Часовая битва

Глава 5

Сновидение

Вся шея горела сильнейшим огнем, черное крыло болезненно пульсировало. Василису бросало то в жар, то в холод, ее лихорадило и самое ужасное – она бредила, что-то говоря невпопад, наверняка полную бессмыслицу.

Целый день Захарра ухаживала за подругой: прикладывала холодное полотенце, поила чаем, развлекала разговорами.

– Это у всех так болело, – успокаивала она. – Зато метка крыла позволяет общаться с другими Непростыми… Или предупреждает о приходе… Скажем, если за дверью стоит кто-нибудь из наших, ты непременно его почувствуешь. Ты бы знала, сколько раз это уберегало меня от очередного розыгрыша Феликса. – Захарра глубоко вздохнула. – А еще во сне можно общаться… Конечно, не у всех получается, но попробовать точно стоит.

Василиса почти не слушала, то и дело теряя ощущение реальности. Боль не давала уснуть, лишь иногда позволяя окунуться в легкую дремоту. Василиса хотела заговорить с подругой, но не могла – стоило ей произнести лишь слово, как жжение в метке усиливалось, болезненными волнами разливаясь по телу.

Вскоре часы пробили полдвенадцатого, и Захарра ушла – никто из учеников не имел права ходить по замку после полуночи.

Василиса страдала молча, лишь иногда позволяя себе перевернуться с боку на бок. Наконец часам к трем ночи боль начала утихать. Снаружи шел сильный дождь, где-то вдали гремело, заунывно дул ветер, проникая в комнату через лестничный проход. Василиса поплотнее укуталась в одеяло, сонно прислушиваясь к потрескиванию огня в камине.

Она думала о том, что с появлением черной метки на ее шее поиски Фэша значительно усложнятся. И что делать теперь, когда Астрагор сможет следить за каждым ее шагом?.. И как она забыла об этой ужасной метке Непростых! Кто знал, что Астрагор примет ее в круг самых старших учеников, где это черное крыло ставят в обязательном порядке?.. И все равно, Драгоций ты или не Драгоций…

Внезапно боль исчезла – прекратилась в одно мгновение. Василиса с удивлением дотронулась до шеи – ее пальцы мигом ощутили шероховатость черного крыла. Резким движением скинув одеяло, девочка спрыгнула с кровати и, как была в ночной сорочке, устремилась к двери.

Эта дверь, на которой был изображен знак Школы светлых и темных часов, почему-то совсем не удивила Василису. В голове прочно засела одна-единственная мысль – надо найти Фэша.

В коридоре царил холод. Огонь в настенном светильнике в виде дракона с распростертыми крыльями едва тлел, распространяя вокруг сероватую чадящую дымку.

Было очень тихо. Эта странная тишина – безмолвная, но не беззвучная, состоящая лишь из потрескивания огня и легкого шелеста босых ног по камню пола, – казалась нереальной, несуществующей, как будто не принадлежала этому миру, но почему-то совершенно не пугала Василису.

Она уверенно пошла вперед, добралась до лестницы и, преодолев несколько узких лестничных полукружий, очутилась внизу, в Часовой зале.

Это обстоятельство несколько удивило Василису, ведь ее комната находилась в угловой башне замковой стены.

И вдруг она увидела Фэша. Он стоял, облокотившись на приоткрытую стеклянную дверцу часов, и глядел только на нее.

– Привет, Василек! – широко улыбнулся он. Его пальцы лениво барабанили по стеклу дверцы в такт ударам жакемаров.

– Фэш, это ведь и вправду ты? – удивленно-радостно переспросила Василиса. Она было кинулась ему на шею, но пролетела и сквозь него, и заодно через корпус часов, приземлившись на одно колено, словно в сложном танцевальном па.

– Да, это я, – ответил с усмешкой Фэш, оборачиваясь. – Вижу, что и ты не меняешься – опять падаешь.

Василиса вскочила, смущенно отряхиваясь.

– Почему я прошла сквозь тебя и… часы?

Она с подозрением оглядела фигуру друга и, в общем-то, нашла его очень даже настоящим. Может, это она превратилась в затерянную во времени?

– Ты находишься во сне, – развеял ее сомнения Фэш, подходя ближе. – Конечно, ты еще не умеешь управлять своим сном, поэтому для тебя я почти что призрак.

Василиса подошла ближе.

– Значит, я сплю? – удивилась она. – Но ведь я только что спустилась из своей комнаты…

Она замолкла, вспомнив, что ее комната находится в пределах замковой стены, а не в Главной Башне, где они с Фэшем пребывают сейчас.

– Кажется, я не совсем понимаю, как попала сюда, – призналась она.

Фэш насмешливо фыркнул.

– Главное, ты наконец-то осознаешь, что находишься во сне, – заявил он. – Раньше я никак не мог до тебя достучаться. Кричал-кричал, а ты – ноль внимания, вообще не реагируешь.

– Погоди, так это тебя я слышала во сне? – ахнула Василиса. – Мне все время снилось, что я подхожу к двери со знаком нашей Школы и кто-то зовет меня…

– Да, это я построил тот коридор, – кивнул Фэш. – Правда, дверь я не делал… Это твое подсознание достроило… А может, кто-то специально блокировал, но это вряд ли. Я почти уверен, что никто не прознал про наше… про нашу встречу в луночасе.

– А как же сейчас мы с тобой встретились?..

Василиса осеклась и невольно схватилась за метку на шее – пальцы сразу же нащупали неровность черного крыла.

– Ага, теперь у тебя есть наша метка, – сразу посерьезнел Фэш. – Это хорошо, потому что теперь у нас наконец-то есть связь. И плохо, ведь Астрагор сможет узнать, где ты ходишь, с кем разговариваешь. Кроме твоих путешествий во сне. Поэтому здесь мы спокойно можем общаться, пусть и так… нереально.

Фэш хотел поймать ее за руку, но его пальцы прошли насквозь.

– Да-а, – с сожалением протянул он. – Жаль, что ты пока мало знаешь о снах. Я не могу даже дотронуться до тебя, потому что ты еще не до конца веришь, что здесь все настоящее. Просто сон – тоже параллельная реальность, пусть и самая непредсказуемая. Тебе надо осознать, что ты во сне, но мы – реальные. Это звучит странно, и все же тебе необходимо это понять как можно скорее… Хотя, – Фэш нахмурил брови, – я долго тренировался, если честно.

Василиса внимательно огляделась. И вдруг заметила, что стены Часовой залы немного дрожат и покачиваются – по ним пробегает едва заметная рябь, словно по отражению на воде озера. Она опустила взгляд и увидела, что пол исчез, а вместо него зашелестела ярко-зеленая трава, усыпанная мелкими ромашками и незабудками. И потом снова появился каменный пол. Судя по всему, реальность во сне постоянно менялась, всецело зависимая от мыслей и настроения спящего.

– С ума сойти! – потрясенно выдохнула девочка. – Я действительно во сне.

Фэш закатил глаза к потолку.

– Темнота, – подразнил он как обычно. – Есть такой раздел часодейства, посвященный хождению во сне, – луночас. Или, как обычно называют, путешествие в луночасе. Сон – тоже временная параллель. Не просто личный уголок, а личный мир, если хочешь… Твой совершенно особый, личный мир. Ты можешь впустить в свой сон кого хочешь, но только если этот человек того желает. Впрочем, сильные часодей могут проникнуть в твои сны, если захотят, но ты всегда почувствуешь чужое присутствие.

– Здорово… Слушай, а мы можем выйти во двор?

Фэш медленно помотал головой из стороны в сторону.

– Пока еще нет. Ты плохо себя контролируешь. Так что я не знаю, сколько времени ты еще продержишься.

– Послушай, Фэш, – спохватилась Василиса, – ты можешь мне сказать, где именно ты сейчас находишься в реальности?

Фэш нахмурился.

– Меня вообще нет в реальности. – Он рассеянно провел рукой по волосам. – Даже в сон я пробрался с большим трудом…

– Как так?!

– Дядя закрыл меня в Пустоте. В Хрустальной Комнате, открытой Маришкой Резниковой.

Василиса потрясенно уставилась на Фэша.

– Но ведь Маришка сказала, что Хрустальную Комнату не нашли!

– Ну соврала, – хмыкнул тот. – Я бы так не удивлялся на твоем месте. Астрагор умеет переубеждать людей… Взять тебя, например. Как ты вообще очутилась в Змиулане?! – вдруг повысил он голос. – Разве не ясно, что Астрагор – очень опасный часодей, особенно для тебя?

