Помощник миллионера
Вход в убежище закрывали две двери. Наружная была относительно скромной – довольно тонкий металл, никакого намека на герметичность. Ее задачей точно не было спасать людей от ударной волны. Скорее всего ее соорудили, чтобы оградить убежище от чрезмерно любопытных зевак и сорванцов, вроде нас. Вторая дверь, утопленная в холм чуть глубже, походила на затвор сейфового хранилища, каким его себе представляли «диснеевцы», рисовавшие заставку к мультфильму про Скруджа Макдака. Помните, где он ныряет в золотые монеты, заполняющие его хранилище? В нашем случае разница была только в форме – с внутренней стороны прямоугольной двери толщиной с полметра располагалось колесо, выполнявшее роль замка. Почему я так подробно ее описываю?
Во-первых, это действительно впечатляло. Во-вторых, однажды мы оказались заперты внутри убежища. Произошло все довольно обыденно. Кто-то из взрослых проходил мимо, увидел, что дверь приоткрыта и решил ее запереть. Просунул голову внутрь, громко спросил, есть ли кто внутри и, не дождавшись ответа, запер наружную дверь.
Почему мы с Кириллом не откликнулись тогда? Кто знает. Боялись снова получить подзатыльники за то, что полезли куда не положено. Услышав скрипы и шорохи, мы не придумали ничего лучше, как погасить факелы и замереть. Нам и в голову не пришло, что прямо сейчас нас могут похоронить заживо в старом бомбоубежище.
Но нам повезло. Тот мужик не стал придумывать никаких надежных способов закрыть дверь. А лишь притворил ее. Так что мы выбрались наружу довольно просто.
Но далеко не все наши развлечения заканчивались так безобидно. Однажды нам удалось взломать дверь в еще одно секретное место – загадочно гудящую трансформаторную будку, от которой питались наш частный сектор и все многоэтажки в округе. Внутри двухэтажного кирпичного здания оказалось три небольшие комнаты, закрытые полупрозрачными решетчатыми дверьми. За ними очень нарядно, по-детски празднично вдоль стен шли цветные металлические полоски в несколько сантиметров шириной. Сейчас я понимаю, что это токоведущие шины под огромным напряжением. Но тогда они мне не казались таким уж безопасными.
Но Кирилл был иного мнения. «Алесь, точно тебе говорю, ничего не будет», – сказал он и потянулся рукой к одной из полосок.
Все, что произошло дальше, в моей голове сохранилось словно кадры из голливудского блокбастера. Как только его рука коснулась металла, прозвучал оглушительных хлопок. В яркой вспышке света я увидел, как Кирилла отбросило к противоположной стене. Помещение тут же заволокло дымом.
Каким-то чудом он остался жив и даже не потерял сознания. Но досталось ему крепко. На ноги Кирилл подняться не мог, да и шевелился с трудом. По началу мне приходилось его тащить. Не самая простая задача, учитывая двухлетнюю разницу в возрасте. Но постепенно ему становилось лучше, он смог ползти. Кое-как мы выбрались из будки, жутко напуганные, потрепанные, но живые. Помню, как тогда дал Кириллу серьезный взрослый совет. Нет, вовсе не тот, о котором вы подумали, ничего и близко про опасность электрического тока. «Тебе нужно обнять дерево, чтобы оно забрало лишний ток», – с видом знатока порекомендовал я. Кирилл послушался.
Помогло ли? Вряд ли. Позднее, спустя несколько лет, у него обнаружились проблемы с сердцем. Достаточно серьезные, чтобы спустя еще несколько лет его отказались брать в армию. Стала ли та история причиной заболевания, или оно развивалось само собой – точно сказать никто не сможет. Но мы с Кириллом уверены, что именно так все и было.
Конечно, это далеко не все истории, случавшиеся со мной в детстве. Бывали и разбитые лбы, которые приходилось штопать в травмпункте, и пробитые гвоздями насквозь руки. Трудно сосчитать, сколько раз мы были на грани, удирая со стройки от сторожа – ничего не поделать, другого способа добыть гвозди для нашей многоэтажной системы шалашей тогда не было.
