Отражение бабочки
Бабочка! Из полупрозрачной бумаги, на нитке, красно-голубая с черными кружочками на крыльях, с маленькими выпуклыми глазками-бусинами. Нажмешь кнопку на спинке – она летит! Гудит моторчик, она летит зигзагами, ударяется в стены и падает. Тут же снова взлетает. Хрупкая и прочная, не ломается. Бьется о стены и не ломается. Что за бабочка, откуда странная память – не знаю. Не было у меня никогда такой бабочки! Может, из сна? Или из жизни до? В детдом я попала в три года после аварии, в которой погибли родители. Они погибли сразу, а на мне ни царапины. Может, была когда-то игрушка, красно-голубая бабочка с черными кружками на полупрозрачных крылышках… Конечно, была! Иначе откуда бы ей взяться в моих снах? Странная игрушка. На нитке летают самолетики и драконы, а тут бабочка. Я отчетливо вижу, как она взлетает вверх, потом в сторону, потом со стуком ударяется о стену и падает. Жужжит моторчик, спрятанный в брюшке. Бабочка снова взлетает – и снова в стену. Я чуть не плачу, понимая, как ей больно. Я боюсь, что она сломает крылышки, я понимаю, что не нужно нажимать на кнопку, и нажимаю снова и снова. И все повторяется. По заданной орбите, на нитке, с которой не сорваться и не улететь прочь…
Что это значит? Бабочка – это я? По кругу, в четырех стенах, на недлинной нитке… Что это? Судьба?
Не знаю. Может, ничего. Просто игрушечная бабочка на нитке. И все. Бабочка, и больше ничего. Просто странная бабочка. Летит и падает. Отряхивается и снова летит. Пока не ударится слишком сильно и больше не взлетит. Какие глупости! Не надо так драматично смотреть на жизнь.
Кстати, о странностях… Эта женщина из парка, Елизавета! Элиза. Сунула ключи и листок из блокнота с номером телефона. Ключи надо было оставить в почтовом ящике, зачем мне чужие ключи? Два ключа и гном-брелок. От входной двери… Тоже странность! Для тех, кто не может запомнить код? И от квартиры. Вот так за здорово живешь доверить свой ключ совершенно незнакомому человеку? Странная женщина. Необычная. Потерянная. Непонятно, как она попала в парк. Говорит, что сова и смотрит по ночам кино. Оглядывается, словно не узнает… Она так и сказала: «Что-то непонятное… Не понимаю… Я вас знаю?»
Холодок бежит у меня вдоль хребта, я вспоминаю мгновенный укол страха – там, в ее доме… Даже Аделина испугалась и не захотела подойти, хотя страшно любит знакомиться. Что это было? Надо бы позвонить и спросить, как она. Сбрендила от одиночества? Смотри, копирайтер на нитке. Смотри и делай выводы. Оторвись от экрана и сгоняй в Испанию! Там жгучая красотка Лорка научит тебя любить жизнь и себя. И краситься тоже научит. А Костик будет смотреть на своих девочек и молча ухмыляться.
Похоже, она боялась. Я снова вспомнила свой страх…
Ладно, ладно, примем к сведению. Одиночество не есть хорошо, никто и не спорит. А теперь к нашим баранам. Итак, над чем работаем сегодня? Два новых аромата от среднеизвестной компании. Унисекс и романтическая женщина. Чем пахнет унисекс? Деревом, кожей, лавандой и черным перцем. А романтическая женщина – бергамотом, мятой, лаймом… и т. д. Жаль, не прислали образцов, интересно было бы вдохнуть и проникнуться.
С унисексом… Кстати, называется парфюм «Эль Торо», что в переводе с испанского, кажется, бык, нормально. Никаких слюней. Стиль агрессивный. Никаких сюсю-мисю, запах навоза и пота – настоящий запах мачо. Некий культовый автор однажды сказал, что от настоящего мужчины должно пахнуть луком и по́том. Во-во, навозом, луком и по́том. Современным неженкам мужского пола не понять, но тем не менее хочется чувствовать себя мачо.
«Эль Торо». Нападай и выигрывай!»
Напоминает всегда выигрывающую девушку в «корсэте» от мадам Леру. Ну и что? Все уже когда-нибудь было.
«Эль Торо». Ставь на силу!» Или: «Эль Торо». Иди и побеждай!» «Эль Торо». Запах свободы. Ты это заслужил». «Ты еще не купил «Эль Торо»? Тебя не поймут».
И так далее. С этим более-менее. А теперь прекрасная незнакомка. Новый аромат от Бриззано «Golden Amber», флакон в виде спирали, пробка в виде чалмы, цвет в виде шампанского. Тяжелый, пряный, густой аромат: бергамот, ваниль, жасмин, корица, пачули и сандаловое дерево. Роковой аромат для роковой женщины. Золотой янтарь.
«Бриззано. «Golden Amber». Потому что вы достойны».
О господи!
«Бриззано. «Golden Amber». Только для тебя».
Не надоело? Безлико и банально. Добавить мрачности и стервозности. Почему-то стервы нынче в моде, всем хочется быть стервой, у стервы красивая, полная приключений жизнь – мужчины, бриллианты и лимузины. В бананово-лимонном Сингапуре, одним словом. Ничего не меняется.
Получайте дозу стервозности, девчонки, не жалко. Что-нибудь, что-нибудь… Сейчас!
Никаких «нежных нот лесного шиповника, июньской зовущей земляники, июльского дождя, мускусных нот жасмина» и розовых соплей. А также «шлейфа изысканности, благородства и желания». Реклама – тот еще коктейль. Сделайте нам красиво, дайте нам праздника. «Изысканности, благородства и желания шлейф, оставляемый женщиной…» А-а-а! С ума сойти, как красиво! Просто офигеть.
Женщина – жесткое слово, мрачное, сильное… Как передать? Решительная поступь, тайное свидание, тяжелый убойный аромат, желтый флакон, пробка в виде чалмы, взгляд исподлобья. Вамп. Восток. Гарем. Верблюды. Ослы. Стоп! Куда тебя несет?
«Аромат мечты». Хило, избито, нет изюминки. Аромат мечты, роса юности, родник надежды… Бр-р-р!
Думайте, прекрасная моль в коконе на нитке. Поройтесь в Сети. Поищите свежую струю. Напрягите извилины.
«Бриззано. «Golden Amber». Ты – лучшая!»
«Бриззано. «Golden Amber». Ты – янтарная пантера».
«Бриззано. «Golden Amber». Дерзкая в ночи».
Да что это с тобой? Имей совесть.
Глава 5. Шаг в нужном направлении
Выстрел насчет сторожей – и осечка. Один умер, другой подсел за разбойное нападение, третий – в наличии, но ничего припомнить не может. Уволили его незаконно, у него вообще был отгул всю неделю. И вообще он работал там всего ничего – три месяца. Нашли козла! Ну и черт с ними. Если тачку угнали с их стоянки, то только свой. Сторож? Вряд ли, а вот клиент мог стопудово. Как? Зашел ночью, показал пропуск, выехал на чужой тачке. Никто бы не кинулся проверять, особенно если старый клиент. На другой день снова зашел, взял свою. И шито-крыто. Тем более если хватились через неделю. Журнал регистрации, конечно, есть, но сами понимаете. А камера все время вырубалась. Как гроза, так сразу и вырубалась!
Мысль насчет когда «хватились» была интересной, и Федор Алексеев, не откладывая дело в долгий ящик, снова позвонил шведской женщине. Она удивилась и, кажется, обрадовалась возможности поболтать с соотечественником. Да, машина исчезла, когда она была в Египте. Вернулась красивая и загорелая, а тут такой подарочек. Заявление написала двадцать пятого августа: «Как сейчас помню!» Она радостно рассмеялась. Помнит ли соседей по стоянке, проявлявших интерес? Она задумалась. Федор терпеливо слушал шорохи эфира. Наконец она сказала, что, да, были соседи, здоровались, перекидывались парой-другой слов, приличные вроде люди. А при чем тут они? Это же хулиганье угнало и утопило. О женщине в багажнике она, разумеется, ничего не знала. Какие имена, удивилась, никто ни с кем не знакомился. Машина рядом со мной стояла американская, «Форд» вроде, серая. Хозяин нормальный мужчина, всегда комплименты говорил, но без хамства. Потом его место заняли. На вопрос, когда он исчез – до Египта или после, она ответить затруднилась. Бегала к ним как дура, надеялась, а вдруг покатались и вернули, а там стояла уже другая машина.
Они почти подружились, и она пригласила его в гости. Федор обещал быть.
«Серый «Форд», – записал Федор на листке. Можно попробовать…
Он позвонил капитану Астахову и напомнил о своей просьбе. В итоге выяснил, что платье жертвы, судя по ярлычку, родом из местного Дома моделей «Икеара-Регия». Бинго, сказал себе Федор. Почти. Владелица Дома моделей была старинной знакомой Федора, приятельницей, можно сказать, еще со времен расцвета его полицейской карьеры. Регина Чумарова, знойная женщина, она же паровой каток, торпеда, хабалка и скандалистка. Такую характеристику однажды выдал партнерше совладелец Игорек Нгелу-Икеара, тоже добрый знакомый Федора. Кстати, пересеклись они когда-то по тому самому делу, о котором упоминал капитан, – убийству известной тележурналистки, чье тело было найдено у Черного озера. Похоже, имели место быть бег по кругу и возвращение к истокам.
Величественный мажордом в красной с золотом ливрее и фуражке с блистающей надписью «Икеара-Регия» распахнул перед ним дверь. Федор, памятуя, где сидит Регина, поднялся на второй этаж. Из раскрытой двери кабинета несся крик и шум падающей мебели – похоже, там дрались. Федор растроганно улыбнулся – здесь ничего никогда не меняется! Заклятые враги-партнеры пребывали в состоянии перманентной войны. Прущая напролом крикливая Регина и иезуит Игорек, убивающий спокойствием и сарказмом. И ревность, конечно. Регина в свое время заведовала скромным ателье индпошива и звезд с неба не хватала, а Игорек – дизайнер от Бога. Сказывалась кровь двух рас, белой и черной: мама Игорька – наша женщина, папа – кениец, в итоге – великий артист. Однажды они пересеклись, Игорек стал работать на Регину, дела пошли в гору, и гадкий утенок, ателье «Ромашка», превратился в прекрасного лебедя – Дом моделей. Но Регина была бы не Региной, если бы не лезла командовать и давить местечковым вкусом. Игорек брыкался, сколько хватило сил, а потом сдался и укатил делать карьеру в столицу. Ателье «Регина» стремительно пошло на дно. Потом дизайнер вернулся, не преуспев, и они снова сцепились в клинче – боец в весе пера, легкий и подвижный Игорек, и молотобоец и каменная баба Регина. В итоге родился совместный проект «Икеара-Регия», в статуте которого черным по белому записали, что совладелец Регина сидит на финансах и отчетности, а творчеством занимается совладелец Игорек. Совладельцы! Регина сопротивлялась и торговалась изо всех сил, Игорек высокомерно поворачивался спиной и хлопал дверью. Через месяц Регина сдалась.
Федор вырос на пороге в тот момент, когда Регина занесла руку, собираясь швырнуть в делового партнера голого деревянного человечка с руками-ногами на шарнирах – символ Дома, придуманный Игорьком. При виде Федора она от своего намерения отказалась и со стуком вернула куклу на место.
– Федя! – воскликнул Игорек, бросаясь к не успевшему увернуться Федору, заключая его в объятия и расцеловывая в обе щеки. – Федечка!
– Философ! – рявкнула Регина. – Живой!
Она выбралась из-за стола, отпихнула Игорька.
– Отпусти! Задушишь! – И тоже обняла гостя. – Красавец ты наш!
Растроганные, они молча смотрели друг на дружку, вернее, присматривались, отмечая метки времени. Седина в волосах, три-четыре лишних кэгэ, морщинки, обильно заштукатуренные и закрашенные… Эх, время!
Регина была, как всегда, в белом. Белая открытая блузка, белый жакет на спинке стула, короткая юбка, открывающая коленки с наплывом, каскад бирюзовых бус и браслетов – не иначе, дизайн Игорька. Тот был в желтом, расшитом золотом длинном сюртуке с большими золотыми пуговицами, в желтой же, распахнутой до пупа атласной сорочке, в оливковых кожаных очень узких штанах с напуском на щиколотках. Оба были до невозможности хороши.
– Регина, прекрасно выглядишь, – искренне сказал Федор. – Все молодеешь!
– Да ладно тебе! – отмахнулась Регина. – Этот же, – она кивнула на Игорька, – все кишки вымотает! День за три, не поверишь.
– Ага, как же, кто кому! – Игорек подмигнул Федору. – Отметить надо бы… Регина!
– А как же! Моментом сообразим! – Женщина проворно достала из тумбы письменного стола квадратную бутылку виски. Приказала Игорьку: – Достань там из холодильника!
Тот снова подмигнул Федору. Вынул из блестящего холодильника пластмассовые коробки с какой-то снедью, лимон и ведерко со льдом.
Они пододвинули стулья к столу и сели. Регина разлила.
– Первая колом! Поехали, мальчики! Эх, хорошо!
Они выпили. Регина крякнула, закусила лимоном. Страшно сморщилась. Игорек цедил медленно, насыпав в стакан доверху ледяных кубиков. Федор не допил и отставил рюмку, соврав, что за рулем.
– Не свисти! – Регина ляпнула здоровенной лапой по столу. – Не выпустим!
– Не выпустим, – вторил Игорек. – Как ты вообще, Федя?
– Не женился? – ухмыльнулась Регина. – Бабы небось на шею вешаются?
– Не встретил пока, – сказал Федор. – А ты?
– Я? – Регина задумалась. – Разве сейчас мужик пошел? Хлипкий, капризный, все на халяву норовит. Был бы ты постарше, Федя…
Игорек фыркнул.
– Ладно! Поехали! – Она снова разлила и смерила Игорька ироническим взглядом: – Тебе тоже или хватит?
Игорек прикрыл стакан ладошкой.
– Кто б сомневался, – хмыкнула Регина. – Вторая соколом! Федя, за тебя!
Она снова лихо опрокинула. Игорек возвел глаза горе, чуть отхлебнул и выразительно взглянул на Федора.
– Третья мелкой пташечкой! – объявила Регина.
Она побагровела и все время улыбалась. Язык у нее стал слегка заплетаться. Похоже, она сделалась совершенно счастлива и все время повторяла:
– Федечка, красавец ты наш! А вот сделаю тебя лицом Дома, а? Согласен?
– Я уже предлагал, – сказал Игорек. – Он не хочет! Федя, может, передумаешь?
– Ученики не поймут, – отбивался Федор. – Засмеют, им только попадись на зуб. Кстати, хотел спросить…
Он попытался перейти к делу – не дали.
– Есть замшевый пиджак, твой размер, – закатил глаза Игорек. – Со скидкой! Элитная продукция.
– Я подумаю, спасибо. Кстати, о пиджаках. Хочу спросить о женщине, возможно, вашей клиентке…
Игорек и Регина переглянулись.
– Старые дрожжи, – сказала Регина. – Без тебя никак? Как там твой дружбан, этот… Старлей Астахов!
– Капитан. Нормально, трудится.
– Хочешь спросить о женщине с Черного озера? – ухмыльнулся Игорек. – Между прочим, я так и сказал Регине: без нашего Федора тупик! И оказался прав. Ты хочешь сказать, что она была нашей клиенткой?
– Снимаю шляпу! – восхитился Федор. – Думаю, она была вашей клиенткой. На ее одежде ваша этикетка.
– Что это?
– Жакет, цвет красный, отделка коричневая, длинный…
– Помню! «Мулен Руж»! – воскликнул Игорек. – Шикарная модель!
– Это правда, что ее убили? Или сама упала? – спросила Регина.
– Что значит сама? В багажнике? – фыркнул Игорек.
– В багажнике?! – не поверила Регина. – Он засунул ее в багажник? Сволочь! Ну, мужики! А ты говоришь.
– Ты прямо как пришелец, – сказал Игорек. – Андроид! Я ж тебе рассказывал. Память тренировать надо.
– Пошел ты! Ничего ты мне не рассказывал, я вообще неделю болела.
– Ага, болела она! Не надо ля-ля. Ты еще скажи, что…
– Не вспомните, кто купил такой жакет? – перебил Игорька Федор. – У вас, как я понимаю, штучный товар, не массовый…
– Четыре было. Два купили приезжие, два местные. Местная дива из драматического, Стася Вильмэ. Вроде жива, забегала на днях. Еще один… Не помню, как звали, типа Лера, фамилии не знаю, платила кешем. Этой давно не было. Ты думаешь…
– Как она выглядела?
– Платиновая блондинка, рост сто шестьдесят семь, девяносто, шестьдесят, девяносто пять. Она?
– Что ты о ней знаешь? Где работала, статус… Все!
Игорек пожал плечами.
– Не работала, – сказала вдруг Регина. – Помню я ее. Лера, точно, примерно тридцать, не замужем. Был мужик, не жадный. Она еще взяла «Горный ирис» и…
– Платье! Моя модель, – похвастался Игорек. – Синее.
– Что-то о себе рассказывала? Где проживала, адрес? Доставка ваша или забирала сама?
– Сама. Помню, он заезжал за ней.
– Какая машина?
– Темная… Не очень.
– Может, серая?
– Может. Не помню.
– Какие-то особые приметы? Может, рассказывала про друга…
Регина задумалась. Игорек выразительно дернул бровями.
– Они жили около площади рядом с башней! – вспомнила Регина. – Она говорила, что башня портит пейзаж и сквозняки от нее. Из себя ничего особенного, смой краску – в толпе не заметишь.
Башней назывался семнадцатиэтажный жилой дом, строительство которого было сопряжено со скандалами и судебными процессами. Под него откусили часть сквера и старый двор с детской площадкой. Народ протестовал, ложился под самосвалы, но башня росла как заколдованная и все-таки была построена.
– Она была певицей! Точно! Пела в «Прадо». Лера! – воскликнул Игорек.
– Спасибо, ребята! Вы мне очень помогли, – сказал Федор искренне.
Платиновая блондинка по имени Лера… Валерия? Элеонора? Пела в «Прадо» – самом крутом городском ресторане, жила в центре, около башни, даже параметры в наличии. Ну что ж, это результат.
Глава 6. Письма незнакомки
Да, действительно, была такая, сообщила Федору Алексееву главный администратор «Прадо» – девушка в строгом черном костюме по имени Светлана. Не Валерия и не Элеонора, а Лариса. Лариса Огородникова. В штат она не входила, работала по контрактам, а пару лет назад уехала за границу, вроде в Германию. Были проводы, доверительно сообщила Светлана, а зачем вам? Федор улыбнулся и сказал, что его друг был в городе проездом, увидел эту девушку, не может забыть, не спит и т. д. Светлана растаяла. Девушки любят про любовь.
– Уехала! Проводы закатила, счастливая, радостная! Как сейчас помню, двадцать первого августа, а на другой день у нее самолет. Хорошая девка, свойская, правда, шебутная. Обещала звонить, но, знаете, как это бывает. Уехала и забыла. Новые знакомства, может, вышла замуж за немца.
Да уж, подумал Федор, вышла. Вся вышла.
– Она поддерживала с кем-то близкие отношения? – спросил он. – С кем-то из ваших дружила?
– Дружила! – Светлана на миг задумалась. – С зав-хозяйством. Была у нас такая, Елена Окуневская, уволилась… Ну да это наши местные разборки, – оборвала себя. – А так вроде ни с кем особенно, у нас много новых, народ приходит и уходит, текучка страшная. Договор можно посмотреть в кадрах, если интересно, только нужен официальный запрос. А фотки на рекламном сайте «Прадо» висят до сих пор. Адрес Огородниковой есть, пожалуйста! Адрес Окуневской? По-моему, тоже есть. Сейчас!
Она была красотка, эта Лариса Огородникова, судя по фотографиям на сайте. Лера, уехавшая за границу, а на самом деле, возможно, и не уехавшая вовсе. Возможно, это ее тело было обнаружено спустя два года после убийства в багажнике красной «Тойоты», угнанной со стоянки в речном порту. Обнаружено совершенно случайно, благодаря засушливому лету…
Федор рассматривал фотографии молодой женщины.
