Объединение: Альянс (часть 2)

Группа автора ВКонтакте:

https://vk.com/anviria

Пролог

41-ое столетие Анвирии, казалось, продлится ещё долго. Извечные однообразные проблемы, их типичные решения и ни единого нового веяния.

Однако это было так только при поверхностной оценке развития мира. В действительности же фундамент старой эпохи трещал по швам, высвобождая место для новой жизни.

Глава первая

Возвращение

Ещё не отсырели воспоминания о грандиозном событии в храме Морьенте, а Эвион Пелуа, приветливый юноша с добрым лицом и длинными русыми волосами, держа за руку бывшую хранительницу талисмана Айолу, сошёл с трапа самолёта на другом конце Афтонии, в Сои, и, сев в автобус, продолжил долгожданный путь домой.

Это было в первых числах сентября. Юноша, отблагодарив эльфов и не приняв их помощи, организовал с Хетом и Айолой музыкальную труппу и исполнял в ней роль пианиста, наконец повинуясь мечте. Хет играл на скрипке, а милая скромная Айола оказалась обладательницей нежного певучего голоса, и вскоре ребята нашли работу и накопили немного денег на два билета до Сои.

С серого неба летели на землю редкие капли дождя, асфальт наливался чёрным цветом, а листья на деревьях смыли с себя тяжёлую пыль дня.

– Нам сюда! – Эвион кивнул на поворот к своему дому. Вот его улица, знакомая булочная, магазины, кафе… Его не было дома совсем немного, но сколько событий пережил он вдали…

– Помню. – робко улыбнулась Айола и тут же ожила, оглянув большими зелёными глазами улицу впереди, – Я же помню всё, Эви!

– А вот я, похоже, забыл. – юноша взял поудобнее сумку, – Просто это необычно: мы с тобой тут не были… Ну… в облике человека… И тут вдруг… Ты знаешь это место. В голове не укладывается.

Впереди показался родной дом Эвиона. Юноша ускорил шаг, предчувствуя, как сейчас на пороге увидит маму. Родную, любимую маму. Обнимет её обеими руками, а не одной, расскажет всё на свете и обязательно услышит, что он в маму уродился.

Вот он – его дом. Уютное одноэтажное здание с цветами на окнах. В комнате Эвиона открыто окно – мама заботливо проветривает комнату. На кухне задёрнуты занавески, как и раньше – иначе утреннее солнце сожжёт мамины саженцы.

Эвион и Айа поднялись на крыльцо, юноша позвонил в дверь, затаив дыхание. За дверью послышался до боли знакомый звонок, и Эвион чуть не всплакнул: неужели он и вправду дома?! Он стиснул зубы и сглотнул, не веря, что всё позади.

Дверь открылась. На пороге стояла Лючина, его мама. Несмотря на позднюю ночь, женщина не выглядела сонной. Вместо коротенькой ночной рубашки на ней был деловой костюм, длинные чёрные волосы были собраны в высокую причёску, а узкие губы накрашены алой помадой. Женщина улыбнулась сыну, а на его подругу даже не взглянула.

– Мама… – прошептал Эвион, готовый в любую секунду кинуться её обнять.

Лючина смотрела холодно и равнодушно, словно сын ей надоел.

– Ты прости, милый… – она поджала губы, – Давай я тебе денег дам, номер в гостинице снимешь?..

– Как… это? – запнулся на полуслове Эвион и отступил на шаг назад, – Мама, это же я… Я вернулся! Как же… – он не мог подобрать слов, чтобы оправдаться. Самый родной человек гонит его в день возвращения. Теперь ему хотелось плакать не от счастья…

– Понимаешь, мой новый друг… Как бы тебе сказать?.. Он не знает, что у меня есть сын. – лукаво улыбнулась Лючина и украдкой глянула через плечо. – И он хочет только своих детей воспитывать. Эви! – она умоляюще посмотрела на сына и сжала рукой дверной косяк, – Умоляю, уйди! Я же не портила тебе жизнь! Уходи сейчас! Приходи в обед – я тебе отдам твои вещи, денег дам… Только не обижай меня!.. – тут она перевела взгляд на ошеломлённую Айолу и загорелась идеей сменить тему, – Боже, какая хорошенькая! Эви, отличный вкус! Я же говорила, что ты за девушкой уехал, разве нет?!

***

– Эви? Эви, проснись…

Юноша открыл глаза, и реальность сразу влилась в его память, выгнав страшный сон.

Он всего лишь в салоне самолёта. Слышен шум турбин, приглушённый звон стеклянных стаканов на тележке стюарда, здесь светло и тепло, хотя за окном и вправду дождь.

– Айола… – Эвион повернулся к черноволосой девушке, чьи большие зелёные глаза напоминали бескрайние Луга Вечности. – Ты вновь спасла меня, теперь уже ото сна. – юноша улыбнулся и взял любимую за тонкую, изящную руку. – До сих пор читаешь мои мысли и видишь мои сны?

Девушка просияла и ответила, легонько сжав ладонь Эвиона:

– Ты спал беспокойно. Раньше ты не шептал во сне. – она опустила взгляд на свои многочисленные браслетики-амулеты, среди которых выделялась гладкая, словно ртутная, нить – талисман «Любимой», который и создала девушка много лет назад. – Теперь я больше не связана с тобой талисманом… Я не знаю твоих мыслей… – она не сводила взгляда с браслетов и вдруг зажмурилась. – Невозможно. Этот браслет теперь не более чем старое украшение.

– Нет, что ты! – Эвион взволнованно прижал руку девушки к своей груди. – Это часть тебя! Ты вложила в него всю свою душу… – он резко запнулся, вспомнив, ради кого девушка разорвала свою душу на две части и страдала всю жизнь. – Чёрт, прости… Я не хотел напоминать это… Я имею в виду, что браслет…

– Погоди-ка! – Айола принялась снимать браслетики со своей руки, – Эти обереги мне всё равно больше не понадобятся, раз есть ты!

Парень улыбнулся, наблюдая, как, некогда неосязаемая, его любимая больше не затрачивает неимоверные силы для обычного разговора. Она теперь – человек. Наконец живая.

Девушка сняла с рук все браслеты, кроме талисмана «Любимой», и убрала в маленькую голубую сумочку, что подарила сестра Хета.

– Всё! Теперь этот браслет – не просто один из многих. Он – особенный! – она по-детски наивно протянула Эви руку, чтобы и тот посмотрел на её идею. Юноша с теплотой взглянул на Айолу и приник губами к её запястью.

Тёплая, шёлковая кожа девушки, её сладковатый аромат вскружили голову Эвиону. Он упивался этим, гоня воспоминания, когда Айола являлась ему лишь в виде призрака.

«Я наконец могу её коснуться… Вдохнуть лёгкий аромат счастья! Перебирать жидкий шёлк волос цвета ночного неба, сияющего звёздами… Боги, пускай навсегда она останется человеком! Пускай не станет больше пленницей талисмана! Я… Она столько в этой жизни не видела! Я покажу ей всё! Всё счастье, которое она десятки лет видела лишь издалека и не могла испытать!»

– А что тебе снилось? – сбила поток нежности Айола, заинтригованно и настойчиво глядя на Эвиона. Её беспокоило, что она больше не знает ни одной его мысли.

– Что мы приехали домой, а у мамы новый ухажёр. И он не хочет, чтобы у неё были дети, поэтому мама предлагала мне деньги, настаивая, чтобы я ушёл и её любимый не знал обо мне. – Эвион быстро глянул на табло: 18:47.

– Это лишь сон! – Айола прикидывала, что может успокоить восприимчивого любимого, – Сны не имеют ничего общего с реальностью!

– И это говорит человек, который являлся мне во сне на полном серьёзе! – Эвион откинулся на спинку кресла.

– Уважаемые пассажиры, просим вас пристегнуть ремни: самолёт идёт на посадку! – резкий свежий голос оповестил салон о долгожданном прибытии.

«Жуткий сон. Не дай бог такого мне возвращения» – Эвион, бросив взгляд на соседнего мужчину, сворачивавшего газету, быстро прочитал её заглавие: «Разрушители легенд». В статье говорилось о новом фильме, собравшем за неделю рекордное количество просмотров в кино.

«Хорошо бы снять фильм и о наших приключениях!» – ухмыльнулся юноша и вновь повернулся к Айоле.

– Маме сообщи о приезде! – девушка вдруг наклонилась к нему, приобняла за торс, скользнула рукой за спину и вытащила ремень, – Давно просили их пристегнуть! – с видом отличницы она застегнула на юноше ремень безопасности, отодвинулась и проверила свой, – Эви, помни про маму!

Парень вздохнул и сунул руку в карман.

– Не получится сюрприза! Я-то надеялся, что она услышит звонок в дверь, пойдёт открывать – а тут мы! И…

– Вспомни свой сон! – Айола откинула назад прядь длинных волос. – Конечно, это именно сон, но… Мало ли, что твоя мама сейчас делает. Надо предупредить… Вдруг она даже не дома…

– Знаю, знаю… – Эвион принялся набирать маме сообщение:

«Встречай! Я сейчас приеду! Везу подарок, но его стоит накормить!»

И довольно вздохнул:

– Ладно, зато такого «подарка», как ты, она не ожидает!

– Твоя мама весьма проницательна! – хихикнула девушка.

За окном небо сменилось деревьями, самолёт мягко опустился на мокрую от дождя взлётно-посадочную полосу.

Мужчина с газетой, что сидел у окна, наклонился поправить штанину и закрыл Эвиону обзор. Юноша чуть откинулся, высматривая знакомый город, и сердце его готово было вырваться из груди от счастья: он с Айолой дома. ДОМА! Ничто не угрожает теперь их счастью! Нет ни графа, ни холода, ни вампиров… Дом, родной, тихий дом!

***

Прохладный вечерний ветерок гулял по улицам Сои, проверяя каждый его уголок. Заходящее солнце разлило по голубому небу яркие жёлтые, розовые и оранжевые пески – прощальный подарок перед тем, как скрыться. У невысокого дома два дерева нежно посмеивались листвой, будто ведя шёпотом диалог.

Именно у этого дома остановилось такси. Эвион вышел из него и полной грудью вдохнул аромат родной улицы. Протянул руку Айоле, и девушка, поблагодарив водителя, скорее вышла следом на мокрый асфальт, сияющий на закате после дождя.

– Ты так часто думал о доме… – Айола взглянула на любимого и заметила в его глазах печаль.

– Всё же знаешь… Наше приключение мне понравилось! Может, ещё разок?.. – он шутливо потянул её прочь от дома, но девушка и с места не сдвинулась и легонько кивнула на дверь.

– Не нагулялся ещё, Эви? – счастливый, задорный мамин голос заставил юношу замереть на месте. Он обернулся к дому, и несдержанная улыбка осветила его лицо.

– Мама! Айола! Айола, это моя… – Эвион растерялся, сердце готово было выпрыгнуть из груди: он не умер! Он живой! Его дом существует, существует спокойная жизнь без графа! Юноша сбился, не зная, поприветствовать сперва маму или познакомить с ней свою возлюбленную. – …мама…

– Иди же! – Айола подтолкнула Эви к трём ступенькам дома. Как бы ей хотелось, чтобы любимый поскорее воссоединился с семьёй! И его счастье было бы по-настоящему безгранично. А раз счастлив он, то счастлива и она, его подруга, его Талисман и Любимая.

Эвион сжал маму в объятиях так сильно, что она демонстративно закашлялась, а когда отпустил, расцеловала в обе щеки.

– А вы, должно быть, та, что похитила сердце моего сына? – Лючина спустилась со ступенек и обняла Айолу. Девушка покраснела и робко прижала к себе в ответ женщину.

– Очень рада познакомиться! Можешь звать меня Лючиной.

– Айола, рада знакомству.

Они отстранились друг от друга. Айола благодарно улыбалась, чуть не плача от счастья: ей рады в этом доме! Мама самого дорогого человека на свете рада ей! Сказочное везение после стольких десятилетий безропотной жизни в металлическом обруче… Новые владельцы, новые смерти и ни одного подлинного чувства. Наконец, вот он – родной дом! И будущая семья Айолы тут! Жизнь, настоящая жизнь!

– Эви! Ты… – Лючина придирчиво оглядела сына. – Нисколько не изменился! – она с досадой покачала головой. – Кроме… Боже… Боже мой! – женщина вновь кинулась к сыну и схватила за правую руку. – Это она!!! Теперь ты… Ты как был!!! Я так рада! Спасибо этому твоему другу! Слава богам! Слава богам!!! – Лючина закатила рукав смиренно стоящего сына и принялась ощупывать его новую руку. – Поразительно! Просто поразительно! Как мать родила!

Из тёмного коридора дома послышались шаги. Эвион глянул в темноту, из которой медленно выходил мужчина. Мамин новый мужчина.

«Ну хоть бы на этот раз попался хороший отчим!» – понадеялся Эви и, высвободившись от мамы, протянул мужчине руку:

– Здравствуйте, я…

На лицо мужчины, скрытое мраком коридора, упали последние лучики солнца. Эвион потерял дар речи, схватился руками за голову, а когда вновь пришёл в себя, выкрикнул:

– Папа… Папа! Папа, отец! – и кинулся обнимать родителя. – Мама, где ты его нашла?! – юноше не верилось, что мама и её бывший муж, настоящий отец Эви, в одном доме! В этот волшебный день!

– Он сам нашёл меня. Буквально сразу после твоего отъезда стал звонить, писать… – Лючина скрестила руки на груди и прошлась по улице, покачивая стройными бёдрами, – Обвинил в некомпетентности! Назвал горе-матерью! Распугал всех ухажёров!

– Наконец ты дома. Рад видеть, сынок. – сдержанно сказал мужчина, похлопав Эви по спине. – Представь и мне свою подругу.

Эвион подбежал к Айоле, взял её за руку и подвёл к отцу.

– Ирисес Пелуа, рад знакомству. – на лице мужчины появилось то же дружелюбное выражение, что и у Эвиона. Айола подивилась их внешнему сходству.

– Всегда хотела иметь дочку! – шутливо подмигнула девушке Лючина. – А родился Эви!

– Ну извини! – удручённо глянул на неё сын.

– Так, что ж мы стоим! Давайте в дом! Солнце зашло – перекусим и спать! Заодно расскажете, как познакомились! – Лючина погнала всех в дом.

– Ладно, ладно! – Эвион прошёл с Айолой в прихожую и зажёг свет.

– А где твои вещи, Эви?.. – вдруг спохватилась мама, собравшись уже послать мужа обратно на улицу.

– После Квира я так и не собрал ничего. Только это! – юноша снял с плеча небольшой рюкзак и положил к стене.

– Кстати, ваш подарок – это я! – улыбнулась Айола. – Эви же обещал сувенир из поездки!

Семья дружно засмеялась, а Эви достал из рюкзака красивую алую коробочку духов с золотыми разводами и протянул Лючине:

– А вот ещё один подарок! – потом он повернулся к отцу, – Мы… Не знали, что ты тоже будешь дома и… – юноша отдался расползающейся в сердце печали, – Прости, мы не думали, что ты будешь дома, и…

– Ещё бы! Его столько лет не было тут! – рассмеялась Лючина. – Видишь, Ир, тебя сын родной забыл уже!

– Ничего, я наверстаю упущенное. Вся жизнь впереди!

– Долгая, счастливая жизнь! – Лючина поднялась на цыпочки и поцеловала мужа в щёку.

***

Эвион спешно натягивал свежую простынь на матрац, готовя спальное место. Последний раз это было одной рукой, и сейчас он справлялся с делом легко и быстро. Всунув подушку в наволочку и водрузив её в изголовье постели, Эвион отошёл от своей кровати и повернулся к Айоле. Она тихо стояла у стены и наблюдала за возлюбленным.

