Книга Всё о мореплаваниях Солнышкина - читать онлайн бесплатно, автор Виталий Титович Коржиков. Cтраница 6
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Всё о мореплаваниях Солнышкина
Всё о мореплаваниях Солнышкина
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Всё о мореплаваниях Солнышкина

В рубке было темно. Плавали-Знаем, расставив ноги и заложив руки за спину, смотрел в окно.

– Вы не имели права! – сказал Солнышкин. – Вы ещё за это поплатитесь! Это вам не пиратские времена!

Но Плавали-Знаем словно не заметил его и даже не повернул головы.

– Кто высаживал Перчикова? На какой остров? – повернулся Солнышкин к Петькину.

Но тот испуганно втянул голову в плечи и только мигал глазами.

– Ну ладно! – крикнул Солнышкин. – Мы ещё увидим!

Он хотел было поднять всю команду, которая ещё ничего не знала, но на минуту остановился. И тут за дверью Таиной каюты спросонья закричал попугай. Солнышкин прислушался.

– А Перчикова на остров! К острову Камбала! А Перчикова на остров! К острову Камбала!

Солнышкин притих. Не могло быть сомнений: Перчиков высажен на остров Камбала. Но что это за остров? Солнышкин в три прыжка оказался у каюты боцмана. Он растормошил Буруна и выпалил:

– Камбала! Где Камбала?

– Не знаю, – сказал тот спросонья. – Наверное, всю съели. Спроси у Борщика. – И повернулся на другой бок.

– Да проснись же! – стал трясти его Солнышкин.

Наконец Бурун открыл один глаз, потом другой и, не поверив рассказу Солнышкина, в трусах побежал читать приказ. Пока он читал, волосы у него на ногах становились торчком.

Вернувшись, он закурил от волнения, но потом поплевал на палец, высунул в иллюминатор руку и прислушался к чиханью ветерка.

– Этот остров я знаю, – сказал он. – Перчиков не пропадёт, если догадается пойти на другую половину острова. Там есть рыбачки.

Старый Бурун был прав. Плавали-Знаем допустил ошибку. Он высадил Перчикова на ту сторону, которая казалась ему безлюдной, но другая часть острова была обитаема. Всё складывалось хорошо. Солнышкина мучило только одно сомнение: ведь и Перчиков не знает, что остров обитаем.

Он сжал кулаки и сказал:

– Держись, мы выручим тебя, Перчиков!

Замечательный почин моряков парохода «Даёшь!»

На рассвете почти вся команда уже знала о расправе с Перчиковым. В коридоре начала собираться толпа. Слышался возмущённый гул. Боцман Бурун уже в пятый раз рассказывал, как он услышал от Солнышкина всю историю, и переживал, что портил Перчикову настроение из-за каких-то тряпок. Тая утирала слёзы. Солнышкин вспоминал, как он услышал последний крик Перчикова, и, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, призывал:

– Надо его спасти!

– Перчикова на борт! – гудел машинист Мишкин. – Плавали-Знаем на остров!

– Немедленно повернуть!

Но тут неожиданно раздался спокойный голос:

– Тихо, ребята, тихо!

И словно из пустоты, перед командой возник маленький доктор Челкашкин. Он посмотрел на Мишкина голубыми глазами, повёл усиками и сказал:

– Прежде всего спокойствие. Бросьте кричать. Груз мы должны доставить вовремя. Скоро начинается учебный год, а мы везём для школ тетради. Раз. В яслях кончается манка и истрепались все соски, а у нас их полный трюм. Это два. Геологам нужны грузовики. Это три. Верно я говорю?

– Верно!

– Но мы должны спасти Перчикова! – крикнул Солнышкин.

– Перчикова! – подхватила команда.

– Правильно, – сказал Челкашкин и потёр лёгкую лысинку. – Доказано, что человек вполне может обойтись без пищи и воды неделю. И если даже у Перчикова ничего нет, то неделю он протянет наверняка. Наша задача состоит в том, чтобы вернуться сюда в три раза быстрее. Машинисты смогут развить предельную скорость?

