Солдат Империи. Книга первая. Закат

– Слушаю, – раздалось на том конце связи.

– Желаю здравствовать, пан атаман, всё ли ладно на Гуляй Поле? – произнёс я

– И тебе не хворать, Поводырь. Бог любит, начальство терпит, – сказал генерал и кашлянул в трубку.

– Кукуруку базлать*? – произнёс я.

– Базлать, так базлать, – Послышалось в трубку.

Генерал-майор Махнов выучил наш тарабарский язык не только из уважения к нам – солдатам, но и для того, чтобы понимать, о чем речь идёт. Этот язык разрабатывал я, после получения приказа, когда мы проходили основы конспирации, слежки, контр- слежки. Сначала получалось плохо, но после выкуренного косяка анаши дело пошло лучше. И через три дня две группы, при появлении постороннего, переходили на Кукуруку. Поначалу получалось коряво и смешно, но потом все втянулись и тарабарский язык плотно вошёл в обиход службы. Мы в присутствии офицеров обсуждали что будем делать вечером, а они смотрели на нас как бараны на новые ворота и ничего не понимали. За этот язык наши группы получили зачёт. А я отметку в личном деле со знаком плюс.

– Блаженного пряником угостили, а он в нём денежку нашёл, хороша, красива, дорога, блестит, а купить на неё ничего не можно. Хочется в платок узелком завязать, что бы не потерялась.

– Мозги глажу. Посмотреть на диво хочу, платок без соплей дам, – ответил генерал.

– А в каком лесу избушка на курьих ножках стоит? – произнёс я.

– Да всё на тех же кисельных берегах с молочной рекой, – сказал генерал и усмехнулся в трубку.

– Седлаю Горбунка, беру Русалку и ходи-ходи мало-мало, – произнёс я.

– Жопу чешу, в окно гляжу, – послышался ответ и телефон загудел короткими гудками.

«Шухрат» с удивлением посмотрел на меня и спросил:

–Это сейчас о чём? – слух у него был отменным он слышал о чём мы говорили.

– Особенно про жопу не понял.

Я засмеялся и ответил:

– Спросил, можно приехать, можно ли оставить на хранение камни, а он ответил, что можно. Я сказал, что буду с Машей и на машине, а он ответил, что ждёт с нетерпением.

– А-а, – протянул дед и повернувшись к внуку спросил, – Ты тоже на этом трёкаешь? Сашка кивнул головой. Взяв восемь бархатных коробочек, открыв, я расставил их на столе. Маша пересчитай при всех, сколько в какой коробке, что бы все знали, чего и сколько.

– Не бузи, Поводырь, – сказал Лёва, – Мы тебе верим.

– Первое: доверяй, но проверяй. Второе: это не для вас, а для Батьки. Чтобы знать и не морочиться у него на базе. Если со мной что, то вы получите и будете знать, что почём, хоккей с мячом. Ферштейн, камрад?

– Яволь, герр капитан, – ответил Лёва.

– Русалка, подели камни поровну, упакуй и подпиши кому что. Те камни, которые не делятся поровну, отложи в сторону.

– Сейчас сделаю.

Через сорок минут Маша разложила камни по целлофановым пакетам с замками, осталось два камня по шесть карат, которые не делились на всех.

– Предлагаю Батьке за хранение отдать. Есть особые мнения?

– Нет, – за всех ответил Сашка.

– Тогда, Маша, поешь и в путь.

– Я поела.

– Сергей, за руль, Маша, бери казну и в машину, – Распорядился я и добавил, – все, всё помнят? Места, роли? До встречи в ресторане.

В Переделкино на КПП я оформил два пропуска на себя и на Машу, Сергей остался за воротами в машине. Пройдя два дома, свернули на лево и через тридцать метров оказались у ворот с калиткой с номером шесть. Нажав на звонок, стали ждать. В домофон раздался голос:

– Кого бесы принесли?

– Поводырь слепого привёл, – ответил я.

– Сейчас, пса на цепь посажу.

– Пса не привяжет специально, чтобы посмотреть на нашу реакцию. Ты держись около меня и не вздумай показывать страх, а то цапнет, – сказал я Маше.

У неё расширились глаза, но сделав усилие Маша взяла себя в руки и кивнула головой. Открылась калитка и послышался злобный рык немецкой овчарки по кличке «Бес».

– А Беса нужно было всё-таки привязать, пан атаман, – сказал я и подвинул вперёд Машу.

Генерал тут же схватил собаку за ошейник и оттащил в сторону.

– Проходите, я сейчас Беса привяжу, – сказал батька и поволок пса к цепи.

– Идём, не бойся, – сказал я. – Бес только на меня кидается, на женщин нет.

– А на девушек? – съязвила Маша.

– Он их делает женщинами, – отпарировал я.

– Не пузырься, красотка, Батька кислых не любит. Говори мало, ничего не проси, уходи быстро и тогда выйдем отсюда не покалеченными. Понятно, Русалка? – Прозвал я её так, потому что Маша была мастер спорта по плаванью и имела длинные волосы.

– Да.

Батька привязал Беса и пригласил нас в дом.

– Твоя краля? – спросил он.

– Не моя, а жаль, – ответил я и томно посмотрел на Машу.

Он засмущалась.

– Красавица, на кухне кофе и холодильник, приготовь там что-нибудь, а мы пока поговорим с Росомахой.

Маша ушла на кухню, а мы с генералом в зал. Сели в кресла друг против друга и начали разговор. Мне не потребовалось много времени, чтобы изложить что произошло за последнюю половину года, включая ситуацию последних суток. Батька сурово посмотрел на меня и выдавил сквозь зубы: