Книга Засада на призрака - читать онлайн бесплатно, автор Сергей Васильевич Самаров. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Засада на призрака
Засада на призрака
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Засада на призрака

– А тебе, старший сержант, они уже обеспечены. Ты же убил человека одним ударом. И это вместо того, чтобы задержать его. Кто это одобрит?.. И главное! На кого ты руку поднял – на акыда Ахмеда Самаама, сотрудника Разведывательного управления Генерального штаба сирийской армии. Запомни это и трепещи. Жди крупных неприятностей.

– Ладно, поехали в штаб. Там Аркадия Дмитриевича допросим под протокол, – решил Бармалеев, мало обращая внимания на угрозы полковника старшему сержанту, но сам пытаясь Курносенко угрожать. – Вы ведь знаете, наверное, товарищ полковник, что по законодательству теперь видеозапись приравнивается к протоколу. Вот и запишем на вами же установленные камеры беседу с вами как с главным лицом действа, то бишь покушения. Там все видно будет. И как вы дрожите от испуга за свою никчемную жизнь, и все остальное. А потом вас закроют на ночь в подвале. Там большое помещение, только спрятаться от Яши Кренделя вам будет негде. – Последовал кивок в сторону старшего сержанта. – Он же ночью видит, как кошка. У него рецепторный аппарат глаз так устроен, – откровенно врал Бармалеев про старшего сержанта. – Но он может найти вас не обязательно нынешней ночью. У него трое суток в запасе. А когда он уйдет, вы ничего больше рассказать не сможете, даже если пожелаете. Так что я рекомендую вам начать говорить откровенно чуть-чуть раньше, к примеру уже сегодня, чтобы я мог найти хорошую причину куда-нибудь отправить старшего сержанта с поручением до утра, чтобы дать вам возможность выспаться, может быть, последний раз в жизни.

Подполковник подхватил Курносенко под один локоть, старший лейтенант Соловейчиков под другой, и так они вывели задержанного из палатки, предварительно набросив на наручники, чтобы скрыть их, полотенце. Однако на широкой улице палаточного городка им встретился майор морской пехоты комбат Кологривский, чей батальон только что прибыл из района боевых действий, и разгружался чуть в стороне – на две улицы дальше, если считать от штаба. А улицы были неширокие, поскольку палатки значительно отличаются размером от городских домов.

– А я вижу, вроде БТР знакомый стоит. Значит, думаю, и Бармалеев где-то рядом. Искать пошел… – Майор явно обрадовался встрече с боевым товарищем. – Слушай, а правду говорят, что на генерал-полковника Сумарокова покушение было совершено?

– Правда, – честно ответил Бармалеев. – Вот видишь, мы одного из главных организаторов повязали. – И он свободной рукой приподнял полотенце, демонстрируя наручники.

То, что произошло дальше, удивило Бармалеева, поскольку его поведение было недостойно психически уравновешенного комбата морской пехоты. Майор буквально взревел диким зверем:

– Он хотел нашего генерала убить!

И тут же ударил полковника ФСБ в глаз, на котором сразу образовался синяк. Но Кологривскому этого показалось мало, а подполковник Бармалеев, не ожидавший такой реакции со стороны майора, поздно отреагировал, и Кологривский ударил и второй рукой, благополучно поставив синяк и на второй глаз, выполнив при этом классическую боксерскую «двоечку». Но нанести третий удар комбат морской пехоты не успел, хотя явно намеревался это сделать. Крендель обхватил его двумя руками за корпус, к которому прижал его руки.

– Не надо, товарищ майор. На нас ведь подумают, что мы задержанного били, – только и сказал старший сержант совершенно спокойным тоном.

– Его за такое самого убить мало, – ответил морской пехотинец, но Кренделю обиды не выказал, только расслабился и мотнул широкими плечами, словно хотел руки молодого сапера с себя сбросить.

– Ты, Юрий Борисович, пока вот что сделай… В палатке остался труп акыда Самаама. Крупный такой мужчина в строительной спецовке и в такой же каске. Надо бы его тоже в штаб к Скорокосову доставить. На всякий пожарный. Озаботься этим. И содержимое карманов проверь.

– Сделаю, – согласился Кологривский.

Спецназовцы подвели полковника Курносенко к своему бронетранспортеру, так и стоящему на парковке в первом ряду, где подполковник Бармалеев его и поставил и где узнал БТР майор Кологривский. Впрочем, узнать было не сложно. После того как БТР попал в засаду, на люке мехвода, давно уже лишенном бронированного стекла, остались выбоины от пуль пулемета и автоматов, закрашенные относительно свежей краской. Краска слегка отличалась по цвету от родной, но мехвод Миша использовал ту, которую сумел найти.

Полковник Курносенко ничего не сказал майору Кологривскому в ответ на два удара. Даже женой не пригрозил. Что вызвало у Бармалеева легкое удивление. Он вообще-то, глядя на мужественное лицо полковника и слушая его высказывания, изначально посчитал его человеком, сломать которого так просто не удастся. А, как показалось Бармалееву позже, Аркадий Дмитриевич сломался так легко, от каких-то двух не слишком сильных ударов, к тому же нанесенных даже не в болевые и тем более не в нокаутирующие точки. А майору морской пехоты эти точки знать положено, как положено и уметь в них бить.

В бронетранспортере на высокое место стрелка-радиста, то есть за пулемет и автоматическую тридцатимиллиметровую пушку, сразу сел старший лейтенант Соловейчиков – любитель больших калибров, а на соседнее со своим креслом Бармалеев тут же устроил свой новый шлем. Таким образом, старшему сержанту Кренделю досталось место десантника, как и задержанному полковнику Курносенко.

Бронетранспортер двигался медленно, так обычно подполковник Бармалеев не ездит. И этому были свои причины. Во-первых, движение в обе стороны было оживленным, и легко было угодить в ДТП. Во-вторых, сам Бармалеев не упустил бы такой возможности. Он видел, как легко было нанести удар локтем в челюсть старшему сержанту Кренделю, после чего совершить скачок вперед и, используя наручники в качестве удавки, захватить его самого за шею, пережать горло. А там уж как бог на душу положит. Можно, например, ДТП устроить – столкнуться с точно таким же бронетранспортером, что на высокой скорости движется навстречу. Можно и еще что-то придумать, чтобы сбросить с верхнего сиденья Соловейчикова. Можно после удара по Кренделю захватить его автомат и расстрелять и водителя, и старшего лейтенанта, и самого Кренделя. Все можно сделать, было бы желание жить и мужество для поступка мужчины, мало думающего о последствиях… Но именно мужского характера полковнику ФСБ, похоже, и не хватало.

В боевой практике подполковника Бармалеева во вторую чеченскую войну был случай, когда он, тогда еще лейтенант, отправился в разведку с двумя бойцами. Бойцы были убиты в перестрелке, а сам он, раненый, угодил в плен. Ему стянули петлей руки спереди и перебросили веревку через центральную домовую балку, на которой держалась вся кровля. Два «чеха» хотели поднять и вытянуть его, а третий вытащил из кармана куртки лейтенанта опасную бритву, только этим утром купленную им в автолавке Военторга, и стал вырезать на его спине красную звезду – так называемый «красный тюльпан», как его называли «духи» в Афгане. Сам лейтенант афганскую войну не захватил. К моменту ее окончания он еще на младших курсах военного училища «грыз гранит военной науки». Бармалеев тогда позволил веревке натянуться и тут же ухватился за нее, слегка подтянулся и каждой ногой нанес удар по челюсти противников, с двух сторон, чтобы «чехи» еще и лбами один о другой стукнулись. Они не стукнулись, но оба упали как подрубленные. Бармалеев готов был упасть на земляной пол, но внезапно почувствовал, как натянулась веревка. Один из «чехов» весом был раза в два тяжелее его самого. К тому же он накрутил веревку себе на руку. Бармалеев подтянулся еще раз, обернулся и двумя ногами одновременно ударил по челюсти человека с бритвой. Бритва, звякнув, упала на земляной пол… Этот удар был бы заключительным, если бы вне дома не находились еще трое «чехов», которые мило флиртовали с девушками-чеченками, широко при этом улыбаясь. С большим трудом освободив из петли руки, Бармалеев схватил автомат, прислоненный к стене дома, и быстро дал три короткие прицельные очереди. Улыбки на лицах «чехов» сменились гримасами боли. А вот боль в ране на спине, кажется, в тот момент отпустила его самого, сменившись чувством удовлетворения и радости от ощущения свободы. Бармалеев вернулся в дом, добил троих своих мучителей и быстро покинул село – ушел в горы, не имея даже карты на руках. Хорошо, что командование батальона, в котором Бармалеев тогда служил, отправило два взвода искать двух солдат и офицера или хотя бы их тела. Бармалеева подобрали в полубессознательном состоянии свои и доставили в госпиталь. Рана зажила быстро, но долго еще болела нога, сломанная в лодыжке от удара бандиту в челюсть.