– Будет сделано! – крикнул Мишкин и потряс рукой.

– Команда сможет выбросить груз за один день?

– Сможет! – вмешался кок Борщик.

– Трудновато! – почесал затылок Бурун. – Но раз Борщик сказал – сделаем.

– Сделаем! – подхватил Солнышкин.

И все быстро разошлись по местам.

Через десять минут машина загудела, пароход помчался вперёд так, что нелетучие рыбы начали разлетаться во все стороны. Один за другим проносились острова, и в ушах у матросов свистел ветер.

На палубе готовились к выгрузке, снимали с трюмов брезенты. И только толстый артельщик еле волочил ноги. Он ничего не знал, но, по всей видимости, о чём-то догадывался.

Через несколько часов над горизонтом задымили вершины камчатских вулканов. С каждой минутой они становились всё больше. И скоро «Даёшь!» влетел на всех парах в прекрасную бухту. Солнышкин стоял на палубе. Задрав голову, смотрел на ослепительные снега. Увидеть эти горы он мечтал всю жизнь…

По улицам города в порт бежали жители. На причалах толпились грузчики. Все увидели влетающее в порт судно и были поражены его скоростью.

– Неужели за ними гонится морской змей? – спросил пенсионер, охотник до всяких историй.

– Видимо, у них к лопастям винта приклеены акульи плавники; я читал о таких усовершенствованиях, – предположил известный рационализатор.



Толпа росла.

– Что там у вас? – закричали на судно, едва «Даёшь!» подошёл к причалу.

– Экипаж встал на авральную вахту! – важно крикнул в рупор Плавали-Знаем, и все стали расходиться.

Но тут Борщик побежал вниз по трапу и потащил за собой Солнышкина.

– Стойте! – кричал он грузчикам. – Стойте!

Все остановились.

– Послушайте, что произошло с Перчиковым! – сказал Борщик.

– С Перчиковым?! – хором спросили грузчики.

– Да, – сказал Борщик и подтолкнул Солнышкина вперёд.

И едва тот рассказал уже знакомую нам историю, грузчики стали сжимать кулаки.

– Неужели на необитаемый остров?

– Хватит кричать! – сказал бригадир грузчиков Швыряй-Бросалкин. – Перчикову вопросами не поможешь! Крановщики, на места! Борщик, вари компот! – подмигнул он коку.

Длинные причальные краны подлетели к пароходу и начали снимать груз. Команда и грузчики вытаскивали из трюмов мешки с манкой. Бросалкин бросал на сетку сразу по десять мешков, а Солнышкин вытащил на причал один за другим двадцать ящиков сосок. Их тут же переправили в ясли, потому что даже на причале было слышно, как в городе кричат младенцы. За сосками пошли тетради. Солнышкин торопился. Он так вспотел, что последние пачки тетрадей промокли и их пришлось пустить потом на черновики. Но в остальном всё было благополучно. Кок Борщик подавал грузчикам компот кастрюлями, а Бросалкин получил целое ведро.

Плавали-Знаем стоял на мостике. «Настоящая работа! – думал он. – Рекорд! Пришли домой – получай премию. На следующий раз – грамоту. А Моряков пусть отдыхает со своей корью».

Не успело солнце перевалить за полдень, а пароход «Даёшь!» готов был оторваться от причала.

Идея корреспондента Репортажика

Но в этот момент в порт влетел олень и застучал копытами по причалу. На нём сидел маленький человек, с ног до головы увешанный фотоаппаратами. Одной рукой он ухватился за рога, другой держал у глаз фотоаппарат, а ногами пришпоривал оленя. Это был Репортажик, фотокорреспондент газеты «Действующий вулкан».

– Одну минуту! Только одну минуту! – кричал раскрасневшийся Репортажик.

