GR для малого и среднего бизнеса. Монография

Введение

За прошедшие четыре года с момента выхода нашей первой книги «GR для эффективного бизнеса» в сфере взаимодействия бизнеса и власти произошли существенные изменения: развитие предпринимательства заняло одно из первых мест в повестке государственной политики. В поисках эффективного взаимодействия созданы новые институты взаимодействия, меняется и сама система власти. Открытость, эффективность, общественный контроль, вовлечение бизнеса и общества в процесс принятия решений, инвестиционная привлекательность – вот тренды сегодняшнего дня.

Когда мы писали первую книгу, то сразу ставили себе целью не рассказывать читателю, что такое government relations, а постараться сделать подробное руководство, что и как надо делать. Получилось своего рода методическое пособие. Наша новая книга, безусловно, это продолжение той линии, которая была намечена нами еще в 2010 г. Тем не менее жизнь не стоит на месте, и новая книга дополнена разделом практических кейсов от профессионалов GR-сообщества. Мы также сознательно расширили авторский коллектив и привлекли к работе над книгой профессионалов, знающих особенности работы на региональном уровне, – это позволило еще лучше приземлить наш материал, показать все аспекты взаимодействия власти и бизнеса с разных сторон и на различных уровнях.

По сложившейся традиции, текст написан простым языком и рассчитан на широкий круг читателей, интересующихся GR. Мы уверены, что наша книга будет хорошим дополнением к багажу знаний любого специалиста в области взаимодействия бизнеса и власти, будет полезной представителям академического сообщества, а также поможет начинающим специалистам сделать правильные первые шаги.

В заключение мы выражаем благодарность всем, кто поддержал нас советом и идеями, тех, кто принял активное участие в работе над книгой, а также нашим семьям за терпение и любовь, которые вдохновили нас на второе издание.

Практические кейсы любезно предоставлены GR-специалистами российских и международных компаний. Выражаем благодарность Евгению Махортову, Александру Мундту, Рахману Янсукову, Ольге Наронович, Любови Дементьевой, Сергею Звереву, Сергею Масюку, Алексею Ежову, Алексею Кондратьеву, Константину Позднякову, Александру Медведеву.

Часть 1

Процесс взаимодействия власти с субъектами малого и среднего бизнеса в 1990–2000-х гг

Взаимодействие российской власти с малым и средним бизнесом имеет достаточно богатую и противоречивую историю.

Официальная история «новых русских предпринимателей» берет свое начало в 1987 г., со вступлением в силу Закона «Об индивидуальной трудовой деятельности», официально утвердившего частный способ получения дополнительных доходов работниками государственных учреждений. И если 1987 г. считается «толчковым», то 1988-й – стартовым: именно в этом году приняли Закон «О кооперации СССР». А затем наблюдался бурный рост малых и средних фирм и компаний. В целом только за два года – с 1988 по 1989 г. – число действующих кооперативов выросло в 6 раз, численность занятых – в 9 раз, а объемы произведенных и реализованных товаров, работ и услуг – в 17 раз. Однако серьезной проблемой для позднесоветских бизнесменов стала оргпреступность, которая своим рэкетом практически терроризировала МП и СП. При этом коммунистические власти, с одной стороны, находились под прессом демократических радикалов, которые видели в борьбе с преступностью «возрождение тоталитарной системы», с другой стороны, не хотели вступаться за «лавочников» и «новых нэпманов». Тем не менее уже в 1988–1991 гг. началась политика «красного» крышевания зарождавшегося бизнеса, которая предполагала предоставление покровительства и защиты МП и СП со стороны правоохранительных структур и «прагматичной» части партийно-хозяйственной номенклатуры (прежде всего структур ВЛКСМ).

Для начала надо отметить, что в 1991 г. отечественные «демократические» силы пришли под лозунгами развития предпринимательства, причем прежде всего не крупного, а «простонародного». Так возник целый ряд категорий малого и среднего бизнеса – «кооператоры», которые создавали с нуля или выводили из тени свои «фирмы», специализировавшиеся на производстве «товаров народного потребления», «ларечники» («держатели» одного или нескольких ларьков, в основном с продуктовыми товарами и напитками), «челноки» (совершавшие зачастую небезопасные «вылазки» за дефицитными товарами в Китай, Турцию и другие страны «победившего ширпотреба»), «перегонщики» (опять же весьма рискованный бизнес, связанный с перегонкой подержанных иномарок из Европы в Россию под заказ), «фермеры» (крестьяне, вышедшие из колхозов и совхозов и вставшие на путь «крепкого хозяина») и др.

При этом все данные категории сперва рассматривались как «зарождающийся средний класс России», который должен стать опорой власти Б. Н. Ельцина и его команды. В определенной степени их ожидания оправдались. В частности, существует масса свидетельств того, что московские «кооператоры» в августе 1991 г. массово вышли к Белому дому в знак протеста против ГКЧП.

Начало 1990-х гг. характеризуется экспертами как период шоковой терапии. Тысячи людей остались без работы: в стране закрывались НИИ, свернули деятельность заводы и фабрики, галопирующая инфляция мгновенно уничтожила все накопления. В итоге спасением для сотен тысяч семей стал малый бизнес. В 1992 г. в стране было зарегистрировано 268 тысяч малых предприятий, а в 1994-м их было уже 862 тысячи.

При этом в 1990–1992 гг. мы видим, что власть пыталась создать для МП и СП относительно благоприятные условия существования, причем как с точки зрения политической и правовой поддержки, так и с точки зрения кредитования. Более того, малый и средний бизнес имел своих лоббистов на законодательном уровне. В этом плане, например, можно отметить создателя Крестьянской партии России Юрия Черниченко, который позиционировал себя в качестве защитника интересов «частных аграриев». Также активно заявляла о своей поддержке МП и СП один из лидеров Партии экономической свободы Ирина Хакамада.

Однако после обострения социально-экономической ситуации в стране в связи с реформами Е. Т. Гайдара благие планы руководства РФ оказались нереализованными. Во-первых, у правительства России катастрофически не хватало денег даже на зарплаты «бюджетникам», которые составляли главную протестную силу на тот момент и требовали «приоритетного» внимания. Во-вторых, в силу того, что уже в 1992–1993 гг. началось активное сращивание политической элиты РФ с крупным государственным и негосударственным бизнесом. Последний интересовал власть гораздо больше, чем «захудалые» предприниматели из малого и среднего сектора. С «тузами» было легче и «продуктивнее» реализовывать теневые схемы «освоения госсредств», проводить взаимовыгодную «безадресную» приватизацию, выходить на внешние рынки. Именно к этому периоду относятся проекты залоговых аукционов, разгосударствления «по Чубайсу», целенаправленного банкротства наиболее приглянувшихся «активов».

Жесткая модель финансовой стабилизации, избранная еще в 1992 г. правительством Е. Гайдара, концептуально была основана на регулировании спроса путем ограничения роста денежной массы, включая минимизацию личных доходов в виде заработной платы и вообще доходов домашних хозяйств, а также ужесточения налогового режима. В результате возникло серьезное противоречие между названными механизмами и декларированными целями стимулирования конкурентных начал в экономике за счет либерализации цен и внешнеэкономических связей, приватизации государственной собственности и демонополизации. В самой теории формирование эффективного конкурентного механизма развития рыночного хозяйства предполагает не подавление покупательной способности, а наличие достаточно емкого спроса и реальных (в том числе налоговых) стимулов предпринимательской деятельности1.

В результате в новой российской хозяйственной системе малый и средний бизнес стали фактически сателлитами крупного капитала и хозяйственных структур, они заполнили в основном ниши, не привлекательные для более крупных субъектов экономической жизни, их потенциал использовался для выполнения наиболее сложных, тяжелых и наименее выгодных операций или же для вывода денежных потоков крупных предприятий из-под контроля государственных органов2.