– Так, отныне ты спишь в моей комнате! – улыбнулся ей парень. – А я – в гостиной.

– Эви, я… – Айола опустила глаза. – Эви, давай я в гостиной? Я уже давно отвыкла от человеческой жизни…

– Ты – человек. – резко прервал её юноша, – И жить будешь, как любая обычная девушка. – он подошёл к ней и взял за руку. – Чувствуешь моё тепло? – Эви заглянул в её большие глаза, в которых виднелись слёзы. – А я чувствую твоё тепло. Ты грела меня и дарила жизнь с самой нашей первой встречи, и я сделаю всё для тебя. Позволь мне.

Девушка не выдержала захлестнувших её чувств и кинулась на грудь Эви, словно желая вновь слиться с ним в единое целое.

– Я думала, что больше не смогу приспособиться к этому миру… – шёпот Айолы срывался на крик, – Я думала, что всегда буду одна, что нужна лишь для защиты!

– Это неправда. – Эвион почувствовал, что девушка опустила голову ему на плечо, и нежно коснулся её шёлковых волос пальцами. – Ты нужна мне, как жизнь. Я живу лишь для тебя. Только для тебя.

– Никогда мысли человека, который надевал мой браслет, не открывались мне сразу. Для этого требовалось много времени. Порой я вообще не слышала мыслей своих обладателей, но ты другой. Твои мысли всегда были мне открыты, словно мы с тобой изначально были едины! – она отстранилась от юноши и взглянула в доброе красивое лицо, в ласковые, тёплые глаза цвета ночного неба. Эвион ободряюще улыбнулся ей:

– Знаешь, наверное, наши души где-то за пределами этого мира уже были когда-то единым целым. А в этом мире нам предстояло лишь найти друг друга и восстановить связь. Что мы успешно выполнили! – юноша немного помолчал. – Я быстро в ванную, а ты ложись!

– Зайди потом сюда, пожалуйста. – девушка села на мягкую уютную кровать.

– Обещаю! Дай мне пять минут! – Эвион скрылся за дверью, и Айола осталась одна в его комнате.

«Здесь он вырос… Все вещи носят его отпечатки, его запах… Всё было с ним в его жизни… Каким Эви был все эти годы? Каким был до потери руки? Сильно ли изменился? Конечно, при мне он становился другим, но блеск в его глазах никогда не менялся… Наверняка этот блеск был с ним всю его жизнь. Как бы я хотела узнать его лучше… Как мне его не хватает уже сейчас! Вышел минуту назад, а я уже словно опустошена… Нет, я не могу, он нужен мне! Как воздух, как солнечный свет! Я всё ещё не могу отдаляться от него! Хоть и снят талисман, но мне всё ещё кажется, что если мы отойдём друг от друга слишком далеко, то… погибнем…» – Айола провела пальцами по одеялу и резко прижала его к себе, вдыхая тонкий приятный аромат свежести. Затем встряхнула головой, сгоняя забвение, подошла к окну и выглянула на улицу.

Из комнаты Эвиона открывался вид на ночной парк. Дорога от улицы, где стоял дом, уходила вглубь тёмной аллеи и сворачивала у тяжёлого пышного дуба вправо. Подул лёгкий ветерок и пригнул травинки к ещё нагретой земле, не отдавшей до конца своё тепло воздуху.

Айола облокотилась на подоконник и посмотрела вглубь парка. Что-то там, в темноте, словно влекло её. Ночной воздух с приглушённым ароматом цветов, что проснутся лишь к утру, напоминал девушке что-то из далёкого прошлого. Она никак не могла припомнить, как жила раньше, не помнила лиц родителей, друзей, даже того, ради кого стала защитником. Девушка имела в воспоминаниях ту же темноту, что была там, в парке, под дубом, шепчущем тайны ветру… Айола закрыла глаза, и ей показалось, что мрак полностью поглотил её. Ни одного просвета, ни одного воспоминания… Только жалкие клочки, из которых всплывали непонятные события. Словно девушка вспоминала сон…

По щекам её заструились слёзы. Айола вновь вдохнула прохладу ночи, и вдруг из темноты её воспоминаний стал пробиваться бледно-жёлтый свет. Из света к девушке шёл Эвион, как всегда с открытым выражением лица, и протягивал ей руку. Айола распахнула глаза и увидела, что и под дубом в парке струится свет: женщина с фонариком выгуливала свою собаку. Как раз подзывала её, направляясь с аллеи к домам.

Айола смахнула слёзы и прислушалась: в коридоре раздались долгожданные шаги. Дверь открылась, и Эвион, переодетый в лёгкую майку и свободные спортивные штаны, вошёл к Айоле.

– Ты не ложишься? – он оглядел нерасстеленную кровать и как только посмотрел на девушку, заметил красноватость её глаз, – Что с тобой?

– Просто я почти ничего не помню из своей прошлой жизни. Меня будто бы и не было. – ответила она и отвернулась к окну. – Так странно… Будто я недавно появилась здесь. Я знаю, что до этого, давно-давно, у меня были родители, друзья, я училась, гуляла… Жила, как обычный человек. Но сейчас даже сон мне не кажется обычным делом. Всё, что любая другая девушка может не заметить, для меня – открытие. Я… Эви! Я… хочу в парк. – она вновь облокотилась на подоконник. – Сходим завтра?

Юноша с грустью смотрел на её хрупкую фигурку. «Это я виноват. Я не должен оставлять её одну ни на минуту! Боги, кто-то обязательно должен быть с ней! Надо попросить маму, чтоб приглядывала за Айей, пока я отлучаюсь. Она же так долго была связана с людьми! Как ей невыносимо быть одной!» – он выключил свет в комнате и подошёл к окну.

– Отойди-ка! – Эвион ловко перемахнул через подоконник на улицу и с той стороны протянул руки девушке.

– Спасибо… – она аккуратно встала на подоконник, и юноша, обхватив Айолу за талию, снял возлюбленную с окна. Оглянувшись на дом и убедившись, что их не заметили, они пошли в парк.

На улице было прохладно, но это только глубже погружало в ощущения двоих влюблённых. Они шли к дубу, и спокойная ночь, которой столько дней им не хватало, растворяла их в себе, тьмой заслоняя от внешнего мира. Пронзительно яркие звёздочки спешили отдать свои лучи Эвиону и Айоле. Как не похожи были эти звёзды на те, в Бефи, когда сошла лавина и погребла под собой целый город. Тогда они были холодны и остры, сейчас же это – тёплые огоньки, искорки огня…

Айола вдруг наклонилась и расстегнула тонкие пояски на босоножках. Босыми изящными ногами она ступила на траву, подняла босоножки и повернулась к Эвиону с трогательной, дрожащей улыбкой:

– Как я об этом мечтала. Пройтись босой по траве, ощутить её прохладу и лёгкость. Почувствовать её! – девушка рассмеялась и побежала к дубу. Счастье полной жизни наполняло её этой ночью, когда природа протягивала к бывшему духу ласковые объятия. Она ожила! Айола больше не призрак! И её приняли! Как зря она опасалась, что не сможет жить в этом мире! Всё было таким чужим на первый взгляд, но ничто не изменилось – она только сейчас это понимала. Понимала, когда Эвион в храме воскрешал её, жертвуя собой, когда его мама обняла её, когда сама природа была на стороне хрупкой, новой жизни!

Айола обхватила необъятный ствол могучего дуба, и Эвион, подошедший сзади, в этом увидел тайну, над разгадкой которой бились врачи и алхимики всех времён: Айола пыталась обнять то, что ей не по силам, как делал когда-то Эвион, пренебрегая законами жизни, пытаясь воскресить возлюбленную. И вопреки науке ему это удалось! Любовь, вера и неиссякаемая надежда разожгли огонь в холодном теле девушки и вернули её Эвиону! Вот разгадка тайны: не разумом искать решение задачи Жизни и Смерти, но чувством. Разделить свою жизнь на две и подарить её, позвать заблудившуюся душу с того света и обхватить тот необъятный ствол дуба, не побояться сделать шаг к невозможному.