– Вообще-то я приняла его… гм… приглашение, чтобы хоть что-то разузнать о тебе.

– Значит, Ник успел передать тебе кольцо? – помрачнел Фэш. – Все-таки зря я отдал…

– Зря раньше не отдал, – укоризненно заметила Василиса. – Знаешь, как я обиделась, что ты ничего не подарил? – добавила она чуть тише.

На щеках Фэша появились ямочки.

– Момент был неподходящий…

Василиса усмехнулась. Она привычно хотела дотронуться до ободка кольца, как вдруг не обнаружила его на пальце. В тот же миг стены закачались с такой силой, что у Василисы закружилась голова и она осела на пол.

– Кольца нет…

– Ты во сне, забыла? – правильно разгадал ее состояние Фэш. – Эх, кольцо сейчас потащит тебя в реальность. Когда во сне вспоминаешь о какой-то… мм… любимой вещи, то просыпаешься…

– Погоди, как мне тебя найти? – забеспокоилась Василиса. – Хрустальный Ключ у Маришки, да?

– Думаю, что да… Но не тревожься сейчас обо мне. Я-то пока в безопасности. Лучше о себе подумай. Во-первых, не доверяй никому из Драгоциев. Ну разве что кроме Захарры… Да, и главное, попробуй связаться с нашими. У меня в комнате есть инерциоид, шар связи. Он настроен на Лазорь, на мастерскую отца Ника. Ту самую.

Он хитро улыбнулся, и Василиса тоже усмехнулась в ответ: вспомнила первый день их знакомства и то, с какой горячностью Фэш хотел отправить ее на Осталу.

– А как мне пробраться в твою комнату?

Фэш фыркнул:

– Лучше всего спроси у сестрички. Сама ты не найдешь, лестница тебя запутает, еще потеряешься во времени…

Его голос почему-то стал намного тише. Да и сам он вдруг начал бледнеть, его лицо подернулось сероватой дымкой.

– Я пропадаю, – подтвердил он опасения Василисы. – Попробуем еще раз встретиться, да? Главное, никому, кроме Захарры, не рассказывай.

– Василиса… – позвал ее кто-то негромко.

Василиса мгновенно села в постели и тут же схватилась за шею – боль вернулась, хоть и не такая сильная.

Перед ней возникло виноватое лицо Захарры.

– Извини меня, – сказала она. – Я не знала, что будет обряд… Если честно, я вообще думала, что обойдется без метки… Тебе уже лучше? – Она с тревогой уставилась на шею Василисы, которую та продолжала массировать рукой.

– Болит, но ерунда, – соврала Василиса. – Захарра, мне нужно попасть в комнату Фэша.

Лишь заслышав имя брата, Захарра встревоженно оглянулась на дверь.

– Тиш-ше, Василиса, – прошипела она. – Ты что, не в курсе, что разговоры о нем под запретом? Да еще теперь, когда у тебя есть метка… Если Астрагор захочет, то моментально узнает, о чем ты говоришь. Так что всегда прислушивайся к своему черному крылу: когда он за тобой следит, ты чувствуешь, как по коже пробегает сильный мороз, а сама метка становится ледяной и покрывается серебром, словно индевеет.

– Если ты не поможешь, сегодня-завтра я сама пойду, – непреклонно заявила Василиса, впрочем, тоже перейдя на шепот.

Захарра хмыкнула.

– Как пойдешь, так и вернешься. Да и что тебе понадобилось у брата? То, что тебе точно понравилось бы, он надежно спрятал.

– Это что? – мигом заинтересовалась Василиса.

– Твой портрет, – улыбнулась Захарра. – Я рисовала. Неделя ушла, между прочим.

– Он что, просил нарисовать? – с замиранием сердца спросила Василиса.

– Да что ты! – хмыкнула Захарра. – Такой попросит… Наоборот, разозлился и сказал, что я сдурела. Но портрет не вернул.

– Может, выкинул, – улыбнулась Василиса.

– Он так и пообещал, – кивнула Захарра. – Но я видела свой рисунок в шкатулке с его самыми заветными вещами. Он прячет эту шкатулку за картиной с кораблями…

– Тем более надо попасть в его комнату, – снова заявила Василиса.

И, предупреждая возражения Захарры, подробно рассказала ей про свою встречу с Фэшем во сне.

Подруга внимательно выслушала ее и даже ни разу не перебила каким-нибудь едким замечанием.

– Ты знаешь… – медленно начала она, – когда-то давно Фэш рассказал мне, что умеет управлять сном. И даже обучил меня самым простым упражнениям – хождению в луночасе. Слушай, а ты точно уверена, что это был Фэш?

– На все сто процентов, – подтвердила Василиса. – Такой же вспыльчивый, как обычно. И он знал про кольцо. То самое, с шестеренками.

– Понятно… – Захарра потерла лоб, усиленно размышляя. – Кстати, в луночасе можно не только попадать в сон, но и ходить из своего сновидения в чужое… А еще менять сон как только хочешь.

– Вот это да! – мгновенно воодушевилась Василиса. Она подумала, что было бы неплохо уже в следующую ночь еще раз увидеться с Фэшем.

– Вообще-то сначала надо научиться, – заметила Захарра. – Первое упражнение – во сне посмотреть на свои руки. Потом – назвать свое имя. Я имею в виду числовое, чтобы усилить влияние Времени.

– Я начну учиться уже сегодня, – решила Василиса. Она так загорелась перспективой попутешествовать в луночасе, что даже забыла про боль в метке.

– А вот когда научишься этому, то можно переходить к следующему, более сложному упражнению… – продолжила Захарра. – Скажем, ты кладешь под подушку какую-то вещь. Особую, о которой знаешь только ты. А во сне забираешь ее из-под подушки. Только не всегда известно, где ты окажешься в своем сне. Хорошо, если начнешь путешествие из своей комнаты, тогда вещь забрать несложно. Вот, помню, однажды я положила под подушку свою расческу. Фэш сказал, что я должна во сне сломать на ней три зубчика. Дело в том, что сон – это ведь тоже параллель, но мысленная, этакая немного искаженная реальность, и если ты начинаешь чувствовать себя во сне, то и остальные вещи как бы перетягиваешь к себе и тоже меняешь их реальность. И чем больше у тебя получается, тем свободнее ты себя чувствуешь в сновидении.

– И что, тебе удалось? – полюбопытствовала Василиса.

– He-а. Я не смогла найти во сне свою комнату… Зато Фэш смог… Представляешь, просыпаюсь и нахожу под подушкой сушеную заячью лапу! Наверное, он во сне ее подложил.

Василиса рассмеялась, но потом мысленно содрогнулась, представив такой «сюрприз» у себя под подушкой.

– Выходит, из сна тоже можно принести любую вещь? – восхитилась она. – Надо попробовать…

– Конечно! Просто крепко зажать в руке. Помню, я попала во сне на лесной пруд… Сколько же там квакало жаб! Такие мерзкие, осклизлые лягухи ядовито-зеленого цвета… Одну из них я и принесла брату показать… Ах, как он обрадовался спросонья… – сладко улыбнулась приятным воспоминаниям Захарра. Внезапно ее личико вновь погрустнело: – Слушай, как же я по нему скучаю…

Василиса хотела сказать, что тоже безумно скучает по Фэшу и поэтому собирается как можно скорее его найти, но застыла, так и не сказав ни слова. Черная метка будто покрылась ледяной коркой, рассеивая тысячи холодных, колючих искорок по всему телу.

Захарра и сама испуганно прижала палец к губам, очевидно ощущая то же самое.

«Добро пожаловать в Орден Непростых, Василиса Огнева, – вдруг раздался у нее в голове сухой, дребезжащий голос Астрагора. Не тот молодой голос Марка, а другой, старый. Скорее всего, в мыслях Астрагор был собой настоящим – тысячелетним стариком. – Как видишь, я доверяю тебе, именно поэтому наградил почетным знаком – черным крылом Драгоциев, – продолжил Астрагор. – Позволь же посвятить тебя в часть нашей истории. Я рад, что ты повидалась со своим прадедом, некогда бывшим моим другом… Именно он основал Орден Непростых и самолично принимал каждого новичка. После него я возглавил Орден и вот уже много лет являюсь его бессменным главою… Но традиция осталась: каждый новый орденец проходит посвящение у твоего прадеда. Видишь, Василиса Огнева, нас связывает с тобой многое… Вот почему то обстоятельство, что ты стала моей ученицей, давно было предопределено самим Временем».

