Она не больна
Артем положил на землю лопату и зайца, достал телефон и начал снимать ее украдкой. Потом сел на траву, скрестив ноги, сорвал сухой ржаной стебель, сунул в рот. Тоня шла к нему. Нет, не к нему, а к тому месту, где он сидел, – в тень под тополем и кустами боярышника. Казалось, для нее он был чем-то вроде тополя и куста, она его нисколько не смущалась.
Все-таки на месте родителей Артем бы не отпускал ее одну. Мало ли что может случиться с ней, с такой.
Тоня села рядом, и он сразу сказал:
– Я буду ходить сюда с тобой.
Мгновение помедлив, она добавила:
– Ты мне не мешаешь.
И потом повторила:
– Странно, но ты мне совсем не мешаешь.
– Давай тогда так: как соберешься идти, зови меня, ладно? – предложил Артем. – Ты же знаешь, где я живу? Мое окно смотрит во двор, стукни в него чем-нибудь, если надумаешь. Можем и купаться вместе сходить.
– Выкопаешь яму для Станислава? – невпопад спросила она.
Артем нашел в траве лопату и врубил ее в землю.
– Нет, не здесь, не на дороге. Копай у тополя.
Он подошел к дереву, стал копать. Тоня, не поднимаясь, рвала цветы – те, до которых могла дотянуться.
– Только вечером я тебя с собой на реку не возьму, – проговорила она, складывая тонкие стебли ромашек. – В это время мне нравится быть там одной.
Артем почувствовал, как у него розовеют и пульсируют кончики ушей. Ладони вспотели, он перехватил лопату и отвернулся, чтобы Тоня не видела его лица. Он сразу представил ее в воде, раздетой, танцующей.
– У меня есть там тайное место, – призналась Тоня. – Моя бухта. Там никто не бывает.
– Я выкопал, – буркнул Артем, почти перебив ее. Он не хотел думать об этом. О нежной прозрачной коже, о плавном изгибе спины, о том, как из воды показывались маленькие круглые груди. Слишком необычной была Тоня, чтобы так о ней думать. Артем мысленно перечеркнул жирными линиями все то, что приходило ему в голову, когда он тем вечером вернулся в свою комнату. Нет.
Тоня присела на корточки у ямы и опустила в нее зайца.
– В детстве я верила, что игрушки живые.
Артему стало не по себе. Тоня смотрела в яму напряженно и жестко, как будто высматривала на дне что-то страшное. Глаза ее сузились, потемнели, и фонарик внутри нее погас.
– Его можно зашить, – сказала она.
Но сама уже взяла горсть рыхлой мягкой земли и бросила в яму. Желтая выцветшая шерстка покрылась мелкими земляными крошками.
– Можно зашить, – почти попросил Артем.
Эти странные похороны все больше его пугали.
Она продолжала бросать землю, пока заяц не скрылся целиком. Примяла землю ладонями и положила сверху букет. Потом села и опустила голову на колени. Волосы заслонили ее лицо. Артему хотелось дотронуться до нее, погладить, как он гладил собаку Марту. Но он только спросил:
– Пойдем назад?
Она помотала головой. Поднялась и пошла по тропинке дальше в поля.
– А лопату? – крикнул вдогонку Артем. – Взять? Или потом заберем?
Тоня не ответила. Тащить не хотелось, и он спрятал лопату в кусты. Тропа уходила в сторону, огибая рощу, потом возвращалась к полю. Она послушно тянулась вдоль изгибов реки. Сквозь деревья можно было разглядеть сутулые спины рыбаков, за рекой виднелись домики соседнего поселка.
В кармане Артема ожил телефон, забубнил мелодию – это была мама. Он тут же вспомнил про брошенный у скамейки мотоблок.
– Тема, ты где? – спросила мама в трубке. – Ты придешь копать или мне самой это делать?
– Приду.
Артем нажал отбой, но к дому не повернул. Тоня шла молча. Иногда она останавливалась и принималась жадно разглядывать все вокруг с непонятным усилием, как будто хотела забрать с собой поле, изгиб реки, склонившийся колосок, блики солнца на дрожащих листьях. Она была сама по себе, и Артем не понимал, можно ли снова предложить ей вернуться.
– Я вообще впервые живу на даче, – сказал он. – Вот моя мама родилась в деревне, ей привычно здесь. А я всегда лето проводил в городе, почти и не ездил никуда.
Тоня оглянулась:
– Да, я тоже.
– Тоже?
Он удивился. Ему казалось, что Тоню невозможно отделить от этих полей, реки, деревьев. И в городе, среди его сверстников, он тем более не мог ее представить.
– Я бывала здесь каждое лето, когда была маленькой, но потом почти не приезжала.
– А в школу ты не ходишь?
– В школу? Хожу, а почему нет? То есть, – она помедлила. – Вообще, да, в школе я не была с марта.
Артем вздохнул с облегчением. Тоня говорила нормальными, совершенно обычными, не русалочьими словами. Он решил продолжить:
– А у меня будет новая школа и класс – в этом городе. Мы только-только переехали, но родители решили, что, пока лето, дешевле снять дачу, а не квартиру.
Телефон в кармане Артема снова напомнил о себе, и он не глядя отключил его. Понятно, что мама. Тоня повернула назад – наверное, догадалась, что его ждут.
На обратном пути он вытащил из кустов лопату и, когда они подошли к калитке, отдал Тоне. Она рассеянно проговорила:
– Зайца можно было зашить…
На его участке шумел мотоблок. Артем поспешил туда, отстранил маму, сам взялся за агрегат.
– А где ты был? – мама старалась перекричать шум мотора.
– Хоронил.
– Кого? – мамины брови испуганно взлетели вверх.
– Станислава Аркадьевича!
Артем посмотрел на мамино лицо и захохотал громче мотоблока. Потом все же пояснил:
– Да нормально все, мам. С Тоней гуляли.
Он закончил с грядками и полез с телефоном на второй этаж. Возможно, Данила уже ответил на сообщение. Однако наверху Артем первым делом посмотрел не на экран, а в окно – на Тонин участок. Девушка сидела, прислонившись спиной к дереву, и читала книгу. Нежные белые пальцы перелистывали страницы, ласково проглаживая бумагу. Светлые волосы цеплялись за сосновую кору. Артем поразился, до чего у нее бледные ноги: Тоня ведь часами гуляет под солнцем, должны были загореть. Рядом валялась футболка, Тоня была в тонкой майке, под которой отчетливо проступали груди. Такие маленькие, круглые… Артем отвернулся.
На экране телефона мигали непрочитанные сообщения. Но все они были от его старых друзей, Данила еще не прочел его приглашение.
5
Утром Артем проснулся от легкого повторяющегося шороха.
Ширх… Ширх… Ширх…
Спросонок Артем подумал, что в окно тычется яблоневая ветка и что ее надо бы обрезать. И если ее обрезать, насколько меньше будет яблок в августе. Он стал подсчитывать яблоки, запутался, провалился обратно в сон.
Но тут в стекло ударилось что-то тяжелое, и Артем вскочил. Тут же нет яблони! У них на участке вообще не растут деревья, только малина, смородина, шиповник у забора напротив.
Он раздвинул шторы. У дома стояла Тоня и кидала в окно шарики клевера. Артем взял со стула телефон, посмотрел на часы – 5:48.
Она помахала ему. Артем вспомнил, что стоит в одних трусах, и окно открывает его почти целиком. Он отскочил от окна, натянул одежду и вышел из дома.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Да, – сказала Тоня. – Случилось. Погибло пятнадцать клеверов и восемь репейников – а все из-за твоей сонливости.
– Сейчас пять утра!
– Кажется, шесть.
– Ну, шесть…
– Ты идешь? – перебила Тоня.
– Куда?
Она усмехнулась и пошла вперед. Артем догнал ее.
– Подбери мой купальник за окном, – не оглядываясь, сказала Тоня. – Чтобы тебя разбудить, пришлось кинуть в окно что-то потяжелее репейника.
Артем вернулся, нашел в траве красный купальник. Он был свернут в тугой узел. В голове мелькнула соблазнительная мысль оставить его здесь и пойти досыпать и смотреть сны о яблоках. Тоня уходила вниз по улице, и ее спина говорила: «Нет – так нет, мне-то что».
Он догнал ее.
– Почему ты решил сопровождать меня? – неожиданно спросила Тоня. – Моя мама попросила?
Артем промолчал. Ее мама говорила об этом, верно, но он уже и забыл.
– Твоя мама? – она не отступалась.
– Я бы не стал делать это по чьей-то просьбе, – уклончиво ответил Артем.
На самом деле он знал ответ. Тогда, прикатив мотоблок и мусоля траву, запутавшуюся в его колесах, Артем понял, что в мире нет никого интереснее, чем Тоня. Он не хотел бы общаться с ней в городе, в школе, стеснялся бы ее диких выходок и странных слов. Но здесь Артем мог свободно смотреть на ее сияющее лицо, ловить отстраненный взгляд, наблюдать за движениями, которые он никогда не мог предсказать.
– Мои родители ни за что не признаются, что волнуются за меня, – сказала Тоня. – У них слезы не вытекают, а втекают обратно. Они думают, что меня нельзя тревожить их тревогой. Но они могли тайком назначить мне провожатого.
– Ты не хочешь, чтобы я ходил с тобой?
– Если будешь жалеть меня, прогоню. Некоторые меня жалеют, я вижу.
– Мне тебя совсем не жалко.
– Правда? – Тоня с удивлением и недоверием заглянула ему в глаза. – А мне показалось…
– Правда.
Тоня взяла его за плечи и повернула лицом к себе. Артем невольно зажмурился. Ему стало не по себе от того, как близко к нему оказались нежная кожа, теплота губ и запах волос – сосновый, речной, подводный.
– Э-эй, а ну открой глаза! – возмутилась Тоня.
Артем открыл, она пристально в них посмотрела. Потом произнесла:
– И верно. Не жалеешь. Хочешь меня поцеловать, но это ничего, можешь хотеть.
Артем смутился, промолчал. Тоня шла тихо, задумавшись. На дорожке сквозь гравий и песок выглядывала мелкая трава, она брызгала на щиколотки холодной росой. Воздух был еще ранний, сырой, прохладный, Артем поежился. Но Тоня была одета в шорты и легкую блузку без рукавов, и на ее светлых веснушчатых плечах не было мурашек. Он невольно коснулся ее плеча – горячее, особенно в сравнении с его озябшими пальцами. Тоня никак не ответила на это прикосновение.
Они вышли в поле – то, вчерашнее. Сейчас над ним нависала белесая дымка. Туман протягивал белые лапы над зарослями трав и рекой, но за деревьями уже блестело утреннее солнце.
– Здесь время замирает. Как будто нет того, чего можно хотеть, и все уже есть. Наверное, так бывает, когда умрешь?
Они прошли мимо вчерашней могилки, прикрытой букетом уже увядших ромашек. Тоня посмотрела на нее и сразу отвернулась.
– Когда мне было шесть, мы с девочкой с соседнего участка играли в прятки с игрушками. Я спрятала Станислава Аркадьевича. Она его не нашла, не догадалась посмотреть в сарае, под мотоблоком. А я забыла беднягу забрать. Долго же ему пришлось прятаться! Пока вам мотоблок не понадобился.
– Вы так долго не приезжали сюда? – удивился Артем.
– Это бабушкин участок.
– А где она?
– Нигде.
Тоня притихла, а потом пробормотала:
– А может, бабушка здесь, бродит по полям вместе со Станиславом Аркадьевичем?
И сложив ладони рупором, закричала:
– Бабу-у-ушка-а-а! Баба Надя-а-а-а! Бабуля-а-а-а-а-а!
Она побежала вперед, раскинув руки, потом пять раз прошлась колесом, сделала несколько переворотов – стойка на руках, мост, подъем.
Артем догнал ее, не зная, стоит ли снова удивляться. Тоня шла на руках и говорила:
– Бабуле не нравилось, когда я акробатничаю. Ей казалось, что я пополам переломлюсь. Сейчас она смотрит на меня из-за дерева и прикрывает глаза от ужаса.
Длинные Тонины волосы касались земли, как будто гладили.
– То есть ваш участок все время стоял пустой? – спросил Артем.
– Нет, – Тоня прыжком встала на ноги. – Родители приезжали иногда. Мне не хотелось. А прямо живем-живем мы здесь первое лето.
К ее волосам прицепились травинки и пух с земли. Артем машинально потянулся и вынул из них обрывок сухого стебля. Тоня не смутилась, не отстранила его руку, только притихла. Он дотронулся до другой пряди, шелковой, мягкой, как вода в их дождевой бочке, и смахнул пальцами пух.
– Как будто сердце вынули и положили в ладонь, – ровным голосом произнесла Тоня.
– Что?
– Сердце у тебя в руках, посмотри, – она показала на его правую руку, в которой был купальник.
Связанный в узел красный купальник и впрямь походил на сердце. Артем отдал его Тоне.
– Да, – пробормотала она. Купальник выскользнул из ее ладони и упал в траву. Глаза Тони расширились и потемнели, она покачнулась и начала падать.
– Ты чего? – испугался Артем. Он подхватил ее и опустил обмякшее тело на траву.
– Тоня, Тоня! – Артем потряс ее за плечи, похлопал по щекам. Ему стало жутко. Он вытащил телефон и дрожащими пальцами набрал мамин номер, попутно вспоминая, что родители перед сном отключают телефоны. Мама не брала трубку. Отец тоже.
– Тоня! – сдавленно прошептал он. Потом, присев, поднял ее на руки. Тоня казалась маленькой, легкой, не тяжелее собаки Марты. Однако через несколько шагов он не выдержал, опустился на траву и положил голову Тони на свои колени.
– Бабуля, – пробормотала она и открыла глаза. – Ты здесь?
Артем с облегчением выдохнул.
– Я потеряла сознание? – спросила Тоня.
– Вроде того, – ответил он, настороженно вглядываясь в ее лицо. Что, если она снова повиснет на его руках тряпичной куклой, как ему тогда быть?
– Надолго? – Тоня поудобнее устроила голову на его руках.
– Минут на десять.
– Ты испугался?
Она прикрыла глаза и уткнулась в его грудь – в то место, где все еще испуганно и гулко колотилось сердце.
– Да, – признался Артем.
Тоня вскочила, выпорхнула из его рук. Он удивленно поднял глаза – она грозно смотрела на него сверху вниз.
– Ты не должен никому про это рассказывать, ясно? – жестко потребовала она. – Особенно моим родителям.
– Почему?
– Потому что со мной все в порядке.
– Ясно, – Артем пожал плечами.
Он сходил на то место, где Тоня обронила купальник, и вернул ей.
– Пойдем купаться? – она спросила, но ответа не ждала, потому что тут же повернула к реке. Не в свою тайную бухту, а туда, где обычно купались все дачники. У берега Тоня зашла за дерево – надеть купальник.
Оказалось, не только они пришли на реку в такую рань. На влажном песке сидели двое ребят лет восьми. Они не купались, только заходили в воду по щиколотки и брызгались.
Тоня бросила одежду на песок и сразу нырнула, подняв кучу брызг. Один из ребят возмущенно заверещал:
– Ну, китиха! Намочила всего!
– Она лучше тебя плавает, – поддел его другой, мелкий и щуплый пацан.
– А ты, Росомаха, вообще плавать не умеешь!
– А мне и не надо!
Артем глядел на реку. За несколько быстрых гребков Тоня отдалилась от берега и теперь медленно направлялась к середине реки.
– Ты чего не плаваешь? – спросил Артема щуплый паренек.
– Не хочу, – он пожал плечами. – Я по утрам не купаюсь.
На самом деле хотел. Еще не было и восьми, а солнце уже начало поджаривать шею и плечи. Но он не так хорошо плавал, как эта ненормальная русалка. А бултыхаться у берега казалось глупым. Артем не отрываясь смотрел на Тоню – боялся, что она снова потеряет сознание. Мысленно он уже прикидывал, как будет ее спасать. И при каждом прикиде получалось, что он и сам потонет, поэтому коленки его противно тряслись.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Песня Монеточки «Переживу» (2020).
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги