Впрочем, ранняя самостоятельность проявлялась не только в этом. Напротив нашего дома стоял дом семьи предпринимателей – выше нашего, с большими окнами, кованым крыльцом и красивой покатистой крышей, на которой была ровно уложена узорная черепица. Временами я, такой маленький, смотрел на такой большой дом и думал о слове «предприниматели» – что бы это значило? Почему наши дома стоят рядом, но при этом так разительно отличаются?
Мы были дружны с дочкой наших зажиточных соседей – девочкой в бежевом платьице в цветок и двумя русыми косичками, – вместе копили карманные деньги, чтобы потом тратить их на жвачки и шоколадки. Это был наш общак и мое первое предприятие. На все накопленные деньги мы по выходным накупали мешок сладостей, приносили его домой, вываливали содержимое на стол и вскрывали нарядные упаковки.
В школе я не отличался особой эрудицией и прилежанием, но уже был предприимчивым. Постоянно приходилось что-то придумывать, чтобы не схлопотать очередную двойку. Это были настоящие задачки на сообразительность и умение договариваться с людьми. Довольно скоро мы скооперировались с одноклассниками: один делал русский, другой – математику, третий – природоведение. В школе, сидя на подоконнике, мы списывали друг у друга, а дома на домашние задания тратилось втрое меньше времени.
Я всегда мог договориться практически с любым человеком – чтобы было выгодно и мне, и ему.
Повальное увлечение игрой в фантики началось, когда я учился в младших классах. Зачастую я приходил в школу только для того, чтобы снова поиграть. Здесь впервые проявился тот дух соперничества, который стал сопровождать меня по жизни, – мне всегда хотелось выиграть, хотелось быть лучше, лучше и еще раз лучше.
Я не только играл в школе со сверстниками, но и часами тренировался дома. Через некоторое время я настолько набил руку в этой игре, что уже спокойно приходил к старшеклассникам и обыгрывал их. Так постепенно у меня формировались статус и репутация, пока однажды ко мне домой не зашел товарищ с теми самыми редкими фантиками, на которых «Ламборгини», «Астон Мартин» и «Бентли» совершали свои виражи.
Многие из-за денег способны предать, пойти на подлость, а для меня деньги всегда вторичны по сравнению с человеческими отношениями.
Тогда я ему всё вернул.
Но, отдав товарищу те фантики, я сказал, что никогда больше с ним играть не буду. После мы практически перестали общаться. Не знаю почему, но… Для меня это было показательно – ведь он сам ко мне пришел, предложил сыграть, и сам обозначил ставку. А когда проиграл в честной игре, стал просить свои фантики обратно.
Фантики – это возделывание на поле детской репутации. Бравада, не приносящая при этом никакой другой пользы. Все-таки в предпринимательстве, кроме такого результата, должны быть еще и более ощутимые дивиденды. Поэтому, когда мне стукнуло, наверное, лет 9 или 10, я начал сдавать бутылки.
Все началось с того, что однажды моя бабушка, Раиса Алексеевна, рассказала мне историю:
– Антик, – ласково называла меня бабушка, – помнишь Федора Егоровича, который работал дворником на стадионе? Так вот, он постоянно собирал бутылки, которые оставались после матчей, и над ним из-за этого подшучивали. Недавно я узнала, что он купил себе машину на те деньги, которые за несколько лет выручил от сдачи бутылок. Представь себе!
Я знал, что в гараже у нас было несколько ящиков с пустыми бутылками – стеклянная тара оставалась после нечастых семейных застолий. Уточнив у мамы, нужны ли все эти бутылки, я гордо сообщил, что хочу их сдать. Она разрешила.
Бутылки принимали чистыми, поэтому мне пришлось изрядно попотеть, чтобы отмыть их и освободить от этикеток. Правда, деньги мне в магазине не давали, а предлагали на вырученную сумму выбрать какой-нибудь товар. Магазин был хозяйственный, и я брал мыло, порошки, шампуни… Особенно запомнилась одна такая «покупка» – оранжевая щетка, с которой я не расставался, как с талисманом, больше 19 лет.
Школа жизни
Затем мы переехали в город, и я впервые поменял школу. Это была очень хорошая школа, но путь к ней лежал через неблагополучный район, где я несколько раз серьезно «отхватывал». Кто рос в те годы, знает подноготную: «Ты с какого района?», «А сигареты есть?», «Почему так одет?», «А что это у тебя здесь?» – и вот вы уже валяетесь на земле, выясняя отношения. Окружение было соответствующее, но я старался выбирать хороших людей – благо их было немало. Многие курили, чтобы казаться крутыми, и вкидывали насвай, а один мой знакомый хвастался, что может определить марку сигареты всего по одной затяжке. Я старался оставаться собой и не употреблять всякую дрянь, только чтобы казаться круче. Хотя опыт курения сигарет в детстве у меня был, в привычку это не превратилось. Курить мне просто не понравилось, и я больше никогда к этому не возвращался.
Проблемы с улицы вскоре перекочевали в здание школы. Один парень из параллельного класса начал проявлять излишнее внимание к моей персоне. Он вел себя довольно дерзко – просто приходил в наш класс, приближался ко мне и кричал:
– Эй, чо?!
Затем ломал ручку или давал затрещину.