Все это привело к тому, что интересы МП и СП отошли для руководства страны на задний план, их поддержка фактически прекратилась, лоббистов во властных коридорах у «неолигархов» практически не осталось. И если в городах малый и средний бизнес еще кое-как выживал, то на селе фермеры почти все оказались разорены, не выдержав высоких цен на бензин и нефтепродукты и конкуренции со стороны «товариществ» (бывших колхозов). Такая ситуация заставила сельских хозяев искать поддержки у оппозиции. Примечательно, что в первый состав Государственной Думы РФ были избраны всего 2 фермера, причем один из них шел от «колхозной» Аграрной партии России, а другой – вообще от КПРФ.

Далее ситуация с точки зрения GR для малого и среднего бизнеса стала совсем неблагоприятной. Власть, занимаясь активной борьбой с коммуно-патриотической оппозицией, сделала окончательную ставку на «семибанкирщину», которая ей позволила с большим трудом «вытащить» президентские выборы 1996 г., но взамен получила фактически неограниченный доступ в высшие кремлевские кабинеты, а некоторые олигархи даже вошли в состав высшего руководства страны (например, Б. А. Березовский стал заместителем секретаря Совета безопасности РФ, а В. О. Потанин стал первым вице-премьером Правительства РФ). При этом на официальном уровне Б. Н. Ельцин и представители его «команды» продолжали декларировать свою приверженность «взращиванию» в России «среднего класса» в лице МП и СП.

Серьезные проблемы малому и среднему бизнесу в России 1990-х гг. создавала и нестабильность политической обстановки в России. Постоянные конфликты между субъектами политической жизни, кадровые перестановки в правительстве страны, колебания экономического курса государства – все это существенно затрудняло реализацию даже среднесрочных, не говоря уже о долгосрочных программах развития малого и среднего предпринимательства, ставило под вопрос процесс инвестирования средств в МП и СП.

Показателен в этом пример Государственного комитета по малому предпринимательству. Так, в 1997–1998 гг. его возглавляла И. Хакамада, известная своей ярко выраженной либеральной позицией. Однако после августовского кризиса 1998 г. на ее место в правительстве Е. Примакова пришел коммунист Г. Ходырев, который стал проводить совершенно иной курс.

Серьезным испытанием для малого и среднего бизнеса стали события августа 1998 г., когда в стране начался мощный финансовый кризис, связанный с обвалом пирамиды ГКО. Разорение банков привело к тому, что в них «зависли» деньги вкладчиков, при этом для многих МП и СП это стало катастрофой. Ситуацию ухудшило резкое падение покупательной способности населения, что также привело к краху многих небольших предприятий и фирм.

Тем не менее дефолт 1998 г., во многом вызванный эгоистическими играми чиновников и крупного бизнеса, нанес сильный удар по имиджу российских «бизнес-тузов» и серьезно скомпрометировал их в глазах населения. Впоследствии это станет основанием для проведения В. В. Путиным политики «равноудаления» олигархов и ограничения их влияния на власть.

Приход к власти нового Президента РФ сперва не предвещал серьезных подвижек во взаимоотношениях власти с предпринимательским сообществом. В 1999–2000 гг. бытовала точка зрения, что В. В. Путин «патронируется» Борисом Березовским, который является «теневым хозяином Кремля». Однако уже скоро стало ясно, что в верхах произошло качественное изменение раскладов сил.

Во-первых, победив уже в первом туре президентских выборов 2000 г., Владимир Путин снискал массовую поддержку избирателей, что дало ему абсолютную легитимность и развязало руки во взаимодействии с элитой, как политической, так и деловой.

Во-вторых, в условиях второй чеченской кампании новая власть обрела союзников в лице силовиков, которые на первом этапе деятельности Путина на посту главы государства стали его главной опорой, в том числе в борьбе с олигархами.

В-третьих, в начале 2000-х гг. резко пошли вверх цены на нефть и газ, что в условиях фактического проведенного «огосударствления» сырьевой отрасли (дело «Юганскнефтегаза», вытеснение команды Вяхирева из «Газпрома», продажа Дерипаской «Сибнефти» и пр.) предоставило руководству страны необходимый финансовый ресурс и соответственно «независимость» от олигархата.

Дело ЮКОСа знаменует собой окончательный пересмотр прежней политики руководства РФ по сращиванию бюрократии и крупного бизнеса. Владимир Путин объявляет курс на «равноудаленность» олигархов, при этом те, кто продолжал отстаивать свои права на участие во власти, автоматически лишаются не только политического влияния, но зачастую и бизнес-активов. Кстати, либеральные эксперты и СМИ на основании этого обвиняют Президента РФ в «нарушении демократии» и «ущемлении прав бизнеса». Однако на данный счет есть два весомых возражения.

Так, вытеснение олигархов из правительственных кабинетов явилось своего рода разделением властей. В начале 1990-х годов, воспользовавшись слабостью федералов, крупный бизнес захватил несвойственную ему функцию государственного управления, которую в дальнейшем неоднократно использовал в своих эгоистических целях. После «равноудаления» баланс сил был восстановлен – теперь менеджеры непосредственно занимались госуправлением, а предприниматели – исключительно развитием своего бизнеса, параллельно развивая GR-связи с топ-чиновниками, которых они ранее рассматривали исключительно как своих «вассалов». Кроме того, изгнание олигархических структур из власти привело к определенному ренессансу малого и среднего предпринимательства, которое команда Путина воспринимала как зарождающийся средний и креативный класс, а также видела в нем свою опору в противостоянии с гигантами рынка. Символично, что уже в 2002 г. с подачи власти создается Общероссийская общественная организация малого и среднего предпринимательства «Опора России», которая стала практически официальным лоббистом МП и СП. При этом, заявляя о своей главной цели – защите прав и интересов малого и среднего бизнеса на всех уровнях власти, «Опора» тем не менее не только не заявляла о своей оппозиционности, но изначально делала ставку на поиск диалога с руководством страны. Что же касается ключевых задач данной организации, то в качестве таковых виделись следующие:

– разработка нового налогового законодательства, максимально комфортного для МП и СП;

– упрощение процедуры регистрации компании;

– упрощение финансовой отчетности;

– сокращение числа и регламентация проверок со стороны правоохранительных органов.

Еще ранее было создано еще одно объединение – «Деловая Россия», которое ставило своей целью защиту интересов бизнеса в его противоречивых взаимоотношениях с властью. ДР выступала как альянс российских предпринимателей, работающих в несырьевом, перерабатывающем секторе экономики: в машиностроении, строительстве, легкой промышленности, сельском хозяйстве и сфере финансовых услуг, информационных технологий и др. И хотя она позиционировала себя как профессиональный союз частного предпринимательства, однако при этом пыталась представлять как крупный, так и средний бизнес. В этом плане организация была гораздо более аморфна с точки зрения «альянса» МП и СП, поскольку пыталась лоббировать преимущественно интересы компаний «средних» и «выше среднего».

Стратегическая цель ДР также была сформулирована весьма широко: «в партнерском диалоге с обществом и властью добиться развития России как демократической страны с современной диверсифицированной рыночной экономикой, развитым многочисленным бизнесом и сильным государством, обеспечивающим эффективное развитие и порядок в стране. Содействовать формированию и реализации экономической политики государства, нацеленной на создание благоприятных условий для развития предпринимательства, частной инициативы, конкуренции как средства достижения общей стратегической цели – повышения уровня жизни ее граждан на основе экономического роста».

При этом за счет своих руководителей, в прошлом крупных «проправительственных» бизнесменов (Сергея Генералова, Бориса Титова, Евгения Юрьева), она имела отличные GR-возможности в коридорах власти, которая, как и в случае с «Опорой», рассматривала ее как группу поддержки в противоборстве с «олигархическим» Российским союзом промышленников и предпринимателей.

Как бы то ни было, но в начале 2000-х гг. у малого и среднего бизнеса появились профильные лоббистские структуры, используя которые, он начал искать общие точки соприкосновения с властью. И такие точки были найдены. Во-первых, уже в середине 2000-х гг. руководство РФ стало развивать тему социальных гарантий населения страны. Одной из таких гарантий выступала возможность ведения гражданами собственного дела, что помогало снимать социальную напряженность в обществе, сокращать безработицу и приобщать широкие слои населения к рыночной деятельности. Во-вторых, власть видела в МП и СП свою группу поддержки, способную в «час Х» выступить на ее стороне в политическом конфликте с оппозицией. Забегая вперед, отмечу, что во многом благодаря лояльности большей части представителей малого и среднего бизнеса руководству страны удалось благополучно пережить кризис 2011–2012 гг. и реализовать проект по возвращению во власть Владимира Путина. В частности, с учетом конструктивных отношений МП и СП с властью последней удалось перед президентскими выборами 2012 г. успешно обыграть лозунг «Нам есть что терять».

Кстати, электоральный потенциал малого и среднего бизнеса на 2012 г. был весьма существенным – например, в стране насчитывалось около 16 тысяч средних предприятий – в эту категорию попадали менее 1 % предприятий сектора МСП. В то же время число занятых на средних предприятиях составляло почти 2 млн. человек (без учета внешних совместителей), что составляет 16 % от всех занятых в секторе МСП и 2,7 % экономически активного населения России. Оборот сектора СП в 2011 г. превысил 5,15 трлн. рублей, объем оборотных активов равнялся 2,6 трлн. рублей. Средние предприятия активнее других компаний сектора МСП инвестировали в основной капитал – объем инвестиций в 2011 г. составил 260 млрд. рублей (почти 38 % вложений всего сектора МСП).

Кстати, по данным Росстата, средний бизнес составляет в стране 30 %. Но если учесть то обстоятельство, что значительная часть этих предприятий де-факто входят в холдинги и находятся под оперативным управлением крупного бизнеса, то доля среднего бизнеса – около 18 %3.

Но вернемся в конец нулевых, когда власть с одной стороны и МП-СП с другой сумели найти достаточно партнерскую систему взаимоотношений.

Принципиальным моментом в укреплении взаимодействия среднего и малого бизнеса с властью стал Федеральный закон от 24 июля 2007 г. № 209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации».

Во-первых, в нем развитие МП и СП объявлялось одним из главных приоритетов государственной политики Российской Федерации. Одновременно в Законе были формулированы основные цели государственной политики в области развития малого и среднего предпринимательства. К таковым были отнесены:

1) развитие субъектов малого и среднего предпринимательства в целях формирования конкурентной среды в экономике Российской Федерации;

2) обеспечение благоприятных условий для развития субъектов малого и среднего предпринимательства;

3) обеспечение конкурентоспособности субъектов малого и среднего предпринимательства;

4) оказание содействия субъектам малого и среднего предпринимательства в продвижении производимых ими товаров (работ, услуг), результатов интеллектуальной деятельности на рынок Российской Федерации и рынки иностранных государств;

5) увеличение количества субъектов малого и среднего предпринимательства;

6) обеспечение занятости населения и развитие самозанятости;

7) увеличение доли производимых субъектами малого и среднего предпринимательства товаров (работ, услуг) в объеме валового внутреннего продукта;

8) увеличение доли уплаченных субъектами малого и среднего предпринимательства налогов в налоговых доходах федерального бюджета, бюджетов субъектов Российской Федерации и местных бюджетов4.

При этом специально оговаривалось «обеспечение равного доступа субъектов малого и среднего предпринимательства к получению поддержки в соответствии с условиями ее предоставления, установленными федеральными программами развития малого и среднего предпринимательства, региональными программами развития малого и среднего предпринимательства и муниципальными программами развития малого и среднего предпринимательства»5.

Кроме того, на законодательном уровне закреплялся целый ряд финансовых, юридических и организационных «бонусов» субъектам малого и среднего предпринимательства, в частности:

1) специальные налоговые режимы, упрощенные правила ведения налогового учета, упрощенные формы налоговых деклараций по отдельным налогам и сборам для малых предприятий;

2) упрощенная система ведения бухгалтерской отчетности для малых предприятий, осуществляющих отдельные виды деятельности;

3) упрощенный порядок составления субъектами малого и среднего предпринимательства статистической отчетности;

4) льготный порядок расчетов за приватизированное субъектами малого и среднего предпринимательства государственное и муниципальное имущество;

5) особенности участия субъектов малого предпринимательства в качестве поставщиков (исполнителей, подрядчиков) в целях размещения заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд;

6) меры по обеспечению прав и законных интересов субъектов малого и среднего предпринимательства при осуществлении государственного контроля (надзора);

7) меры по обеспечению финансовой поддержки субъектов малого и среднего предпринимательства;

8) меры по развитию инфраструктуры поддержки субъектов малого и среднего предпринимательства и др.6

А в конце 2000-х гг. малый и средний бизнес (МСБ) вообще стал объектом повышенного интереса государства. В 2008 г. была создана специальная комиссия при Правительстве России, которую возглавил первый вице-премьер И. И. Шувалов. Аналогичные органы стали создаваться в регионах. Тогдашний Президент РФ Д. А. Медведев стал достаточно регулярно проводить совещания относительно политических и экономических аспектов развития МСБ. На одном из них Д. А. Медведев даже заявил, что «без малого и среднего бизнеса у нашей страны нет будущего»7. Активность государства в отношении развития МП и СП отчасти отражает стремление власти повысить эффективность экономики с помощью малого и среднего бизнеса. В настоящее время значимость МСБ для России все еще невелика. Так, его доля в российском ВВП составляет всего 21 %, в то время как в ЕС, развитых азиатских странах, США и государствах МЕРКОСУР этот показатель находится на уровне от 40 до 70 %. При этом Россия несколько запоздала с развитием данных субъектов бизнеса. Большинство стран мира обратилось к проблеме их поддержки еще в 2005–2006 гг. В частности, по данным Всемирного банка, за этот период в 112 странах мира было проведено 213 стимулирующих реформ в этой сфере8.

Меры по увеличению роли МСБ в российской экономике, проводимые в РФ во второй половине 2000-х гг., имели отчасти и конкретную антикризисную направленность. Государство хотело через поддержку малого и среднего бизнеса решить некоторые текущие социально-экономические проблемы, обострившиеся в условиях кризиса 2008–2010 гг. Возможно, российское правительство учитывало заключения Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), согласно которым страны, в которых доля малого и среднего бизнеса составляет 60–70 % ВВП, эффективнее преодолевают кризисы, по сравнению с теми, где эти показатели меньше.

Основной ущерб отечественной экономике был нанесен кризисом 2008–2010 гг. в результате воздействия на олигархический бизнес. В то же время МСБ в этих условиях обладал рядом антикризисных свойств. Малые и средние компании более гибки по сравнению с крупными корпорациями. Они могут более оперативно вносить изменения в ценовую политику, ассортимент продукции, менять поставщиков, систему сбыта, впитывать высвободившиеся трудовые ресурсы. Напомним, что в новейшей российской истории были периоды, когда предпринимательство способствовало достижению социально-экономической стабильности в государстве во время кризисов. Например, в 1990-х гг. решению проблем товарного дефицита (и ряда социальных проблем) способствовали «челноки» – предприниматели-индивидуалы, закупавшие товары за рубежом (в Китае, Южной Корее, Турции, Польше) и перепродававшие их на территории СССР9.