Подполковник вспомнил все это и оценил поведение полковника ФСБ как «неудовлетворительное», как немужественное. А сам продолжал ехать медленно, не обращая внимания на сигналы транспорта за спиной. И только когда он свернул с главной дороги и направился к объединенному штабу, движение стало значительно меньше. Подполковник поставил свой бронетранспортер на парковке, и втроем они помогли выбраться наружу полковнику Курносенко. В штаб его повели в том же порядке, что и к бэтээру – впереди старший сержант с автоматом в боевой готовности, а подполковник со старшим лейтенантом придерживали полковника, ухватив под локти. Заминка вышла только на посту при входе в сам штаб. Офицер-сириец из комендантского подразделения никак не хотел пропускать офицеров вместе с задержанным, на которого не было пропуска. Пришлось звонить полковнику Скорокосову, который решил вопрос прямо по телефону.

Одновременно прибыл и полковник Прохоров, который сразу прошел к генералу.

Глава вторая

Оставив задержанного под охраной старшего сержанта, подполковник со старшим лейтенантом прошли к подполковнику Скорокосову и в подробностях рассказывали ему о том, как проходило задержание Курносенко. Не могли они обойти стороной и гигантскую фигуру акыда Ахмеда Самаама. К некоторому удивлению подполковника Бармалеева, Скорокосова больше всего заинтересовал чемоданчик сирийского полковника, который он бросил в Бармалеева.

– Надо было вскрыть его, посмотреть, что там, – сказал полковник.

– У нас не было приказа на проведение обыска в палатке, – возразил, оправдываясь, Соловейчиков. – К тому же на чемоданчике кодовый замок. Чтобы его открыть, требуется время, а оно у нас было ограничено.

– Да, это мое упущение, – согласился Скорокосов. – Сказывается нехватка следственного опыта. На обыск требуется ордер и обязательное присутствие как минимум двух «понятых». Но ничего еще не потеряно, хотя полковник Курносенко, возможно, и пожелает заявить, что улики ему подбросили уже после задержания.

– Есть выход, – сказал Бармалеев. – Разрешите?.. – Он полез в карман своей куртки и вытащил смартфон. Найдя в адресной книге номер телефона майора Кологривского, позвонил.

Майор, видимо, держал телефон под рукой. По крайней мере, ответил он быстро.

– Слушаю тебя внимательно, Вилен Александрович. Вроде бы только что расстались…

Бармалеев включил на телефоне громкую связь.

– Юрий Борисович, ты в настоящий момент где находишься, чем занят?

– Ну и задачку ты перед нами поставил… Твой акыд Самаам весит, наверное, килограммов сто сорок. Пытаемся его тело загрузить в мой бронетранспортер. Я и бойцов специально покрупнее с собой взял. Все одно – тяжеловат акыд. Как только Крендель умудрился такого быка завалить. Его же очередь из автомата, наверное, не возьмет – все ему нипочем будет. Ох и задачку ты перед нами поставил, Вилен Александрович.

– Ты вот что сделай. Трап перед какой-нибудь палаткой возьми, а лучше – два трапа, переверни их и попытайся по трапам загрузить. Об удобствах покойного можешь не беспокоиться. И сними с него бронежилет и разгрузку. Все легче будет… А сам вот что сделай. Сразу за входом в палатку должен валяться серый пластиковый чемоданчик, с этикеткой строительного пистолета и кодовым замком. Захвати его с собой.

– Видел я этот чемоданчик. Сейчас, мигом сбегаю.

– И еще… – пользуясь тем, что телефон был включен на громкую связь, сказал полковник Скорокосов. – Будь так добр, выставь у палатки часовых. По два человека – спереди и сзади, где палатка разрезана. И предупреди бойцов, чтобы никто не входил и не выходил. В случае несогласия и острого желания посетить палатку – стрелять на поражение… Хотя лучше по ногам – нам свидетели нужны…

– Понял, товарищ полковник. – Майор Кологривский даже голос полковника узнал, несмотря на то что он стоял в стороне. – Есть стрелять по ногам…

Бармалеев после слов майора от разговора отключил связь. В этот момент телефон вновь зазвонил.

– Жена, – виновато сказал Бармалеев и посмотрел на полковника, спрашивая разрешения ответить.

Скорокосов торопливо кивнул.

– Слушаю тебя, только учти – я очень занят.

– Ты всегда занят, и днем, и ночью, когда ни позвони. Я только спросить хочу: у тебя все нормально?

– Нормально. Скоро буду дома. Жди через четыре месяца.

Он отключился от разговора и убрал телефон, не дожидаясь ответа Тамары.

– Давай сюда задержанного, – распорядился Скорокосов.

Соловейчиков открыл дверь и сделал знак старшему сержанту, на которого с прежней опаской косился полковник ФСБ. Крендель подтолкнул Курносенко стволом в спину, направляя его к двери кабинета. Удар был слабым, к тому же бронежилет, который «строитель» тоже носил, удар нивелировал. Однако Аркадий Дмитриевич и от него поморщился, изображая боль.

Чуть в стороне от рабочего стола полковника у стены стоял с одной стороны высокий и узкий сейф, состоящий из двух отделений – верхнего и нижнего, с другой – трюмо, рядом с которым к стене была грубо приколочена большими гвоздями вешалка – других гвоздей под рукой не оказалось.

– Красавец, – только глянув на раскрашенного кулаками майора морской пехоты Курносенко, сказал Скорокосов с некоторой даже долей брезгливости.

– Красавец, – подтвердил сам полковник ФСБ, только мельком и косо посмотрев в зеркало. Посмотрел и сразу поморщился. Но это движение, должно быть, доставило полковнику боль, которую он терпеть не привык и даже не умел, и потому долго не открывал глаза. И только когда Курносенко с трудом сумел поднять веки, он спросил:

– И как же вы намереваетесь передать меня Следственному управлению ФСБ в таком виде? Вас же самих могут привлечь за пытку подозреваемого.

Курносенко, похоже, не сомневался, что его передадут в Следственное управление ФСБ, где его вопрос благополучно будет решен. Но он, видимо, не сумел учесть кое-какие нюансы.

– А кто вам сказал, что ваше дело будут рассматривать ваши коллеги по ведомству, заинтересованные в том, чтобы не выносить сор из избы? – задал Скорокосов встречный вопрос.

– Ну, не ГРУ же будет его рассматривать? ГРУ, насколько мне известно, не наделены полномочиями следственных органов.

– Ну, – в тон полковнику ФСБ ответил полковник военной разведки, – во-первых, такой организации, как ГРУ, уже давно в Вооруженных силах России не существует. Есть только Главное управление Генерального штаба… И подчиняется оно законам Российской Федерации, за соблюдением которых следит Главная военная прокуратура, имеющая собственное Военное следственное управление. Это вам для справки… – и добавил, заметив кривой смешок полковника ФСБ: – Но и Главное следственное управление Военной прокуратуры вести это дело, скорее всего, не будет. Поскольку преступление произошло за пределами Российской Федерации, хотя и в ее войсках. Однако в деле замешаны граждане Сирии, следовательно, сирийским властям и флаг, как говорится, в руки, и барабан на шею, как юным пионерам. А кроме того, Следственное управление ФСБ ничего не знает о гражданине Сирии Гуйчи Кхаледе.

– То есть как это? – возмутился Курносенко. – В Следственном управлении прекрасно информированы, что под именем Гуйчи Кхаледа в Сирии работал я.

– Не знаю, ничего не знаю, вот официальное письмо. – Полковник Скорокосов держал в руке лист входящей шифротелеграммы. – Письмо получено по средствам шифрованной связи, потому я не имею права кому-то его показывать, кроме товарища генерала. Мы задаем вашему ведомству вопрос о причастности сирийца Гуйчи Кхаледа к покушению на генерал-полковника Сумарокова. И нам официально отвечают, что никакого сирийца Гуйчи Кхаледа они в Москве не знают.

Полковник ФСБ перевел дыхание.

– Вы бы еще спросили о причастности к подготовке покушения на Президента России. И получили бы точно такой же ответ, – сказал он.

– То есть, если я вас правильно понял, вы обвиняете свою бывшую службу в сокрытии истины?

– Примерно… – ответил Курносенко. – По крайней мере частично.

В это время дверь без стука открылась, и в кабинет вошел генерал-полковник Сумароков, при появлении которого все, включая полковника Курносенко, встали. При этом последний встал вместе со стулом, к которому его прицепил наручниками старший сержант Крендель.

– Сидите, сидите… – махнул рукой генерал.

Первым сел на стул старший сержант Крендель. За ним и остальные. Только полковник Скорокосов, вышагивающий перед своим столом, остался стоять.

– Товарищ генерал, мы проводим допрос подозреваемого… – начал было объяснять Скорокосов, но генерал перебил его:

– Продолжайте. Я смотрел, как вы ведете допрос, по видеотрансляции. Там, кстати, – генерал указал на дверь в просторный коридор, – вас дожидаются морские пехотинцы. Принесли тело очень крупного человека в одежде рабочего. И переводят, судя по всему, дыхание. Тело довольно тяжелое.

– Итак, – продолжил Скорокосов, обращаясь к полковнику ФСБ. – Мы остановились на том, что Следственное управление ФСБ России от вас отказалось. Почему? Хотелось бы услышать.

– Никто от меня не отказывался, – ответил Аркадий Дмитриевич. – Просто вы неправильно поставили вопрос. Следственное управление отказалось от причастности Гуйчи Кхаледа к покушению на товарища генерала, и я с этим полностью согласен. Я к этому покушению не имею никакого отношения.

– А акыд Самаам имеет? – поинтересовался Скорокосов.

– Не знаю. Спросите его сами. Если вы умеете разговаривать с покойниками.

– Вы отлично знаете, что акыд Самаам не может дать показаний, и этим желаете воспользоваться.

– А почему бы и нет, – с некоторой даже наглостью заявил Курносенко, будучи уверен, что в присутствии генерал-полковника его бить не будут, и потому осмелев.

– Подполковник, – обратился Скорокосов к Бармалееву, – пригласите майора Кологривского.

Вилен Александрович, словно ждал этого момента, быстро встал со своего стула, стоящего ближе других к двери, и открыл дверь.

– Юрий Борисович, заноси… – скомандовал он.

– Нет-нет… Тело можно в коридоре оставить, под охраной. Чемоданчик заносите… – подсказал полковник Скорокосов, выглянув за дверь.

Майор Кологривский занес в кабинет чемоданчик, к которому сразу подошел Соловейчиков. Скорокосов попытался было наугад набрать код на замке, но старший лейтенант остановил его:

– Подождите, товарищ полковник, чемоданчик может оказаться с секретом. Встречал я уже такие. Три раза неправильно код наберешь, и последует взрыв, который уничтожает осколками всех, невзирая на звания. И потому я попрошу товарища генерала удалиться в свой кабинет.

Генерал-полковник послушно встал и прошел к двери, и только на пороге он остановился и обернулся:

– А вы – все?..

– А мы все люди армейские, к взрывам привычные, – поправив повязку на голове, сказал Бармалеев.

– Можно подумать, я один – не армейский и взрывы, и выстрелы для меня в диковинку, – сказал Сумароков. – А ну, быстро все за мной. Только один сапер с чемоданчиком остается…

– Два сапера… – поправил генерала Крендель. – Вдруг что-то подержать понадобится. К тому же у меня инструмент с собой. Персональный. – Он вытащил из-под «разгрузки» тонкие щипчики и длинный пинцет, похожий на медицинский. Из другого кармана Яков вытащил длинную тонкую отвертку и раскладной нож и сложил все инструменты на столе перед старшим лейтенантом.

– Хорошо, – согласился генерал. – Два сапера. Остальные – за мной.

Первым кабинет полковника Скорокосова вместе со стулом, к которому был прикован, покинул полковник ФСБ Курносенко.

* * *

Прошло чуть больше пяти минут, когда в дверь генеральского кабинета постучали, потом, не дожидаясь приглашения, туда вошел Крендель, а за ним, держа чемоданчик двумя руками перед собой, Соловейчиков. Чемоданчик оказался уже открыт. Он был доверху забит пачками долларов. И из кармашка в верхней крышке торчали обрезанные провода разного цвета – красный, синий и два зеленых, один из которых был толстым, второй – тонким.

– Не зря со мной Яша остался, – сообщил старший лейтенант. – Я хотел один провод обрезать, но старший сержант предупредил, что тогда будет взрыв. И показал, какой надо резать. У него по обезвреживанию таких взрывных устройств опыта больше моего. Он их сам в университете, говорит, проектировал.

– Какой университет окончил? – спросил Кренделя генерал-полковник.

– Киевский. Но только не окончил. Только три с половиной года отучился. На приборостроительном факультете. Но у меня же родители в Донецке. Я к ним и сорвался. А потом уже товарища старшего лейтенанта встретил. И в спецназе оказался.

– Сколько здесь? – спросил генерал, кивнув на доллары в чемоданчике.

– Понятия, товарищ генерал, не имею, – признался Соловейчиков. – Считать надо. Но на первый взгляд я бы сказал, что немногим больше миллиона.

– Ну, так считай. Я, что ли, буду… – проворчал Сумароков.

– А можно мне помочь, товарищ генерал, – вызвался полковник Курносенко. – Всю жизнь о такой сумме мечтал, и вот она – рядом.

– Отставить, полковник, отставить. Запрещаю просто потому, что не доверяю. Через ваши руки, судя по всему, прошло множество таких сумм… Скорокосов, Бармалеев, помогите старшему лейтенанту сосчитать.

А сам генерал позвал к себе жестом майора Кологривского и что-то настойчиво стал втолковывать ему в ухо.

Как Курносенко ни прислушивался, разобрать ничего не смог.

С подсчетом офицеры быстро справились.

– Миллион двести пятьдесят тысяч баксов, товарищ генерал, – сообщил Соловейчиков.

– Да, для бюджета такой нищей страны, как Сирия, это солидные деньги, – изрек генерал Сумароков – И кто только ее не грабит. Теперь уже и старшие офицеры разведки повадились. Я далек от того, чтобы осуждать Асефа Шауката, в бывшее ведомство которого направил сейчас майора Кологривского, однако уверен, что рыба начинает гнить с головы, – генерал говорил тихо, чтобы его слышали только окружающие его офицеры, но ни слова не донеслось до полковника ФСБ Курносенко, сидящего чуть в стороне.

Сумароков был уверен, что если к покушению на него причастна ФСБ, то она постарается «выкрутиться» так или иначе, даже «слив» своего опытного сотрудника. Но при этом же попытается перевалить вопрос с покушением на чужие плечи. Так в 2005 году еще один член семьи президента, младший брат нынешнего президента Мохер Асад вместе с тогдашним главой военной разведки Сирии Асефом Шаукатом были упомянуты в предварительном отчете комиссии ООН по расследованию убийства миллиардера и бывшего премьера Ливана Рафика Харири. Так что свалить было на кого. А что такое ликвидация российского генерала по сравнению с ликвидацией премьер-министра целой страны… Генерал, хотя и высоко ценил собственную жизнь, все же видел существенную разницу между собой и премьер-министром даже Ливана, страны, которую не каждый человек сразу на карте покажет.

– Я отправил майора Кологривского к начальнику военной разведки Сирии Рафику Шахадаху с просьбой разобраться с акыдом Самаамом и за разрешением на обыск в палатке рабочих, – на сей раз громко объявил генерал и обратил внимание на реакцию полковника Курносенко на это сообщение. Полковник заворочался на стуле, обеспокоенный или самим сообщением о предстоящем обыске, или именем главы военной разведки. – Сирийская разведка имеет следственные полномочия. Майор выставил караул около палатки и сам вызвался провести обыск. Я надеюсь, он что-то найдет…

– Он тщательный человек, перфекционист. Он даже синяки под глазами ставит парные… – дал характеристику коллеге подполковник Бармалеев. – Обязательно что-то найдет.

Полковник Курносенко от этих слов поморщился и потрогал пальцами синяки под глазами.

А присутствующий здесь же полковник Прохоров сделал почти официальное заявление:

– Я сегодня публично обвинил подполковника Бармалеева в отсутствии юмора. Причем сделал это в присутствии постороннего человека, инспектора ВАИ, который как раз и остановил Бармалеева за превышение допустимой скорости. Заявляю публично, что готов взять свои слова обратно после его высказывания о перфекционизме майора Кологривского. Юмор, правда, у товарища подполковника своеобразный и проявляется не всегда, тем не менее…

В это время в дверь генеральского кабинета громко постучали, и, после приглашения, вошел сам майор Кологривский, о котором только что говорили. Он принес на своем горбу большой и тяжелый мешок. Тащил его майор с большим трудом, что было заметно по его искаженному лицу и затрудненному дыханию. Полковник ФСБ при виде мешка даже попытался привстать, слегка приоткрыв рот.