Простые истины

Глава 1

Алилов

Снова и снова набираю номер жены, в ответ получаю лишь протяжные гудки. Два звонка, три, ещё несколько. В последнее время, чтобы дозвониться Полине, требуются усилия. Разговаривает нехотя, с натяжкой, делая мне одолжение исключительно по причине штампа в паспорте. Жена по документам, в жизни уже давно стала мне чужим, малознакомым человеком.

– Да?

– Снова не могу тебе дозвониться. Если не желаешь разговаривать, возьми трубку и скажи прямо или же оповести сообщением.

– Зачем ты так, Серёж? – Голос становится мягче, являя мне привычную Полину. – Я была на пробежке. Несколько кругов по стадиону, чтобы растрясти мысли и отвлечься от работы.

– И от меня.

– Не говори так, – наигранно цокает.

– Последние несколько месяцев дозвониться тебе стало чем-то из разряда фантастики, хотя раньше ты всегда была на связи со мной, несмотря на время и место. Что изменилось? – завожусь. Снова. Из наших бесед давно пропали теплота и нежность, сменившись сухим обсуждением дел компании и филиала в Твери, который уже полгода возглавляет Полина. Деловое общение двух совершенно посторонних людей.

– Всё по-прежнему.

– Не уверен. Скорее, уверен в обратном. Приехать не желаешь? – Вопрос, который я задаю каждую нашу беседу, получая отрицательный ответ.

– Много дел, документации…

– Да-да, проблем с сотрудниками, партнёрами компании и так далее. Всё по списку. Твои отговорки я выучил наизусть, даже последовательность не меняется, – язвительно хмыкаю, закуривая сигарету. – Пора придумать что-нибудь новенькое, чтобы так явно не резало слух. Ты же креативщик, Полина, напрягись, включи фантазию, измени направление мыслей.

– Мне не нравится твой тон, – шипит в трубку, вызывая улыбку на моём лице.

Конечно, не нравится. Забывается, когда выдаёт одно и то же раз за разом, а вот я помню каждое высказывание.

– Вот уже несколько месяцев слышу однотипные отговорки, которые ты считаешь весомыми причинами не появляться дома. Мы не виделись полгода. Я не железный, Полина, у меня есть потребности, мужские, которые называются супружеским долгом. Просто напоминаю. Это на тот случай, если ты вдруг уличишь меня в измене с какой-нибудь сотрудницей, расстегнувшей на одну пуговицу больше, чем положено по дресс-коду компании.

– Угрожаешь, Алилов? – фыркает, опускаясь до фамилии. Привычное обращение жены, когда всё идёт не по её плану.

– Предупреждаю. И только.

– В ближайшие месяцы я не приеду.

– Могу приехать я.

– Не стоит. Я вряд ли смогу выделить для тебя время.

– О, даже так, – обдаёт волной негодования. Готов сорваться на крик, едва сдерживаясь от очередного скандала. Непробиваемое спокойствие Полины выводит из себя. – Напоминаю, компания моя, филиал тоже, соответственно, я имею право появляться, когда захочу, не принимая в расчёт твоё мнение.

– Спасибо, что напомнил.

– Поэтому в твоих интересах приехать самой.

– Не получится.

– Ну да, ты даже на юбилей отца не соизволила явиться, какое тебе дело до меня.

– Я уже давно лишняя в кругу твоей семьи. Мне не нравится постоянный прессинг твоего отца, желающего внуков больше, чем ты сам. Каждое посещение твоих родственников начинается и заканчивается по однотипному сценарию: «Когда будут внуки?» Всё. Словно нет других, более важных тем для обсуждений. Надоело, что меня постоянно склоняют к тому, чего я не желаю и не планирую. Мы не один раз говорили на эту тему, и, помнится, ты соглашался с моим мнением, поддакивая. Но в последнюю пару лет вопрос с ребёнком стал настолько острым, что я напрягаюсь лишь от представления семейного ужина в доме твоих родителей. Моё решение окончательное.

– А как же моё? – взрываюсь, повышая голос. – Как же мои желания? А? Я не меньше тебя имею право топать ножкой и кричать: «Я хочу!» Почему нет? Ты же так делаешь на протяжении нескольких лет.

– Ты знал, на ком женился!

– Знал. И поверь, отстоял право выбора в жёсткой битве с отцом, приводя тысячу и один аргумент, почему моей женой должна стать девушка Полина, а не дочь друга семьи, которая мне очень подходит и к тому же является своей, татаркой.

– Ты никогда не говорил… – теряется, рвано выдыхая.

– Я никогда не рассказывал, чего мне стоил брак с тобой. Эта битва продолжается до сих пор. Каждый раз отец тычет мне в морду и говорит: «Я предупреждал», и каждый раз слышит один ответ: «Она моя жена, и точка». Очень сложно противостоять миру в одиночку, когда близкий человек, решив слиться, выбирает самый простой вариант – уехать подальше. Ты, как всегда, позаботилась в первую очередь о себе, любимой, совершенно забыв, что в семье нас двое.

На минуту оба замолкаем, обменявшись эмоциями. По живому, глубоко, но уже не так разрушительно, как несколько месяцев назад. Это, скорее, остаточные элементы, показывающие, что когда-то мы были очень близки, вросли в друг друга, сплелись в желании общего будущего, но не смогли удержаться за эту связь, разрушившуюся о безразличие и нелюбовь.

– Моё решение останется прежним: детей я не хочу и не планирую.

– Тогда давай разводиться, – говорю спокойно, предвкушая реакцию Полины.

– Разводиться?.. – охает и шумно сглатывает, уничтоженная моим предложением.

– Именно. Наши представления о семье не совпали, и последние несколько лет мы провели в попытках договориться. Ты не хочешь становиться мамой, я же хочу детей. Уточню: не по причине нападок родственников, а исходя только из собственных желаний. Ты со спокойной душой покинула дом и сорвалась в Тверь, где, видимо, прекрасно себя чувствуешь в одиночестве, мне же не хватает близкого человека рядом. Абсолютно разные и совершенно несовместимые. Не так ли? – Тишина в эфире, и лишь прерывистое женское дыхание оповещает, что собеседник не желает заканчивать разговор. – Ну же, Полина?

– Давай не будем спешить, – произносит настолько тихо, что с трудом удаётся разобрать ответ.

И я понимаю, о чём просит жена. Не сейчас, не вовремя, не всё уладила и закончила. Они не всё закончили. Мне известно больше, чем может предположить Полина. Скрылась из вида, уехав в Тверь настолько спешно, что прихватила лишь часть вещей, наплевав на остальное. Но я терпеливо выжидал, когда же меня оповестят об изменениях в личной жизни семьи Алиловых, поставив перед фактом. Не дождался, решил немного нажать, поторопить, вынудив совершить ошибку, заканчивая начатое впопыхах. Страх быть раскрытым заставляет человека спотыкаться, забыв рассчитать верно каждый шаг.

– Твои предложения?

– Я приеду, – запинается, – недели через три, и мы всё обговорим.

– Вот как? Теперь ты согласна приехать, – ухмыляюсь, получив именно ту реакцию, на которую рассчитывал.

– Да, – подтверждает. – В понедельник приедет человек из Твери, сотрудница, с ней я передала тебе документы по филиалу. Просмотри, проанализируй, по возможности укажи на мои ошибки.

– Кто такая?

– Нина Орехова… или Савёлова… не знаю, как теперь правильно. Она развелась, фамилию меняет.

– Цель приезда? – напрягаюсь.

К чужакам отношусь настороженно, особенно к женщинам. Теперь. Где гарантия, что эта самая Нина не засланка Полины?

– Восстановление навыков после продолжительно декрета.

– Продолжительного? – смеюсь. – Декрет или полтора года, или три.

– Три. Жалко, не могу уволить, закон не позволяет. Я должна ей предоставить место, с которого она уходила.

– А за что увольнять? Уже провинилась?

– Все эти мамашки, выходящие из декрета, словно из норы на свет божий вылезли. Как будто новостей не смотрели и с людьми не общались всё это время, подтирая задницы своим отпрыскам. Я хочу, чтобы люди работали, а не тупили, клацая одним пальцем по клавиатуре.

– Если бы работодатели следовали твоей логике, у нас бы некому было работать. Большая часть сотрудников в нашей компании именно женщины, которые иногда выходят замуж и рожают детей. А ещё дети болеют, и с ними некому сидеть при отсутствии родственников. В этом случае предоставляется больничный по уходу за ребёнком. Увы, Полина, это естественный ход вещей, который ты не в состоянии изменить.

– Была бы моя воля, нанимала бы исключительно мужчин!

– Проблема в том, что есть специальности, которые у мужской части не пользуются популярностью. К примеру, у меня весь экономический отдел – женщины. Если я их всех уволю, желая заменить мужчинами, останусь один на один с кучей документации.

– Ты просто плохо искал! Я вот юридический отдел почти весь сменила, оставив лишь мужчин. Долго отбирала, присматриваясь к каждому, но смогла же.

– Бесполезное занятие, – отрезвляю жену. – И разговор наш тоже бесполезный. Документы просмотрю, если будут замечания, ты о них узнаешь первая. И предупреждаю, Полина, не приедешь, как обещала, я приеду сам, – последнее напоминание. Уверен, теперь они поторопятся, желая на мне навариться по максимуму.

– Ясно.

Скидывает звонок, видимо, посчитав, что и так уделила мне достаточно своего драгоценного времени. Скорее всего, Полину ждут, и мне известно, кто именно. Но сейчас меня уже не задевает факт предательства со стороны жены, наоборот – я хочу избавиться от обоих, показав, что шалость не удалась.

Не оповестил Полину об одном: в понедельник запланирована первая встреча с Сеней по его инициативе. Вопрос: продажа его мизерной доли в нашей компании. Только одно меня волнует: какую цену заломит Пронин, чтобы обеспечить себе и своей женщине «долго и счастливо»? Вероятно, запредельную. Всегда был жадиной, прыгающей по головам. Что изменилось? Предполагаю, ничего.

Но это будет через два дня, а сейчас покидаю офис, чтобы приехать в пустую квартиру, по которой гуляет омерзительное эхо моего персонального одиночества.

Глава 2

Встреча с Прониным назначена на одиннадцать завтрашнего дня. Предвкушаю свору адвокатов, кричащих о правах своего подопечного. Право он имеет на восемь процентов акций, с которых кормился последние лет десять, не вникая в дела компании. Это мы с Игнатом работали не покладая рук, мало спали, а иногда не спали вовсе, обмениваясь идеями и предложениями по развитию бизнеса. Горели оба, пёрли напролом, развивая собственный бизнес. Даже когда Игнат женился и родилась Алиса, пыла не поубавилось. Света всё понимала, часто окидывая нас жалостливым взглядом, но молчала, принимая тот факт, что это плюс и в её будущее.

Рвение Полины и вклад в компанию я оценил, как и Игнат, вот только работа перетянула на себя всё внимание, оставив за бортом обустройство семьи и её расширение. Пятничный разговор несётся в мыслях бесконечной каруселью, заводит меня, настраивает против Арсения. Ещё немного, и я смогу лишь рычать, попеременно вспоминая человеческую речь.

– Доброе утро, – окликает женский мелодичный голос. Поднимаю голову, чтобы увидеть перед собой милую девушку, переминающуюся с ноги на ногу. – Полина Степановна сказала передать вам папку, – подходит ближе и кладёт на стол документы. – Я не открывала, как было приказано.

– И вам здравствуйте. Присаживайтесь, – указываю на кресло.

С интересом рассматриваю работника тверского филиала. Симпатичная женщина, русые волосы, большие серые глаза, испуганно осматривающие кабинет. И чем не угодила Полине, интересно? Очень приятная особа. Во всех смыслах.

– Полина сказала, вы к нам для обучения. Новенькая? – Я уже в курсе нюансов, но хочу услышать объяснение от неё.

– Нет. Вышла из декрета две недели назад и немного растерялась в новшествах.

– Кто у вас? – откидываюсь на спинку кресла. Язык бы мне вырвать за собственное любопытство, но, когда вопрос касается детей, пусть даже чужих, меня клинит.

– В смысле?

– Сын или дочь?

– А-а-а… Сын. Егор.

– Покажите фото?

– Фото? Зачем? – удивлена и обескуражена.

– У вас, что, нет фото сына? – повышаю голос, и она быстро достаёт телефон, протягивая мне.

– Вот.

Чудный парень растёт у мамы. На фото мальчишка лет трёх с подарками в руках, счастливый до чёртиков. Но мне мало, поэтому листаю фото в чужом телефоне, чтобы посмотреть не на своего ребёнка. Неожиданно открывается видео, воспроизведение автоматическое, и вот я уже смотрю, как два пацана с визгами скачут по лужам.

– Забавный у вас парень. А второй мальчик кто?

– Сын сестры. Миша. Ему пять.

– Сестра старшая или младшая?

– Младшая.

