Невеста

Коллеги

Когда у Милещенко зазвонил телефон, он ожидал услышать голос кого угодно, но только не Бугрова. Однако он узнал бы этот голос и спустя еще пятьдесят лет.

– Владимира Яковлевича будьте любезны, – пророкотал Бугров.

– Я вас внимательно слушаю, Дмитрий Олегович, – поприветствовал следователь генерала, и тот опешил, не ожидая, что его голос узнают через столько времени.

– Судя по твоему голосу, ты ждал моего звонка, – усмехнулся Бугров.

– Вполне вероятно. Только давайте, Дмитрий Олегович, придерживаться официального тона. Вы хоть и уважаемый человек, но я больше не являюсь вашим подчиненным.

– Владимир, да брось ты… – хотел отшутиться Бугров, но Милещенко его перебил:

– У вас какое-то дело ко мне? Пожалуйста, я вас слушаю. В противном случае – всего доброго. Лично мне дорого мое время, возможно, не так, как вам.

– Я звоню по поводу Ясновой, – тяжело вздохнул генерал.

– Вот оно что… – протянул Владимир Яковлевич. – Ну и?

– Нам нужно встретиться и обсудить кое-что.

– Я с трудом себе представляю предмет обсуждения, – насмешливо заметил полковник. – Разве у нас есть что-то общее, господин Бугров?

– Ты… Вы понимаете, о чем я, – с расстановкой проговорил Дмитрий Олегович, и Милещенко со злорадством отметил, что слова его бывшему патрону даются с неимоверным трудом. Понятное дело, не привык чего-то просить, подавай ему все на блюдечке…

– Я буду свободен около восьми вечера, – сказал он, глянув на часы.

– Пораньше никак?

– Нет, – отрубил Владимир Яковлевич. – На Яузской набережной в двадцать ноль ноль, у ресторана «Штиль».

– Договорились, – ответил Бугров.

Встреча

Милещенко намеренно опоздал на пятнадцать минут. Он понимал, что эта мелкая месть с его стороны бывшему шефу не к лицу мужчине, но в силу своего мстительного характера не мог себе отказать лишний раз пнуть ногой лежачего. А сомнений в том, что Бугров уже лежачий и вряд ли поднимется после его нокаута, у полковника не было.

Он проигнорировал протянутую генералом для приветствия руку и сел за столик. Бугров молча убрал руку, сделав вид, что не в обиде, все в порядке вещей. К ним тут же метнулся официант, подобострастно склонив голову в ожидании заказа.

– Выпьем? – предложил Бугров.

– Я за рулем, – сухо ответил Милещенко. – Гранатовый сок, пожалуйста.

– А мне чай. И каких-нибудь пирожных, – попросил генерал.

Официант кивнул и, не скрывая разочарования столь скромным заказом, бесшумно исчез.

– Предлагаю сразу перейти к делу, – начал Милещенко.

– Что ты накопал на Яснову, Володя? – тихим голосом поинтересовался Дмитрий Олегович, и только сейчас Милещенко обратил внимание, что генерал едва сдерживает себя от рвущегося наружу гнева.

– Я? – искренне удивился он. – Лично я ничего не имею против этой женщины, господин Бугров. Жизнь – штука непредсказуемая, и никто не может заранее угадать, какой частью тела фортуна повернется к тебе. Но не мне вам объяснять, что факты – вещь упрямая. И эти факты говорят, что Яснова влипла по самое «не балуйся».

– Какие, на хрен, факты?! – рявкнул генерал.

– Спокойнее, Дмитрий Олегович. На нас уже обращают внимание.

– Где нож?! – не унимался Бугров. – И есть ли он вообще, а? «А был ли мальчик?», Володя?

– Постарайтесь контролировать свои эмоции, Дмитрий Олегович, – холодно проговорил полковник. – Я не намерен тут перед вами отчитываться, а у вас нет полномочий меня допрашивать. Между прочим, откуда вы узнали про нож? Это конфиденциальная информация. Хотя… – Милещенко театрально хлопнул себя по лбу: – Павлов? Конечно же, как я сразу не понял… Вот шельмец, быстро он на вас вышел!

– Это не твое дело, – процедил генерал. – Да, он был у меня. И что с того?

– По-моему, они с Ясновой любовники, – предположил Милещенко.

Официант принес заказ и принялся расставлять приборы.

Генерал глубоко дышал, напоминая выброшенную на берег рыбу. Он отпил чай, отодвинул назад стул и немного успокоился.

– Вы пришли в себя, господин Бугров? – с деланым участием полюбопытствовал Владимир Яковлевич. – В таком случае вот что я вам скажу. Яснова пока все отрицает, но это не меняет сути дела.

Она будет осуждена и получит свой срок, я вам гарантирую. Параллельно это дело вызовет цепную реакцию, которая напрямую затронет ваши интересы, Дмитрий Олегович.

– При чем здесь я? – спросил Бугров. Он надкусил пирожное и вытер салфеткой капельку крема, оставшуюся на гладко выбритом подбородке. – Ты не сможешь доказать связь между нами. И никто не сможет. Прошло слишком много времени, и никто не будет вникать в то дерьмо, которое ты раскопал, Милещенко. Ну, нашлись какие-то отпечатки. Ну, возбудили новое дело. В итоге посадите девчонку, которая, кстати, совершенно ни в чем не виновата. Я-то здесь при чем?

Владимир Яковлевич внимательно слушал рассуждения генерала, попутно кивая головой с таким видом, словно ему приходится общаться с капризным ребенком. Когда Бугров замолчал, он отпил соку и произнес:

– А теперь выслушайте меня, многоуважаемый Дмитрий Олегович. Как только вся эта информация всплывет наружу, сразу станет ясно, откуда растут ноги. Следственную бригаду по расследованию преступной деятельности банд в Каменском возглавляли вы, и после убийства Кнута контролировали следствие тоже вы. Как так получилось, что вы с триумфом заявляете о раскрытии дела, а в это же время эксперты находят на окровавленном ноже левые «пальчики»?! Дело не могло считаться раскрытым, вот так. Только полный идиот из вашего начальства с заплывшими жиром мозгами, который не видит очевидного, мог повесить на ваш китель медаль да еще повысить в должности. Или вы намеренно скрыли этот вещдок?

– Не ты вешал медаль, – сквозь зубы процедил Бугров, – и не ты повышал в должности, поэтому вообще заткнись на эту тему.

– Вынужден напомнить вам, Дмитрий Олегович, что не я настаивал на нашей встрече. Это ВЫ хотели поговорить, а сами теперь грубите. Нехорошо получается. Я продолжу, с вашего разрешения? – невозмутимо спросил Милещенко и после того, как Бугров окинул его испепеляющим взглядом, продолжил: – Конечно, будь вы незнакомы с Ясновой, никакой шумихи и не поднялось бы. Но ведь мы оба знаем, Дмитрий Олегович, что это не так. И у меня есть тому доказательства.

Последние слова были произнесены проникновенным тоном, словно друг заверял друга, что тот может положиться на него на все сто, однако от этой фразы генерал вздрогнул, как от удара плетью.

– Что ты сейчас сказал? – хрипло проговорил он. – Я не ослышался, Милещенко?

– Оставим это, ей-богу, – поморщился Владимир Яковлевич, – что вы, в самом деле, господин Бугров, как дите малое… Вы что, действительно принимали меня за дурака?

– За дурака – нет, – согласился генерал, – а вот за лентяя, предателя и вора – да. Поэтому и уволил тебя, проходимца. А ты вона, в Следственный комитет подался. Смотрю, неплохо устроился.

– Ну, вы уж совсем загнули, – засмеялся Милещенко. – Между прочим, вы, простите, тоже не у станка всю жизнь стояли. Впрочем, мы отклонились от темы. Вот, полюбуйтесь.

С этими словами полковник вытащил из тоненькой кожаной папки несколько снимков. Было видно, что это отсканированные версии со старых, уже выцветших фотографий. Бугров мельком взглянул на них, и к его лицу прилила краска. На одной он был запечатлен возле машины, рядом с ним стояла эффектная стройная блондинка, и он обнимал ее за талию. На втором изображении он, с этой же женщиной, находился у входа в какое-то невзрачное кафе, при этом также слегка поддерживал женщину за локоть. Другие снимки были примерно аналогичного содержания.

– Узнаете? Кристина Владимировна мало изменилась с тех пор, все так же хороша. Я, кстати, всегда ценил ваш вкус в женщинах, Дмитрий Олегович.

– Откуда они у тебя? – выдохнул генерал.

– Я следил за каждым твоим шагом, Бугров, – жестко произнес Милещенко, сменив тон и тоже перейдя на «ты». – После того, как ты выбросил меня из управления и наш совместный бизнес закончился, я сказал самому себе, что рано или поздно достану тебя. Как ты думаешь, что я чувствовал, оставшись без работы в то время? Да еще в нашем захолустье?!

– В том, что случилось, Владимир, виноват только ты, – упрямо заявил Бугров. – К тому же – не сгущай краски. Того, что ты наворовал, вполне хватило бы твоим детям при адекватных запросах. Но не с твоими амбициями.

– Ну да, здесь я соглашусь с тобой. Люблю жить красиво и не считаю это преступлением. Но вернемся к фото. Слава богу, я научился хранить информацию, ведь так должен поступать профессиональный оперативник? Ты же сам нас учил этому, помнишь? Кто знает, наступит час, и эти сведения окажутся бесценны… Я следил за тобой, а ты просто в какой-то момент потерял бдительность, и вот результат.

– Эти фотографии ничего не доказывают, – сварливо заметил Бугров, еще раз бросив взгляд на снимки. – Их сейчас можно сделать на любой компьютерной программе…

– Можно, – согласился Милещенко, убирая фотографии обратно в папку. – Это копии, оригиналы у меня в другом месте. В нужный момент я запущу их в дело. И уж поверь, эксперты дадут заключение об их стопроцентной подлинности. Согласись, что, когда наружу всплывет правда о том, что Яснова не просто убийца, а убийца, которая находилась в близких отношениях с начальником ГУВД Новосибирска Бугровым, – это будет настоящая бомба. Чуешь, чем попахивает, Дмитрий Олегович? Ни на какие мысли не наталкивает? Представляешь, что будет с твоей карьерой и лично с тобой, когда установят, что вы, возможно, действовали заодно?! А я ведь могу и прессу подключить, у меня есть свои каналы.

Генерал поднял голову. За несколько прошедших минут с ним произошли разительные перемены – сейчас он напоминал дряхлого старика.

– Отлично поработал, Володя. Ты что, намекаешь, что это я положил банду Кнута? – с усилием выдавил из себя Бугров.

– Пока не знаю. Но, как говорится, «то ли он украл, то ли у него украли, но что-то там точно произошло»… Хочешь честно, Бугров? – Милещенко доверительно наклонился к своему визави и вполголоса сказал: – Я не верю, что Яснова принимала участие в этой бойне. Там была реальная мясорубка, и она никак не вписывается в этот сценарий. Я видел ее и разговаривал с ней. Да, она спортивная баба, сочная, крепкая, нервишки у нее, правда, пошаливают, но это нормально, когда богатенькую сучку сажают в камеру и вместо омаров с шампанским она вынуждена жрать тюремную баланду.

Я о том, что тогда ей было двадцать четыре года, и я ни за что не поверю, что простая баба, воспитанная в детском доме, в состоянии хладнокровно перерезать глотки женщинам и несовершеннолетнему пацану. Она – не убийца, не маньячка, но это между нами, старик. Мои домыслы и факты, зафиксированные в установленном законом порядке, – абсолютно разные и несопоставимые вещи. Есть нож, а на нем – ее отпечатки, и это единственное, что имеет значение. Так-то.

– Она действительно не делала этого, – устало проговорил Бугров и обхватил виски ладонями, будто испытывая сильную боль.

– Знаешь, Дима, мне, в общем-то, плевать, она это или не она, – признался Милещенко, допивая сок. – Как плевать и на то, каким образом ее «пальцы» очутились на этом ноже. Я даже начинаю подумывать: а не ты ли подложил нож после резни, чтобы потом держать Яснову на коротком поводке возле себя?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Нарды (жарг.).

2

СПФИ – судебное психофизиологическое исследование.