Самое дорогое наследство

Глава 1

Дмитрий Сергеевич Литвинов лежал в кровати на высоких подушках, и не отрывал взгляд от солнечного луча, который воровато полз по стене, приближаясь к его кровати. Страшен момент, когда преступный луч коснется его лица, и тогда придется прищуриться. А это сейчас для него тяжелая, болезненная работа. Во всем теле ужасная слабость, как будто, его долго терзали и били. Но это не так! На самом деле это несчастное, исколотое тело уже несколько месяцев было почти неподвижно. А Дмитрий Сергеевич сейчас не в состоянии напрячь свои восьмидесятилетние мышцы, хотя бы только для того, чтобы просто прищуриться, а не то, чтобы сделать несколько шагов по комнате. Он усмехнулся про себя и подумал, что у него осталась единственная действующая мышца – это его мозг. Да, да, именно мышца, которая, сжимаясь, заставляет его думать и вспоминать. А вспомнить было что! Воспоминаний за его долгую жизнь накопилось о-го-го! Но его тренированное серое вещество умело отсортировывать нужные мысли от ненужных и направлять воспоминания в приятное ему русло. Сейчас ему хотелось предаться воспоминаниями о ней, о девочке своей мечты, его тайной и преступной любви, которая проехалась по его судьбе катком, уничтожая все чувства до себя и после. Когда он встретил ее, понял, что говорил Бунин про «солнечный удар». Это был действительно солнечный удар, уничтоживший сразу и навсегда все его чувства и желания, кроме одного – любить и обладать ею. Когда он встретил Катю Дашкову, ему уже было хорошо за тридцать. Как среднестатистический, законопослушный гражданин, Дмитрий имел семью: жену – веселую, домовитую Зою и двенадцатилетнего сына – Виктора. А Кате тогда едва исполнилось восемнадцать. Это было интересное время – хрущевская оттепель. Как будто подуло ветром свободы. И все запретное, запрещенное цензурой мгновенно стало появляться из-за каждого незащищенного угла. На коммунальной кухне, на профсоюзных собраниях, среди продвинутой молодежи обсуждалась жизнь социалистического общества, ее положительные и отрицательные стороны, в основном отрицательные. В литературных кругах появились новые свободные поэты, поэтическая и литературная деятельность которых иногда не выдерживала никакой критики. Но они писали о запретном, их не публиковали, и уже только одно это давало им право называться «голосом народа» и смело именоваться бардами. В обществе появилось новомодное слово «диссидент», и вместе со всем этим крепла вера в мифическую свободу и справедливость. Боже мой, какое дикое заблуждение! Ему ли, офицеру КГБ – Дмитрию Литвинову было это не знать! Так могли думать только наивные люди и вот такие молодые неопытные девочки, как его соседка по квартире – Катя Дашкова. Дашковы уже жили в этом доме, когда сюда вселилась семья Литвиновых. Дмитрий столкнулся с этой удивительной девочкой на лестничной площадке, на следующее утро, когда шел на службу. Она посмотрела на соседа огромными, мохнатыми, серыми глазами и улыбнулась.

– Ой! Здравствуйте, – испуганно пискнула она. – А я ваша соседка Катя, – она немного подумала и добавила, – Дашкова, – а потом, почему-то смущенно покраснела и опустила глаза.

Вот тут с Дмитрием и случился «солнечный удар». Он стоял, в прямом смысле этого слова, как дурак, и просто смотрел на нее не отрываясь.

– Дмитрий Сергеевич, – наконец смог выдавить он из себя.

– Я пойду? – почему-то смущенно спросила она и подняла на него свои серые, мохнатые глаза.

Вот это глаза! Дмитрий сглотнул и тупо кивнул. Можно подумать, если он сейчас скажет: «Нет!», эта необыкновенная девочка останется с ним! Легкие каблучки простучали у него за спиной, а он продолжал стоять на лестничной площадке, как вкопанный. Он очнулся, когда в подъезде хлопнула входная дверь. С тех пор, поднимаясь по лестнице домой, Дмитрий подолгу стоял на лестничном клетке и курил, время от времени, бросая взгляд на соседскую дверь. Мать Кати работала врачом в городской больнице и частенько дежурила по ночам. Отца у Кати не было. Вернее, когда-то он был. Дмитрий в силу своей профессии смог досконально изучить историю семьи Дашковых. Александра Николаевича Дашкова репрессировали сразу после войны, в 1949 году, благодаря его благозвучной фамилии. Дашковы принадлежали именно к тем самым князьям, фамилия которых смело могла претендовать на одну из первых в ряду неблагонадежных фамилий. Мать Кати – Мария Петровна хоть и писала в автобиографии – «из служащих», была все-таки из «бывших», стоило только взглянуть на ее утонченное лицо и аристократические руки. В общем, любовь всей жизни не подходила Дмитрию ни по каким статьям. Мало того, что он был женат, а в рядах членов «его профсоюза» не приветствовались связи на стороне, связь с дочерью «врага народа» было просто «смерти подобно». Но страсть захватила Дмитрия Сергеевича так, что он не знал, как ему быть дальше. Эта чертова Катя мерещилась Дмитрию везде. А ночью стоило только закрыть глаза, как ему представлялись такие эротические сцены, что после этого он не мог прийти в себя до утра. А рядом лежала родная жена, на которую теперь вообще «не стояло»! С этим нужно было срочно что-то делать! Нужно попытаться как-то сблизиться с этой девушкой. И если она, в конце концов, станет его любовницей, он может быть и успокоится. Однажды, предварительно узнав, что мать Кати на ночном дежурстве, Дмитрий постучал в соседскую дверь. Он придумал очень простой предлог, достал научный журнал на английском языке и попросил Катю помочь ему перевести статью. Катя, конечно же, растерялась, стала отнекиваться. Но Дмитрий все-таки смог убедить ее, что эта статья ему просто необходима, а его знаний в английском языке не хватает. Добрая девочка Катя естественно согласилась. А так как статья оказалась довольно большая, ее переводом они занимались несколько дней. Первые два дня они смущались невероятно, когда невзначай их головы касались друг друга, наклоняясь над статьей или словарем. На третий день Дмитрий не выдержал, решительно притянул ее к себе и нежно поцеловал в губы. Она не оттолкнула его, а только тихонько всхлипнула и обняла крепко за шею. Дмитрий жадным ртом прильнул к ней, двигаясь по ее шее вниз. Он чувствовал ее дивный запах, долго будораживший его воображение, слышал, как бьется ее сердце, и радовался оттого, что точно знал причину этого сердцебиения. Дмитрий сграбастал ее, прижал к себе и понес в спальню. Катя не сопротивлялась, когда он ее раздевал, а только тихо прошептала:

– У меня еще никого никогда не было.

– Все будет хорошо, малыш, – шептал Дмитрий, покрывая страстными поцелуями ее гладкое тело, – какая же ты сладкая, детка! Ничего не бойся, я постараюсь, чтобы тебе было не больно, – это были его последние слова. Он решительно вошел в нее, с чувством торжества первооткрывателя, разрушая все препятствия на пути, двигаясь к своей заветной цели…

Дмитрий искоса взглянул на притихшую рядом Катю и потянулся за сигаретами.

– Что теперь будет? – испуганно прошептала она, прижимаясь к его плечу.

– Ты стала моей женщиной, – выпуская сигаретный дым, задумчиво проговорил Дмитрий. – Теперь ею и останешься навсегда.

Катя осторожно отодвинулась от него и попыталась натянуть на себя простыню до подбородка.

– Что случилось? – удивленно проговорил Дмитрий, насильно притягивая ее к себе. – Ты чего, малыш?

– Я ничего, – прошептала Катя. Ее щеки горели. – Но ты женат!

– Пять минут назад это обстоятельство тебя совсем не смущало, – усмехнулся он. – Что изменилось сейчас?

– Я не знаю, – пролепетала Катя. – То есть, знаю, конечно, – ее лицо покрылось красными пятнами. – У нас больше ничего не будет, я не смогу так!

– Что не сможешь? – зло прищурился Дмитрий и скрипнул зубами.

Катя быстро взглянула на него и отвела глаза

– Любить тебя, зная, что за стенкой спят твоя жена и сын, или может быть, не спят, а ждут тебя, – тихо добавила она и прижала ладошки к пылающим щекам.

Дмитрий с силой оторвал ее ладони от лица.

– Сможешь! – жестко проговорил он, глядя прямо ей в глаза. – И не мотай мне нервы, пожалуйста. Я и так вымотался за этот месяц, считая от нашей первой встречи. Чуть не сдох от страсти и желания. Мы будем встречаться, потом я придумаю, как нам быть вместе все время. А пока все будет так. Ты поняла меня?

Катя приподнялась и посмотрела ему в лицо огромными глазищами, в которых плескалась боль.

– Ты даже не сказал, что любишь меня, – жалобно пропищала она.

– А это непонятно? – Дмитрий нахмурился и потушил сигарету. – Малыш, кончай дурить. Конечно же, я люблю тебя, и не просто люблю. Я думал с ума сойду, пока тебя получу, – он нежно поцеловал ее. – Ну, пойми же, не могу я сейчас развестись с женой, сыну только двенадцать лет, самый опасный возраст. Нужно немного подождать.

Он проговорил это и поморщился от своей лжи, как от зубной боли. Никогда он не сможет уйти от своей жены Зойки. Как от нее уйдешь, если ее папаша генерал КГБ – начальник Дмитрия? Тесть вмиг уничтожит не только карьеру Дмитрия, но и его самого. Ладно бы только его, это еще можно пережить. Он уничтожит Катюшку. И не факт, что морально, может и физически. Какая к черту оттепель? Для силовых структур нет смены погоды. Всегда только зима, суровая, морозная, пробирающая до костей! И те, кто там служит, не принадлежат себе, не могут делать, что хотят, не могут любить, кого хотят. Жить, любить, рожать можно только от того, от кого нужно! Вот такая грустная картина вырисовывается. И что делать? Послать все к черту? Уйти из структуры и просто устроиться работягой на заводе? Все равно найдут и не дадут покоя. Из силовых структур не уходят добровольно. А потом сын – Витька? Сын – его продолжение. Как его бросить? Он любит его. А Зойка? Зойка – она хорошая, добрая, веселая, искренне любит Дмитрия. И она не виновата, что с ним случился «солнечный удар». Нет, нужно тянуть, скрывать, сколько можно, а там жизнь покажет.

– Сколько ждать? – тут же откликнулась Катя, оторвав его от тяжелых мыслей. – Год, два?

– Может быть, год, – он нетерпеливо потянул с нее простыню. – Иди ко мне, малыш, давай не будем портить этот волшебный вечер. Я не знаю, когда смогу снова вырваться к тебе. Давай не будем тратить наши драгоценные минуты. Я хочу тебя! Боже, как же я тебя хочу!

Простыня предательски съехала, открывая совершенное девичье тело. Катя не успела даже пикнуть, как Дмитрий снова подмял ее под себя…