– Быстрее отдавайте концы! – зашептал доктор Челкашкин Буруну. – Быстрее! Или мы застрянем здесь на два часа!

– Одну минуту! – умоляюще воскликнул Репортажик и ухватился рукой за трос.

– Не можем! – сердито прошептал Солнышкин. – Ни минуты!

– Это почему же не можем? – раздался за его спиной густой бас. – Мы хорошо потрудились, мы заслужили, чтобы нас…

– Конечно заслужили! – деловито поддакнул Репортажик и щёлкнул аппаратом: по трапу на причал спускался Плавали-Знаем.



Репортажик залез под оленя, лёг на живот, чтобы сделать снимок снизу, но вдруг вскочил и, отряхнув колени, щёлкнул пальцами.

– Идея! – крикнул он. – Мы сделаем замечательный снимок! «Вручение сосок благодарным малышам у подножия вулкана».

– У подножия вулкана? – живо спросил Плавали-Знаем. – Но где же младенцы?

– Младенцы будут! – заверил Репортажик, вскакивая на оленя.



– Кто выгружал соски?

– Я, – недовольно ответил Солнышкин.

– Берите ящик на плечо и ждите меня.

Он шлёпнул оленя и скрылся за поворотом. А спустя несколько минут по улицам города двигалось необыкновенное шествие: три няньки подталкивали коляски с младенцами, за ними, агукая малышам, шагал Плавали-Знаем, а сзади с ящиком на плече топал Солнышкин. Сбоку носился взад и вперёд Репортажик и щёлкал аппаратом.

– Отличный кадр! – восклицал он. – Так! Голову выше, улыбнитесь!

– Бодрей, бодрей, Солнышкин! – покрикивал Плавали-Знаем. – Впереди вулканы!

– Дурацкая затея! – ворчал Солнышкин.

Он взмок, но всё же то и дело поглядывал в сторону вулкана. От его ледников тянуло волнующей прохладой. Вулкан величественно поднимал вершину, над которой колебалась светлая копна дыма. В небе кружили орланы, а где-то высоко-высоко проплывали прозрачные облака.

Солнышкин забыл про усталость. И мучило его только одно: «Перчиков! Перчиков! Эх, если бы не Перчиков!»

Он смотрел на вулкан, но в задумчивости совсем не обращал внимания на то, что дым над вершиной становился темнее и гуще.

Наконец экспедиция упёрлась в высокую скалистую стену.

– Прибыли! – крикнул Репортажик и соскочил с оленя.

Солнышкин сбросил ящик, огляделся. И у него захватило дух. Слева был крутой обрыв. Далеко внизу рокотал океан. «Даёшь!» сверху казался кузнечиком. А над головой с невообразимым шумом носились тысячи птиц. Они цеплялись за скалы, падали, и в воздухе рассыпались облака перьев.

«Птичий базар!» – с восторгом подумал Солнышкин и чихнул: перо залетело ему в нос.

«Апчхи! Апчхи! Апчхи!» – зачихали младенцы.

Репортажик не чихал. Он был занят работой. Наведя объектив на скалу, он распорядился:

– Коляски к стенке, младенцев на руки!

Няньки вытащили ребят и выстроились в ряд.

– Капитан, вперёд! Солнышкин с ящиком, поближе! Руки – в ящик, соски – наверх. Ну, зачмокали, зачмокали!

Плавали-Знаем вытянул губы, причмокнул и протянул младенцу соску.

– Так! – крикнул Репортажик. – Отлично! – И приготовил аппарат, но Плавали-Знаем неожиданно дёрнулся и прошипел Солнышкину:

– Вы что, и здесь не можете без фокусов!

Ящик ударил его в бок.

Но Солнышкин только пожал плечами. Он был ни при чём. Его самого подбросило вверх.

– Не волноваться! – весело крикнул Репортажик. – Это как раз то, что нам нужно. Начинается лёгкое извержение. Соски на изготовку.