– Ты бы видела этот парк днём! – Эвион протянул было руку к девушке, но опустил, боясь потревожить её.

Она отступила от дерева и обняла теперь своего любимого. Юноша словно растворялся на миллионы горящих огоньков от удовольствия.

– Обещай, что никогда не оставишь меня! – прошептала Айола и пальцы её с силой сжали майку на его спине.

Эвион поспешно ответил:

– Никогда не оставлю тебя, я обещаю! Не беспокойся больше ни о чём! Всё позади.

***

Свечение лун белыми искрами рассыпалось по чуть вздымающейся поверхности моря Счастья. Лёгкий бриз подхватывал морской аромат и разносил его по всему прибрежному городу Ночные сады, городу-государству эльфов.

На небольшом уютном причале в этот поздний час стоял высокий мрачный парень с распущенными длинными чёрными волосами. Ветер трепал его лёгкий плащ, словно пытаясь отвлечь от мыслей, мешавших молодому человеку забыться и уснуть.

Хетари Гесто, не смыкавший в эту ночь глаз, ведомый воспоминаниями, пришёл на этот причал и смотрел на тёмный горизонт. Порой он закрывал холодные серые глаза, и ему казалось, что он до сих пор плывёт с Эви, Гави, Лагорой и Тео навстречу приключениям, к схватке с графом… Но когда молодой человек открывал глаза, перед ним было спокойное море… Море Счастья.

«Какая нелепая ирония…» – думал он, – «Я всю жизнь убеждал себя, что приключения – лишь для романтиков. Всю свою жизнь я избегал резких перемен событий… И вот появились на горизонте люди, которые были в западне… И я примкнул к ним, как самый настоящий романтик! Забыл все свои доводы, отвернулся от идеи тихой жизни в своё удовольствие. Я стал путешественником, жил, не зная, где буду завтра, буду ли вообще. Да, я вначале яро сопротивлялся этому. Я злился на тех, кто утащил меня с собой, я злился на Эви. Но я проникся к ним симпатией, я полюбил их, мы стали… друзьями…» – молодой человек закрыл глаза и проглотил слёзы. Потом прошёлся по причалу, подошёл к новенькой скамейке, но так и не сел на неё. – «Друзьями… Я никого не считал своим другом. Но почему-то… Я привязался к Гави с его дурацким глупым характером и чревоугодием, я привязался к Лагоре, этой смешливой девушке с добрыми чёрными глазами, к Тео, наивному мальчишке, к Эвиону с его талисманом «Любимой», к этому парню, не делающему ни одного шага без происшествий… Он даже посреди заснеженной пустоши угодил в яму! Это же из-за него мы пропустили вертолёт спасателей, когда Бефи накрыло лавиной! И всё же я полюбил этих странных людей, как родных. Моя семья с их открытостью и чрезмерным дружелюбием никогда не была мне близка. А эта компания таких разных людей вдруг заменила мне всё. И я, в конце концов, втянулся в общее приключение и помогал Эвиону освободить душу Айолы из талисмана. А теперь мы все разъехались по домам… Гави с Лагорой и Тео – в Май-Ли, Эвион с Айолой – в Сои… А я здесь, на родине, в Ночных садах. Мы были единым целым, мы спина к спине дрались с графом Спеода и его дружками, а теперь наш союз разрушен… Мы – словно ледяное сердце, что разбилось на осколки. И эти осколки соединятся, только если грянут сильные морозы. Но мне теперь кажется, что ничего больше не произойдёт. Не грянут эти морозы, не заледенеют вновь наши осколки в единое сердце… Так и валяться нам по разным концам мира…» – молодой человек сошёл с причала и прогулочным шагом двинулся вдоль моря. – «И как же это смешно! Я стою на берегу моря Счастья. И я так несчастен… Всё же, какие ложные имена носят вещи. Кто знает, может, так назвал это море глубоко несчастный человек? Он видел в море своё спасение… А где моё спасение?» – Хет повернулся навстречу бризу и бросил печальный взгляд на лунные дорожки, разделяющие волны.