Голос утих, исчез ледяной холод в метке, а вместе с ним и боль. Но слова, сказанные Духом, остались, внушив тревогу и беспокойство.

Захарра спешно попрощалась, коротко сообщив, что ее позвали куда-то на Восточную стену, где находились служебные помещения, – кухня, склады, дровяной сарай. А Василиса снова легла в постель, но не могла заснуть, как ни старалась. В голове по-прежнему звучал сухой, неприятный голос Астрагора. Почему он сказал, что ее учеба в Змиулане была предопределена Временем? Что он задумал?

Промучившись еще несколько часов, она все-таки заснула, но эта ночь не подарила ей никаких сновидений.

Глава 6

Мантисса

На следующее утро, лишь только Василиса позавтракала, зеркало засеребрилось, и из него вылетел подсвечник – низкая пузатая чаша с ручкой и одной толстой свечой. Пользуясь инструкцией Рока, присланной немногим ранее, Василиса зажгла огонек и подтолкнула светильник к зеркалу. Оказалось, что такие подсвечники служили проводниками в замке и этот должен был вывести Василису точно в назначенное место.

Временной переход закончился выходом в парк Змиулана. Посреди аккуратно подстриженных кустов идеальных геометрических форм на лужайке зеленой травы расположились полукругом стулья, на которых уже сидели ученики. Все были в плащах темно-сливового цвета, с которыми, возможно, вообще никогда не расставались. Взгляды присутствующих были направлены в сторону черного ящика, лежащего на низком круглом столике.

«Урок для темных колдунов на открытом воздухе», – с сарказмом подумала Василиса. Она села на единственное свободное место с краю, с интересом разглядывая остальных. Рядом с ней оказался тот самый мальчишка с длинными серебристыми волосами. Пожалуй, только он не смотрел на черный ящик. На появление Василисы он не обратил ровно никакого внимания. У нее же вообще сложилось впечатление, что он спал с открытыми глазами.

Стали подходить остальные ученики: Рэт, Дир, Феликс… А вот Захарры почему-то не было… И вдруг, к своему большому изумлению, Василиса увидела Маришку! Хрустальная ключница сидела с другого края ряда стульев и тоже, как и все, пялилась на черный ящик.

И что же здесь делает эта гадина? А вдруг ее появление в Змиулане как-то связано с исчезновением Фэша? Мысли Василисы понеслись с бешеной скоростью. Если Фэш из сна говорил правду, то она может попытаться отобрать Хрустальный Ключ у Маришки! Остается узнать, надолго ли та приехала и в какой комнате ее поселили…

Маришка почувствовала, что на нее пристально смотрят, и, скосив глаза, послала Василисе презрительный взгляд, но потом снова уставилась на ящик. И что же в нем такого, чего все уставились?

Наконец, когда Василисе уже надоело это всеобщее напряженное молчание, возле столика появился Рок – засеребрился овал, напоминавший по очертаниям зеркало, и явил знакомую черную фигуру.

– Прошу извинить за задержку, – сухо произнес сын Астрагора и тут же перешел к уроку. – В этом ящике находится повседневный, но очень необычный часодейный предмет. Как вы думаете, что это?

– Часовая стрела! – первым предположил Рэт.

– Часолист! – отозвался Дир.

– Часольбом, – внес свою лепту Феликс.

– Сумка-таймер, – мелодично пропела Маришка.

– Времма!

– Кинжал-пресекатель!

– Часы!

– Тиккер!

– Удавка!

Василиса с недоумением поискала глазами, гадая, кому захотелось назвать удавку повседневным предметом – оказалось, это был белоголовый мальчишка лет двенадцати на вид, которому рядом сидящие тут же со смехом надавали подзатыльников.

– Неужели у присутствующих не будет более достойных ответов? – вмешался Рок, чуть растягивая в улыбке губы, – первый раз Василиса видела, что он хотя бы пробует улыбаться.

– Инерциоид! – продолжал угадывать Рэт.

– Зеркало! – сделала вторую попытку Маришка.

– Светильник! – выкрикнула и Василиса, вспомнив проводник-подсвечник.

Неожиданно мрачные глаза Рока повернулись к ней:

– Ближе всех, Огнева, ближе всех… Подойди-ка сюда. Нам все равно понадобится твоя помощь.

Немного настороженная его словами, Василиса исполнила просьбу: подошла и встала с другой стороны черного ящика.

Рок махнул стрелой – стенки ящика опали, являя присутствующим…

– Вечнолампа! – разочарованно воскликнул Феликс. – Ну это же совсем обычная вещь…

– Обычная, если не принимать во внимание главной ее особенности – время в колбе зациклено. – Рок обвел учеников пристальным взглядом, словно проверяя, все ли понимают важность сказанного. – Огонек в ней постоянно обновляется за счет единственного отрезка времени – отсюда и название «вечнолампа». И все же этот отрезок рождает мириады параллелей, из которых и складывается время самой лампы. Вот почему этот светильник может одновременно являть сотни картин прошлого. Кстати, именно этой вечнолампой пользовались очень многие, ведь ей несколько сотен лет… Огнева, запусти над лампой тиккер. По часовой стрелке. И не переживай, долго крутить не придется…

Волнуясь все больше, Василиса стянула с шеи медальон, вызвала часовой флер и привычно запустила цепочку по кругу. К ее радости, мантиссы появились сразу, причем довольно четкие, и закружили по лужайке: фигуры мужчин в длинных плащах и широкополых шляпах, дамы в пышных платьях, дети самого разного возраста, юноши и девушки в простой одежде – скорее всего слуги, повара и лакеи, даже конюх, ведущий на поводу лошадь. Всех этих людей объединяло одно: они держали в руках ту самую вечнолампу.

– Внимание! – произнес Рок. – Сейчас мантиссы начнут разлетаться по парку… Выберите каждый по одной и проследите их прошлое.

Мантиссы словно ждали приказа и действительно стали разбредаться. Продолжая крутить тиккер, девочка наблюдала, как Рэт, вызвав темно-зеленые с серебром крылья, устремился за угрюмым стариком в широком, развевающемся плаще, Маришка полетела за красивой длинноволосой женщиной в одной ночной рубашке, а Феликс погнался за каким-то оборванцем – судя по тому, как он испуганно оглядывался назад, этот мальчик из прошлого просто украл вечнолампу.

– Огнева, это и тебя касается, – произнес Рок, когда на лужайке не осталось ни одного ученика. – Выбирай знакомых.

Напоследок он хмуро посмотрел на девочку, а затем, сотворив серебристый овал нуль-зеркала, пропал в дымке перемещения.

Тем временем теневые картины становились все ярче и отчетливее. Люди с лампами в руках все прибывали и прибывали, Василиса увидела среди них даже Астрагора! Дух прошел мимо нее – один, в прежнем стариковском обличье, упакованный в неизменный черный мундир, наглухо застегнутый до самой шеи. Вечнолампа в его руках тускло освещала усталое и хмурое, сосредоточенное лицо. Неужели под «знакомыми» Рок имел в виду мантиссу своего отца? Да уж, хороший «знакомый»…

Не успела Василиса так подумать, как увидела легкую, изящную фигуру в простом белом платье, мгновенно приковавшую к себе ее взгляд. Тиккер чуть не выскользнул из пальцев – перед Василисой пробежала и скрылась за ближайшим кустом, подстриженным в виде шара, сама Лисса, Белая Королева. Ее мама…

Василиса кинулась за ней, интуитивно доставая из медальона свою «личину» – черную кружевную маску, подаренную Родионом Хардиусом. Прадед говорил, что, лишь надев ее, можно увидеть самые важные мантиссы – те, что ускользают. Правда, долго маску носить нельзя, потому что станешь виден для разных эррантий, да и вообще можешь затеряться в безвременье… Но разве это важно, когда можно увидеть свою маму, а может, и поговорить с ней?!

Лишь только черная кружевная маска, сотканная из двух павлиньих хвостов, легла на верхнюю половину лица, окружающий мир изменился. Стены замка, увитые плющом, ровные кусты и высокие деревья, белоснежные статуи, бесчисленные дорожки из гравия – все потемнело, приобретая блеклый, серый оттенок. Сам воздух будто сгустился, стало трудно дышать, как в закрытом и душном помещении.