Но тут так тряхнуло, что он сам очутился у оленя на рогах. Внизу громко закричали птицы. Плавали-Знаем от толчка сунул соску младенцу в лоб. Однако Репортажик успел щёлкнуть аппаратом.

– Отлично! – крикнул он. – Отлично! Ещё раз!

Из кратера вулкана со свистом вырвались камни.

Плавали-Знаем бросился вниз, няньки за ним, а сзади, прикрываясь ящиком, бежал Солнышкин. Сбоку, болтаясь на рогах у оленя, скакал Репортажик и, хватая то один, то другой аппарат, щёлкал на ходу.

Камни барабанили по его спине, но он весело покрикивал:

– Замечательно! Чудесный сюжет!

А сзади, словно содрогаясь от хохота, вулкан всё выбрасывал из жерла камни.



Плавали-Знаем и Солнышкин влетели на пароход, где их давно ждали.

– Полный вперёд! – скомандовал Плавали-Знаем. – Полный вперёд!

А Солнышкин ещё раз оглянулся на вулкан и вздохнул. Конечно, если бы не Перчиков, он бежал бы назад, к вулкану!

Новое назначение артельщика Стёпки

Едва пароход вышел из бухты, на палубе появился доктор Челкашкин.

– Ребята, всем собраться у камбуза, – сказал он шёпотом.

– Есть собраться у камбуза! – подмигнули Солнышкин и Борщик.

И никто не заметил, как сзади, оттопырив ухо, к разговору прислушивался артельщик. Он тут же скрылся и побежал в каюту Плавали-Знаем.

Плавали-Знаем спросил:

– В чём дело?

– Заговор! – выпалил артельщик, вытирая лоб.



– Какой заговор?

– Тсс… – приложил палец к губам артельщик.

И он выложил всё, что услышал на палубе.

– Я пойду туда сам, – сказал Плавали-Знаем.

– Но тогда они не будут ничего говорить.

– Верно, – сказал Плавали-Знаем. И хлопнул рукой по столу. – Ты должен всё подслушать.

– Но они меня туда не пустят, – сказал артельщик.

– Спрячься.

– Это идея! Это я могу. В канатный ящик.

Он засиял от собственной выдумки и на цыпочках побежал к камбузу. Там ещё никого не было. Стёпка, кряхтя, втиснулся в большой сундук для канатов, поудобнее улёгся, придвинул нос к маленькой дырочке в крышке и приготовился слушать. Но в тот момент, когда он закрывал крышку, на верхнюю палубу вышла Тая с одеялом.

Между тем у камбуза собралась почти вся команда. Боцман присел на край сундука. Солнышкин устроился рядом.

– Итак, – сказал доктор Челкашкин, – мы собрались для того, чтобы обсудить…

Артельщик напряг слух.

Тут в дверях появилась Тая. Она дёрнула Челкашкина за рукав и приложила к губам палец. Потом она шепнула собравшимся несколько слов и показала пальцем на сундук.

– Так, – сказал Мишкин, – о чём же мы будем говорить?

Он докурил сигарету и сунул окурок прямо в сундучную дыру.

– О чём же мы будем говорить? – спросил Солнышкин и прикрыл дырку каблуком.

– О том, куда деть этот старый паршивый сундук! – сказал Челкашкин и стукнул по нему ногой. – Куда деть этот рассадник грязи!

У артельщика от канатной пыли щекотало в носу и першило в горле. Ему хотелось чихать, кашлять и плеваться, но он со страхом прислушивался к тому, что сейчас скажут.

– Выбросить! За борт! – сказал Бурун.

– За борт! – крикнул Солнышкин.

У артельщика по спине побежали мурашки. Он хотел было уже выскочить, но Челкашкин сказал:

– Я думаю, пока его можно убрать в подшкиперскую, а после разрубить на дрова.

Матросы подхватили сундук и, швыряя из стороны в сторону, оттащили в подшкиперскую.

Артельщик слышал, как сверху что-то загрохотало. Это Солнышкин забрасывал сундук старыми вёдрами, канатами и обрезками досок. Наконец шум утих, скрипнула дверь, и всё смолкло. Стёпка попробовал выбраться, но крышка не поднималась.

Норд! Норд!

А в это время Плавали-Знаем мрачно ходил по рубке и размышлял: «Какой заговор? Кто эти заговорщики?» Он надеялся на артельщика, но думал, что не мешает предпринять что-нибудь и самому. Сверху в иллюминатор он увидел спешащего куда-то Солнышкина.

– Солнышкин! – крикнул он.

Солнышкин хотел ускользнуть, но не успел.

«Опять драить сапоги или кормить попугая», – насмешливо подумал он, тяжело поднимаясь по трапу. Но у самой рубки его встретил неожиданный возглас:

– Солнышкин, за штурвал!

У Солнышкина мгновенно спутались мысли. Прямо перед ним вращались спицы штурвального колеса. Петькин крикнул: «Вахту сдал!» – и Солнышкин не заметил, как руки сами потянулись к штурвалу. Ноги приняли крепкую морскую стойку.

– Смотреть на компас, Солнышкин! – скомандовал Плавали-Знаем и крепкой рукой помог повернуть штурвал.

У Солнышкина совсем помутилось в голове. Вещи происходили просто невероятные. Он стоял у штурвала. Он вёл судно. Оно резало носом зелёные глыбы волн, и помогал ему не кто-нибудь, а Плавали-Знаем.

Плавали-Знаем с усмешкой посмотрел на Солнышкина: его затея начинала иметь успех.

– Что, не получается? – усмехнулся он. – Ничего, получится! Я сделаю из тебя матроса. Ты хочешь стать настоящим моряком? Я возьму тебя в самый дальний рейс. Хочешь в Аргентину? – Тут Плавали-Знаем остановился, но махнул рукой. – Где бы она ни приклеилась, в Америке или в Африке! Хочешь в Бразилию или в Австралию? Только надо знать, с кем дружить, Солнышкин!

У Солнышкина перед глазами плыли радуги.

«Сейчас я из него выужу всё, что надо, – усмехнулся капитан. – Выложит всё до донышка!»

– Я научу тебя держать курс! – сказал Плавали-Знаем. – Нужно только смотреть на компас. – И он постучал пальцем по стеклу, где медленно двигалась стрелка. – На компас.

Солнышкин посмотрел на компас, но ему в глаза словно заглянул другой, подаренный Робинзоном. Стрелка его вела себя как-то насторожённо. Она показывала на север, но начинала колебаться.

– Эх, Солнышкин, если захотеть, если только захотеть, то все пароходства на земле ещё услышат: Магеллан, Лаперуз, Солнышкин. Как это звучит! Но для того чтобы стать большим человеком, нужно вовремя отойти от всяких Перчиковых, Огурчиковых… Кто там затевает какие-то заговоры? Это бездельники, которые не умеют смотреть на компас. На компас надо смотреть, Солнышкин!

А Солнышкин и так уже смотрел на компас. На свой маленький бронзовый компас. Солнышкину очень хотелось быть Лаперузом и Магелланом. Ему было очень жаль отходить от штурвала, но он стиснул зубы и передал управление Петькину. Нет, пусть он не будет капитаном, пусть не будет моряком, но никогда он не станет предателем.

– Солнышкин! – закричал Плавали-Знаем. – Солнышкин, подумай!

Но Солнышкин уже всё обдумал. Он смотрел на маленькую бронзовую коробочку, где стрелка показывала: норд, норд!

Разведка уходит спать

Плавали-Знаем ходил по рубке и стрелял по углам глазами. План провалился. Негодование переполняло капитана.

«Заговор! Я вам покажу заговор! Плавали – знаем!» И он с нетерпением ожидал своего разведчика.

Но прошёл час, второй, а артельщика не было.



Подавился он там сарделькой, что ли?

Над палубой уже качался из стороны в сторону месяц. Артельщик всё не появлялся.

С подозрительностью глядя по сторонам, Плавали-Знаем вышел к камбузу и остолбенел: канатного ящика не было. Только Бурун сметал веником с палубы мусор.

– Где ящик? Куда его дели? – взвыл Плавали-Знаем.

– А что? – как ни в чём не бывало спросил Бурун. – Я его оттащил в подшкиперскую. Хотите – могу открыть.

– Сам, я открою сам! – крикнул Плавали-Знаем и бросился в подшкиперскую.

Расшвыряв канаты и вёдра, он открыл крышку, и из сундука, серый, как ливерная колбаса, вывалился артельщик.

– Ну что? – зашептал Плавали-Знаем. – Что услышал?

Но артельщик только чихал и кашлял. Потом, шатаясь, он поплёлся в свою каюту, шлёпнулся на пол и проспал ровно двадцать четыре часа. А за это время произошло немало важных событий.

«смотрите на горизонт!» – кричит Солнышкин

Всю ночь Солнышкин не мог уснуть. Хотя руки и спина у него ныли после работы, он то и дело выбегал на палубу и вглядывался: не покажутся ли вдали очертания острова Камбала? Навстречу дул сильный ветер. Волны взбирались на палубу, и брызги, словно солёные пули, барабанили по лицу Солнышкина. Он весь до ниточки промок, а сердце его стучало изо всех сил:

– Держись, Перчиков, подмога рядом!

В час ночи Солнышкин заглянул к боцману. В два он растормошил Борщика. Потом он поднялся в рулевую рубку, чтобы сверху посмотреть в сторону острова.

Но нужно сказать хотя бы несколько слов о разговоре, который состоялся у камбуза, пока артельщик лежал в сундуке в подшкиперской.

– Итак, – сказал доктор Челкашкин, – утром мы подходим к острову. План операции по спасению Перчикова следующий…

Тут все придвинулись к доктору.

– Солнышкин следит за появлением острова и даёт знать мне. Боцман готовит шлюпку и с Федькиным направляется к берегу.

– А я? – закричал Солнышкин. Ему показалось, что о нём забыли.

– Разве я кончил говорить? – возмутился Челкашкин. – Борщик держит наготове горячий бульон и чай. Тая готовит чистую постель. Не исключена возможность, что у Перчикова есть какие-либо повреждения или злокачественный насморк. Плавали-Знаем я беру на себя. Помощником оставляю Солнышкина. Ясно?

– Ясно, – ответили ему шёпотом.

– А теперь по местам! И каждому помнить о своём долге.

Так вот, в два часа ночи Солнышкин поднялся в рулевую рубку и натолкнулся на промокшего Плавали-Знаем. Он кашлял и чихал.

– Нечего шататься! – сказал он. – Время спать.

– Плавали – знаем! – весело подмигнул ему Солнышкин.

Неслыханная наглость! Ему отвечали его знаменитыми словами. Петькин, который стоял на руле, втянул голову в плечи, будто его могли стукнуть, но Солнышкину до этого не было никакого дела.

Ровно в четыре часа утра на горизонте, за гребнями зелёных волн, он увидел фиолетовую вершину острова и постучал к Челкашкину.

– Слышу, – раздался из-за двери голос.

Из каюты, сверкая лысинкой, появился аккуратно выбритый Челкашкин.

Из рубки доносился отчаянный кашель.

– О, это как раз то, что нам надо! – сказал доктор и заспешил в рубку.

Плавали-Знаем задыхался от кашля. Он схватился обеими руками за живот и согнулся.

– Как? – сказал доктор Челкашкин. – Вы так больны и не легли в изолятор?

– Никаких изоляторов! Кхе-кхе-кхе! – закачался из стороны в сторону Плавали-Знаем. – Я… Эта проклятая погода!

– Но вы заразите всю команду! Примите хотя бы таблетки!