Я не отвечал, потому что было страшно: тут по дороге-то отхватываешь, еще и в школе получать, тем более его многие побаивались… Так продолжалось, наверное, полгода. Пока однажды мне это окончательно не надоело. Я сказал себе: «Антон, ты чего вообще?!» Тогда я еще не занимался спортом, не изучал боевые искусства. Однако в какой-то момент собрался с духом.
Он снова зашел в класс на следующий день и с наглым видом взял мою ручку, чтобы надломить ее пополам.
– Положи на место, – огрызнулся я, а самому внутри страшно.
– Что ты сказал?! – вмиг взорвался он и резко «прыгнул» на меня.
Мы сцепились, парты разлетелись в разные стороны. Меня охватило чувство освобождения – сколько можно было молчать, в самом деле?! Прошла минута… Вторая… А я все еще не проигрывал и держался молодцом.
Когда после уроков я вышел из школы, меня уже ждал этот товарищ с внушительным подкреплением за спиной.
– Ты че восстал, урод? – спросил мой оппонент, сжимая кулаки.
– Ты меня задолбал, козел! Мне надоело терпеть твои выходки. Твои дружки за спиной меня не пугают. Еще только тронь мои шмотки, мерзкое животное!
– Не ожидал от тебя, – обернувшись на свою свиту, сказал он и бросил в мою сторону: – Ты прям пацан, даже коленки не дрожат. Только за базаром следи в следующий раз.
С того дня мы начали дружить.
Тогда я получил наслаждение от ситуации: я собрался с духом – не стал терпеть издевательства и насмешки. Я нашел в себе силы выступить в своих интересах и отстаивать их до конца. И от этого победил!
Ставки сделаны, ставок больше нет
Если кто помнит, в то время на место вкладышей и фантиков пришли биты и фишки – пластиковые и картонные прессованные круги. Я снова начал оттачивать уже знакомый навык. Посмотрев на фишку, я понимал, с какой силой и под каким углом нужно ударить ею по поверхности, чтобы она перевернулась. Где-то через год я уже обыграл весь двор и стал обладателем большого «банка».
Среди нас была одна девчонка – Юля, – которая рубилась в эти фишки наравне с пацанами. Она была, наверное, единственной, чей уровень игры не уступал моему. В результате, выиграв по очереди у всех остальных, мы начали играть с ней один на один – устроили импровизированный «чемпионат лидеров». В течение трех недель мы собирались на одном и том же месте, приглашали зрителей и раскладывали наши банки стопками, как покерные фишки. Я начал побеждать и повышать ставки, чтобы выигрывать эксклюзивы. Примерно по той же схеме, что с редкими фантиками: пять к одной. Она не могла устоять от возможности легкой наживы, но проигрывала один экземпляр за другим. Я был беспощаден и хладнокровен.
Но однажды Юля не пришла. Когда мы нанесли визит к ней домой, дверь открыла ее мама.
Она сказала:
– Мальчишки, вы что, с ума сошли?! Сколько можно? Вы и так у нее всё выиграли! – А в квартире за спиной кругловатой женщины в халате раздался плач, который слышала вся моя свита, жаждущая хлеба и зрелищ.
Так я получил в своем дворе статус и авторитет, репутацию сильного игрока – и мы стали соревноваться с другими дворами. Местные предприниматели подхватили детскую забаву и начали продавать фишки в обычных магазинах упаковками по 10 штук.
Однажды ко мне зашел знакомый и с треском проиграл. Он хотел отыграться, а фишек я принципиально не занимал. По идее, ему надо было бежать в магазин за новыми… Но вдруг он говорит:
– Слушай, а зачем я буду бегать в магазин? Давай я просто куплю их у тебя?
Я согласился и продал их по магазинной цене. Он купил 10 фишек и снова их проиграл. В итоге у меня остались свои фишки, появились новые, и неожиданно – деньги. Тогда я иначе посмотрел на свой внушительный банк, который в этот момент возымел настоящую взрослую ценность.
Конечно же, иногда были дни, когда игра не задавалась, – и тогда я не играл, как бы меня ни уговаривали. Ведь когда люди видят, что явный лидер проигрывает, то каждый хочет урвать свой кусок.
Самое главное – не терять самообладания и не поддаваться искушению, чтобы не проиграть всё.
У меня была своя тактика и правило. Я выходил играть с определенным количеством фишек, которые готов был потерять в этот день, – они лежали у меня в правом кармане. Если я проигрывал фишку, то доставал следующую. Все выигранные фишки я клал в левый карман и на них не играл. Это был строгий запрет. Как только я проигрывал все фишки из правого кармана, то прекращал играть.
Не помню, откуда я взял эту стратегию, но именно она помогла мне создать капитал в детстве из фишек. Сегодня эта стратегия помогает мне на рынке.
Спортивный азарт
Именно в этот период я начал основательно заниматься спортом, где, как оказалось, было не меньше азарта, чем в фишках. Недалеко от нашего дома была школа милиции. И вот однажды звонит мне по стационарному телефону мой товарищ по имени Мейрам, живший на два этажа ниже.
Он сказал:
– Слушай, там в милицейке есть занятия по рукопашному бою, собираюсь пойти – давай пойдем вместе! Завтра в восемь утра.
Я жутко боялся всех этих спортивных соревнований, у меня с ними в жизни не складывалось, но я согласился. На следующее утро он мне снова позвонил, и я отмазался – сказал, что болит живот и что пойду как-нибудь в следующий раз.
В тот же вечер я позвонил ему сам:
