MMXXXVI. Римская стена

Для строительства The Roman wall, известной всем в Европе – от политиков до туристов – Императо и Янноне использовали средства европейского фонда в размере 500 миллионов евро, к которым были также добавлены значительные суммы со стороны заинтересованных частных лиц и истощенной муниципальной казны. Разделяющая стена была спроектирована и построена из железобетона, укреплена баллистическими стальными плитами и облицована римским кирпичом – сделано это было для того, чтобы воссоздать эстетику старых аврелианских стен. Таким образом центральные районы, здания государственных ведомств и итальянских спецслужб были защищены от Третьего Рима. Во избежание массовых беспорядков и сведения счетов, периферия и пригороды также были изолированы друг от друга полицейскими постами. Вскоре появились нелегальные контрольно-пропускные пункты, созданные лидерами банд, господствовавших на территории Третьего Рима. На этих контрольно-пропускных пунктах взимались пошлины за провоз нелегальных товаров – оружия, наркотиков, ценностей и банкнот, полученных в результате краж и грабежей. Как Министерство внутренних дел, так и городская полиция закрывали на это глаза. Самым проблемным районом Третьего Рима был район ZXIII под названием Тор Белла Монака, на жаргоне Торбелла или ТБМ, где местные банды, организованные по военным законам, монополизировали нелегальную торговлю. Банда, захватившая контроль над пригородом ZXIII, была организована как молодежное политическое движение Nouvelle banlieue, лидером которого был 38-летний Асьер Мартинес, также известный как Джокер, из-за его преступного склада ума и из-за того, что он хотел сделать из Третьего Рима Gotham City Бэтмена. Официально он был темнокожим рэпером, который начал свою деятельность с открытия небольшого магазинчика, но вскоре стал контролировать всю экономику района – как законную деятельность, так и незаконную, то есть, ту, которая приносила наибольшую прибыль.

Родители Асьера Мартинеса были из Сан-Хуана, Пуэрто-Рико. Его отец Гектор Мартинес был неплохим профессиональным боксером у себя на родине и несколько раз дрался в легендарном храме бокса Madison Square Garden в Лас-Вегасе. Гектора не один раз дисквалифицировали на несколько месяцев за то, что он смазывал свои боксерские перчатки клеем, а сверху посыпал дробленым стеклом, нанося таким образом ужасные травмы противнику. Он также не гнушался толкать других боксеров локтями во время промежуточных боев. Переехав в Италию в 90-х годах вместе со своей женой Иммакуладой, он открыл ресторан в районе Тестаччо, который вскоре стал базой для торговли наркотиками, за что его неоднократно арестовывали. Мать Асьера, Иммакулада Руфиан, родилась в Ла Перла – печально известном районе Сан-Хуана. Она была бывшей наркоманкой-проституткой, которая после приезда в Италию посвятила себя онлайн мошенничеству, обманывая пожилых, богатых и одиноких людей. В Торбелле ее называли La zorra (сука) за ее злобу и способность внезапно, с невероятной жестокостью, часто с укусами, нападать на людей.

Еще будучи несовершеннолетним, Асьер уже успел совершить несколько чудовищных преступлений, включая убийство своего сверстника за то, что тот отказался отдать ему свою фирменную куртку – за это Асьер перерезал ему сонную артерию горлышком разбитой бутылки. Асьер был брюнетом и имел особую миндалевидную форму глаз, благодаря чему пользовался успехом среди женщин. Его волосы были острижены под ноль, а на лице было много шрамов. Асьеру нравилась роскошная обувь с металлическими вставками, он любил разбирать и собирать старые механические часы – он мог часами сидеть на земле, разбирая и собирая их снова и снова: каждый раз, когда стрелки снова начинали идти, он чувствовал невероятное волнение и удовлетворение. Он любил кошек и змей, потому что их нельзя было приручить, и ненавидел собак. В баре он всегда пил горький кофе левой рукой, потому что правую руку обычно держал на прикладе пистолета, который был спрятан в кобуре подмышкой – он объяснял это тем, что у него часто бывают боли в области селезенки. Уже много лет он встречался с Нахи, девушкой из Кот-д'Ивуара, которая ничего не знала о незаконной деятельности Асьера и которая, даже если бы у нее возникли какие-либо сомнения, никогда бы не осмелилась о чем-то спросить Джокера, потому что в глубине души очень боялась его.

В Асьере были смешаны склонность к жестоким преступлениям и желание распространять позитивные идеи через музыку. По вечерам он, сжимая в руке свою Беретту 9 калибра, топор или складной нож, выходил из дома, чтобы свести счеты с теми, кто шел против него. Он поднялся по иерархической лестнице местного преступного мира, благодаря своей жестокости и тому страху, который он вселял друзьям детства. К свирепости прилагалась и оборотная сторона медали – другая личность, совершенно чистая и непорочная, которая защищала своих друзей и делала все возможное для спасения своего района. Некоторые подозревали его в тесной связи с секретными службами, которые использовали его преступления для ужесточения репрессий в Риме. Асьер публично заявлял: «Мы против телевизионных клише о Торбелле, наша музыка рассказывает всю правду!». Но Торбелла не сносила все пассивно, и местная молодежь решила сплотиться против социальной деградации: она была предана учебе и работе и не собиралась склонять головы ни перед политическим террором, навязанным Императо, ни перед преступлениями Асьера. Порядочные молодые люди Торбеллы больше не хотели безропотно принимать безнадежную деградацию района ZXIII, который стал главной торговой площадью Рима по сбыту наркотиков с наблюдательными постами, разбросанными по всей округе. Пакеты кокаина, гашиша, марихуаны и амфетамина были спрятаны в трещинах тротуаров и в щелях стен. Торбелла стала главным европейским рынком сбыта шабу, также известного под названием crystal meth – одного из самых мощных кристаллических метамфетаминов, действие которого в десять раз более губительно, чем действие того же кокаина. Шабу в редких случаях мог вызвать судороги и инсульт. По этой причине по утрам на тротуарах Торбеллы можно было совершенно спокойно обнаружить лишившегося из-за шабу жизни человека.

Арест торговца наркотиками происходил редко, и когда это случалось, в основном, с единственной целью «to show the flag», то есть напомнить о своем существовании, полиция и карабиньеры организовывали настоящую военную операцию с использованием бронетехники и ударных вертолетов. Во время таких акций было принято стрелять по толпе, бросавшейся защищать торговца, который гарантировал им содержание в обмен на молчание и укрытие. Асьер на публике и в социальных сетях играл роль жертвы, преследуемого, защитника слабых, но на деле он был всего лишь отъявленным преступником. Однажды он заявил: «Ситуация в ТБМ серьезна, и я, конечно, не собираюсь приносить извинения за торговцев наркотиками. Наркотики здесь разрушают семьи и жизни многих людей. Но восхвалять репрессии – слишком поверхностно. У нас нет кинотеатра и даже паба, где мы могли бы встретиться вечером, наоборот, ночью здесь гаснут уличные фонари, и мы все остаемся в темноте – на земле, никому не принадлежащей». В 2036 году в Тор Белла Монака количество необразованных людей и людей с судимостями было выше, чем в районе Скампия в Неаполе, который на протяжении десятилетий считался европейской столицей по сбыту наркотиков. Однако в районе, который из-за состояния дорожного покрытия и ям, напоминал поверхность Луны, было много тех, кто не хотел чувствовать себя жертвой. Инакомыслие и неприятие преступности, навязанное Асьером, привело к созданию Титиенсов – секретной организации, о которой было известно мало или совсем ничего, но которая часто появлялась в сводках, благодаря своим действиям по противостоянию организованной преступности на общем фоне бессилия и равнодушия полиции. Титиенсы являлись детьми и внуками группы людей, состоявшей примерно из 50 человек, которые в свое время служили в спецназе и переехали в Тор Белла Монака в 80-х годах – это были наемники, десантники армии и флота, а также солдаты Французского Иностранного легиона. Эти люди вместе сражались в Бейруте во время гражданской войны и прославились тем, что совершили много героических подвигов, мужественно спасая мирных жителей, несмотря на опасность и не думая о собственных жизнях. 23 октября 1983 года в Бейруте мученик Хесболлах совершил двойной теракт, взорвав бомбы на базах Многонациональных сил, в результате чего погиб 241 морской пехотинец США и 58 французских солдат.

Среди погибших было много друзей будущего клана, поселившегося в Тор Белла Монака. Это массовое убийство заставило группу солдат, объединенных духом товарищества и большой дружбой, сложить оружие и уйти в отставку, чтобы жить своим кланом в месте, изолированном от больших европейских городов. Харизматичным лидером этой группы был Дидье Лакамбре, настоящее имя Антонио Нери – римлянин из Тор Белла Монака, на которого в юности по ошибке повесили ужасное преступление: в 1953 году он был обвинен в убийстве полицейского во время студенческой демонстрации, хотя на самом деле это был не он. Чтобы избежать ареста, он бежал во Францию, где добрался до Обани и записался во Французский Иностранный легион, изменив имя на Дидье Лакамбре. Он создал новую жизнь и новую личность, отличился в Индокитае, Алжире, Сомали, Руанде и других театрах военных действий. Дожив до пятидесяти лет и будучи свидетелем теракта в Бейруте, он решил, что его время подошло и пора покинуть Легион. Он предложил своим товарищам переехать группой туда, где он родился, чтобы основать своего рода сообщество, которое гарантировало бы безопасность и соблюдение законов в одном из самых проблемных пригородов Рима – Тор Белла Монака.

Все с энтузиазмом наблюдали за Лакамбре, который был унтер-офицером своего полка – обладая невероятной харизмой, он был уважаем всеми солдатами, работавшими с ним, любого ранга и звания, включая также нескольких солдат итальянской армии и наемников. Преисподняя Торбеллы вначале смотрела с некоторой неуверенностью на эту группу солдат, имевших forma mentis тех, кто носил униформу в течение многих лет. Никто ничего не знал ни об их происхождении, ни об их намерениях, а они сами никогда не рассказывали. Но каждый из них вскоре нашел работу и внедрился в общественную жизнь Торбеллы, расположив к себе ее жителей. Но страсть и дух служения этих доблестных воинов никуда не исчезли – они были переданы их детям и внукам, которые записались на службу в итальянский спецназ и во французский Иностранный легион. По окончании обязательного срока или максимум двух пятилетних контрактов большинство молодых людей предпочло вернуться в Торбеллу, чтобы принять участие в более важной битве: они должны были гарантировать соблюдение законов в своем районе и защищать простых людей от организованной преступности, которая разрасталась всё больше и больше.

С этой целью была сформирована группа так называемых Титиенсов – секретная организация, в которой все участники были связаны между собой секретным протоколом. Низшие слои организации почти ничего не знали о том, какие решения принимает верхушка. Во главе этой организации в 2036 году стоял Тициано Нери по прозвищу Титиен, племянник Лакамбре. Вместе со своими друзьями он сформировал группу по борьбе с местной преступностью. Друзья не были тихими и спокойными, они принципиально выступали против насилия – все были в прекрасной физической форме и занимались единоборствами.

34-летний Тициано Нери был бывшим десантником ВМФ, репером и искусным барменом, экспертом по единоборствам и организатором культурных и художественных мероприятий. Он любил татуировки и собак – в его доме всегда присутствовала собака-боксер: сначала это был Гектор, затем Бхас, а нынешнего пса звали Рой. Он никогда не брал собаку с собой на разборки, чтобы не подвергать ее опасности. Титиен был смуглым и имел длинные, слегка волнистые волосы, у него были черные глаза и проницательный взгляд. Он любил носить спортивную форму НБА, а на его теле имелось много следов от перестрелок, в которых ему довелось участвовать во время его службы в армии. На самом деле Титиен, хотя и гордился своим прошлым десантника военно-морского флота в Comsubin (Comando Raggruppamento Subacquei e Incursori – Командование морского десанта), он не любил вспоминать об этом. В Тор Белла Монака поговаривали, что он покинул флот после столкновения в Мали с группой джихадистов, состоявшей из нескольких десятков террористов, которая совершила нападение на заставу, что повлекло за собой огромные потери как среди гражданского населения, так и среди военных. Во время нападения террористов на тренировочный лагерь Соколо, располагавшийся в центре Мали, были убиты девятнадцать сотрудников местных войск прикрытия и двадцать пять гражданских лиц. Титиен и пять других его товарищей в тот момент находились в Мали вместе с другими подразделениями многонациональных сил, оказывая поддержку местным вооруженным силам в сдерживании группы джихадистов, связанных с Аль-Каидой, оперативная база которых находилась в лесу Вагаду.

