За тридевять земель

На обеде, что Бронимир провёл для своих гостей, Злата, слушая почтительные речи Миодрага, Бронимира и Окамира, тайно разглядывала своего возможного мужа. Бронимир был не так красив, как её отец Драгослав, однако, по видению царевны, являлся приятным человеком. У князя были немного резкие черты лица, которые придавали ему сходство с вырубленной из камня скульптурой, и такая же бледная, словно мраморная, кожа. Свои каштановые кудри Бронимир не собирал, оставляя свободно ниспадать из-под медного обруча на плечи; борода князя была стрижена искусно. «Даже убивать жалко, – подумала Злата. – Если верно мне послужит, может, и оставлю его в живых. А может, и правда, замуж выйду».

На следующий день Бронимир, как и полагал, провёл Собор. Когда Хорс, преодолев вершину небосклона, стал медленно клониться к Нижнему Миру, Бронимир пригласил Злату и Миодрага в Престольный зал, где уже собрались приближённые к правителю Власова острова люди. После царских хором княжеский Престольный зал не произвел впечатления на Злату. Невысокий сводчатый потолок украшал орнамент, изображающий мировое древо. Светлые стены престольной были расписаны серебристой краской, которая тускло бликовала на свету, лившемся из полукруглых мозаичных окон. Между окон стояли высокие подсвечники с золотым огнём, а вдоль окон – подвижные обитые серым бархатом лавки, на которых ожидали Бронимира придворные. Когда слуги отворили двери перед правителем Власо-Змая, ждавшие князя мужи поднялись и поклонились Бронимиру и его гостям. Князь проследовал к престолу, находившемуся в центре зала; рядом с троном князя слуги поставили высокие инкрустированные каменьями стулья для почётных гостей. Сначала опустился на трон Бронимир, затем заняли свои места Злата и Миодраг, и уже потом сели веденеи и волхвы. Княжеские слуги, почтительно поклонившись, покинули зал, и два грозных витязя, что несли караул с внешней стороны дверей, скрестили копья – княжеский собор являлся закрытым.

Собор начался с речей и почестей, которые знатные, следуя этикету, воздавали друг другу. Подобные речи заставляли скучать царевну ещё в детстве, когда правил Драгослав. И сейчас, будучи взрослой и понимая необходимость этого представления скоморохов, как Злата называла про себя государственные собрания, девушка с трудом заставляла себя слушать то, как веденеи и князь обмениваются любезностями и представляют друг другу хорошо известные титулы и заслуги. Миодраг заметил настроение юной царевны и молился Полозу, чтобы сидящая рядом с ним Злата не прервала Собор, потребовав от Бронимира прямого подхода к делу. Хвала Полозу, царевна не перебивала князя и даже пыталась слушать говоривших, а не с безучастным видом смотрела в окно, как поступала Злата при Драгославе или на общих соборах волхвов.

Когда вступительные речи завершились, Бронимир, переглянувшись с кивнувшим ему Миодрагом, обратился к присутствующим:

– Почти шесть лет назад Веслав Первый одержал победу над Драгославом Великим. – Злата вздрогнула, услышав слова Бронимира. – Говорят, Освободителям покровительствовали сами Боги. Но вы знаете, что так хорошо, как при Драгославе и Полозе, в Сваргорее никогда не жили. Иначе бы люди не совершали паломничества на Власов остров с молитвами к Покровителю. – Бронимир выдержал паузу, во время которой веденеи и волхвы согласно кивали. – По княжествам ходит молва о том, что жители Солнцеграда вспомнили крушение собственного города, а Полоз забирал в услужение юношей, умерщвляя их. – Злата сердито посмотрела на Бронимира, но князь не повернулся к ней. – Во времена Разобщённой Сваргореи люди гибли на войне. Рыбаки часто погибают в море, а охотники – в лесах. Разве золотое войско, которое охраняло нас самих, такая уж великая плата за ту мощь и богатство, которое даровало нашей стране покровительство Полоза?

Бронимир замолк, ожидая ответов на свои речи. Подданные переглядывались, перешёптываясь. Злата не могла разобрать, действительно ли люди уважают Бронимира или просто боятся его? Бронимир, заметив, что многие с опаской взирают на его гостей, заверил подданных, что он доверяет и Злате, и Миодрагу.

– А было ли крушение Солнцеграда? – хмуро взглянув на Злату, спросил крепкий воевода – глава княжеской дружины – и поклонился князю. – Об этом так много говорят, но… Как так получилось, что, когда ворожба пала, об этом вспомнили только жители стольных островов? Почему те, кто жил в Мореграде, ближайшем к столице городе, до сих пор молвят только о морской буре, что случилась семнадцать лет назад?

– Яволод, я и сам часто размышлял об этом, – признался князь, и царевна с воодушевлением посмотрела на Бронимира. – Почему люди полагают, будто ворожба была Полоза и сейчас она пала? А не наоборот.

– И так ли избраны Богами Освободители? – низко проговорил веденей Окамир. – Мне доводилось беседовать с гостями из столицы, и даже они удивляются тому, что Боги до сих пор не позволили царю продолжить свой Род. Не является ли это обстоятельство свидетельством тому, что Боги не покровительствуют Всеславу Первому?

– И голосов Богов более не слышно, – будто сам себе пробормотал сидевший в отделении ветхий волхв в серебряном обруче. Старец с грустью посмотрел на князя. – Как бы моей душе ни претили твои слова, княже, разуму они кажутся верными.

– Благодарю тебя за честность, Бажен. – Бронимир положил на сердце руку и кротко кивнул Великому Волхву Власова острова. Злата с подозрением посмотрела на старца.

– Без даров моря казна оскудела, – вздохнул худенький казначей Зим. – Рыба, которая так спасала нас, будто покинула воды. Да и без каменьев, поднятыми слугами Полоза, тяжело выкупать должное количество зерна у жителей Большой Земли…

– Не только острова о казне сокрушаются, – согласился заведующий гонцами[14] веденей Младан. – Докладывали мне, что есть князья, которые недовольны тем, что дарованные Драгославом земли Корона вновь свободными сделала. А свободные земли негодуют оттого, что Корона вновь стала требовать плату в казну.

Злата, слушая мужей, тихо улыбалась. Бронимир заметил настроение царевны и обратился к залу.

– Вы искренне поведали о своих думах, – сказал князь, и в престольной воцарилась тишина. – Теперь настало время представить нашу почётную гостью из столицы. – Встревоженный шёпот пронёсся над залом. – Гостью, о которой кроме вас, преданных мне сынов Сварога, никто не знает и о которой никто не должен узнать. Под страхом казни. – Собравшиеся, переглядываясь, замерли, внимая речи Бронимира. – Гостью, которая называет себя истинной наследницей трона Сваргореи, дочерью Драгослава Великого. Царевна Злата! – громко проговорил Бронимир, положив руку на сердце. Люди ахнули, и взоры присутствующих обратились к Злате. – С царевной прибыл и Великий Волхв Полоза, который служил Драгославу Великому – Миодраг. – Бронимир вновь положил на сердце руку, и мужи посмотрели на поклонившегося им Миодрага.

Престольный зал наполнился смятением и волнением. Подождав, когда люди успокоятся, Бронимир продолжил речь:

– Царевна прибыла на наш остров, дабы обратиться к Повелителю, – говорил князь. – Царевна Злата надеется, что Полоз внемлет ей, и люди вновь будут слышать глас нашего Покровителя.

Окамир, весь Собор смотревший на Злату, тихо спросил:

– Почему царевна так уверена в том, что замолчавший после воцарения Освободителей Полоз ответит ей в тайной гонтине нашего княжества? Почему царевна не обращалась к Повелителю ранее?

Люди в зале волновались. Бронимир, хмурясь, смотрел на поджавшую губы Злату. Окамир предупреждал его, что нельзя верить деве из столицы. Вдруг эта девушка не Злата, а тайный соглядатай Веслава? Но Бронимир внял настойчивым письмам Миодрага.

– За мной постоянно следили в Свагоборе, – вздернув подбородок, ответила Злата. – Перед капиями Полоза не зажигают огнивиц, и Покровитель не может явить свой глас. Я не могла нарушить законы Свагобора. А на вашем острове капий Полоза всё ещё в центре стоит.

– Стоит, царевна, и Небесный Огонь подле него горит, – кивнул Окамир. – Вот только Полоз не отвечает на наши молитвы. Почему же Он ответит на ваши?

– Потому что я дочь его Наместника, – уверенно ответила Злата. Миодраг хмуро смотрел на Окамира: княжеский веденей был подозрителен и умён. Бронимир же взирал на Злату.

– При всём уважении, – Окамир положил на сердце руку и поклонился царевне, – но ваш отец проиграл Веславу. Драгослав мёртв, а вы – не наследница трона, как бы нам ни хотелось иного. – Окамир, не моргая, смотрел на вспыхнувшую гневом Злату. Взгляд тёмно-серых, как грозовые тучи, глаз княжеского веденея налился чернотой. Уложенные на пробор чёрные с проседью волосы, перехваченные медным обручем, обрамляли сухое лицо, делая облик веденея ещё более холодным.

Царевна вскочила и, с трудом сдерживая себя, громко сказала:

– Мой отец жив. Его спас Мор.

Бронимир с ужасом смотрел на Злату; шум голосов наполнил зал.

– Это святотатство! – пытался перекричать всех немощный Бажен своим старческим фальцетом. – Боги не оживляют людей! Владыка подземного царства забирает души!

– Моего отца забрали Чёрные Птицы и вознесли на небо! – громко ответила Злата, и голоса стихли. – Не только его Дух, но и тело.

В престольном зале воцарилась звенящая тишина. Бронимир внимательно смотрел на царевну. Злата стояла, вытянувшись как струнка; невысокого роста, хрупкая, но гордая и сильная царевна тяжело дышала, с трудом справляясь с нахлынувшими чувствами.

– Вы это видели, Злата? – Тихий вопрос князя прозвучал будто гром. Злата резко обернулась на Бронимира, что, откинувшись на спинку трона, прожигал её тяжёлым взором неверия.

– Видела. Я была на Блажене во время битвы.

– Мне было видение, – чётко и спокойно проговорил Миодраг, и собравшиеся посмотрели на волхва. – Полоз явил мне видение после того, как корабли вернулись из Блажена. Вы знаете, что Полоз и Мор ещё в Золотом Веке заключили союз.

– Это возмутительно! – перебил Миодрага Бажен. – Полоз был повержен Перуном, а Чернобог с Белобогом заключили мир!

– Вы правы. – Миодраг положил руку на сердце. – Но Полоз и Мор свой союз так и не расторгли. Или вам известно обратное?

Бажен нахмурился.

– Нам об этом ничего не известно, – задумчиво ответил Великий Волхв Власова острова.

– Если бы Боги расторгли союз, – сказал Миодраг низким голосом, который так хорошо убеждал людей, – люди бы об этом знали. Победа Перуна говорит только о его победе, как и мир, заключённый между Богами Яви и Неяви. Но в Священных Тестах не сказано о том, что после Ледяного Века Мор и Полоз расторгли свой союз.

– Даже если ваши слова правдивы, – обратился к Миодрагу Бронимир, – то зачем Мору спасать слугу Полоза, пусть наш Покровитель и является его союзником? Ведь война Богов Ледяного Века давно закончилась.

– Потому что она закончилась не так, как того хотел Мор, – ответила за волхва Злата и подошла к трону Бронимира. Царевна, нарушая все правила приличия, сверху вниз гордо посмотрела на князя, который, расправив плечи, не уступал её пронзительному взгляду. – Мор спас моего отца, потому что надеялся на то, что Драгослав сможет вернуться к людям и продолжить правление Сваргореей в качестве Наместника Полоза. Я не думаю, что Мор хочет вернуть Ледяной Век, не думаю, что этого хочет и Полоз. Вы же сами это понимаете, служа Повелителю вопреки законам.

Бронимир хмуро смотрел на дерзившую царевну, но князю хватало выдержки не вступать с ней в спор. Миодраг устало вздохнул и обхватил руками голову: какими опрометчивыми были слова Златы! Юная, строптивая царевна… Угроза войны Богов может напугать даже преданных Полозу людей.

– Царевна, и что же хочет, по вашему разумению, Мор? – сложив в замок украшенные перстнями руки, поинтересовался Бронимир.

– Вернуть долг Полозу, – Миодраг не дал ответить Злате. – Веслав победил Драгослава мечом Перуна, Иглой. – Волхв поднялся со своего места. – Царевна права, Мор не хочет Долгой Зимы. Мор возвращает Владыке вод ту силу, которую когда-то у него забрал, заставив возвести Колодец в Неявь. Ведь Полоз не только Перуну проиграл. Пучины вод отныне населяют создания Неяви, которых приходится сдерживать Полозу.

Миодраг поклонился и сел. Злата отошла от Бронимира, который продолжал внимательно смотреть на неё, и тоже опустилась на стул.

– Мы поверим вам, Злата, если Полоз ответит вам. – Окамир так же, как и князь, пристально смотрел на царевну. – Если вы та, за кого себя выдаёте, если Драгослава Великого и правда спас Мор, тогда Повелитель явит вам свой глас в Небесном Огне.

Миодраг был разочарован тем, как закончился Собор. Волхв Полоза не был уверен в том, что Повелитель сразу ответит Злате, а «Триян» уже отбыл в окольные воды, туда, где его должен будет потопить Полоз, чтобы море вынесло обломки корабля к берегу Борея. Если с гордым Бронимиром ещё можно было договориться, то великий веденей княжества Окамир, который напоминал Миодрагу самого себя, точно не даст царевне второй попытки. Волхву было страшно думать о том, что будет, если Бронимир доложит о Злате в Солнцеград.

Когда Миодраг и Злата остались вдвоём, волхв вновь отчитал царевну – говорить на Соборе надо было иначе, не пугать людей и не гневить князя. Злата же была уверена в том, что Полоз ей ответит, и не разделяла беспокойства Миодрага, чем ещё сильнее прогневала старца.

На следующий день Бронимир, Окамир и Великий Волхв Власова острова Бажен отвели царевну в тайную гонтину Власо-Змая, которая располагалась в глубине священной рощи Святобора.

В деревянном храме царил белёсый полумрак: небесный Сварожич горел подле резного капия Полоза, и всполохи Небесного Огня таяли в серебристом сиянии дыма огнивиц.

Миодраг с замиранием сердца смотрел сквозь призрачное марево на то, как Злата, облачённая в белый траур волхва, поднесла к огнивице ладони и небесное пламя обхватило её тонкие пальцы. Пристально взирал на Злату и Бронимир, рядом с которым ждали ответа Полоза Окамир с Баженом.

Отсветы лазурного огня играли на белом трауре Златы, отражались от её золотых волос, бежали по искусной резьбе капия Полоза и исчезали в сизом тумане, парящем у высокого потолка.

Царевна закрыла глаза и зашептала. Злата ощутила, как синее пламя мягко обхватило её ладони. Царевна обращалась к Повелителю, стараясь как можно сильнее открыться Полозу, но Бог молчал. Злата молвила о даре – о «Трияне» – но Владыка вод не явил свой глас. Не ответил ей Полоз и на мольбу, не внял царевне и на Слово Духа.

– По-моему, Злата, даже если и правда дочь Драгослава, силой Велеса не владеет, – не дождавшись, пока девушка закончит волхвовать, мрачно проговорил Окамир. – Кажется, мы только зря теряем время.

– Согласен, – хмуро ответил Бронимир, и Злата, прервав ворожбу, с ужасом посмотрела на князя. – Ради вас я рискую не только почётным местом в Палате, но и жизнью, – вздохнул Бронимир. – А вы, царевна, кроме того, что дерзить, ничего не можете. – Бронимир покачал головой. – Царевна Злата, если вы – и правда вы, то мне грустно. Если вы – самозванка, то мне ещё грустнее. Поживите пока взаперти, в тереме, я подумаю, что с вами обоими делать. – Бронимир посмотрел на грозного Миодрага.