Так началась эта его мучительная любовь, длиною в целую жизнь. Да, да, его любовь! Он ведь продолжал любить ее всегда. Он любил ее, когда они расстались, а это было неизбежно, когда потерял ее из виду, потому, что вынужден, был уехать, чтобы сохранить ей жизнь. Он продолжал любить ее даже когда узнал, что она умерла. И вот теперь эта любовь, кажется, подходит к концу вместе с его неудавшейся жизнью. Он прекрасно все понимал. Когда-то в пылу любовного откровения он сказал Кате, что его любовь к ней не умрет никогда, разве что вместе с ним. Дмитрий усмехнулся. Вот именно сейчас и наступил этот момент. Но он сумеет обмануть эту безжалостную, беспощадную женщину с косой. Он обманет ее и сохранит свою любовь, передав ее внуку, любимому внуку – Владиславу. Говорят, мы любим своих внуков больше, чем своих детей, потому что дети – это наши «враги», а внуки – враги наших врагов. Дмитрий криво улыбнулся своим мыслям. Конечно, сын Витька ему не враг. Он любит его, очень любит. Но Влад… Дмитрий улыбнулся уже совсем по-другому. Влада он не просто любит. Влад – это повторение самого Дмитрия. Он похож на Дмитрия всем, такой же высокий, смуглый, спортивный, с прекрасными черными глазами и жесткими непослушными волосами. Но внук похож не только внешне на Дмитрия Сергеевича. Влад такой же смелый, решительный и, если нужно, жесткий. Он обладает всеми мужскими качествами Дмитрия Сергеевича. Только одного у него нет. У него нет любви всей своей жизни, и Дмитрий Сергеевич передаст ему эту любовь по наследству. Да-да, именно по наследству! Уже много лет спустя, когда Дмитрий Сергеевич начал заниматься бизнесом и создал свою империю, ему удалось разыскать Катю. Вернее, не Катю, нет. Катя к тому моменту уже умерла. Но он узнал о ней все. И когда она вышла замуж, и когда развелась, и то, что у нее остались две дочери. Он стал помогать девочкам, посылать деньги, вроде как от их отца – Бойко Александра Николаевича. И это Дмитрий тоже узнал! Наверное, их бабка, Катюшкина мать, которая растила девчонок, так и думала, что деньги им посылает Бойко. Дмитрий помогал девочкам, пока они не выросли, не выучились и не вышли замуж. Потом он продолжал следить, как сложиться их дальнейшая судьба. А судьба не особо баловала семью Дашковых. Старшая дочь Надежда вскоре развелась с мужем, осталась жить одна. Младшая дочь Люба погибла с мужем в автокатастрофе, оставив на старшую сестру маленькую дочку, то есть Катину внучку. Дмитрий Сергеевич все разузнал об этой внучке. Девушке двадцать один год, она окончила в этом году университет. Сейчас ищет работу. Зовут ее Александра Соколова, попросту Сашка. Дмитрий Сергеевич дал задание своей службе безопасности собрать досье на Александру Соколову. В досье, конечно же, есть и ее фотография. Он непроизвольно снова вымученно улыбнулся. Да, улыбка тоже дается уже с трудом. Там вот, эта Саша самая, что ни на есть, настоящая красавица. Немного похожа на его Катю, или ему так кажется. Но как бы то ни было, такой красотки он за всю свою жизнь еще не встречал. И эта красотка Катина внучка! Поэтому Дмитрий хочет, чтобы эта Саша Соколова досталась его внуку. Нужно сделать все, чтобы эти двое влюбились друг в друга. Влад возможно и влюбится, ведь девушка очень хороша собой, а вот влюбится ли Саша во Влада?

– Влюбится! – уверенно прошептал вслух Дмитрий Сергеевич, представляя атлетическую фигуру Влада, его мужественное лицо, черные пронзительные глазищи и необыкновенную харизму внука.

В том, что Влад влюбится в Сашу, по крайней мере, затянет в постель, Дмитрий Сергеевич не сомневался, но ему этого было мало. Ему нужно, чтобы Влад женился на Сашеньке – внучке Кати. И чтобы они с Сашенькой нарожали детей. Детей, в чьих жилах будет течь кровь Дмитрия Литвинова и его любимой женщины – Кати Дашковой. Вот, что придумал Дмитрий Сергеевич Литвинов! Вот как он решил обмануть смерть и оставить после себя их общее с Катюшкой потомство. Только тогда Дмитрий Сергеевич на том свете сможет успокоить свою бренную душу. Владу давно пора остепениться, а то он ведь, засранец, меняет девок, как перчатки. Что ни день, то новая! А ведь ему уже тридцать четыре года. Но мудрый дед знает, как заставить внука жениться. Дмитрий Сергеевич оставит завещание, в котором все его имущество, то есть его империя перейдет внуку только в случае женитьбы на Кате. Причем жениться он должен по обоюдной любви и согласию. В противном случае, то есть, если кто-то из предполагаемой пары будет против, все деньги холдинга отойдут в какой-нибудь фонд. Дмитрий Сергеевич, еще не придумал в какой, но он обязательно придумает. Опа! Кажется, он придумал! Зачем фонд? Он оставит все деньги Сашеньке Соколовой, внучке Катюши, если Влад все-таки не захочет на ней жениться, или она не пожелает выйти за него замуж. Он мысленно рассмеялся, представив вытянутое лицо своего сына, когда тот узнает о завещании. Ничего, пусть позлится! Дмитрий Сергеевич обеспечил всех членов семьи Литвиновых еще задолго до своей предполагаемой кончины. У каждого свой налаженный бизнес, приносящий хороший доход. Влад, правда, заартачился, отказался от помощи деда, раскручивался сам. Хотя Дмитрий Сергеевич по секрету от внука все-таки ему помогал. А Виктор – сын, с радостью принял помощь отца. Не порода Литвиновых, с сожалением подумал Дмитрий Сергеевич, вспомнив сына, в мать свою пошел, в Зою – генеральскую дочку. Вот Влад – тот наш, Литвинов! Упертый, с характером. Если чего не хочет, никогда не сделает! Хоть режь его! Поэтому, если не понравится ему Сашенька или не влюбится он в нее, ни за что не женится, ни за какие деньги! Дмитрий Сергеевич вздохнул.

– Так тому и быть! – подумал он, вызвал своего секретаря, чтобы тот пригласил нотариуса для составления завещания, потом позвонил Владу и попросил непременно зайти к нему сегодня вечером, если внук хочет застать его еще в живых.

Глава 2

Когда пришел Влад, нотариус уже отбыл с подписанным завещанием. Внук осторожно вошел в комнату деда, проигнорировав шипение сиделки, что больной спит и сейчас к нему нельзя. Дмитрий Сергеевич открыл глаза и с трудом улыбнулся внуку. Влад смотрел на этого вымученного старостью и болезнью человека и не узнавал своего деда. В памяти внука это был всегда сильный, смелый человек, несгибаемой воли, с которым Влад играл в теннис, зимой катался на горных лыжах, который привел его первый раз в спортзал, заниматься дзюдо. Он не отговаривал Влада, когда тот изъявил желание пойти служить в армию, наоборот, помог, чтобы внука взяли в спецназ. Одобрительно сказав: «Молодец, внук. Я рад, что ты идешь именно в спецназ. Там из тебя сделают настоящего мужчину. И запомни, никогда и ничего не нужно бояться! Тогда смерть будет обходить тебя стороной». А теперь дед умирает! Сердце Влада мучительно заныло.

– Дед, ну ты чего? – расстроено спросил Влад, вглядываясь в измученное лицо Дмитрия Сергеевича. – Ты же всегда был боец. А теперь что, сдаешься? – внук попытался одобряюще улыбнуться. Улыбка вышла так себе!

– Сядь, Влад, – приказал Дмитрий Сергеевич и указал на стул рядом с кроватью. – Я не кисейная барышня, чтобы жевать сопли по поводу моей предполагаемой кончины. Я давно знаю свой диагноз и не питаю никаких иллюзий. Для меня сейчас главное рассказать тебе то, что я не рассказывал никому. Может быть, тебе сейчас это покажется несущественным. Но для меня это очень важно, и я хочу, чтобы ты выполнил мою последнюю волю. Сделал то, что не смог в свое время сделать я.

Влад внимательно слушал деда, вглядываясь ему в лицо.

– Всю свою жизнь я любил одну женщину, не твою бабушку, кстати, – Дмитрий Сергеевич полез под подушку, достал старую фотографию и протянул Владу.

Влад взял в руки фотографию. С фотографии на него смотрела совсем молодая девушка. Она была очень красива, это было понятно, несмотря на то, что фотография была черно-белая. У нее были длинные светлые волосы, наверное, русые, серые или голубые глаза, обрамленные густыми темными ресницами. Большие глаза с поволокой. Если бы эта девушка имела только эти глаза, ее бы назвали красавицей. Но у нее были высокие скулы, маленький аккуратный носик и пухлые губы.

– Да-а! – протянул Стас. – Хороша! Дед, а ты не промах. Я бы за такой красоткой на край света пошел. Да, что там, пошел, помчался бы сломя голову! И ты ее упустил?

– Молчи уж, Казанова! – махнул рукой Дмитрий Сергеевич. – Помчался бы он! У меня жена с сыном подростком на руках были. Витьке исполнилось только двенадцать лет. Бабушка твоя не работала. Я, между прочим, содержал семью. Помчишься тут! И все-таки Катя стала моей любимой и любовницей. Мы встречались год. И скажу честно, я уже подумывал развестись с женой. Катя сказала мне, что беременна. Но тут подсуетилась госпожа судьба в лице твоей бабушки. Она давно подозревала, что у меня есть женщина и нажаловалась отцу. Ее отец – генерал КГБ, естественно очень быстро выяснил, кто моя любовница и мягко посоветовал мне прекратить связь. Иначе, он сказал это дословно, посадит Катю. Нам дали новую, большую квартиру на другом конце Москвы. Мы переехали из этого дома. Зойкин отец установил за мной слежку. Я это сразу почувствовал, я ведь профессионал! Встречаться с Катей стало опасно, я боялся. Но не за себя. Я боялся за нее, знал, что тесть выполнит свое обещание. Если не посадит, так устроит несчастный случай со смертельным исходом. Один раз я все-таки позвонил Кате. Она очень холодно со мной разговаривала и сообщила мне, что сделала аборт и попросила больше ее не беспокоить. Потом я совсем потерял ее из виду, она куда-то уехала. Мне кажется, она бежала от преследования спецслужб, а может быть от меня и своей любви. Можешь мне не верить, Влад, но больше я никогда никого не любил, хотя баб за свою жизнь переимел бесчисленное множество. Не пропускал ни одной юбки. Мстил и бабушке твоей и ее отцу. А толку? Жизнь прошла, а счастья-то так и не было. Когда через много лет я напал на след Кати, она уже была замужем и растила двух дочерей. Надо было мне встретиться с ней, но я побоялся разрушить ее семью, сделать ей еще больнее. Дурак! Оказывается, она с мужем-то прожила всего год, потом развелась. Не смогла! Меня она любила. От любви ко мне потом и умерла – скоротечная чахотка. Ей было всего тридцать шесть лет. Девчонок ее, бабка – мать Кати, воспитывала. Я помогал им, посылал деньги. От кого, бабка знать не знала, наверное, думала, что от отца девочек. А его и след простыл. Он после расставания с Катей больше так и не объявился. Я следил за судьбой Катиных дочек. Старшая Надежда сейчас врач, разведена, детей нет. Младшая Люба погибла вместе с мужем в автокатастрофе десять лет назад. У нее осталась дочка – Соколова Саша. Девчонку воспитывала Надежда. Саше сейчас двадцать один год. Она только окончила университет, экономист, ищет работу. Так вот что, мой дорогой внук! – Дмитрий Сергеевич посмотрел Владу прямо в глаза. – Я написал завещание. Ты получишь все мое имущество, а оно немалое, если через месяц женишься на Саше. Но только по обоюдному согласию. Она должна полюбить тебя, но и ты тоже должен влюбиться в нее. Причем не просто влюбиться, а полюбить на всю жизнь. Зная тебя очень хорошо, я уверен, что ты, если не захочешь, никогда не женишься. А если все-таки женишься, значит, полюбишь. Следовательно, ваш брак будет счастливым. И ты меня будешь благодарить всю жизнь. А я там, на небесах, глядя на вас, буду счастлив, зная, что моя кровь и кровь Катюши течет в жилах ваших детей – моих правнуков.

– Дед! – ошарашено смотрел на него Влад. – Ты что придумал! Это же насилие над личностью! Я пока вообще жениться не собираюсь, тем более на какой-то там Саше Соколовой, которую знать не знаю. Да шут с ним, с твоим наследством! Не нужно мне ничего!

– Не торопись, Влад, – усмехнулся Дмитрий Сергеевич. – Для начала ты выполнишь мою просьбу. Возьмешь эту девочку на работу, своим секретарем. Я тебя не часто о чем-нибудь прошу! Сейчас ты не сможешь мне отказать! Это моя последняя воля. Пусть девчонка поработает у тебя месяц, а там жизнь покажет. Приглядись к ней получше, не понравится она тебе, никто тебя неволить не станет. Не люб ты будешь ей, никто не заставит ее выйти за тебя замуж. Хотя мимо тебя ни одна баба спокойно пройти не может! Вот здесь я могу быть спокоен, ей ты понравишься.

– Дед, да ты понимаешь, о чем просишь?! – Влад расстегнул на рубашке верхнюю пуговицу, как будто ему не хватает воздуха. – А куда я старую секретаршу дену, выгоню на улицу? Кроме того, – простонал он, – не хочу я сейчас жениться, дед! Понимаешь? НЕ ХО-ЧУ! И наследства твоего мне не нужно! Ты живи, дед, пожалуйста. Это единственное, чего я хочу.

– Не хочешь, не нужно, – спокойно проговорил Дмитрий Сергеевич, – никто тебя неволить не собирается. – Но на работу девчонку ты берешь. Мой секретарь уже послал ей приглашение. Завтра она должна явится на собеседование.

– Ешкин кот, дед, – обхватил голову Влад, – знаешь ведь, что ты мое самое слабой место! Тебе я отказать не могу. Хорошо! Я возьму эту девчонку. Надеюсь, что она страшненькая, и у меня не будет с ней ни романа, ни проблем. Она ведь не похожа на свою бабку? – неожиданно испуганно спросил Влад. – Вот только этого мне сейчас и не хватает!

– Увидишь все сам и оценишь, – хитро прищурился Дмитрий Сергеевич. – Все, Влад, иди, – он закрыл глаза и в бессилии откинулся на подушку.

Влад вышел из комнаты деда и плотно прикрыл за собой дверь. Через три часа Дмитрия Сергеевича не стало. Он ушел из жизни спокойно, во сне. И на лице его застыло умиротворенное выражение лица. Уходя из жизни, он был уверен, что внук выполнит его волю. Кончина главы холдинга ни для кого не явилась неожиданностью. Все понимали, что это должно было скоро произойти. И все-таки смерть Дмитрия Сергеевича для близких и его друзей явилась ударом. Но для Влада это был не просто удар. Это был удар ниже пояса. Он не только лишился родного, близкого человека, он теперь обязан был исполнить последнюю волю любимого деда. Но с другой он стороны понимал, что не сможет жениться на девушке, если не полюбит ее, если она ему очень, ну уж очень не понравится. И что тогда делать? Наплевать на деньги деда, на его империю, которую тот строил для своих внуков и правнуков, отдать все в чужие руки? В принципе, конечно, можно. Черт с ними с деньгами! Деньги Влад умел зарабатывать, на них действительно можно наплевать. А вот на последнюю волю деда, как наплевать? Влад сидел на кухне в своей огромной квартире, курил и думал. Пепельница уже была доверху полна окурков, а он все никак не мог решиться на дедовский эксперимент. Наконец, он встал, стряхнул окурки в мусорное ведро и открыл окно. Темное небо за окном стало светло-серым, звезды потухли. Начинало светать. Влад посмотрел на часы. Половина четвертого утра. Как быстро прошла эта ночь! Нужно что-то решать. Сегодня придет Саша Соколова на собеседование. Брать ее на работу или отказать сразу?