Не проходит и нескольких секунд, как в кадре появляется та самая сестра, и я теряюсь. Энергичная блондинка не отстаёт от мальчишек, с не меньшим энтузиазмом измеряя глубину луж. Открытая, яркая, живая – завораживает одной лишь улыбкой. Кажется, даже сквозь экран мобильного телефона пробивается её тёплая, наполненная светом энергия, выбивая воздух из лёгких и пронизывая болезненным желанием прикоснуться. Настолько увлечён тонкой фигуркой, что проваливаюсь куда-то в свои мысли, забыв о присутствии посторонних. Нажимаю паузу в тот самый момент, когда девушка запечатлена крупным планом, и позволяю себе пару секунд всматриваться в зелёные проникновенные глаза.

– Энергичные мальчики. Справляетесь? – протягиваю телефон, с трудом оторвавшись от изображения.

– Пока да, но без мужской помощи тяжело.

– Вы не замужем?

– Выход из декрета совпал с разводом, – тушуется, отводя взгляд. Тема неприятна во всех смыслах.

– Что ж, не буду больше вас задерживать. Прошу прощения, если смутил вас…

– Нина.

– Да, ещё раз прощу прощения, Нина. Вам пора. Вероятно, пришло время приступать к тому, зачем вы приехали.

– Всего доброго, – подскакивает и, словно ужаленная, бежит на выход.

Поднимаюсь, прохаживаясь по кабинету. Яркими вспышками атакует образ сестры Нины, сминая напрочь ощущение реальности. Впервые со мной такое. Во всех смыслах. Прошибло насквозь. В груди так ноет, что хочется её потереть. Осознаю: если бы меня до краёв, как прежде, заполняла Полина, проникая в каждый уголок принадлежащего ей сердца, девушка на экране телефона не вызвала бы такой реакции. Восемь лет я смотрел лишь в направлении жены, не замечая никого вокруг и отодвигая удобные варианты, удачно попадавшиеся под руку. Перед глазами была только она: та, которую любил до беспамятства; та, которую с таким трудом завоевал. Баста. Конечная станция моего брака. Все на выход. Разрушения не поддаются восстановлению, да и смысла не имеют.

Несколько раз посматриваю на папку, привезённую Ниной, борясь с желанием выбросить в мусорное ведро. Последние полгода нашей с Полиной жизни сосредоточены на нескольких листках бумаги, не имеющие в данный момент никакой ценности. Её работа важна, но только при условии, что наши отношения не сотрясают жизненные проблемы и имеются прежние теплота и нежность. Ничего нет. Сейчас как никогда вижу – я всё потерял, а Полина не сделала ничего, чтобы остановить меня, выбрав самый простой вариант – найти мне замену. Не уловил момент, когда это произошло, слепо веря, что мы сможем пронести искренность наших отношений сквозь года. Не получилось. Не срослось.

Остаток дня провожу в бесцельном хождении по офису, то и дело возвращаясь мыслями к блондинке на видео. Даже имени не узнал, не говоря уже о подробностях. Есть сын, Миша, а значит, есть муж? Тогда почему его нет на видео?

Направляюсь в свой кабинет, когда замечаю фигуру новой знакомой. Кажется, девушка срослась с окном, разговаривая по телефону.

– Ян, ты дозвонилась? Что же делать? – стонет и зажимает рот ладонью. – Вам нужнее. Ты сейчас с двумя детьми. Попробую найти дешёвый хостел или комнату в коммуналке. – Видимо, вариант с жильём слился, и прямо сейчас Нина в панике ищет решение. – Нет, – выкрик, – она мне потом эти деньги будет до конца жизни припоминать. Да я лучше на вокзале переночую! – Ого, а у скромной Нины есть гонор.

И в этот момент отчего-то явно и почти наяву представляю Нину рядом с Игнатом, понимая – отличная бы пара получилась. Его типаж во всех смыслах, да и девушка своей открытостью и непосредственностью вполне способна расшевелить поникшего после трагических событий друга. Несколько раз за последний год ненавязчиво совершал попытки свести его со знакомыми, как мне казалось, вполне подходящими, но, увы, даже глаза не поднял. А что, если…

– Вам негде жить в Москве? – Нина вздрагивает, медленно оборачиваясь на окликнувший её голос.

– Перезвоню… – отключает звонок и засовывает телефон в карман. – Не то чтобы негде… Был вариант, но так получилось… – неуверенно объясняет причину. – В общем, это не ваши проблемы.

– Проблемы моих сотрудников – мои проблемы. Могу предложить выход из ситуации.

Недоверчиво косится, отчего-то осматривая меня с ног до головы.

– Какой? – наконец решается спросить.

– Через четыре улицы отсюда есть квартира компании. Точнее, их там несколько. Предназначены для иногородних сотрудников, которые приезжают по рабочим вопросам в Москву на длительный срок.

– Правда? – Глаза загораются огоньком надежды, и Нина смотрит на меня, словно на божество.

– Да. Я распоряжусь, до завершения рабочего дня подойдите к моему помощнику. Она предоставит ключи и адрес. Потом вернёте ключи ей же.

– Спасибо, – шепчет. Ещё немного – и расплачется прямо посреди коридора – Огромное вам спасибо, Сергей Нигматуллович.

– Всегда рад помочь сотрудникам компании.

– Ага, – вырывается неоднозначное, а когда разворачиваюсь, чтобы уйти, слышу тихое: – Обалдеть. – Делаю два шага, и до меня доносится восторженное: – Янка, ты не поверишь…

Спешу уйти, чтобы не подслушивать чужой разговор, делая для себя отметку – сестру зовут Яна. Это имя однозначно подходит энергичному белокурому созданию, которое лицезрел несколько часов назад. Возвращаюсь в кабинет и набираю Игната.

– Привет, болезный. Как ты там? – Тихий стон в трубку оповещает о неудовлетворительном состоянии друга. – Болит?

– Не переживай, я, скорее, жив, чем мёртв.

– Шутить пытаешься – значит, живой.

– Только врач ушёл. Очередной укол.

– Планируешь лежать в позе трупа?

– Ха-ха, планирую приготовить курицу! Мне же прилетело от тебя, вот и решил самостоятельно организовать себе ужин, не прибегая к доставке еды.

– Опасно. Зная степень твоего везения и не всегда дружеские отношения с техникой, предостерегаю от сомнительной затеи.

– У меня рук нет? Есть. Всё получится. – Уверенный голос не убеждает меня, и теперь вдвойне беспокоюсь за друга, ни разу не притронувшегося ни к одному прибору на собственной кухне. – Как дела в компании?

– Дела, – хмыкаю, перебирая в пальцах ручку. – Завтра встреча с Прониным и всей царской свитой. Заявлено шесть человек.

– Ого себе, – пристывает, выражая эмоции, которые меня сопровождают с субботы, когда Арсений назначил встречу. – Упаковался по полной. Зачем ему столько?

– Видимо, выбивать из нас причитающееся.

– А ничего, что он продолжительное время сытно кушал с нашего стола, получая дивиденды за свою часть акций?

– Зачем иметь немного, когда можно получить всё? Восемь процентов – мизер, но он, как никто, способен ими манипулировать. Не хотите брать? Я пойду к другому – мне предложат больше. Не желаете удовлетворить мои запросы? Цена повышается. И всё в этом роде.

– Думаешь, заломит цену?

– Уверен.

Опускаю часть информации, которую пока Игнату знать не следует. В курсе, кто инициатор представления, даже знаю его имя. Сам бы Арсений на такой расклад не пошёл. А если предположения с суммой выкупа подтвердятся, все дорожки сойдутся воедино.

– Вот всегда ты так – предполагаешь самые худшие варианты.

– Ты мой принцип знаешь: всегда предполагай худшее, чтобы разочарование не раздавило тебя растоптанными ожиданиями. Так проще. Легче. Удобнее, в конце концов. Сколько раз ты опускал руки тогда, как я шёл напролом, не надеясь, что будет легко?

– Много, – подтверждает друг. – Очень много. Всегда завидовал твоей способности принимать с достоинством самые мучительные удары. Именно поэтому ты первый генеральный.

– У нас равные доли, а когда выкупим часть Пронина, разделим также пополам. Всё честно.

– Может, оставишь себе? – несмело предлагает.

Первый год после гибели семьи Игнат в компании почти не появлялся, свалив все заботы на меня. Но я понимал, слова не сказал, чтобы потом увидеть перед собой изменившегося посредством жизненных ударов человека, впахивающего на пределе возможностей.

– Не оставлю. На этом и закончим. Слушай, – начинаю издалека, – знакомая у меня есть…

– Которая идеально мне подходит, ты спишь и видишь нас рядом, потому что мы словно две половинки одного целого, соединённые на небесах, встретились на бренной земле, чтобы больше никогда не расставаться!

– Чего?! – выслушав длинную тираду, кажется, не понял ни единого слова.

– Ну, так же ты мне всегда говоришь?

– Вообще нет, – начинаю смеяться, подхватывая задор друга.

– А если начистоту – прекращай, Серёг. – Голос становится серьёзным. – Не хочу я никого и ничего. Не сейчас. Не время.

– Три года прошло. Может, оно наступило, это самое время?

– Нет.

– Не может человек быть один. Не навсегда. Какой-то период – возможно. Ты бы присмотрелся к окружающим тебя людям. Внимательно.

Не решаюсь сказать, что с минуты на минуты у Игната появится привлекательная соседка.

– Я смотрю, пока безрезультатно. Ничего не шевелится внутри.

– А в штанах? – ржу во весь голос.

– Пошёл ты… Я ему о серьёзных вещах, а он… Короче, давай пока без знакомств, лады?

– Лады. Позвоню завтра, расскажу, чем с Прониным закончилось.

– Пока.

Да, Игнат, не время, совсем не время для знакомств. Вот только тебя никто не спрашивал, зная об отрицательном ответе. Придётся принять то, что с сегодняшнего дня обитает за соседней дверью. Твои желания не в счёт.

Покидаю офис в надежде, что мой план сработает и друг обратит внимание на светящуюся девушку по имени Нина. А там, возможно, и моя затея выгорит.

Глава 3

– И чего тебе не спится, мой друг? – вместо приветствия вопрос.

– Не спится тебе, а я уже на работе погряз в сложных вопросах. Сегодня очередные переговоры с Прониным. И вообще, ты долго собираешься прикидываться больным? Так и сказал бы, что просто требовался внеочередной отпуск.

– Иди ты, – фыркает Игнат, – спина болит. Только вчера отпустило. А это был пятый укол. Ещё пять нужно.

– Давно говорил, бросай эту глупую затею с боксом. В тридцать шесть лет поздно скакать по рингам и что-то кому-то доказывать.

– Я же не профессионал, так, любитель, и только.

– Тем более. Ты мне в компании нужен.

Знаю, что бокс стал отдушиной для друга после потери семьи, когда он, неспособный найти место, прибрёл в клуб и неожиданно для всех стал участвовать в реальных боях. И всё бы ничего, вот только когда тебе под сорок, тяжело прыгать по рингу, изображая из себя спортсмена. Да и с молодняком тягаться не так просто, поэтому Игнат выкладывался на максимум, заработав довольно серьёзные проблемы со здоровьем.

– Что новенького?

– Полина вчера документы передала из филиала… Кстати, я там тебе соседку подселил. Увидишь, хоть поздоровайся, что ли, – намекаю, что он теперь не в одиночестве и нужно соблюдать нормы приличия. И это ещё один способ заставить друга обратить внимание на Нину.

– Уже видел. Не просто видел, она мне ужин приготовила и ночевала на моей кровати.

– Ты когда успел?! Сам познакомился? Или она зашла? Случайно столкнулись? – не ожидал, поэтому даже в кресле приподнимаюсь от услышанного. Всё складывается как нельзя лучше. Просто превосходно.

– Тормози, – смеётся. – И, кстати, первый вопрос: с каких пор ты предоставляешь жильё рядовым сотрудникам? Насколько я помню, ты топил за проживание руководящего состава и не брал в расчёт обычных помощников экономистов.

– Жалко мне её стало. Просто жалко.

Не говорю Игнату, что это только одна из причин, есть и более существенная.

– С чего это? Ребёнок есть, значит, замужем, хотя обручального кольца я не видел.

– Разведена, – поясняю. – Услышал, как говорила с кем-то по телефону, жаловалась, что вариант с квартирой в Москве обломился, а денег нет. Подумал, а почему нет, квартиры пустые, последний проживающий был месяц назад. К тому же мать-одиночка, вероятно, с финансами негусто. Только из декрета вышла. Пацан, кстати, заводной у неё.

– Ты снова за своё? Прекрати таращиться на чужих детей. Своих заведи.

Сглатываю, мотнув головой. Так просто, и так сложно одновременно.

– Ты знаешь мою ситуацию.

– Знаю и до сих пор не понимаю, почему ты поддерживаешь точку зрения Полины.

– Это её выбор.

– А твой?

– Ты знаешь, – отвечаю спокойно и монотонно. – Я хочу детей. Дело к сорока, семья трамбует всё чаще и настойчивее, отец откровенно не понимает позицию моей жены. У брата трое детей, а он младший в семье. Полине вопросы моих родственником неприятны. И если со временем она просто стала избегать семейных торжеств, то теперь и вовсе уехала в Тверь. Она в командировке, и точка. Даже на юбилей отца приехать отказалась, сославшись на дела, – вскакиваю, наворачивая круги по кабинету. Неприятно и неудобно рассказывать, что меня предали, а теперь ещё и денег поиметь пытаются.