Я хотела крикнуть ему, что он не заплатил за свой кофе и это было грубо – заставлять меня платить за него, но я замялась, пытаясь придумать, как к нему обратиться, поскольку своего имени он мне так и не назвал.
Итальянец остановился.
– Завтрак, разумеется, за мой счет, мадмуазель Мильская! Любое ваше желание уже оплачено, – бросил он через плечо и ушел.
– Маньяк! Бандит! Телепат! – сердито выпалила я ему вслед, решившись лишь на шепот, и то после того как он ушел.
Надо бросать это дело пока не поздно – решила я и застонала, уронив голову на руки. Ну почему мне достался именно этот человек? Все шло так замечательно, пока он не появился. А теперь если я пойду в агентство и откажусь от него – моя безупречная репутация даст трещину. Черт! Нет, если я расскажу им всю правду о нем и том, что я видела, они поймут меня. Должны понять. Но это может не понравиться итальянцу, что я буду болтать о его подозрительной личности. Это опасно. Что же делать?
– Чего-нибудь желаете, мадмуазель? – Голос официанта застал меня врасплох, и я подпрыгнула. Нервы были на пределе.
– О, простите мадам, не хотел вас беспокоить. Вам чего-нибудь принести? – вежливо проговорил официант извиняющимся тоном.
От всего случившегося мне кусок в горло не лез. Когда я нервничаю, то меня мутит. Я хотела узнать у него лишь одно.
– Действительно все уже оплачено? Что бы я не заказала?
– Конечно, – изумился официант.
– Действительно, что за глупые вопросы я задаю? – подумала я. – Такое впечатление, что я одна не понимаю, что здесь происходит.
– Нет, спасибо, я допью кофе и вернусь к себе в номер, – ответила я. Официант кивнул и удалился.
Бездумно повертев чашку в руках, я, наконец, оставила ее и ушла наверх. Придя к себе в номер, я стала ходить по комнате из угла в угол. Окончательно решив, что ни при каких обстоятельствах не останусь работать с итальянцем, я взяла телефон и набрала номер агентства. Я хотела сказать им, что отказываюсь от этого клиента, и если они не захотят дать мне другого, то и от этой стажировки тоже. Речь уже шла не о страхе перед трудностями, а о моей безопасности.
Автоответчик сообщил, что вызываемый абонент не может ответить на мой вызов. Я сердито вздохнула. Придется доработать этот день до конца, потому что я не имею ни малейшего желания злить опасного человека, заявляя ему, что отказываюсь от него. Кто знает, сколько ему понадобится времени, чтобы найти нового переводчика. В любом случае – бесполезная потеря его драгоценного времени обернется яростью ко мне. После того как он меня отпустит, я приеду в агентство и скажу все им лично. Главное – успеть до восьми часов, иначе я никого там уже не застану.
Размышляя над этим, я открыла дверь и чуть не закричала от неожиданности. Нет, если раньше у меня были сомненья, рассказать ему или нет, то сейчас от них не осталось и следа. Инстинкт самосохранения переборол чувство порядочности.
На моем пороге стоял итальянец с грозным взглядом, ясно говорящим что любой, кто его ослушается – покойник. В мозгу промелькнула лишь одна мысль – от него нужно бежать без оглядки. Он изогнул бровь, словно говоря: «Осмелишься?», но его недобрая ухмылка давала понять, что ничем хорошим это не обернется. Он пугал меня до чертиков.
– Пять минут второго, мадмуазель Мильская! – сурово проговорил он, когда я застыла на месте.
Похоже, в своих раздумьях я совсем потеряла счет времени.
– Женщины всегда опаздывают. – Я попыталась непринужденно пожать плечами и выдавила из себя извиняющуюся улыбку.
– Вы готовы?
Итальянец повернулся ко мне полубоком и изящно выгнул руку, предлагая взять его под локоть. Нет, не предлагал, требовал. Я не могла произнести ни звука, лишь кивнула и послушно обхватила его предплечье.
Мы приехали в небольшой музей древностей на окраине города. Итальянец просил меня устроить обзорную экскурсию, читая таблички всего, что мы видели. Пока мы обходили зал за залом, он внимательно изучал мое лицо, словно примечая малейший проблеск каких либо эмоций. Зачем он делал это? Неужели думал, что я совру? Я нервничала. Стараясь не замечать его сканирующий взгляд, я сконцентрировалась на экспонатах.
Закончив осмотр музея, мы сели в машину и отправились в следующий музей, такой же маленький и далекий от города.
Осмотр экспонатов проходил по тому же сценарию. Внезапно мое внимание привлекла золотая шкатулка, инкрустированная драгоценными камнями. Я не могла оторвать от нее глаз, хотелось прикоснуться к ней, провести пальцами по ее поверхности. Я с запозданием поняла, что моя рука лежит на стекле, огораживающем шкатулку.
– Она прекрасна, – невольно произнесла я с придыханием, не понимая, что меня в ней заворожило. Обычно я не питаю слабостей к драгоценностям.
Внимание итальянца тут же переключилось на шкатулку. Он осыпал меня вопросами, видела ли я ее раньше, чем она мне понравилась и какие чувства она у меня вызывает. Допрос о личных чувствах меня разозлил. На мою злость он ответил яростью в глазах, но ни один мускул на его лице при этом не дрогнул. Он оставался таким же хладнокровным. Первой отвернулась я. Я хотела все бросить и уйти, но боялась его злить. Я твердо решила для себя закончить поскорее экскурсию, прийти в агентство и отказаться от работы с ним, а если не предложат другую кандидатуру – уехать. Он вопросительно посмотрел на меня, возможно, заметив, что мой гнев сменился решимостью. Вот только решимостью чего, надеюсь, он не понял. Его взгляд стал изучающим и я напряглась. Затем он позволил себе сухо улыбнуться и снова подставил мне локоть.
– Прошу прощенья, если был груб. Продолжим, мадмуазель Мильская?
Моя рука налилась свинцом при мысли о том, что придется опять к нему прикасаться. Пусть даже через ткань его пиджака. Я медленно обвила свою руку вокруг его предплечья и старалась держаться невозмутимо, сделав вид, что никакой взаимной ярости у нас не было.
Мы прошли остальные залы. Все это время я оставалась равнодушной. Ничего меня больше не интересовало, я просто делала свое дело, останавливаясь у каждого экспоната лишь на несколько секунд, для того чтобы прочитать название и перейти к следующему. Похоже, его это устраивало.
Закончив осмотр, итальянец довел меня до машины и открыл дверь, однако садиться я не собиралась. Он вопросительно взглянул на меня. Было уже шесть часов вечера. Поскольку телефон агентства не отвечал, я надеялась приехать туда лично и обсудить свою отставку.
– Теперь я свободна или у вас еще какие-нибудь планы на сегодня, в которых понадобятся мои услуги?
Он задумчиво прищурился, взвешивая что-то в своей голове.
– На сегодня вы свободны. Распоряжайтесь своим временем как пожелаете. Куда вас подвезти?
– Спасибо, не стоит. Я доберусь сама.
Он недоверчиво взглянул на меня.
– Здесь недалеко, – соврала я.
Он чуть помедлил, прежде чем кивнуть, и улыбнулся странной улыбкой, словно что-то не договаривал, но я не могла понять что именно. К сожалению, я не была экспертом по чтению с лица, в отличие от моих новых знакомых.
Итальянец чуть склонил голову, взял мою руку, поднес к губам и поцеловал. Кожу приятно покалывало после легкого прикосновения его губ. Интересно, это когда-нибудь прекратится?
– Благодарю за прекрасную экскурсию, – проговорил он, не отпуская моей руки.
Его взгляд из-под бровей казался еще более убийственным. Затем он разжал руку, задержавшись на ней взглядом, развернулся и сел в машину. Через несколько мгновений машина уехала.
Какое-то время я стояла в смятении. Слово «прекрасную» в его устах звучало как-то противоречиво. Именно это слово я невольно произнесла, увидев шкатулку. Итальянец же сделал паузу, прежде чем произнести его, словно подбирая подходящее слово или вспоминая мои же слова. Зачем? Он смеялся над моей нелепой реакцией на драгоценную шкатулку? И с чего бы ему устраивать мне допрос после этого? Но в глубине души меня беспокоило то, что, не смотря на его угрожающий вид и грубость вперемешку с галантностью, мне понравилось держать его под руку. Я чувствовала себя в безопасности. Нет, я жутко боялась его, но безопасность была от других, от всего мира. Казалось, никто не притронется ко мне, если он не позволит. А когда он коснулся губами моей руки, мне захотелось прижаться к нему плотнее. Странные мысли. Я тут же помотала головой, сбрасывая наваждение. Этого человека следовало выкинуть из моей жизни, и как можно быстрей.
В кармане блузки я нашла немного денег – сдачу от покупки, которую я случайно сунула туда. Ее едва хватало на проезд до агентства. Я забыла взять свою сумку, когда увидела итальянца на своем пороге, и он увел меня за собой. Я ругала себя за такую безответственность.
Доехав на автобусе до нужной остановки, я в недоумении вылетела из него, не в силах поверить в увиденное. Вместо десятиэтажного стеклянного здания, в котором находилось агентство, теперь располагался обычный жилой комплекс.
Я закрыла рот рукой, подавив вскрик. Затем закрыла глаза, досчитала до пяти и снова их открыла. Жилой комплекс никуда не исчез. Неужели я сошла с ума? Может, я не туда приехала? Я медленно оглядела улицу. Все находилось в том же состоянии, что и прежде, кроме этого здания. Мне хотелось плакать, кричать, но вместо этого я стояла в ступоре и смотрела на здание с леденящим душу ужасом. Не знаю, сколько времени я так простояла.
– Ищешь меня, красавица? Я же говорил, что мы еще встретимся, – услышала я шепот у своего уха.
Обернувшись, я увидела Даниэля, весело улыбающегося мне.
Я была так рада увидеть хоть какого-нибудь знакомого вменяемого человека, что сразу же кинулась к нему с облегчением, обнимая его за шею и уткнувшись в плечо.
Руки Даниэля неуверенно обвились вокруг моей талии.
– Лана, я… – прошептал он и крепко обнял меня.
– Все хорошо. Я с тобой. Ты в безопасности. – Его руки успокаивающе гладили меня по спине.