Атака длилась не менее двух часов, и трое сослуживцев Титиена остались на поле боя; фактически он один, с левой рукой, практически оторванной из-за очереди, выпущенной в него из Калашникова, таща на себе тяжело раненого товарища, сумел убить 32 джихадиста, в том числе одного чеченского наемника, прострелившего ему руку, а остальных обратить в бегство, таким образом, спасая от неминуемой смерти жителей села Соколо. Его быстро доставили в военный госпиталь в Бамако, несколько болгарских военных врачей начали им заниматься, после чего он был немедленно доставлен самолетом ВВС в военный госпиталь Челио в Риме, где врачи провели семичасовую операцию по восстановлению конечности. Титиен после долгих месяцев лечения и трех лет физиотерапии сумел полностью восстановить активность руки, вплоть до того, что мог делать 50 отжиманий с хлопком и возобновил свои занятия тайским боксом – боевым искусством, которое он практиковал с раннего возраста. В любом случае он решил проститься со службой и не проливать больше крови почем зря. Он никому так толком и не рассказал, что произошло в Мали, но, учитывая жестокость джихадистов во время нападения, можно представить, какое противодействие со стороны рейдеров и местных сил безопасности было оказано.

Титиен был помолвлен с Кэтрин, черной девушкой, которую он встретил в Гане во время другой миссии; она знала о его второй личности, но даже под пытками никогда бы не предала его. От их союза родилась Джули, которой на тот момент было 7 лет. Титиен безоговорочно доверял своим людям, поскольку все они были повязаны кровью. Любой из них мог, когда это было необходимо, постоять за себя: благодаря своему военному прошлому, все они хорошо разбирались в оружии и взрывчатых веществах. Более того, преимущество Титиена состояло в том, что среди его союзников было много бывших легионеров, которые, благодаря тому, что французский Иностранный легион предоставил им новые имена во время призыва на военную службу, были чисты, поэтому полиции и местным криминальным авторитетам нелегко было идентифицировать их. Более того, после каждого совершенного действия, Титиенсы на долгое время затихали, исчезая из средств массовой информации и возвращаясь к своему прикрытию – профессии электрика, сантехника, пекаря и другим.

Группа Титиенсов действовала против Nouvelle banlieue – как свет надежды против тьмы забвения, они вызывали у окружающих симпатию и поэтому всегда могли рассчитывать на поддержку и участие со стороны «здоровой» части населения Тор Белла Монака. Оперативная база была организована в помещении средней школы Амальди, которое когда-то использовалось как склад, но теперь было заброшено: именно на этой оперативной базе Титиенсы были разработаны ответные действия, такие как уничтожение штаб-квартиры Nouvelle banlieue и истребление целых партий наркотиков и оружия, что привело к огромному экономическому ущербу и гневу Асьера, назначившего награду в миллион евро тому, кто предоставит ему информацию о тех, кто несет за это ответственность, но никаких новостей о Титиенсах к нему не приходило. Основным правилом организации был абсолютный запрет на разглашение личных данных ее членов и подпольной деятельности, осуществляемой ими, даже самым близким членам семьи. После очередной проведенной операции по борьбе с организованной преступностью Титиен и его соратники возвращались к своим жизням, затихая на очень долгое время и часто распространяя ложные новости о побеге за границу виновных в блиц-атаках против Асьера и его преступной организации.

Титиенсы, помимо своей политической активности и организации ответных действий группе Nouvelle banlieue, часто выступали с инициативами на национальном уровне, такими как "забастовка наоборот" или митинг в пользу тех, кто не пользовался привилегиями защиты труда и, соответственно, не мог бастовать – мигрантов и малоимущих. Титиен, как организатор мероприятий, также устраивал встречи художников и музыкантов, проживающих как внутри, так и за пределами стены, что потворствовало смешению мысли и авангардистских течений. Борьба между Nouvelle banlieue и Титиенсами, учитывая почти полное бессилие и безразличие полиции, на протяжении многих лет являлась отличительной характеристикой района ZXIII Тор Белла Монака.