Прошлое. Возвратный тариф

Но не это удивило Влада сейчас: Вика была уверена, что в свои шестнадцать он поймет ее посыл и ответит ей? А он… струсил?

Владу стало смешно. Это ж какое раздутое самомнение у Вики сейчас, если в выпускном классе она верила в свою привлекательность! Густо обведенные черным карандашом глаза, алые губы, которые на всех учителей действовали как красная тряпка на быка. «Глебова, приведи родителей в школу! Глебова, ты не на панели, а в школе!» Взывать к совести эпатажной ученицы было бесполезно – Глебова смотрела на учителей с омерзением. И ничего не менялось – родители не приходили, и внешность оставалась прежней. И у одноклассников, включая Влада, возникало единственное желание – Вику умыть, а никак не пригласить на свидание. А она была уверена, что они просто трусливые незрелые мальчишки?

Влад понимал, что смех надо подавить – всеми силами. Иначе эта женщина расцарапает ему лицо. Неужели Вика уверена и в том, что теперь она, раскрыв карты, предоставляет Владу возможность наконец проявить себя?

Много лет она была уверена, что он просто не решился. Зато теперь-то уж они взрослые люди, и Влад своего не упустит.

Увидеть Павла позади Вики стало настоящим спасением.

– Влад, – прогремел басом Павел, – Нам пора! Мы уже опаздываем, дружище.

За много лет Влад научился понимать Павла: у того на лице ни один мускул на лице не дрогнул, он выглядел явно озабоченным тем, что им пришлось задержаться.

– Вик, прости, – суетливо заторопился Влад, поднимая к глазам циферблат часов, – Черт. Действительно. Всем пока! – он взмахнул двумя руками и покрутился на месте, отступая к выходу. На Вику, так и застывшую в позе обольстительницы, он старался не смотреть.

Павел решительно направлялся на улицу, не оборачиваясь. Он шел быстро, резко повернул за угол и остановился в тени деревьев, где их точно не могли видеть выходившие из ресторана.

– Прикинь, что заливала мне эта сумасшедшая, – рассмеялся Влад, – Вика, оказывается, хотела меня осчастливить этим вечером, а ты прервал нас в самый неподходящий момент!

Он обернулся и замолчал на полуслове, увидев озабоченное лицо друга.

Павел поднял на него усталый взгляд:

– Лучше б я не приходил сюда.

– Этот вывод ты сделал после разговора с Аней?

Павел промолчал.

– Пойдем, – выдохнул Влад, – Напьемся.

Глава 3

Услышав с утра звонок телефона, Влад понял, что такого похмелья он давно не испытывал. Гудок ворвался в его сон, телефон настойчиво подрагивал и гремел на тумбочке, не давая шанса опять заснуть. Влад долго лежал, ожидая, что вот сейчас все прекратится. Мелодия, установленная Владом и некогда радующая, раздражала и вызывала мучительную головную боль. Казалось, что сейчас раннее утро и не прошло этих нескольких часов сна. Как поздно они разошлись, подумал Влад. Как много же они выпили вчера, с отвращением вспомнил он.

В два часа ночи Павел почему-то решил вызвать такси. До этого они пили коньяк, обсуждая политику, скандальных журналистов и их смелые высказывания, вызывающие смех заголовки в новостях, новые и старые музыкальные группы. Но ни одним словом никто из них не вспомнил о встрече одноклассников. Павел, видимо, осмысливал последний разговор с Аней и не решался в чем-то признаться Владу. Таковы уж были их отношения: Влад в душу не лез, считая, что, уж если Павлу надо будет высказаться, он это сделает.

Или Влад узнает об этом чуть позже – когда поймет, что Павел отвлекся и этими мыслями не тяготится. И то, что он вчера, абсолютно нетрезвый, отправился домой, говорило о том, что Павел места себе не находил после встречи с бывшей девушкой.

Еле разлепив глаза, Влад поднес экран телефона к лицу и попытался сфокусироваться на времени.

– Але, – прохрипел он в трубку и прокашлялся.

– Сейчас десять, – тем же хриплым голосом объявил из трубки Павел. – И я бы тебя не разбудил…

– Так зачем разбудил? – Владу казалось, что он опять засыпает.

– Потому что в восемь мне позвонила Аня! – пожаловался Паша, – А сейчас мне позвонил Артем Коренев.

– Чего это они названивают? – пробурчал Влад. Покрутившись под одеялом, он примостился на боку и пристроил возле уха телефон: – Что случилось? Нам теперь от них не отделаться?

– Похоже на то, – мрачно ответил Павел. – Нина Алексеевна вчера попала в больницу… С ней все в порядке, – поспешно добавил он, – Если не считать сотрясения и сломанной руки.

– Как это произошло? – Влад все-таки открыл глаза и сосредоточился на своих ощущениях. Голова не болела. На пробежку Влад сегодня не соберется, – сил нет. Надо принять ледяной душ, выпить кофе и, как говорится, жизнь наладится.

– Поскользнулся, упал, очнулся – гипс, – ответил Павел и громко зевнул. Влад поморщился и тоже зевнул. – Артем призывал навестить Нину в больнице!

– Всех призывал? Всех двадцать человек? – с сарказмом поинтересовался Влад. – Мы пойдем? Или ограничимся заботливым телефонным звонком?

– Совести у тебя нет, – пожурил его Павел. – Можем сходить. Только давай не в больницу? Я не очень люблю больницы: у меня там начинается то ли клаустрофобия, то ли паранойя…

– То ли шизофрения, то ли анорексия, – поддержал его Влад.

– У меня скорее ожирение начнется, – парировал Павел, и тут же чем-то зажевал в трубку. Влад скривился от хруста, но решил, что надо встать и отправляться на кухню – проснулось и у него чувство голода.

– Нина на больничном сейчас, – продолжал Павел, – Она с завтрашнего дня будет дома. Давай сходим к ней на неделе? Я могу под тебя подстроиться.

Влад сел на кровати и присмотрелся к настольному календарю, где разными цветами были обведены даты. Друзья договорились о дне и времени, попрощались, а по дороге на кухню у Влада снова зазвонил телефон. Услышав в трубке женский голос, он расплылся в улыбке.

– Привет. Конечно, приезжай.

Влад включил кофеварку и огляделся. Значит, он будет завтракать не один.

Нина Алексеевна их встретила на пороге своей квартиры. Влад не помнил, чтобы он когда-то видел свою классную руководительницу в халате. Причем они заранее предупредили, что зайдут ее проведать.

– Простите, что я в таком виде, – улыбнулась Нина, – Я второй день в постели, врачи настаивали поберечься. Вот я и воспользовалась незапланированным отпуском – лежу, книги читаю.

Не считая темных кругов под глазами и руки в гипсе, Нина Алексеевна не производила впечатление человека, только вернувшегося из больницы. Будто немного уставшая или только проснувшаяся, она подождала, пока ребята снимут обувь, и предложила пройти в комнату.

– Нина Алексеевна, вернитесь в постель, пожалуйста, – пробасил Павел, – Мы сделаем чай.

Он подтолкнул Влада вслед за с учительницей в комнату, а сам отправился на кухню.

Квартира Нины Алексеевны не знала мужского присутствия. Разыскивая в навесных шкафчиках чай, Павел понимал это все более отчетливо. Ни одной девушке в своей квартире он не позволил бы эти вязаные крючком скатерти, бабочки и цветы на емкостях для сыпучих, кружевные занавески. Фигурки животных с умильными мордашками, стоящие тут и там, нагромождение сувениров, продающихся в любом ларьке для туристов, раздражали его.

Но больше всего поразили Павла мягкие игрушки. Вероятно, все эти предметы подарены учениками, но тут приходила в голову одна только мысль: лучше бы дарили конфеты, шампанское. Потому что такие подарки «на память» захламляли и без того небольшую квартиру Нины Алексеевны.

Павел помнил, что с мужем она давно развелась и сама воспитывала сына.

– А сколько лет… – Павел с трудом вспомнил, как звали сына Нины Алексеевны, – Ване?

Нина просияла. Ей льстило то, что Павел вспомнил о ее сыне.

– Двадцать четыре. Но он уже женился, и у меня есть внучка. Ей шесть месяцев, – выпалила Нина на одном дыхании, расплываясь в улыбке.

– Поздравляем! – вступил в разговор Влад. Он помнил, что, когда они заканчивали школу, Ваня пошел в первый класс. И часто приходил к ним в аудиторию на переменах. А тут, гляди-ка, уже женился, родил ребенка.

– Только мы с тобой все никак не женимся, – весело заметил Павел, пододвигая себе стул. Видимо, он подумал о том же, о чем и Влад.

– Я пока не спешу, – парировал Влад, подавая Нине кружку с чаем.

– Может, пора? – вступила в разговор Нина Алексеевна.

– Нет! – хором ответили друзья и переглянулись.

Нина засмеялась, но тут же гримаса боли исказила ее лицо. Павел вспомнил, зачем они здесь, и подскочил.

– Нина Алексеевна, воды? – забормотал он.

– Нет, Пашенька, – Нина подняла на него измученный взгляд, – пройдет. Голова немного побаливает.

– Нина Алексеевна, как же так? – поинтересовался Влад. – Артем сказал, что вы упали?

– Да, – не очень уверенно ответила Нина, отхлебнув чая. – Упала. Головой ударилась.

Она рассказала, как приехала «скорая». Краснея, поведала, какой приятный мужчина травматолог, осматривавший ее. Пока она говорила, взгляд Павла блуждал по комнате.

– О, – протянул он, – это же мы.

Без разрешения он поднялся со стула и подошел к групповой фотографии в рамке, стоящей на стареньком комоде. Поднес к лицу, рассматривая.

Этот снимок был у каждого его одноклассника, и у него самого. Конечно, он давно не видел эту фотографию, как и многие другие, оставшиеся после школьных лет, потому что все его тетради и дневники, а также памятные альбомы хранились у родителей дома.

А тогда, в выпускном классе родительский комитет решил приглашать фотографа, который бы периодически снимал ребят в течение всего года: на уроках, на переменах и школьных вечерах. Павел хорошо помнил и тот день, когда был сделан этот кадр.

Едва выглянуло весеннее солнце, решили снимать на улице. Никаких стандартных поз и постных вытянутых лиц. «Дурачьтесь, прыгайте, веселитесь», – призывал их тогда фотограф. Но все так или иначе встали в рядок, самых высоких попросили отодвинуться на второй ряд или присесть спереди, чтобы не загораживать остальных.

Павел отметил, что на снимке улыбается Кирилл Яровой, а Лешка Исаков, показывая прямо в камеру язык, облокотился на его плечо. Вика Глебова, как всегда, с непроницаемым лицом стоит отдельно от всех – темные волосы, обведенные черным карандашом глаза, сжатые губы. Аллочка смотрит как всегда распахнутыми наивными глазами, а Лена Капашина еще не истязала себя в спортзале и выглядит не просто пухленькой, но и очень неуверенной в себе девушкой.

Павел, прямо перед съемкой, на перемене, опять с Аней поссорился. Глаза на фотографии у девушки припухшие, заплаканные. Зато сам он выглядит беззаботным и веселым. Довел любимую, оставив ее в истории грустную и подавленную, а самому – все нипочем! К тому же на других фотографиях они стояли вместе, а здесь Аня держит под руку свою подругу Лену. Павел же стоит особняком за другими ребятами.

Почему он так ревновал ее? Ни одна девушка не вызывала в нем подобные эмоции, как Аня. Потому что он был молод и несдержан? Или просто никого больше не любил? И это правда – ни одни отношения после нее не длились дольше полугода.

В его раздумья ворвался голос Влада.

– Какой ты щекастенький, – засопел он над ухом у Павла, тоже разглядев его среди одноклассников.

– Я не щекастенький, – возразил Павел, – А накачанный.

– В щеках? – не унимался Влад.

– На себя посмотри! – парировал Павел, – Что за дурацкая прическа?

Тут Влад не мог не согласиться. Его волосы были поделены на пробор ровно посередине и намного длиннее, чем он носил сейчас. На снимке Павел и Влад не стояли рядом – в школе они почти не общались, став друзьями много позже.

Павел передал фотографию Владу, а сам, взглянув на комод, где стояли и другие снимки, обратил внимание еще на один, в деревянной рамке.

Он никогда бы не поверил, что Нина Алексеевна может быть такой заразительно смешливой. Кадр вызывал улыбку: эта пара прогуливалась по осеннему парку. Мужчина, видимо, что-то рассказывал Нине, а она, запрокинув голову к синему небу, смеялась от души. В руке Нина держала собранные веером ярко-рыжие листья. От этой картины веяло счастьем, искренним и не придуманным. Люди на фотографии не позировали фотографу; их запечатлели в момент, когда они менее всего этого ждали; обсуждали что-то, так насмешившее их обоих.

Но больше всего Павла удивило то, что рядом с Ниной был не кто иной, как учитель физкультуры Виталий Николаевич.

И на фотографии они не были похожи на друзей: наклон его головы, взгляды и прикосновения говорили о том, что эти двое близки.

Но спросить Нину – так ли все, как ему показалось, Павел не решился.