– Та-кха-блетки! Да-а-вайте ваши та-кха-блетки! – яростно кашлял Плавали-Знаем.

Челкашкин достал из правого кармана две белые пилюли. Плавали-Знаем сунул их в рот. Ровно через минуту он, зевнув, сказал:

– Ну, я пошёл спать, – и улёгся прямо на полу.

Когда Челкашкин убедился, что две таблетки снотворного сделали своё дело, он повернулся к Петькину и приказал:

– Курс сто шестьдесят! Маршрут к острову Камбала.

– Есть к острову Камбала! – пробормотал Петькин и повернул штурвал.



Через час на пароходе «Даёшь!» все готовились к встрече Перчикова. На плите у Борщика кипел бульон. Тая взбивала подушку, постукивая каблучками, Марина несла в его каюту самые лучшие вилки и ложки, а боцман на палубе готовил к спуску шлюпку. И только из двух кают раздавался непробудный храп, но он совсем не мешал общему хорошему настроению.

Солнышкин теперь не уходил с мостика. Над океаном поднялось солнце, навстречу бежали зелёные волны, и то и дело сверкали рыбёшки. И вдруг за гребнями волн, вдалеке, Солнышкин увидел какую-то тушу, над которой с криками летали чайки. Солнышкин схватил бинокль, и его храбрый чубчик стал удивлённо качаться влево и вправо.

– Смотрите на горизонт! – закричал Солнышкин.

Впереди, навстречу пароходу, важно плыл громадный кит, а на его спине приплясывал живой и невредимый Перчиков!

Приключения Перчикова на необитаемом острове

Конечно, все помнят бурную ночь, когда Перчиков был отправлен в лодке на необитаемый остров. Не успел он сделать несколько взмахов веслом, как шлюпка врезалась в прибрежные камни и мгновенно пошла ко дну. Волна трижды перевернула Перчикова в воздухе и швырнула на берег. А следом за ним выплеснула на песок десяток сарделек и пять бутылок «Ласточки».

Всю ночь мокрый Перчиков подпрыгивал и бегал по песку, но никак не мог согреться. Зубы у него отбивали азбуку Морзе. Но вот рассвело, выкатилось солнце, и Перчиков осмотрелся. Сзади него поднимались скалы, под ногами лежал нетронутый песок, а впереди шумел океан. Из-под камня на радиста поглядывал осьминожек.

Перчиков съел сардельку, взялся за бутылку «Ласточки», и тут ему в голову пришла счастливая мысль. Зря, что ли, он прочитал сотни книг? Перчиков вытащил из кармана мокрый блокнот, карандаш и, вырвав лист, написал на нём: «Радист парохода „Даёшь!“ Перчиков ждёт срочной помощи в районе острова Камбала». Он сунул записку в бутылку, заткнул горлышко деревяшкой и запустил бутылку в океан. «Будем ждать», – решил Перчиков.

Рядом с бутылкой вынырнул странный красноносый дельфин и, схватив её, ушёл под воду.

«Вот так так», – почесал Перчиков затылок и сел писать следующую записку. Но как только он бросил бутылку в воду, она снова оказалась в зубах у красноносого дельфина. В полчаса все пять бутылок оказались у него в пасти.

Перчиков схватился за голову:

– Обжора, из-за него я должен торчать всю жизнь на необитаемом острове!

Он был в отчаянии.

Но тут послышались чьи-то шаги. Из-за скалы появился маленький красноносый мужичок с чёрными усами.

– Привет, Перчиков! – сказал он.

– А ты откуда меня знаешь? – удивился Перчиков.

Мужичок молча протянул Перчикову все пять его записок.

– Твои?

Перчиков был потрясён. Откуда они? Мужичок самодовольно улыбнулся, трижды щёлкнул языком, и из моря вынырнул красный дельфиний нос.

– Мой слуга и напарник, – сказал мужичок.

– То есть как слуга и напарник? – изумился Перчиков.

– А так, – сказал мужичок и поманил Перчикова за собой.