Все в итоге обошлось. Мы остались живы. Чудом, как и многие тысячи детей того времени. Но знаете что? Мы ничего не боялись, и это в самом деле бесценно. Нет, конечно, мне даже подумать страшно, что мои дети могли бы пройти тот же путь. Я бы не желал такого и вашим. Но сам я вспоминаю те годы с огромной благодарностью. Я несу дружбу с пацанами, делившими тогда со мной все приключения, по сей день. А ранения, полученные в боях с собственной дуростью, отличный способ окунуться в приятные воспоминания.
Игра по-крупному
Тяга к приключениям – далеко не единственная моя черта, проявившаяся еще в детстве. Есть еще две вещи, которые меня манили с самых ранних лет: тяга к накоплению и скорость.
Сколько себя помню, я все время на что-то копил. Деньги никогда не были самоцелью. Я не собирал их для красоты, не пытался создать подушку безопасности на будущее. Я не был жадным и до сих пор не считаю себя таким. Просто мелкие траты никогда не приносили мне большого удовольствия.
Мои сверстники тратили все свои карманные капиталы на пирожки, жвачки и лимонад. Такие траты были и у меня, но с самого детства я собирал деньги на крупную покупку. В разные годы это были то велосипеды, то мопед. Были машины и квартиры, путешествия и, конечно, приключения. Чем крупнее покупка, тем больше удовольствия, считал я, и копил.
Деньги далеко не всегда падали на меня с неба. Конечно, кое-какую мелочь давали родители – в основном на пирожки в школьной столовой. Их я старался не тратить и откладывал. Но это были крохи – состояние, даже «школьное», на таких поступлениях не сколотишь. Потому я искал способы заработать.
Источники дополнительного дохода, на самом деле, всегда можно было найти. Нужно было только вовремя сообразить, использовать подвернувшуюся возможность. Одна из моих первых крутых бизнес-идей – продажа сирени. Под нашим забором рос огромный куст, который весной заполнял квартал невероятным ароматом. Частенько прохожие задерживались у него, чтобы насладиться запахом и выразить восхищение хозяевам. Они интересовались возрастом сирени, сортом растения. Одним словом, проявляли огромный интерес. Однажды я подумал, что можно попробовать продавать букеты таким вот прохожим. Дело пошло очень хорошо.
Позднее с моим другом Сашей Свирским, с которым я познакомился на занятиях по греко-римской борьбе, мы продавали щенков. Которых наши две кавказские овчарки «поставляли» с завидной регулярностью. У «кавказцев» в помете бывает около 10 щенков. Справиться с такой оравой родителям было непросто, потому, когда я предложил взять на себя роль продавца, мама с отцом охотно согласились. Все доходы, за вычетом затрат на кормежку, мы делили с Сашей пополам.
Но самым стабильным и всесезонным заработком, еще до сирени и продажи щенков, были бутылки. Каждый день мы выходили охотиться на стеклотару. Временами нас собиралась целая банда и мы устраивали своего рода соревнования – кто соберет больше. Самой ценной была бутылка из-под водки «Крышталь», местного водочного завода. В ней не было ничего особенного. Обычная цилиндрическая бутылка объемом 0,75 литра, чуть вытянутая вверх. Но за нее в пункте приема предлагали больше всего денег. Всего 4 такие бутылки в сумме давали доллар – сумасшедшие деньги по тем временам для нас.
Конечно, «Крышталь» был редкостью. Все равно как найти белый гриб – они есть, попадаются, но и охотников на них хватает. Мы брали регулярностью: каждодневные обходы основных мест «обитания» любителей крепкого спиртного давали свои плоды. Хотя, конечно, собирали мы и другую тару.
В удачные дни большой полиэтиленовый мешок удавалось заполнить доверху. Мы тщательно вымывали каждую бутылку (грязные, приемщица брать отказывалась), проверяли, чтобы не было сколов. Затем аккуратно укладывали в пакет и тащили в пункт приема. Главной задачей было не разбить ни одной бутылки по дороге. Не так это и просто, учитывая рост чуть больше метра. Пакет приходилось тащить на плече, периодически меняя руки – ручки отдавливали пальцы до синего цвета.
Пункт приема стеклотары располагался на Маяковского. Это было небольшое одноэтажное здание бежевого цвета, в котором всегда пахло спиртным. Заведовала этим царством не слишком приветливая тучная женщина. Эдакая королева бутылок, властительница денег. Ее роль была ничтожной, но нам казалось, что она преисполнена огромной важности. Приемщица сидела у конца конвейера – линии из роликов, на подобие той, по какой скользят лотки с ручной кладью в зоне безопасности аэропорта. На другом конце мы сортировали собранные и вымытые бутылки по ящикам, ставили их на ролики и один за одним отправляли ей. Постукивая ручкой о горлышки, она тщательно проверяла их на вероятные сколы, чистоту, и подсчитывала количество. А затем выдавала причитающуюся сумму.
Это были относительно небольшие деньги, которые пацаны тратили на нехитрую снедь: сладости, лимонад, жвачки. Я же большую часть откладывал. Причем, в долларах.
С чего мне вдруг пришла идея, что копить деньги нужно в «зеленых» – не понимаю. Может где-то подслушал, может что-то увидел. Так или иначе, когда у меня на руках оказывалась сумма, достаточная для покупки хотя бы доллара, я мчался в ТД «Гандлю», внутри которого имелся обменник. В те времена покупать валюту мог кто угодно. Никто не требовал паспорта, не спрашивал возраст. Даешь рубли, получаешь доллары. И я очень активно пользовался этой возможностью, прибавляя к своему капиталу бакс за баксом. Поначалу, думаю, я и сам не понимал, зачем мне нужны деньги. Но со временем у меня появилась мечта – велосипед.
Велопокатушки
Конечно, у меня были велосипеды. Первый, трехколесный, совсем детский, мне подарили родители. Вообще, планировалось, что он достанется мне на день рождения. Но так получилось, что именно в тот день я сбежал из садика, так что подарок вручили только через несколько дней.
О втором я не помню ровным счетом ничего, кроме ощущения всемогущества – именно это чувство заполнило меня, когда папа впервые подтолкнул меня за седло и оказалось, что я могу ехать на двух колесах. Сам. Без помощи. Ехать и не падать, даже когда крутишь педали.
Третий тоже достался мне бесплатно – это был купленный родителями дамский велосипед, на котором я мог ездить исключительно стоя. В сидячем положении достать до педалей я никак не мог. Но я обожал этот велик. Пожалуй, именно на нем впервые проявилось мое педантичное отношение к технике. Он всегда был вычищен до блеска, вплоть до каждой отдельной спицы. Обслужен, смазан, в безупречном техническом состоянии.
На четвертом велосипеде – моей первой раскладушке, я уже оттачивал навыки механика. Велик достался мне случайно, его подарил отцовский друг, Саша Хурсевич, который прослушав мой увлекательный рассказ о любви к «раскладушкам», вспомнил, что у него где-то стоит ровно такой, никому не нужный образец.
В какой-то момент я превратил его в ракету. У него были новые колеса, звезды, я максимально его облегчил. Но все же для некоторых задач он не годился. Одной из таких были трюки. Рядом с моим домом была школа. А возле нее, как это принято в постсоветских странах – стадион. Места было достаточно, так что в какой-то
момент там построили велотрек для трюковой езды. Надо ли говорить, что я пропадал там целыми днями. И когда объявили соревнования, тут же записался в участники.
Шансов выиграть хоть что-то у 12-летнегно пацана-самоучки на неподготовленном для трюков велосипеде, конечно, не было. Так что я обошелся «утешительным призом» – местная газета взяла у меня небольшое интервью и проиллюстрировала статью фотографией. Вырезка из той газеты до сих пор хранится где-то в семейном архиве.
Но именно тогда я понял, что мне нужен BMX – настоящий трюковый велик. И вот его я купил за собственные деньги. Купил у товарища, папа которого был тренером в кружке по мотокроссу. Конечно, не новый. Это был далеко не лучший экземпляр, с тяжелой стальной рамой. Но он был моим первым BMX: без лишних деталей, украшательств и тормозов. С последним обстоятельством, кстати, связана еще одна опасная история. Как-то раз, спускаясь с затяжной горки, я понял, что не успеваю затормозить. Нет, я прекрасно оценивал расстояние, понимал свои возможности, вот только красный свет внизу на перекрестке загорелся неожиданно рано. Тормозить на велосипеде без тормозов, вопреки мнению большинства родителей, вполне можно. Для этого всего-то и нужно, вставить ногу между колесом и передней вилкой и немного прижать. Трение колеса о подошву создает достаточное тормозное усилие. Если, конечно, не пытаться остановить велосипед со скорости 40 км/ч. У этого способа есть, правда, важный недостаток: давить слишком сильно, в надежде остановиться быстрее, категорически нельзя. Так можно запросто вывернуть ногу.
И вот я мчусь как сумасшедший с горы, впереди перекресток, по которому наперерез мне уже начинают ехать машины. Я понимаю, что не смогу остановиться. Что делать? Не знаю, как это пришло мне в голову, но поступил я как опытный байкер: завалил велосипед на бок и начал тормозить всем телом. От опытного байкера меня отличало только отсутствие какой-либо защиты. Так что тормозил я не шкурой убитой коровы, а своей собственной. Было больно. Заживало долго. Но встречи с машинами мне все же удалось избежать.
На второй свой BMX, который стоил сумасшедших на то время 60 долларов, я тормоз все же поставил. И это была единственная дополнительная на нем деталь. В остальном это был истинный BMX: весил всего 9 килограмм, ничего лишнего.
В общей сложности у меня было 7 велосипедов. Вершиной этого увлечения стал алюминиевый MB Merida, за который я в свои 25 лет отвалил космические $2000. Это был на самом деле крутой байк. Алюминиевая рама, контактные педали, все лучшее из навесного – все, что должно быть у топового велосипеда, у него было.
Конечно, далеко не все велосипеды я сохранил. Некоторые я продавал, чтобы купить новый. И в этом нет ничего грустного. Да, я относился к каждому своему велосипеду, мотоциклу, машине, с огромным уважением. Но в конечном итоге меня тянул не бренд на раме, не ценник в магазине, не состав материалов. А скорость и драйв. Просто в детстве лучшим и самым доступным инструментом достижения этой цели были велосипеды. Когда ветер свистит в ушах, мимо проносятся деревья и сердце колотится от нагрузки и адреналина – так ли важно, мчишь ты на Lamborghini 320, или летишь с горы на BMX 40?
Потерянное время
Я доучивался в школе с правовым уклоном. Закономерно, что ближе к окончанию, когда нужно было выбирать «жизненный путь», главным приоритетом был БИП – Белорусский институт правоведения. В него-то я и подал документы, а потом без значительных трудностей сдал экзамены.
Но была одна проблема. Меня совсем не привлекал аллонж или адвокатская корочка. Меня изо всех сил тянуло к машинам. Потому я решил рискнуть и в последний момент подал документы еще и в БНТУ – белорусский политех. Сдать экзамены сюда оказалось несравнимо труднее. Но все же я прошел, едва-едва набрав нужный балл. И тут же, ничуть не сомневаясь в правильности решения, забрал документы из БИПа и отнес в БНТУ.
Сейчас очень много говорят о том, что работа должна приносить удовольствие. Мол, по-настоящему успешен тот человек, кто работает по зову души, а не из-под палки жизненных обстоятельств. Вполне возможно, что авторы этой теории абсолютно правы. Но есть одна сложность: молодому человеку с излишне романтизированным представлением о жизни крайне затруднительно отличить увлечение от специальности.
Именно такая история случилась со мной. С самого детства я был увлечен техникой. Меня тянуло ко всему, что было способно передвигаться на колесах. И чем быстрее, тем интереснее. Но одно дело управлять нафаршированным техническими новинками гиперкаром, совсем другое – изучать прочностные характеристики конкретного болта. Одним словом, учиться в БНТУ было мукой. Из 33 человек, которые начинали со мной в одной группе, дипломы в итоге получили 15 человек.
Среди них оказался и я. Впрочем, пару раз, и я был на грани.
Первый курс института – опасное и жутко интересное время. Новые друзья, иллюзия свободы и вседозволенности. В группе нашлось немало парней, столь же увлеченных машинами, сколько и я. Они что-то все время переделывали, тюнинговали.
Как и многие, я немало прогуливал. Все же пары в университете занятие не самое увлекательное. Девушки, например, намного интереснее. Помню, в тот период я встречался одновременно с 5-ю девушками. Трое из которых к тому же были подругами. Надо ли говорить, что все это было похоже на гипертрофированную Санта-Барбару. Какие-то вечные разборки, интриги, слухи. Тогда мне казалось, что это неимоверно круто. Глупость, конечно. Сейчас я это понимаю.
Как минимум, это невероятно энергозатратно и пожирает массу времени. Первую половину дня я посвящал учебе. Во второй – работал. В разное время это были разные специальности. От курьера до первых бизнес-проектов. Заканчивал уже ближе к 8-10 часам вечера. После чего переодевался и погружался в чарующий мир то запутанных отношений, то машин и гонок. Эти «гульки» длились порой до 3-4 часов утра. Потом пару часов сна и к 8 утра на занятия. Откуда брались силы – не знаю. Что-то давала молодость, что-то «вывозил» усилием воли. Но я бы соврал, сказав, что в таком режиме было комфортно.
Короче, конечно, это была глупость. Сейчас я бы точно не стал этого делать. И, наверное, даже порекомендовал самому себе тогда хоть немного остепениться. Впрочем, это лукавство. Любое событие в жизни имеет смысл, потому что меняет нас. В конце концов, как говорит мой наставник, лучше все же учиться на своих ошибках. Это идет в разрез с известным утверждением о том, что мудрый учится на чужих ошибках. Однако, чтобы там не говорили, ни один тренинг, ни один мастер класс не даст того понимания, которое можно получить, совершив ошибку.
На втором курсе, спустя несколько месяцев после 20-летнего юбилея, у меня появился мой первый реально быстрый автомобиль. Это был Fiat Coupe Pininfarina. То есть почти Ferrari – именно ателье Pininfarina по сегодняшний день создает дизайн знаменитой итальянской марки. Это было действительно круто. Пожалуй, я был одним из самых быстрых парней в институте, а может и в Минске. Учитывая, что встретить девушку в стенах очевидно «мужского» ВУЗа было чем-то фантастическим, это, скажу вам, неплохое достижение.
Я купил Pininfarina в Германии, привез на лафете в Минск, растаможил. Мне очень нравилась эта машина, и я тратил немало сил и времени, ухаживая за ней. Так, что знакомые, подтрунивая надомной, говорили, будто я начищаю ее ушными палочками. Конечно, это было преувеличение, но в целом они были правы. Для меня Pininfarina действительно была гораздо большим, чем просто машиной.
За год до того после небольшого ДТП, в котором был виноват я, как человек, не уступивший дорогу, у меня отобрали право управлять автомобилем на год. Выходит, что именно Fiat стал первым автомобилем, которым я мог законно управлять после вынужденного перерыва.
Конечно, тот год пешком я не ходил. Меня лишили прав на категорию В, однако в запасе оставалась «мотоциклетная» А. Я принял этот знак судьбы буквально.
И исполнил еще одну мечту детства – купил себе Honda CBR600F. Реальный спортбайк. Тоже, признаться, не самое правильное решение – катался я на нем, честно говоря, не слишком аккуратно. А иногда – откровенно опасно. Но это было крутое драйвовое время. Мотослеты, байкеры, девушки.
И все же, это было временное решение. К тому же зимой в Минске передвигаться на двух колесах невозможно. Потому я продал байк и написал ходатайство на имя начальника ГАИ с просьбой сократить срок наказания и вернуть мне право управлять автомобилем. Как ни странно, это сработало. Спустя полгода мне вернули категорию B. И я купил Fiat.
Точно такая же машина была у моего друга Леши Змитровича. Но в его версии стоял 16-клапанный мотор. У меня был 20 клапанный турбированный. Но чтобы начать кататься, нужно было первым делом привести ее в порядок. По сути – провести полное техобслуживание. С Лешей мы загнали Fiat в его гараж, и я начал доводить его до ума. Машина была на ходу, но вы же уже, наверное, поняли: я твердо уверен, что автомобиль, мотоцикл и любая другая техника должна быть в безупречном состоянии. Да и, если честно, «игрушка» была не из дешевых. Сломайся на ней что-то при тестовом проезде, ремонт мог влететь в копеечку.
Сложность заключалась в том, что я отдал на покупку машины все деньги. И процесс ремонта затянулся. Детали и запчасти я покупал, только когда появлялись свободные средства.
Однажды Леха попросил прокатиться на моей, так и недоделанной Pininfarina. А я отказал. Нет, это не был жесткий разговор. Я объяснил, что еще не закончил, что непременно дам, как только все будет готово.
Но ему отчего-то это нужно было вот прямо сейчас. Слово за слово и простая житейская ситуация приобрела масштабы катастрофы. До драки дело не дошло. Но из-за этого пустяка мы с Лехой не общались несколько лет. Именно так – многолетняя дружба была перечеркнута в одно мгновение.
Гораздо позднее я нашел силы и способ выйти из этой ситуации. Я пошел на примирение первым, хотя до сих пор не могу понять, что именно тогда произошло, и, конечно, не чувствую своей вины. Но тем и опасны такие вот ссоры друзей. Никто не чувствует себя виноватым. Однако кому-то все же нужно сделать первый шаг навстречу, протянуть руку.
Да и история показала, что в общем, я был прав. Ехать на незаконченной машине в самом деле не стоило. И кто знает, чем бы закончилась тестовая поездка Леши на моем Fiat.
Чуть позднее, когда все работы были завершены, как я думал, один мой знакомый попросил его прокатить. «Не вопрос», – гордо ответил я, завел мотор, и мы погнали. Быстрая машина не может только выглядеть быстро. А как это понять, если не разогнать ее как следует? Тогда на одной из улиц Минска, в то время еще не сильно загруженного автомобилями, я успел поднять стрелку спидометра до 180 км/ч. Впереди показался перекресток, начал мигать зеленый. Нога машинально уперлась в педаль тормоза и надавила на нее. Но в ответ – ничего. Ну как, ничего: какие-то доли секунды машина тормозила, но потом педаль просто провалилась в пол. Позднее я понял, что причина в лопнувшем тормозном шланге.
И вот мы мчимся 180 по улице. Тормозов нет. Вообще. Педаль утоплена в пол, но никакой реакции нет. Загорелся желтый. За ним красный. Нога первого пешехода опустилась на проезжую часть, вот тронулась первая машина. Времени на принятие решения нет, как, впрочем, и тормозов. Не знаю, как и почему, но тогда я решил пойти от обратного и вместо бессмысленных попыток замедлить летящий снаряд, вжал в пол педаль газа. Я не знаю, как эта картина выглядела со стороны, в моей голове она сохранилась как сцена из Матрицы. Каким-то чудом мне удалось проскочить между всеми людьми и машинами и вылететь на ту сторону перекрестка без повреждений. Уже там, на другой стороне, понижая передачи, помогая ручником я кое-как остановил машину. А потом меня стошнило.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги