Дума о Севастополе (сборник)

Дикие гуси

(Лирическая быль)

С утра покинув приозерный луг,Летели гуси дикие на юг,А позади за ниткою гусинойСпешил на юг косяк перепелиный.Все позади: простуженный ночлег,И ржавый лист, и первый мокрый снег…А там, на юге, пальмы и ракушкиИ в теплом Ниле теплые лягушки.Вперед, вперед! Дорога далека,Все крепче холод, гуще облака,Меняется погода, ветер злей,И что ни взмах, то крылья тяжелей.Смеркается… Все резче ветер в грудь,Слабеют силы, нет, не дотянуть!И тут протяжно крикнул головной:– Под нами море! Следуйте за мной!Скорее вниз! Скорей, внизу вода!А это значит – отдых и еда! —Но следом вдруг пошли перепела.– А вы куда? Вода для вас – беда!Да, видно, на миру и смерть красна.Жить можно разно. Смерть – всегда одна!..Нет больше сил… И шли перепелаТуда, где волны, где покой и мгла.К рассвету все замолкло… Тишина —Медлительная, важная луна,Опутав звезды сетью золотой,Загадочно повисла над водой.А в это время из далеких водДомой, к Одессе, к гавани своей,Бесшумно шел красавец турбоход,Блестя глазами бортовых огней.Вдруг вахтенный, стоявший с рулевым,Взглянул за борт и замер, недвижим.Потом присвистнул: – Шут меня дери!Вот чудеса! Ты только посмотри!В лучах зари, забыв привычный страх,Качались гуси молча на волнах,У каждого в усталой тишинеПо спящей перепелке на спине…Сводило горло… Так хотелось есть!..А рыб вокруг – вовек не перечесть!Но ни один за рыбой не нырнулИ друга в глубину не окунул.Вставал над морем искрометный круг,Летели гуси дикие на юг,А позади за ниткою гусинойСпешил на юг косяк перепелиный.Летели гуси в огненный рассвет,А с корабля смотрели им вослед, —Как на смотру – ладонь у козырька, —Два вахтенных – бывалых моряка.1964

Пеликан

Смешная птица пеликан:Он грузный, неуклюжий,Громадный клюв, как ятаган,И зоб – тугой, как барабан,Набитый впрок на ужин…Гнездо в кустах на островке,В гнезде птенцы галдят,Ныряет мама в озерке,А он стоит невдалеке,Как сторож и солдат.Потом он, голову пригнув,Распахивает клюв.И, сунув шейки, как в трубу,Птенцы в его зобуХватают жадно, кто быстрей,Хрустящих окуней.А степь с утра и до утраВсе суше и мрачнее.Стоит безбожная жара,И даже кончики пераЧерны от суховея.Трещат сухие камыши…Жара – хоть не дыши!Как хищный беркут над землей,Парит тяжелый зной.И вот на месте озерка —Один засохший ил,Воды ни капли, ни глотка.Ну хоть бы лужица пока!Ну хоть бы дождь полил!Птенцы затихли. Не кричат.Они как будто тают…Чуть только лапами дрожатДа клювы раскрывают.Сказали ветры: «Ливню быть.Но позже, не сейчас».Птенцы ж глазами просят: «Пить!»Им не дождаться, не дожить.Ведь дорог каждый час!Но стой, беда! Спасенье есть,Как радость, настоящее.Оно в груди отца, вот здесь!Живое и горящее.Он их спасет любой ценой,Великою любовью.Не чудом, не водой живой,А выше, чем живой водой, —Своей живою кровью.Привстал на лапах пеликан,Глазами мир обвелИ клювом грудь себе вспорол,А клюв, как ятаган!Сложились крылья-паруса,Доплыв до высшей цели,Светлели детские глаза,Отцовские – тускнели…Смешная птица пеликан:Он грузный, неуклюжий,Громадный клюв, как ятаган,И зоб – тугой, как барабан,Набитый впрок на ужин…Пусть так. Но я скажу инымГогочущим болванам:– Снимите шапки перед ним,Перед зобастым и смешным,Нескладным пеликаном!1964

Лебеди

Гордые шеи изогнуты круто,В гипсе, фарфоре молчат они хмуро.Смотрят с открыток, глядят с абажуров,Став украшеньем дурного уюта.Если хозяйку-кокетку порой«Лебедью» гость за столом назовет,Птицы незримо качнут головой:Что, мол, он знает и что он поймет?!…Солнце садилось меж бронзовых скал,Лебедь на жесткой траве умирал.Дробь браконьера иль когти орла?Смерть – это смерть, оплошал – и нашла!Дрогнул, прилег и застыл, недвижим.Алая бусинка с клюва сползла…Долго стояла подруга над нимИ, наконец, поняла!..Разума птицам немного дано,Горе ж и птицу сражает, как гром.Все, кому в мире любить суждено,Разве тоскуют умом?Сердца однолюбов связаны туго:Вместе навек судьба и полет,И даже смерть, убивая друга,Их дружбы не разорвет.В лучах багровеет скальный гранит.Лебедь на жесткой траве лежит.А по спирали в зенит упругоКругами уходит его подруга.Чуть слышно донесся гортанный крик,Белый комок над бездной повис,Затем он дрогнул, а через мигМетнулся отвесно на скалы вниз.…Тонкие шеи изогнуты круто,В гипсе, фарфоре молчат они хмуро.Смотрят с открыток, глядят с абажуров,Став украшеньем дурного уюта.Но сквозь фокстроты, сквозь шторы из ситцаСлышу я крыльев стремительных свист,Вижу красивую гордую птицу,Камнем на землю летящую вниз.1963

Стихи о рыжей дворняге

Хозяин погладил рукоюЛохматую рыжую спину:– Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,Но все же тебя я покину.Швырнул под скамейку ошейникИ скрылся под гулким навесом,Где пестрый людской муравейникВливался в вагоны экспресса.Собака не взвыла ни разу,И лишь за знакомой спиноюСледили два карие глазаС почти человечьей тоскою.Старик у вокзального входаСказал: – Что? Оставлен, бедняга?Эх, будь ты хорошей породы…А то ведь простая дворняга!Огонь над трубой заметался,Взревел паровоз что есть мочи,На месте, как бык, потопталсяИ ринулся в непогодь ночи.В вагонах, забыв передряги,Курили, смеялись, дремали…Тут, видно, о рыжей дворнягеНе думали, не вспоминали.Не ведал хозяин, что где-тоПо шпалам, из сил выбиваясь,За красным мелькающим светомСобака бежит, задыхаясь!Споткнувшись, кидается снова,В кровь лапы о камни разбиты,Что выпрыгнуть сердце готовоНаружу из пасти раскрытой.Не ведал хозяин, что силыВдруг разом оставили телоИ, стукнувшись лбом о перила,Собака под мост полетела…Труп волны снесли под коряги…Старик! Ты не знаешь природы:Ведь может быть тело дворняги,А сердце – чистейшей породы!1948

Ледяная баллада

Льды все туже сжимают круг,Весь экипаж по тревоге собран.Словно от чьих-то гигантских рук,Трещат парохода стальные ребра.Воет пурга среди колких льдов,Злая насмешка слышится в голосе:– Ну что, капитан Георгий Седов,Кончил отныне мечтать о полюсе?Зря она, старая, глотку рвет,Неужто и вправду ей непонятно,Что раньше растает полярный лед,Чем лейтенант повернет обратно!Команда – к Таймыру, назад, гуськом.А он оставит лишь компас, карты,Двух добровольцев, веревку, нартыИ к полюсу дальше пойдет пешком.Фрам – капитанский косматый пес,Идти с командой назад не согласен.Где быть ему? Это смешной вопрос!Он даже с презреньем наморщил нос,Ему-то вопрос абсолютно ясен.Встал впереди на привычном местеИ на хозяина так взглянул,Что тот лишь с улыбкой рукой махнул:– Ладно, чего уж… Вместе так вместе!Одежда твердеет, как жесть, под ветром,А мгла не шутит, а холод жжет,И надо не девять взять километров,Не девяносто, а девятьсот!Но если на трудной стоишь дорогеИ светит мечта тебе, как звезда,То ты ни трусости, ни тревогиНе выберешь в спутники никогда.Вперед, вперед по торосистым льдам!От стужи хрипит глуховатый голос.Седов еще шутит: – Ну что, брат Фрам,Отыщешь по нюху Северный полюс?Черную шерсть опушил мороз,Но Фрам ничего – моряк не скулящий,И пусть он всего лишь навсего пес —Он путешественник настоящий!..Снова медведем ревет пурга,Пища – худое подобье рыбы.Седов бы любого сломил врага:И холод, и голод. Но вот цинга…И ноги, распухшие, точно глыбы.Матрос, расстроенно-озабочен,Сказал: – Не стряслось бы какой беды.Путь еще дальний, а вы не очень…А полюс… Да бог с ним! Ведь там, между прочим,Все то же: ни крыши и ни еды…Добрый, но, право, смешной народ!Неужто и вправду им непонятно,Что раньше растает полярный лед,Чем капитан повернет обратно!И, лежа на нартах, он все в метель,Сверяясь с картой, смотрел упрямо,Смотрел и щурился, как в прицел,Как будто бы видел во мраке цель,Там, впереди, меж ушами Фрама.Солнце все ниже… Мигнуло – и прочь…Пожалуй, шансов уже никаких.Над головой полярная ночь,И в сутки – по рыбине на двоих.Полюс по-прежнему впереди.Седов приподнялся над изголовьем:– Кажется, баста! Конец пути…Эх, я бы добрался, сумел дойти,Когда б на недельку еще здоровья…Месяц желтым горел огнем,Будто маяк во мгле океана.Боцман лоб осенил крестом:– Ну вот и нет у нас капитана!Последний и вечный его покой:Холм изо льда под салют прощальный,При свете месяца, как хрустальный,Зеленоватый и голубой…Молча в обратный путь собрались.Горько, да надо спешить, однако.Боцман, льдинку смахнув с ресниц,Сказал чуть слышно: – Пошли, собака!Их дома дела и семейства ждут,У Фрама же нет ничего дороже,Чем друг, что навеки остался тут,И люди напрасно его зовут:Фрам уйти от него не может!Снова кричат ему, странный народ,Неужто и вправду им непонятно,Что раньше растает полярный лед,Чем Фрам хоть на шаг повернет обратно!Взобрался на холм, заскользив отчаянно,Улегся и замер там, недвижим,Как будто бы телом хотел своимЕще отогреть своего хозяина.Шаги умолкли… И лишь морозДа ветер, в смятенье притихший рядом,Видели, как костенеющий песСвою последнюю службу нес,Уставясь в сумрак стеклянным взглядом.Льдина кружится, кружат года,Кружатся звезды над облаками…И внукам бессоннейшими ночами,Быть может, увидится иногда,Как медленно к солнцу плывут из мракаГерой, чье имя хранит народ,И Фрам – замечательная собака,Как черный памятник вросшая в лед.1969

Вечная красота

Устав от грома и чада,От всей городской тесноты,Человеку порою надоСкрыться от суеты.И степи любя, и воды,Ты все-таки верь словам,Что лес – это «храм природы».Лес – он и вправду храм!И нету на свете средства,Дающего больше сил.Ведь с самого малолетстваОн нас красоте учил.С малиной, с речонкой узкой,С травами до небес,Разлапистый, русский-русский,Грибной и смолистый лес.В июньское многоцветьеКинувшись, как в волну,Скрытый от всех на свете,Вслушайся в гул столетийИ мягкую тишину.Взгляни, как рассвет дымится,Послушай, как синь лесовПроворней, чем кружевницыПлетут, расшивают птицыТрелями всех тонов.Между кустов склоненныхПаук растянул антеннуИ ловит завороженноВсе голоса вселенной.На рыжем листе букашкаСмешно себе трет живот,Шмель гудит над ромашкой,Как маленький самолет.А в небе, чуть слышный тоже,Сиреневый хвост стеля,Летит самолет, похожийНа крохотного шмеля.И вновь тишина такая,И снова такой покой,Что слышно, как пролетаетЛистик над головой…Клены прямые, как свечи,Стоят перед стайкой ив,Лапы друг другу на плечиЛасково положив.От трав, от цветов дурманныхПочудится вдруг порой,Что можешь, став великаном,Скатать, как ковер, полянуИ взять навсегда с собой.Волшебный снегирь на веткеС чуть хитроватым взглядомВ красной тугой жилеткеСидит и колдует рядом.И вот оживают краски,И вот уже лес смеется.За каждым кустом по сказке,И в каждом дупле – по сказке,Аукнись – и отзовется…Как часто в часы волненийМы рвемся в водоворот,Мы ищем людских общений,Сочувствия, утешенийКак средства от всех невзгод.А что, если взять иное:Стремление к тишине.Душе ведь надо пороюОстаться наедине!И может, всего нужнееУйти по тропе туда,Где жаром рябина рдеетИ в терпком меду шалфеяЗвенит родником вода;Туда, где душе и глазуОткроется мудрый мирИ где на плече у вязаВолшебный поет снегирь.1970

Красота народа

Наконец-то в числе реликвийОказались в стране моейДревний Суздаль, Ростов Великий,Деревянная вязь Кижей!Наконец наступили годыВеличаво-седую стать,Красоту, мастерство народаИз забвения воскрешать!Кружевную и величавую,Белопенную, как прибой,Неразлучную с русской славою,С русской радостью и бедой.Возродить и навек взметнутьВсе, что дорого нам и свято.Жаль вот только, что не вернутьТо, что прахом легло когда-то.Сколько яркого озаренияДревних зодчих – певцов труда,В исторических потрясенияхБурей сорвано навсегда!..Впрочем, были еще любителиШтурмовщины и крайних мер.Где сегодня Христа СпасителяХрам невиданный, например?Он стоял над Москвой-рекою,Гордо вскинув свою главу,Белым лебедем над водою,Русской сказкою наяву!..Кто вернет устремленный в небо,Что горел, в облаках паря,Древний храм Бориса и Глеба,Алый, праздничный, как заря?И снесли до чего ж умело!Даже гид не найдет следа.Как же славно, что с этим деломНыне кончено; навсегда!Но сейчас не об этом хочется!..Слава Богу, поди спроси,Сколько ярких шедевров зодчестваНыне радует на Руси!Тех, что стройно-легки, как птицы,Будь то башня, собор иль храм,У создателей чьих учитьсяНе грешно бы в любой столицеИ сегодняшним мастерам.И смогли ведь. Вершили чудо —Удивишься аж за версту!Так храните же, люди, всюдуЭту светлую красоту!И отлично, что комсомольцыВозрождать взялись старинуС той же страстью, с какой добровольцамиМчались прежде на целину.И когда средь новейших зданий,Прежних красок вернув наряд,Словно древние могикане,Храмы праздничные стоятИ горит на заре лучистоЗолотой пожар куполов, —Лишь таращат глаза туристы,Не найдя подходящих слов.А слова будто светом брызжутся,Даже кружится голова.Только вслушайтесь: «звонница», «ризница»Жар малиновый, не слова!И горды мы, горды по правуУ порогов священных мест.Словно книги великой главы —Бородинское поле славы,Севастопольский комплекс славы,И Мамаев курган, и Брест!И сверкают в лучах рассветаПесней мужества и труда:Монументы Страны Советов,Космодромы и города!Вот вам старое, вот вам новое,Ну так что же, что рядом, что ж?!Все ведь кровное, все – история,Ничего ведь не оторвешь!Потому так светло и бережноНынче связаны навсегдаДень вчерашний и день теперешний,Как с былинным Кремлем звезда!1970

Дорожите счастьем, дорожите!..

Дорожите счастьем, дорожите!Замечайте, радуйтесь, беритеРадуги, рассветы, звезды глаз —Это все для вас, для вас, для вас.Услыхали трепетное слово —Радуйтесь. Не требуйте второго.Не гоните время. Ни к чему.Радуйтесь вот этому, ему!Сколько песне суждено продлиться?Все ли в мире может повториться?Лист в ручье, снегирь, над кручей вяз…Разве будет это тыщу раз!На бульваре освещают вечерТополей пылающие свечи.Радуйтесь, не портите ничемНи надежды, ни любви, ни встречи!Лупит гром из поднебесной пушки.Дождик, дождь! На лужицах веснушки.Крутит, пляшет, бьет по мостовойКрупный дождь в орех величиной.Если это чудо пропустить,Как тогда уж и на свете жить?!Все, что мимо сердца пролетело,Ни за что потом не возвратить!Хворь и ссоры временно отставьте,Вы их все для старости оставьте.Постарайтесь, чтобы хоть сейчасЭта «прелесть» миновала вас.Пусть бормочут скептики до смерти.Вы им, желчным скептикам, не верьте —Радости ни дома, ни в путиЗлым глазам, хоть лопнуть, – не найти!А для очень, очень добрых глазНет ни склок, ни зависти, ни муки.Радость к вам сама протянет руки,Если сердце светлое у вас.Красоту увидеть в некрасивом,Разглядеть в ручьях разливы рек!Кто умеет в буднях быть счастливым,Тот и впрямь счастливый человек!И поют дороги и мосты,Краски леса и ветра событий,Звезды, птицы, реки и цветы:Дорожите счастьем, дорожите!1968

«Стремясь к любви, ты ищешь красоты…»

Стремясь к любви, ты ищешь красоты.Смотри ж, не ошибись. Ведь так случается,Что самые прекрасные чертыНе взгляду, а лишь сердцу открываются!

Заколдованный круг

Ты любишь меня и не любишь его.Ответь: ну не дико ли это, право,Что тут у него есть любое право,А у меня – ну почти ничего?!Ты любишь меня, а его не любишь.Прости, если что-то скажу не то,Но кто с тобой рядом все время, ктоИ нынче, и завтра, и вечно кто?Что ты ответишь мне, как рассудишь?Ты любишь меня? Но не странно ль это!Ведь каждый поступок для нас с тобой —Это же бой, настоящий бойС сотнями трудностей и запретов!Понять? Отчего ж, я могу понять!Сложно? Согласен, конечно, сложно,Есть вещи, которых нельзя ломать,Пусть так, ну а мучиться вечно можно?!Молчу, но душою почти кричу:Ну что они – краткие эти свидания?!Ведь счастье, я просто понять хочу,Ужель как сеанс иль визит к врачу:Пришел, повернулся – и до свидания!Пылает заревом синева,Бредут две медведицы: Большая и Малая,А за окном стихает Москва,Вечерняя, пестрая, чуть усталая.Шторы раздерну, вдали – темно.Как древние мамонты дремлют здания,А где-то сверкает твое окноЯркою звездочкой в мироздании.Ты любишь меня… Но в мильонный разДаже себе не подам и вида я,Что, кажется, остро в душе завидуюЕму, нелюбимому, в этот час.1982

Прогулка

Мы шли по росистой тропинке вдвоемПод сосен приветственный шорох.А дачный поселок – за домиком дом —Сползал позади за пригорок.До почты проселком четыре версты,Там ждут меня письма, газеты.– Отправимся вместе, – сказала мне тыИ тоже проснулась с рассветом.Распластанный коршун кружил в вышине,Тропинка меж сосен петлялаИ, в речку сорвавшись, на той сторонеВползала в кусты краснотала.Смеялась ты, грустные мысли гоня.Умолкнув, тревожно смотрела.И, каюсь, я знал, что ты любишь меня,Ты чувства скрывать не умела.Цветущий шиповник заполнил овраг,Туман по-над лугом стелился.Любой убежденный ворчун-холостякВ такое бы утро влюбился!Я ж молод, и ты от меня в двух шагах —Сердечна, проста и красива.Ресницы такие, что тень на щеках.Коса с золотистым отливом.Трава клокотала в пьянящем соку,Шумела, качаясь, пшеница.«Любите!» – нам ветер шепнул на бегу.«Любите!» – кричали синицы.Да плохо ли вдруг, улыбнувшись, любя,За плечи обнять дорогую.И я полюбил бы, конечно, тебя,Когда не любил бы другую.Для чувств не годны никакие весы,К другой мое сердце стремится.Хоть нет у нее золотистой косыИ явно короче ресницы.Да что объяснять! И, прогулку кляня,Я пел, я шутил всю дорогу.И было смешно тебе слушать меняИ больно, пожалуй, немного.Тут все бесполезно: прогулка, весна,Кусты и овражки с ручьями.Прости, я другую любил, и она,Незримая, шла между нами.1954

Золотая осень

Твой звонок раздался так нежданноИз былых, почти забытых лет,Словно бы из снежного буранаКто-то внес сияющий букет.И чтоб душу, видимо, встряхнуть,Тот букет вдруг вздрогнул и раскрылся:Голос твой совсем не изменился.Впрочем, только, может быть, чуть-чуть.От волненья или от смущеньяЯ твоих почти не помню слов.Помню только гул сердцебиеньяДа в виски ударившую кровь.Вспоминаю: как же мы кипели,Сколько звезд к нам сыпалось сквозь тьму,Как же мы восторженно звенели.Почему ж расстались? Почему?Ревности отчаянная вьюга…Если ж молвить, правды не губя,Есть в оценках два различных круга:Молодость все валит друг на друга,Зрелость обвиняет лишь себя.Но сегодня даже и не главное,Кто и в чем был в прошлом виноват.Есть и в осень астры златославные,И в ненастье праздничный закат!Главное сегодня – это сноваВместо будней, мелочей и злаГолос твой, возникший из былого,И волна горячего тепла.Только кто откроет нам секрет:Встретимся ль мы близкими? Чужими?Что откроем мы в житейском дыме?И какими стали мы, какими?Ведь промчалось мимо столько лет!..В молодости будни многоцветны,Но, увы, в калейдоскопе днейИзмененья рядом – незаметны,Измененья врозь – куда видней…Нет при встречах мудрого посредника.Значит, надо, чувств не загубя,Прежде чем взглянуть на собеседника,Посмотреть сначала на себя…Впрочем, говорю и понимаю:Все это – сплошная ерунда,Ибо настоящая звездаНикогда на свете не сгорает.Все, что есть хорошего во мне,Что в тебе прекрасного осталось, —Это все не мелочь и не малость,Это песнь на сказочном коне!Это вечной радости полет,Что звенит, годам не уступая,Это лавр, растущий круглый год,Ветер ароматом наполняя.Это неба алые края,Что пылают в незакатный вечер.Ну, а проще, это ты и яИ сердец взволнованная встреча!1992

Женщина сказала мне однажды…

Женщина сказала мне однажды:– Я тебя люблю за то, что тыНе такой, как многие, не каждый,А духовной полон красоты.Ты прошел суровый путь солдата,Не растратив вешнего огня.Все, что для тебя сегодня свято,То отныне свято для меня.В думах, в сердце только ты один.Не могу любить наполовину.Мир велик, но в нем один мужчина,Больше нету на земле мужчин.Мне с тобою не страшны тревоги,Дай мне руку! Я не подведу.Сквозь невзгоды, по любой дорогеХоть до звезд, счастливая, дойду!…Годы гасли, снова загоралисьВешними зарницами в реке.И слова хорошие осталисьЛегкой рябью где-то вдалеке.И теперь я должен был узнать,Что весь мир – курорты с магазинамиИ что свет наш заселен мужчинамиГуще, чем я мог предполагать.А потом та женщина, в погонеЗа улыбкой нового тепла,Выдернула руку из ладониИ до звезд со мною не дошла…Жизнь опять трудна, как у солдата.Годы, вьюги, версты впереди —Только верю все же, что когда-тоВстретится мне женщина в пути.Из таких, что верности не губит,Ни рубля не ищет, ни венца,Кто, коли полюбит, то полюбит,Только раз и только до конца.Будет звездным глаз ее сияние,И, невзгоды прошлого гоня,В синий вечер нашего свиданияМне она расскажет про меня.– Как же ты всю жизнь мою измерила?Ворожила? —Улыбнется: – Нет,Просто полюбила и поверила,А для сердца – сердце не секрет!И пройду я, тихий и торжественный,Сквозь застывший тополиный строй.Словно праздник, радостью расцвеченный,Не постылый вновь и не чужой.И, развеяв боль, как горький пепел,Так скажу я той, что разлюбила:– Нынче в мире женщину я встретил,Что меня для счастья воскресила!1958

Трудная роль

В плетеной корзине живые цветы.Метель за морозным окном.Я нынче в гостях у актерской четыСижу за накрытым столом.Хозяин радушен: он поднял бокалИ весело смотрит на нас.Он горд, ведь сегодня он в тысячный разВ любимом спектакле сыграл.Ему шестьдесят. Он слегка грузноват,И сердце шалит иногда,Но, черт побери, шестьдесят не закат!И что для артиста года?Нет, сердце ему не плохое дано:Когда он на сцену вступает,Лишь вспыхнет от счастья иль гнева онПять сотен сердец замирает!А радость не радость: она не полна,Коль дома лишь гости вокруг,Но рядом сидит молодая жена —Его ученица и друг.О, как же все жесты ее нежны.Ее красота как приказ!Он отдал бы все за улыбку жены,За серые омуты глаз.Все отдал бы, кладом кичась своим, —Прекрасное кто же не любит!Хоть возрастом, может, как дым, седым,Брюзжаньем и чадом, всегда хмельным,Он вечно в ней что-то губит…Сегодня хозяин в ударе: он встал,Дождался, чтоб стих говорок,И, жестом свободным пригубив бокал,Стал звучно читать монолог.Минута… И вот он – разгневанный мавр!Платок в его черной ладони.Гремит его голос то гулом литавр,То в тяжких рыданиях тонет…В неистовом взгляде страдальца – гроза!Такого и камни не вынесут стона!Я вижу, как вниз опуская глаза,Бледнеет красивая Дездемона.Но, слыша супруга ревнивые речи,Зачем без вины побледнела жена?Зачем? Ведь в трагедии не было встречи!Зачем? Это знаем лишь я да она.Я тоже участник! Я, кажется, нужен,Хоть роли мне старый Шекспир не отвел.Я был приглашен и усажен за стол,Но «роль» у меня – не придумаешь хуже!Ты хочешь игры? Я играю. Изволь!И славно играю, не выдал ведь злости.Но как тяжела мне нелепая рольПриятеля в доме и честного гостя!1949

Одна

К ней всюду относились с уваженьем, —И труженик, и добрая жена.А жизнь вдруг обошлась без сожаленья:Был рядом муж – и вот она одна…Бежали будни ровной чередою.И те ж друзья, и уваженье то ж,Но что-то вдруг возникло и такое,Чего порой не сразу разберешь.Приятели, сердцами молодые,К ней заходя по дружбе иногда,Уже шутили так, как в дни былыеПри муже не решались никогда.И, говоря, что жизнь – почти ничто,Коль будет сердце лаской не согрето,Порою намекали ей на то,Порою намекали ей на это…А то при встрече предрекут ей скукуИ даже раздражатся сгоряча,Коль чью-то слишком ласковую рукуОна стряхнет с колена иль с плеча.Не верили: ломается, играет.Скажи, какую сберегает честь!Одно из двух: иль цену набивает,Или давно уж кто-нибудь да есть…И было непонятно никому,Что и одна – она верна ему!1962

Оценка любви

Он в гости меня приглашал вчера:– Прошу по-соседски, не церемониться!И кстати, я думаю, познакомитьсяВам с милой моею давно пора.Не знаю, насколько она понравится,Да я и не слишком ее хвалю.Она не мыслитель и не красавица.Такая, как сотни. Ничем не славится.Но я, между прочим, ее люблю!Умчался приветливый мой сосед,А я вдруг подумал ему вослед:Не знаю, насколько ты счастлив будешь,Много ль протянется это летИ что будет дальше. Но только нет,Любить ты, пожалуй, ее не любишь…Ведь если душа от любви хмельна,То может ли вдруг человек счастливыйХотя бы помыслить, что вот онаНе слишком-то, кажется, и умна,И вроде не очень-то и красива.Ну можно ли жарко мечтать о нейИ думать, что милая, может статься,Ничем-то от сотен других людейНе может, в сущности, отличаться?!Нет, если ты любишь, то вся она,Бесспорно же, самая романтичная,Самая-самая необычная,Ну словно из радости соткана.И в синей дали, и в ненастной мглеГорит она радугой горделивою,Такая умная и красивая,Что равных и нету ей на земле!1973

Стихи о несбывшейся встрече

Я решил сегодня написатьО любви и трепетном свиданье.Парень будет нервничать и ждать,Только я не дам ему страдать —Девушка придет без опозданья.Щедрым быть – так быть им до концаЯ, как Бог, смету над ними тучиИ навек соединю сердца!Пусть твердят, что это редкий случай.Я сейчас такой навернякаОттого, что, веруя сердечно,Жду в четыре твоего звонкаИ хороших слов твоих, конечно.Ждет и парень, молча прислонясьК синему газетному киоску.Вытащил часы в десятый разИ зажег вторую папироску.Ничего, всему наступит срок:Будут звезды и счастливый вечер.Вот сейчас раздастся твой звонок,И она шагнет к нему навстречу.Но за часом час ползет вослед,Свет фонарный заиграл на лужах,А звонка все нет, все нет и нет…И на сердце хуже все и хуже…И во мраке, не смыкая глаз,Парень ждет и только брови хмурит,На часы глядит в двухсотый разИ уже вторую пачку курит.Эх, дружище, ты меня простиЗа мою нескладную затею!Я ж все к счастью думал привести,Только сам остужен на пути,А кривить душою не умею.Если сердце не в ладу с пером —Я с собою не играю в прятки.Знаешь, друг, мы лучше подождем,Вдруг мы зря тревогу эту бьем,Вдруг да будет все еще в порядке?!Новый день по крышам семенит…Нет, неладно что-то получается,Видно, потеряв последний стыд,Телефон предательски молчитДа еще как будто улыбается.Что ж, неужто вышло не всерьезТо, что было так светло и ясно?Неужели все оборвалосьИ стихи о счастье понапрасну?!Пятый день… Десятый день идет…У любви терпение безмерно:Днем и ночью парень ждет и ждет,Ждет упрямо, преданно и верно.Только сколько на планете зла?Ничего от счастья не осталось.Так она к нему и не пришла.Очевидно, дрянью оказалась.1969

Предыдущая 1 2 3 4 5 Следующая

Авторизация