Начальник обвел меня и Репина взглядом, кивнул в угол:
– Вот товарищ прибыл к нам в связи с этим. Командирован из района, чтобы получить от нас содействие.
«Нигилист», несколько высунувшись, качнул головой. Протянул руку, коротко представился: Турщ. Начальник пояснил, что товарищ Турщ из ОГПУ.
– А ведомству, как вы знаете, – продолжил начугро, – доверена работа по подавлению любых контрреволюционных явлений, в том числе бандитизма и уголовщины.
Я рассмотрел тонкие, как нарисованные, брови товарища Турща и женский рот, неестественно красный в кудрявой бородке. Комиссар с лицом отрока.
Он заговорил отрывисто, будто телеграфируя, помогая себе жестами:
– В рыбачьем поселке Ряженое пропала местная активистка. Любовь Рудина. Некоторое время назад уехала в город за покупками для ячейки станичного ревкома. Но домой, то есть в общежитие, так и не вернулась. Рано утром ее товарки забили тревогу. Тело вскоре нашли. На Гадючьем куте – это мыс у заводи недалеко от поселка.
Репа скучал: случай с гражданкой в станице был ему неинтересен. Для Репы настоящие дела – это бандиты или, на худой конец, валютчики, связанные с биржей и недавно со стрельбой ликвидированные в Ростове.
Я выдержал паузу, прежде чем задать логичный вопрос:
– Смерть насильственная?
Казалось, Турщ ждал этого вопроса, однако уточнил, почему я так думаю.
– Рискнул предположить, раз вызвали нас с коллегой, – я показал на Репу.
Турщ покачал головой:
– В том-то и дело, что местный фельдшер не обнаружил следов насильственного преступления. Не утонула, и ранений тоже никаких. Учитывая обстоятельства и обстановку, в которой нашли Рудину, местные заговорили о смерти сверхъестественной.
Я вскинул брови.
– Тело якобы находилось у берега, завернутое в материю, нечто вроде савана, – пояснил Турщ. – Но главное, что вызвало пересуды, – вода вокруг была красного цвета.
Репа присвистнул.
– Почему «якобы»? – уточнил я. Слово не показалось мне оговоркой.
– Теперь точно не узнать, как было на самом деле. Только со слов местного, который ее нашел, – выдохнул Турщ. – Австрияк – это его прозвище, он из немцев. На самом-то деле он Якоб Мозер. Травмирован боями в германскую. Зачем-то перевез тело в сельскую церковь на острове. Ворвался туда, нес ее на руках, выкрикивал строчки из религиозных текстов.
– Что конкретно?
– Насчет красных вод и в целом, так сказать, о конце света. Вредный бред. Утверждал, что случай мистический. После разошелся слух, что на материю, в которую завернули Рудину, были краской нанесены различные знаки, чуть ли не каббалистические, в том числе, – Турщ дотронулся до фуражки, – звезда.
– Говорите, он травмирован. Психически или?..
– Странности есть, контужен. Но не умалишенный, если вы об этом. Хотя я не могу точно судить. Место на берегу мы разыскали после, с его слов.
– А история про красные воды и знаки подтвердилась?
– Что ж, про воду, хм, возможно… Но насчет знаков или прочего в этом духе, – просто мазня белой краской. Ткань, точнее транспарант, в который замотали тело, был взят у самой Рудиной. Везла из города наглядную агитацию – ячейка выделяет средства. Планируем месячник, нужны плакаты, листовки.
– Много ли средств при ней было? Может, позарились на остаток да и ограбили?
– Из вещей ничего не взято.
– Того, кто нашел тело, задержали?
– Взяли сразу же. Но отпустили, – буркнул Турщ и неохотно пояснил: – Пришлось! Вмешался служитель культа, как раз таки поп той самой церкви. Австрияк у него вроде как работник, помогает. Поп говорит, весь вечер и ночь накануне контуженый провел там. К церкви доступ только по воде. Просто так, незаметно, не уйти…
– И вы поверили?
Турщ скривился:
– Обстановка в Ряженом накалена. Сильно влияние религиозного элемента.
– Ну, что касается причин смерти… – Я на минуту задумался и продолжил: – Местный фельдшер мог, допустим, проморгать черепно-мозговую травму. Истерическая реакция этого местного, который ее нашел – не слишком надежного свидетеля! – довершила дело. Я бы советовал все же пристальнее к нему присмотреться. Возможно…
Турщ выдвинулся из-за шкафа:
– Вы не смо?трите в корень! Рудина была общественницей. Порвала с косной семьей. Помогала вести работу по учету улова. В Ряженом национализирован завод по переработке рыбы, хозяин удрал за границу. Теперь на месте завода создается артель «Диктатура пролетариата». Но местное население всячески саботирует. Рудину все хорошо знали. То, что над телом поглумились, может быть демонстрацией, плевком в лицо власти. Дело дошло до руководства края!
– Вот в связи с этим товарищ и прибыл, – закруглил начугро. И обратился ко мне и Репину: – За помощью. Низовому аппарату в станицах мы должны помогать.
– Вам предписано командировать туда двух сотрудников, – констатировал Турщ. – В первую очередь стоит задача осмотреть тело. Установить причину смерти. Заявить авторитетное мнение и развеять кривотолки.
Репин негромко выдохнул «эх!» и поправил мохнатую шапку, которую не снимал до жары. Меня же история зацепила. Как ни ругал я себя за слабость, случаи смерти женщин или, хуже, детей всегда вызывали острую жалость и гнев.
– На месте мы всемерно вам поможем, – продолжил Турщ. – Там есть милиционер, товарищи из ячейки ревкома.
– Так, может, все-таки достаточно одного нашего сотрудника? – Начугро, у которого на счету был каждый подчиненный, спрашивал наудачу. И его, и меня удивило, что Турщ не стал настаивать, а, помедлив, согласился:
– Я, конечно, понимаю вашу ситуацию – кадры.
– Как вы посмотрите на решение командировать в Ряженое товарища Лисицу? – Начугро прямо посветлел лицом. – Он у нас на должности эксперта. Сотрудник грамотный, нужной квалификации. Да и человек компанейский – умеет найти подход, вызовет доверие у местных!
Репа, предатель, закивал усердно – он бы и лондонского душителя назвал компанейским, лишь бы ему дали возможность остаться в Ростове и не отрываться от азарта больших дел ради сельской глуши.
– Кого и отправить, если не вас, доктор? Это по вашей части, – добавил начальник.
Похоже, вопрос закрыт. Я поинтересовался, как долго туда добираться.
– Сейчас разлив, дорога непредсказуема. – Турщ подтянул с пола свой портфель.
Условились выехать сразу же, в ночь:
– Каждая минута на счету. Потом не проедешь. Ну, сами увидите.
Репин и Турщ вышли, начальник попросил меня задержаться. Не поднимая головы от стола, копаясь в бумагах, сказал:
– Это задание вам будет кстати. – Он замолчал так надолго, что я уже подумывал напомнить о себе. – У меня запросили ваши документы. Проводится чистка.
