, но глупый и не красивый.

О́двин уже успел захмелеть несмотря на наказ предводителя и косо посмотрел на Амина́ра.

– Отстань, Амина́р, – произнес Джо́нас без какой-либо агрессии, – я знаю, что я слабый, но я меткий стрелок и за это меня ценит командир. Но мне интересно, что будет, если не есть мясо. Вот рейнджеры. Они тоже не едят мясо? Или жрут его в тайне от эльфов? А если перестать есть мясо совсем, то можно стать таким же умным как эльф?

– Я думаю, что у тебя еще есть шанс, Джо́нас, – произнес Амина́р, – а вот у О́двина, увы, нет. Если О́двин перестанет есть мясо, то он станет слабым, как эльф, но останется таким же глупым как О́двин-полуорк.

Некоторые наемники засмеялись. О́двину же надоели шутки аморе́я и он хлопнул огромным кулаком по столу, отчего опрокинул кувшин с элем.

– Осторожно, О́двин, – спокойно сказал Амина́р, – ты так лишишь нас выпивки. Тебе придется пойти за новой порцией к эльфам, а они решат, что к ним ночью пробрался огромный орк, и поднимут тревогу.

– Задрал, Амынар! – взревел О́двин, вскакивая со своего места, – О́двин покажэт тэбэ, клатый аромэй!

Амина́р сидел с той же стороны стола, что и димро́тец, но через четыре человека от него. О́двин мигом преодолел это расстояние и схватил аморе́я за плечо. Однако был остановлен Ки́ргуром.

– Спокойно, О́двин, остынь! – воскликнул кирга́рец. – Бёргар побери вас обоих!

О́двин-полуорк с трудом остановился. Амина́р почти не шелохнулся, оставшись сидеть на своем месте.

– Ты и вправду переходишь границу, Амина́р, – произнес Ро́нан. – Мне все равно, если однажды О́двин свернет тебе шею, а вот Мартэлу это может не понравиться. Только ты уже не сможешь загладить свою вину. На твоем месте я бы извинился, пока еще есть возможность.

– Прости меня, О́двин, – сказал аморей с улыбкой и с той же интонацией, с которой подделывал варвара.

О́двин не ответил. Он все еще чувствовал обиду и ярость и хотел было уйти, но Ки́ргур остановил его и здесь.

– Посиди с нами, О́двин, – сказал кирга́рец. – Только не налегай сильно на эль.

Ди́лэн достал лютню и провел пальцами по струнам, извлекая пробный аккорд. Многие повернулись в его сторону в ожидании песни.

– Ки́ргур, давно хотел спросить, – произнес Ди́лэн мягким баритоном, желая разрядить обстановку. – Кто такой Бёргар, который уже должен был прибрать всех наших врагов, да и всех нас заодно? Грозный бог Кирга́ра?

– Нет, хуже! – прорычал лысый варвар. – Это мой тесть, который заставил меня жениться на его дочери. Она была настолько страшна и любвеобильна, что я не выдержал и бежал из деревни!

Примечания