Артефакт с темным прошлым

– А эти ваши коллеги ничего похожего тут не делали. Ни отпечатков не искали, ни следов, ни каких-то улик. Да-а-а… Кстати, с ними прибыла и санитарная машина… Ну, «уазик»-«буханка» с красным крестом на боку. Медики тоже как-то прохладно отнеслись к Семенычу. Его не обследовали – как он лежит, в каком положении, где и какие на его теле есть следы – ушибы, царапины. Его просто положили на носилки, засунули внутрь своего фургончика и куда-то увезли. Аня спросила оперов: можно ли, когда они закончат, здесь, в общем зале, провести уборку? В смысле, помыть пол, где осталась кровь. Ну, в самом деле, согласитесь: как здесь работать, если на полу пятна крови? Старлей только лишь рукой махнул, мол, мой, если хочешь. Надо думать, им все было до лампочки!

Слушая Рябинина, Лев мысленно отметил: и в самом деле, очень даже прохладные ребята сюда приезжали, очень! С ними стоило бы познакомиться поближе. Таким в угрозыске делать нечего.

…Тем временем в компании с Олегом Захаревичем, взявшим на себя роль проводника, лавируя между огромными валунами и пышно разросшимися елями и соснами, Станислав шагал в сторону нового карьера. Очень скоро они вышли на хоть и не слишком благоустроенную, но, тем не менее, вполне сносную дорогу. Пропустив мчавшийся им навстречу «КамАЗ» с кузовом-ковшом, над которым высилась груда разнокалиберного булыжника, опер и его провожатый вскоре вышли к жилой точке из пяти вагончиков. В десяти-пятнадцати шагах от жилой зоны виднелся склон пологой каменной чаши, которую, выбрасывая струи синего дыма, усердно углубляли большой экскаватор и несколько бульдозеров. На крайнем вагончике была прикрепленная к его стене рядом с входной дверью вывеска, на которой значилось: «ЗАО «Гранит». Ниже располагалась другая, поменьше. Она уведомляла: «Внимание! Частная собственность! Вход только с разрешения производителя работ! Нач. участка – Четырехин В. А.».

– Ну ты глянь, ешкин кот! – иронично усмехнулся Крячко. – Оказывается, кого попало сюда не пускают. Только кто сюда и зачем потащится?

– Кто-кто… Есть такие! Да и кое-что стоящее, за чем сюда прийти хотели бы многие, не так уж и редко имеет место быть… – со знающим видом пояснил Олег. – Говорят, раньше тут любителей халявы отиралось более чем изрядно. Ведь тут же, пусть и нечасто, но кое-что ценное все же попадается! Да! Случается, яшма, а то и кусок малахита подвернется. А однажды, еще в том карьере, кто-то нашел крупный берилл. Чем плохая находка? Такой камешек нашел, и можно несколько дней, а то и целый месяц баловать себя хорошим коньячком. Первое время любители дармовщины и нас, можно сказать, осаждали. Потом уже, когда стало ясно, что в нашем карьере поживиться больше нечем, постепенно рассосались… Теперь, скорее всего, толкутся здесь…

Оказавшийся на своем рабочем месте начальник участка, который назвался Вениамином Альбертовичем, подтвердил сказанное Олегом. По его словам, любители поживиться халявными богатствами, именуемые старинным народным термином «хитники», временами появляются и поныне. Они «шарятся» по окрестностям карьера, пытаются договориться со здешними рабочими на предмет продажи им каких-либо ценных находок.

– …Гоняем их отсюда регулярно, – особо отметил собеседник Станислава. – Но они все равно тащатся сюда. Причем не все из них склонны к тому, чтобы таиться и уходить, как только их заметят. Если бы! Есть и такие, что норовят огрызнуться, показать свою агрессию, свою, так сказать, «крутизну». Да-а-а, всяких тут достаточно…

Услышанное очень заинтересовало Крячко:

– Вениамин Альбертович, а вот об этих «крутых» можно немного подробнее? На ваш взгляд, кто-то из них мог убить сторожа, чтобы завладеть артефактами? Ведь если разобраться, то на черном западном рынке они стоят немалых денег.

Немного подумав, Четырехин сдержанно кивнул:

– Ну, лично с кем-то из любителей дармовщины я не знаком, но немного наслышан. Самый одиозный из «хитников», насколько мне известно, это некто Гриша-Кардан. Это тип, что называется, «без башни», в прошлом неоднократно судимый за грабежи и разбои. Среди прочих «хитников» он что-то наподобие неформального главаря. Последний раз в окрестностях нашей производственной площадки он, насколько это мне известно, появлялся дня два назад.

– Ого! – Станислав даже присвистнул. – То есть как раз незадолго до убийства… Это интересно! А вы его видели лично или о нем от кого-то слышали?

– О его появлении мне рассказал наш бульдозерист Малько Алексей, – кивнув головой куда-то вбок, пояснил Четырехин. – Леша как раз готовил к разработке новый участок и тут увидел Гришку, который куда-то топал вдоль края березняка. Вышел он из зарослей и помахал рукой Малько. Тот выглянул из кабины: чего тебе? Кардан его спросил: нет ли чего «интересного», чтобы продать ему? Ну, у нас дисциплина строгая. Алексей ему сразу сказал, что продавать нечего, да и не стал бы, если бы что и было. Это и понятно почему. Зарплата у нас хорошая, люди за свое место держатся. А за сданные находки получают приличные премиальные. Зачем бы ему нужно было рисковать? Ну, Гришка покривился-покривился, да и умелся куда-то.

– А вы не знаете, в котором часу и где примерно это было? – о чем-то напряженно думая, осведомился Крячко.

– Это лучше спросить у самого Леши. Идемте, я вас провожу, – предложил Вениамин.

…Малько оказался здоровенным парнягой, что называется, косая сажень в плечах. Спрыгнув из кабины мощного, ритмично фыркающего мотором ЧТЗ, он с интересом воззрился на подошедших к нему начальника участка и крепкого незнакомца в потертой кожаной куртке. Представив Станислава, Четырехин попросил его рассказать о недавней встрече с Карданом. Понимающе кивнув, Алексей чуть развел руками:

– Ну, когда он был? По-моему, позапозавчера, часу примерно в третьем. Я как раз был вон в том конце карьера, срезал кустарник, и тут – он, как чертик из табакерки. Мол, ничего на продажу нет? Я ему сказал: Гриша, ловить тебе тут нечего. Если кто и левачит, то только не я. Из-за какого-то мелкого хабара терять хорошую работу желания нет никакого. Так что, родной, будь здоров! Ну он и пошел, как мне показалось, в сторону того карьера, к археологам… Или как их там? Вот и все.

Поблагодарив бульдозериста, Крячко и Четырехин пошли в обратном направлении. Когда они проходили мимо экскаватора, который миролюбиво урчал в ожидании очередного самосвала, из его кабины на камни пружинисто спрыгнул машинист, который шагнул навстречу визитерам. Как сразу же понял Станислав, это и есть Николай Алаялов, потомственный шаман. Дымя медной трубкой и невозмутимо улыбаясь, экскаваторщик ответил на приветствие своего начальника и визитера из столицы. Будучи наслышанным об Алаялове, Крячко с интересом рассматривал этого необычного человека. Внутренне он ощутил, что тот сейчас скажет что-то очень значимое. И предчувствие его не обмануло.

– Однако, ты издалека приехал, – пыхнув трубкой, констатировал Алаялов. – Хочешь найти человека, который убил старика. Вы его найдете. Только не могу сказать, где и когда. Духи тьмы прячут его в черном тумане.

– То есть кто он и где находится, узнать невозможно? – поспешил спросить Стас.

Некоторое время помолчав, его собеседник сожалеюще вздохнул:

– Да! Ничего не вижу… Перед глазами – черный туман. Черные духи не позволяют его увидеть. Им была угодна эта смерть. Ученые взяли ту вещь, которую брать не имели права. Поэтому кто-то своей кровью должен был искупить их вину. И это случилось. Но эту вещь надо найти обязательно. Если она попадет в руки злых, то быть большой беде. Это все, что могу сказать… – Чуть разведя руками, экскаваторщик пыхнул трубкой и пошел обратно к своему экскаватору.

Кивком указав на Алаялова, Четырехин негромко произнес:

– Загадочный тип! То ничего-ничего, а то как скажет что-нибудь… И всегда – в точку. Вот и не верь в сверхъестественное! С манси я сталкивался и раньше. Очень необычный народ. Когда-то, еще очень давно, их принудительно заставили принять ислам. Не всех, но очень многих. Потом пришли русские, какую-то часть склонили к христианству. Теперь формально часть манси – мусульмане, часть – православные. Но в реальности они так и остались привержены своим старым верованиям. Хотя уважают и новых богов. Например, Богородицу они почитают, считая ее Матерью Земли. Правда, сейчас и манси, и хантов, и некоторых других народностей становится все меньше. Их молодежь в глуши жить не желает, разъезжается по городам, родной язык и обычаи забывает…

…Когда Стас вернулся в лагерь палеонтологов, Гуров свои криминалистические изыскания уже закончил. Крячко рассказал ему о результатах визита, об услышанном от Алаялова. Лев, выслушав его повествование, одобрительно кивнул:

– То есть у нас появился кандидат в подозреваемые – некто Гриша-Кардан, местный «хитник» и неоднократно судимый по весьма серьезным статьям УК… – констатировал он. – Ну что ж, день еще не закончен, думаю, успеем «навести шороху» и в Евмельском райотделе.

Соломин-младший, все это время терпеливо дожидавшийся у служебного вагончика завершения их работы, поднялся с лавочки и с хрустом потянулся.

– Что, в дорогу? – жизнерадостно улыбнулся он.

– Да, едем в Евмель, – кивнул Гуров.

– С заездом в Кряжуново! – тут же добавил Александр и при этом хитро подмигнул.

– А-а-а… Почему в Кряжуново? – на лице Станислава отразилось недоумение.

– Батя дал ЦУ доставить вас на обед. Недавно звонил, интересовался, скоро ли будем – щи стынут! – деловито объявил Соломин-младший.