Прямое действие. Мемуары городской партизанки

Так, известно, что Иван IV Грозный был автором сатирического сборника новелл «Пианых баб басни». Однако этот факт обычно маркируется государственными историками как курьёзный и не вписывающийся в сформировавшиеся представления. Соответственно, этот вопрос был исключён не только из государственного, но и из вроде бы оппозиционных исторических нарративов.

Хэнсен категорически возражала против такого взгляда на историю. Она считала невозможным политическое визионерство (тоже, кстати, забытый у нас, но изначально русский термин) без точного знания непарадной истории, истории угнетённых, вообще немагистральных для «белой» европейской академической науки исторических нарративов. Это и заставляет её регулярно обращаться к социальным практикам прошлого, отыскивая в них новые грани смысла, открывая древние, традиционные практики, которые можно было бы назвать феминистскими: поскольку феминизм с точки зрения Хэнсен – это не только «про сейчас», но и про «тогда». Традиция не мыслилась ей как однозначно угнетательская, но понималась как безбрежный океан различных практик и смыслов, среди которых можно отыскать весьма интересные, «поймать нить» и вытянуть наконец историю собственной судьбы, найти нравственную реальность.

Этот термин – нравственная реальность – идущий от Гуссерля к Хайдеггеру и Бахтину – имел для Хэнсен огромное значение. Революция по её мнению – это и есть та самая нравственная реальность, полное тождество мечты и действительности, абсолютная моральная чистота. Подчас чистота весьма кровавая, как харакири солнечным утром во время цветения сакуры.

Есть и ещё один момент, о котором мы должны упомянуть, – тем более, что это сильно сказывается на стиле. Это увлечение Хэнсен популярными тогда идеями Кэтрин МакКиннон, Моник Виттиг (к ним позднее присоединилась и Кристин Дельфи) об андрогинности. В те времена многие теоретикессы феминизма полагали, что в будущем окажется возможным создать нового человека, сочетающего в себе женские и мужские качества, и имя ему – андрогин.

Заигрывая с этой идеей, Хэнсен нередко подражала мужчинам в одежде. По этой же причине она часто говорит в мемуарах о себе в мужском роде. Эта особенность имеет бессистемный характер и никак не регулируется. В этой книге мы постарались сохранить такую особенность авторского стиля.

В подробностях разбирать практическую сторону деятельности Энн Хэнсен в этом предисловии не имеет большого смысла хотя в потому, что этой деятельности посвящена вся остальная книга.

Тем не менее, некоторые Заметки на этот счёт имеет смысл сделать.

Итак, Хэнсен была привержена насильственным и вооруженным методам борьбы. Она признавала как методы и диверсии, и террор, и политические убийства. Люди из ее «Прямого действия» занимались грабежами банков и киднеппингом. Похищенных пытали. Палачом выступала небезызвестная Джули Бельмас (о ней позже). Сама Хэнсен не любила пыточные методы, но относилась к ним вполне толерантно.

Рис. 4. Энн Хэнсен в 2012 году

Возможно, в нашей время, когда главным грехом провозглашается агрессия, такое покажется немного странным. Однако во времена «Прямого действия» это была норма. Нормой такая деятельность остаётся и сейчас для многих леворадикальных организаций как в США и Канаде, так и в Европе.

Деятельность Хэнсен хорошо описана и вполне изложена в этой книге.

Впрочем, надо отметить, что о многих вещах она сознательно не пишет. Тем не менее, факты имеют свойство просачиваться, а потому к настоящему времени достоверно известно и о похищениях, и о грабежах и неудачных покушениях на убийства, совершенных группой Хэнсен под её непосредственным командованием.

Многое из этого стало известно много лет спустя, уже в 1990‐е и 2000‐е годы. Сама Хэнсен об этом предпочитала не распространяться: хотя её и выпустили из тюрьмы всего через восемь лет (а приговорили изначально к пожизненному сроку), фемида всегда могла вспомнить об Энн и её более чем сомнительных приключениях.

В книге, однако, описаны многие события 1980‐х годов. Тут и сотрудничество с RAF и французским «Прямым действием», и блестящая картина канадского Революционного движения того времени, и курьёзные случаи, связанные с Джули Бельмас с Джерри Хэннэком, и, конечно, вооружённая борьба. Здесь описываются многочисленные атаки на порносалоны и сексшопы (как мы помним, Хэнсен была феминисткой антипорнографического и секс-негативного направления). Не обошла авторка молчанием и подрыв гидроэлектростанции и, конечно, легендарную атаку против американского военного завода.

Скажем теперь пару слов про друзей Хэнсен.

Джули Бельмас была наркоманка, убийца, похитительница детей (и не только), грабительница банков, воровка и взломщица, проститутка и мизантропка. В группе она выполняла наиболее грязные и страшные задания, наподобие похищений, грабежей и пыток похищенных заложников (впрочем, последним она занималась больше для своего удовольствия). Также все попытки покушений на канадских судей и политиков осуществила именно она.

В отличии от Хэнсен, Бельмас, конечно, никакой феминисткой не была. Революционным террором она занималась по большей части из декадентского желания приобщиться к какому-то злу.

«У меня была лишь одна цель – стать как можно более мерзкой!» – скажет она в зрелом возрасте насчёт своей мотивации.

Впрочем, Джули Бельмас – тоже, кстати, авторка мемуаров, во многом полемизирующих с рассказом Хэнсен – заслуживает отдельной книги или по меньшей мере статьи. Не будем портить читателю впечатление недостаточно подробными, но при этом лишёнными и лаконизма рассказами о ней.

Рис. 5. Джули Бельмас в 2017 году

Джерри Хэннэк – легендарный канадский панк-рокер – тоже был членом «Прямого действия». Также в деятельности организации приняли участие ветеран Войны во Вьетнаме и бывший офицер канадского спецназа Дуг Стюарт и опытный подпольщик-марксист и по совместительству квебекский националист Брент Тейлор.

Во многом на примере отношений между этими суровыми мужчинами с одной стороны и Энн с Джули с другой – мы можем помыслить, как должны с точки зрения революционного феминизма строиться гармоничные отношения между мужчинами и женщинами.

Рис. 6. Джерри Хэннэк в 2010 году

Что говорить до стиля Хэнсен, то он не слишком отличается художественностью, но всё же в нём подчас появляется весьма лаконичные и меткие образы. Стиль ясен, прост и понятен. Во многом эта книга является не только классическим примером автобиографии революционера, но также и феминистской прозы. Здесь мы представляем сокращённый текст книги (оригинал занимает более 500 страниц убористым шрифтом).

Иными словами говоря, книга написана хорошо.

Приятного вам чтения!

Марат Нигматулин – редактор и левый активист.

Эвелина Катайцева, российская феминистка и левая активистка.

8 сентября 2022 года

Предисловие автора

В конце 1970‐х и начале 1980‐х годов в Канаде существовало большое анархистское сообщество, которое было особенно активно в движении за отмену тюремного заключения, в феминистском движении, движении солидарности коренных народов, движении защиты окружающей среды и движении солидарности стран Третьего мира. Продолжая работать в рамках этих движений, некоторые анархисты начали применять тактику прямого действия, которая выходила за рамки правовых границ, определенных государством. Они предприняли прямые действия не потому, что не могли контролировать свой гнев, а в рамках долгосрочной стратегии по созданию революционного движения, которое было бы неподконтрольна корпорациям и государству. Еще меньшая группа внутри этого движения решила начать партизанскую кампанию – уйти в подполье, чтобы избежать возможного ареста и тюремного заключения. Я была частью партизанской группы, которую мы называли «Прямое действие».

Я реконструировала свою историю военной кампании Direct Action, основываясь на собственных воспоминаниях и используя судебные документы и газетные статьи. Несмотря на все мои попытки рассказать эту историю так, как если бы я держал в руках зеркало того периода времени, я признаю ограниченность своей памяти, времени и доступных документов. Неизбежно, что мой рассказ о деталях событий и мое изложение мыслей и эмоций, которые я приписываю людям, основывались на моих собственных интерпретациях и представляют их.

Я использовала настоящие имена людей, вовлеченных в «Прямое действие», потому что их участие в этих событиях является частью публичной информации. Но я изменил имена многих второстепенных персонажей не только для того, чтобы защитить их личности, но и потому, что я воссоздал разговоры, мысли и эмоции, чтобы рассказать более полную историю. Один из главных персонажей, «Уэйн Фрейзер», представляет собой композит, основанный на реальном полицейском разведчике, участвующем в расследовании и слежке за «Прямым действием». Я выдумала его персонажа, чтобы создать контрапункт разворачивающейся кампании нашей группы. Действия и характеры других полицейских также основаны на реальных людях, но их имена тоже были изменены. «Роза Гибралтер» также является составным персонажем, созданным для предоставления дополнительной информации о популярной юридической борьбе против строительства линии электропередачи Чикай-Дансмюр. Я использовал настоящие имена жертв взрыва в Литтоне и различных протестующих против ракетных атак, потому что их комментарии взяты непосредственно из газетных статей и, следовательно, являются достоянием общественности.

Рис. 7. Общий вид разрушенных цехов военного завода Litton Industries

Хотя я постаралась как можно точнее представить детали основных событий, связанных с беседами с участием Брента Тейлора, Дуга Стюарта, Джули Белмас, Джерри Хэннэка и меня самого, я воссоздал беседы по памяти. Некоторые главы, однако, включают в себя в основном дословные разговоры, взятые из стенограмм прослушек КККП, предоставленных нам во время нашего судебного разбирательства. Поскольку стопка бумаг с записями прослушки составляет около фута в высоту, мне пришлось редактировать разговоры, но при этом я старался оставаться верным духу и намерениям оригиналов. Я считаю, что они дают читателю возможность заглянуть в групповую динамику.

Главы, в которых описывается полицейское наблюдение, основаны на записях наблюдения, данных во время нашего судебного разбирательства королевскому прокурору Джиму Джардину капралом Эндрю Джонстоном из Службы безопасности КККП. Эти документы были доступны нам в рамках юридического раскрытия, которое Корона должна была предоставить нашим адвокатам защиты.

Спасибо Морин Гарви, моему писательскому наставнику, которая придала мне уверенности писать об этих событиях, а также всем сотрудникам Between the Lines, которые дали мне полную свободу высказываться на запретную тему, которую большинство издателей хотели бы тщательно проработать, чтобы создать правильный текст. И особая благодарность Бренту Тейлору, Дугу Стюарту, Джерри Хэннеку и Джули Бельмас. Они не участвовали в написании этой книги, но они рисковали последствиями, действуя в соответствии со своими убеждениями.

3 сентября 2001 года, Торонто