Я тем более…
Владимир Высоцкий
Житие от Израила
Уже на борту парохода я обернулся к часовым и остановился. Странности все продолжались. Вот он, борт. Вот трап, по которому я поднялся. Дальше – часовые. А за часовыми нет Мурманска. Ну не так чтобы уж совсем. Вон вижу несколько бараков на берегу. Изба есть старая, покосившаяся. Одна штука. Кранов портовых, правда, три штуки осталось. Но какие-то маленькие, почти не настоящие. А порт где? Люди куда подевались? Ага, вон та кучка с флагами, наверное, нас провожает. Но было же больше.
Незаметно дергаю Гиви за рукав и киваю в сторону берега. Тот бросает мимолетный взгляд за спину и с невозмутимым видом спрашивает у Белецкого:
– А что, Михаил Израилевич, тут всегда так безлюдно?
Белецкий с пониманием улыбнулся.
– Ну, у нас тут не Москва. Вот и Отто Юльевич безлюдью удивлялся. Но нас весь город провожать вышел. Шутка ли сказать, два новейших парохода одновременно отходят. Тут же почти все жители с морем связаны. На причалы ходят, словно москвичи на бульвар.
– Ну что же, – Гиви важно надул щеки, – не будем разочаровывать советский народ. Пусть этот ваш Кандыба выпускает капитана. Товарищ Шмидт, передайте ему мой приказ. А вы, Михаил Израилевич, тут еще и старпом? Так покажите нам нашу каюту. И непременно трехместную. Сами понимаете, секретные документы, то да се. Опять же времена сейчас тревожные, враги пролетариата не дремлют. А втроем вроде как на казарменном положении будем. Надеюсь, вы понимаете, как должны выглядеть казармы для старшего комсостава?
Восхищаюсь я Гаврилой в такие моменты. Какой талантище. Сталь во взгляде, гранит в голосе. Но и я молчать не намерен. Кем мне тут покомандовать? О, вот они, родимые. Может, оставить этого ефрейтора в порту? А потом его за дезертирство шлепнут. Да хрен с ним, пусть едет с нами.
– Так, товарищи красноармейцы, караул на сегодня заканчиваем. Живо на борт. Разводящего дожидаться не будем. И телефон не забудьте. Потом его в музей сдадим. И, кстати, товарищ Фарадей, где ваши погоны?
– Шутите, товарищ комбриг? – расплылся в довольной улыбке красноармеец. – Мы не для того с проклятым гнетом кровавого царизма боролись, чтобы пережитки прошлого на плечах носить.
Мне осталось только тяжело вздохнуть в ответ на мини-политинформацию и отправиться с Белецким искать трехместную каюту. Только все-таки почему этот красноармеец на причале был ефрейтором с погонами?
Житие от Гавриила
Изя чуть ли не с разбегу плюхнулся на койку возле иллюминатора, заняв тем самым лучшее место в каюте. И мотивировал эту беспардонную наглость тем, что у него самый чуткий сон, а потому враг, попытавшийся залезть в иллюминатор, будет немедленно обезврежен. Невозмутимый старпом с пониманием отнесся к требованиям безопасности и показал, как этот иллюминатор открывать на случай, если придется выбрасывать за борт труп капиталистического диверсанта-террориста. Ушел Белецкий, предварительно заверив, что через полчаса товарищей командиров будет дожидаться легкий завтрак в кают-компании.
Я тем временем пытался связаться с базой. Телепатия, она же мыслесвязь, она же «глас Божий», в полярных широтах не работает. Что-то там связано с проходимостью и ионосферой. Сотовый телефон по традиции показывал отсутствие сети, а применение нимба как средства экстренной связи означало «Вызываю огонь на себя». А вот этого бы не хотелось.
Лаврентий Павлович, сидя на койке, одной рукой что-то пытался достать из своего объемистого чемодана. Другой же чесал за ухом моего такса. А Изя, уже удобно развалился, закинул руки за голову и спросил:
– Что, нет связи? А Кандыба наверняка по рации с Москвой связался. Точно вам говорю, в прошлое мы попали.
– Наукой перемещения во времени не подтверждены.
– Какая наука, Палыч? – Изя повернул голову к Берии. – Наука и твое теперешнее существование объяснить не сможет. Нету тебя, Лаврентий. Нету.
– А вот в мою жизнь пусть наука не лезет, – нахмурился Берия. – А если больше заняться нечем, так я найду.
– Приземленные вы личности, товарищи комбриги. Нет в вас романтики. А вот представьте… Мы – настоящие попаданцы!
– Куда ты попаданец?
– Так в прошлое же! Нет, вы представьте, каких мы тут дел можем наворотить!
– Ну и каких же?
– Ну, что я, книжек не читал? Да я даже на форуме альтернативной истории зарегистрирован. – Изя привстал, выставил перед собой руку и принялся по очереди загибать пальцы. – Во-первых, по традиции мы должны научить аборигенов прогрессивному сексу.
– Это без меня, – сразу вскинулся Берия, – я человек пожилой, консервативный. И все больше по старинке предпочитаю, без новомодных штучек. Вот Карл Маркс был человек прогрессивный, а что получилось? Товарищу Энгельсу потом подарки на Восьмое марта дарил.
– Да я ничего такого и не подразумевал. – Изя в оправдание даже руками замахал. – Ладно, но во-вторых, нам надо обязательно изобрести порох, отлить пушки, построить самогонный аппарат и вселиться в тело Николая второго.
– Изя, ты совсем дурак? – спросил я сквозь смех. – Если сейчас точно тридцать третий год, то кому нужны твой порох и пушки? Не говоря уже о самогонном аппарате. А про Николая второго что скажу, ты что, бес, чтобы в людей вселяться? Нам не положено.
Я тоже прилег на кровать и достал сигарету. Но закурить помешал все тот же Изя.
– Гиви, ну что ты делаешь? Мы же настоящие попаданцы. И потому ты должен сигарету не спеша понюхать, соблюдая положенный ритуал, а уже потом прикурить от длинной спички и со вкусом затянуться.
– Со вкусом чего?
– Не знаю. Да и какая разница? Главное – со вкусом.
– Изя, это было написано про сигары. Даже могу сказать где и на какой странице.
– Сигары? – переспросил Изя. – Нас не поймут. Сигары слишком вызывающе и буржуазно. А мы, как красные командиры… Постойте, так мы что, не будем делать развилку истории? Я знаю ближайшую.
– Какую?
– Ну хотя бы «Варяг»…
– «Варяг» не трогай. Его в хороши руки отдали. Без тебя справятся. Да и как ты туда попадешь? У них там сейчас свой параллельный мир, и пересечься у нас не получится.
– Но сюда-то мы попали. Так, значит, и татаро-монголов не получится победить? А жалко. Но зато у Лаврентия ноутбук есть.
– А ты откуда знаешь, товарищ Раевский? – подозрительно прищурился Берия.
– Так у тебя же чемодан открытый. А зачем тебе ноутбук, Лаврентий Павлович? Или ты знал, что мы в прошлое попадем? Заранее готовился к прогрессорству? Может, там у тебя и эскиз атомной бомбы есть?
– Не говорите ерунды, Изя. То есть Изяслав Родионович. У меня действительно в ноутбуке есть много чего интересного. Да что там говорить, у меня там все есть. Но нужен он мне для совершенно других целей. – Берия поправил пенсне (наверное, оно мешало говорить). – Я пишу диссертацию, и мне просто необходимо иметь при себе кучу документов. Не таскать же с собой сотню чемоданов с бумагами.
– Ага, диссертация. – Изя радостно потирал руки. – Я знал, что товарищ Сталин был прав, называя тебя гнилым интеллигентом. А зачем вам, товарищ Берия, диссертация?
– Для повышения квалификации. Сейчас я просто один из новомучеников, на земле русской воссиявших. А сдам кандидатский минимум, то могут и к великомученикам причислить. А это Божьей благодати уже вдвое против прежнего. Тем более – подготовительная работа уже ведется. Да на любой сайт фантастики можете заглянуть, – ответил Лаврентий Павлович.
– Я так и думал, – Изя ханжески возвел взгляд к небу, – даже в раю меркантильные интересы. А вот скажи, Лаврентий…
Закончить вопрос Изя не успел, так как в дверь вежливо постучали. В коридоре с несколько растерянным видом стоял Шмидт.
– Что, уже завтрак готов? А почему до сих пор у причала стоим?
– Извините, Гавриил Родионович, – замялся Шмидт, – но капитан Воронин заперся в карцере изнутри и выходить отказывается.
– И чем товарищ Воронин объясняет свой отказ?
– А непечатными словами и объясняет. Вы бы поговорили с ним, Гавриил Родионович. Прикажите, в конце концов. Владимир Иванович дисциплину понимает, он еще в германскую на «Савватии» торпедирован был. Человек-то почти военный.