Впору было задать себе вопрос: что это? Цепь случайных случайностей или случайных закономерностей, в силу которых все тайное рано или поздно становится явным? Что же случилось с Лерой Огородниковой? Почему она не уехала и как оказалась там, где оказалась? Если, конечно, это она. Что же с тобой случилось, Лера? Случайное убийство? Не похоже. Уж очень четко спланировано действо: слухи об отъезде за границу, никем не замеченное исчезновение, угнанная машина, и концы в воду. Двадцать первого прощальный банкет, двадцать второго отлет в Германию, тогда же, видимо, была угнана машина, что было обнаружено не сразу, а спустя несколько дней, и только двадцать пятого владелица написала заявление. Кстати, надо напомнить капитану проверить всех улетевших в Германию двадцать второго августа. Поезда тоже. Она могла уехать машиной… Значит, проверить, пересекала ли границу.
А теперь поговорим с подругой Леры, Еленой Окуневской, решил Федор. С этого и начнем.
Он достал из папки адрес: Пятницкая, дом восемнадцать, квартира четыре. Центр, недалеко. Похоже, предстоит момент истины: Окуневская скажет, что общается с Лерой по скайпу, что у нее все в порядке, она там счастлива и возвращаться не собирается. Или: загуляла моя Лерка, на связь не выходит, мобильник не отвечает, обрубила все связи, а ведь как дружили! Никаких секретов. Окуневская несомненно знала бойфренда подруги – не могла не знать, и мы осторожненько потянем за ниточку…
Ощущение скорой развязки охватило Федора – скорой развязки и удачи. У него даже нос зачесался в предвкушении интересных событий.
Он несколько раз позвонил в дверь квартиры Окуневской, но ему не открыли. Разочарованный, он вышел из подъезда в пустой двор и остановился, раздумывая, что делать – подождать или зайти позже. Спросить было не у кого, двор был пуст.
– Ищете кого, молодой человек? – окликнули его с балкона на втором этаже. Федор поднял голову, прикрыв глаза ладонью как козырьком от солнца, и увидел толстуху в сарафане, перегнувшуюся через перила.
– Ищу Елену Окуневскую, – доложил он, обрадованный, поздравляя себя с удачей – знал он таких толстух, которых хлебом не корми, дай посплетничать.
– Да она ж умерла! – всплеснула руками толстуха. – Два года уже. А вы ей кто будете?
– Как умерла? – не поверил Федор.
– Угорела от газа. Она и раньше пила, а когда выгнали с работы, вообще ушла в запой, – толстуха понизила голос. – По пьяни поставила чайник и уснула. Чудом весь дом не взорвался. Слава богу, Витек учуял… Вернее, его собака! Стала выть и царапаться. Они в одной квартире жили, в разных комнатах. Ее муж свою комнату в карты проиграл. Ну, Витек дверь и вышиб! Газ прикрутил, вызвал аварийку и «Скорую», да поздно было.
Возбужденная толстуха упоенно выкладывала все, что знала о соседке, и Федор подумал, что она скучает.
– Когда это случилось? – спросил он.
– Два года будет пятнадцатого сентября, как сейчас помню. А вы ей кто?
– С работы, – соврал Федор. – Ей причитается кое-что, а она не идет.
– И не придет! – сказала толстуха. – Поздно хватились. Хорошая женщина была, царствие ей небесное, душевная. Хоть и пила. Муж подзаборник и картежник, она его сколь могла тянула, а он квартиру проиграл, шаромыжник. И на похороны не пришел, мы по соседям собирали.
– А родные?
– Одна она, никого больше не было. Она не отсюда. И с мужиками не везло. Да и где они, эти мужики! – Толстуха махнула рукой. – А много хоть денег?
Федор чуть не спросил: «Каких денег?», но чудом удержался и сказал:
– Не очень. Спасибо большое.
– Не за что, – сказала толстуха. – Заходите.
Такого поворота Федор не ждал. Окуневская погибла спустя почти месяц после убийства Огородниковой – похоже, ниточка оборвалась. Если это Лариса Огородникова, поправил он себя. А как связана с ее смертью смерть Окуневской? Случайность это или нет? На первый взгляд нет, газ – опасная штука, а что там случилось на самом деле… Тем более Окуневская пила.
Что же дальше? А дальше поспрашивать в домах рядом с башней о Ларисе Огородниковой и показать народу ее фотографию. Если она жила в каком-то из домов в том районе, соседи ее обязательно вспомнят. И еще надо рассмотреть хорошенько список постоянных клиентов парковки…
Он позвонил капитану Астахову и отчитался о проделанной работе. Сказал, что погибшую, возможно, звали Лариса Огородникова, была она певицей в «Прадо», проживала в одном из домов около башни. Надо бы походить с фотографией по жильцам окрестных домов, ее обязательно вспомнят – человек всегда оставляет след. Возможно, ее друг все еще там. Капитан был, как всегда, страшно занят, поэтому не стал развивать тему мутной философии и допытываться, откуда дровишки, только и буркнул, лады, сделаем. Аплодисментов разочарованный Федор не дождался, на что втайне рассчитывал.
Он проверил почту, никто ему не написал, и он перечитал ночное письмо от корреспондента, подписавшегося: «Кошка драная». Первое письмо он получил около полугода назад. Судя по всему, писала женщина. Не мужчина же! Ни одному существу мужского пола не пришло бы в голову подписаться «Кошка драная». Подивившись странной фантазии, Федор не обратил на письмо особого внимания – решил поначалу, что это розыгрыш учней. Розыгрыш и своеобразное признание в любви. Капитан Астахов издевался над Федором, вешая на него кучу влюбленных студенток и аспиранток, и объяснял озабоченному Савелию Зотову, почему Федор никогда не женится. Что он, совсем дурак? На хрен? – вопрошал капитан. А любовь? – спрашивал трепетный Савелий, воспитанный на женских романах. Капитан отвечал демоническим хохотом.
Кошка драная сообщала, что давно собиралась написать, но стеснялась, посещала его семинары, разделяет его взгляды, накопила ряд животрепещущих вопросов и жаждет получить ответы в философском ключе и смысле.
Он не стал отвечать, не желая нарываться на дурацкие шуточки недорослей, но после третьего письма задумался и перебрал знакомых девушек, пытаясь выявить пишущую барышню. Неглупа, много читает, язык подвешен, способна четко и экономно донести мысль. И самое главное: одинока. Работает по ночам, тогда же пишет письма. О чем? Первое письмо было ни о чем, ознакомительным, так сказать; во втором спросила о коллективном разуме человеческого социума… Был у него когда-то такой семинар для «вольников» – то есть открытый для посещения всеми желающими, во время каникул. Он собирал материал для монографии о поведенческих стереотипах. Приходили разношерстные слушатели, в основном пенсионеры, будущие абитуриенты и всяческие одиночки, которым не хватало общения, а хотелось поговорить или высказаться. Была парочка неадекватов, которые несли запредельное про параллельные миры и голоса в голове. Был школьный учитель математики, ныне пенсионер, открывший загадку Бермудского треугольника: оказывается, подвижная магма болтается внутри земного шара на манер желтка в яйце, что вызывает перепады в силе тяжести, из-за чего, в свою очередь, приключается гибель кораблей и самолетов в определенных точках планеты. Таких точек десять, но знают в основном про Бермуды, так как они на виду. Тут же разгорелся спор «физиков» с «лириками» – последние считали, что причина гибели в затонувшей Атлантиде, в крайнем случае в подводных поселениях инопланетян, которые включают специальное излучение, чтобы отпугнуть любопытных. Шум стоял страшный, каждый хотел высказаться. Федор не вмешивался, наблюдал и присматривался, получая живейшее удовольствие и в который раз убеждаясь в свойственной человеку жажде общения. Не хлебом единым, одним словом. На последующих семинарах обсудили летающие тарелки, Илона Маска, колонии на Луне и Марсе, а также всеобщее падение нравов и морали. Некоторых участников он помнил, кого-то даже знал по именам, но не было среди них никого, кому подошел бы «кошачий» ник. Не было таких на занятиях. То ли она стояла за дверью, то ли была совсем никакая. До такой степени никакая, что он ее не запомнил. Кошка драная. Безликая, незаметная, не бросающаяся в глаза. А список посетителей он не составлял, они просто расписывались в журнале – сугубо для статистики. Федор не поленился, пролистал журнал: корявые записи, нечитаемые каракули, кривые инициалы…