Проект «Сияние». Возвращение Норы
Первые среди прочих равных, это Синдикат Наёмников с севера. Эти парни с первых же секунд внушали к себе уважение, без дураков. Не то, что растерявшие всякое доверие и обосравшиеся дальше некуда до полного, ниже плинтуса падения репутации Стрелки. Но всякие мелкие банды рейдеров гонять – для них только терять время и тратить ценные ресурсы размениваясь на мелочёвку, за истребление которой большого куша не получишь. Синдикату куда как выгодней заниматься организованной охраной крупных торговых караванов или держать форпосты на границе скоплений крупных фермерских хозяйств, оберегая их от всякого рода угроз извне за «долю малую».
Вторые по силе – это конечно же возрождённая из пепла, словно птица Феникс организация Минитменов. Минитмены служат для того, что бы отражать неожиданные атаки на поселения, случись такое, и сдерживать нападения крупных банд, пока наёмники не подтянутся с крупным калибром – вот их основная функция. А гонятся за отдельно взятыми головорезами по пустошам – это удел уже совсем других людей. Вот и занимаются рейдерами такие как я охотники за головами, работая в одиночку или маленькими командами, изредка объединяясь для уничтожения особо крупных банд. Братство поощряет подобную деятельность, со скидкой продавая охотникам оружие и боеприпасы на своих немногочисленных торговых точках, которые содержит в разных местах Содружества. Мне проще: являясь действительным членом Братства Стали в звании рыцаря я имею доступ к девайсам, получить которые для большинства других практически невозможно, что, как вы уже наверное успели заметить, здорово облегчает мне жизнь и выполнение моей работы. Как я стал тем, кем я стал, спросите вы? А я вам отвечу: а что мне, скажите на милость, оставалось делать? Чем было ещё заниматься человеку, волей судьбы заброшенному в мир, переживший ядерный апокалипсис? Причём спустя много-много лет после его окончания? Задатков фермера во мне нет и никогда не наблюдалось, землю копать и скотину разводить я не люблю, да и не умею. И учиться не собираюсь. Мои попытки заниматься коммерцией, которые я предпринимал перед самой войной, никаких особенных прибылей мне не приносили тогда и уж тем более не принесли бы теперь. А вот боевые навыки, полученные ещё во время армейской службы и которые я постоянно стараюсь развивать, наоборот – весьма мне пригодились, особенно после того, как я вылез наружу из того гребанного морозильника.
Осмотрев поле боя, а вернее – побоища, мы с Норой вернулись обратно к развалинам, где ощетинившись стволами и тревожно посматривая из-за телег нас ожидали фермеры. Я аккуратно выглянул из-за угла полуразрушенного дома и крикнул:
– Эй, обоз, не стреляйте! Это мы!
– Мистер Стюарт! Слава богу, вы вернулись! – долговязая фигура Эббота-старшего показалась из-за телеги и направилась к нам. Позади отца смешно семенил Калеб, то и дело поправляя великоватую шляпу, всё время норовившую съехать ему на нос. Старую отцовскую, не иначе.
– Заждались? – улыбнулся я, подходя к Эбботу вплотную.
– Мы очень волновались, сэр, – сказал Калеб, голос которого мы услышали впервые за всё время нашего совместного путешествия. Отец глянул на сына и утвердительно кивнул.
– Всё закончилось довольно быстро, в основном благодаря… кхм… моей жене.
Фермеры с удивлением посмотрели на Нору, с лёгкой улыбкой на губах гладящую по косматому лбу одного из быков. Бык стоял, наклонив рогатую голову к земле и притихнув от удовольствия, что наблюдать было довольно-таки странно, учитывая буйный и независимый нрав этих животных, никого не признающих и обычно не дающих приближаться к ним вплотную никому, кроме их погонщиков.
– Тогда, я думаю, можно двигаться дальше – солнце уже высоко, а нам ещё предстоит преодолеть изрядный отрезок пути, что бы добраться до дома.
– Да, командуйте своим людям выдвигаться, мистер Эббот. Мы снова идём впереди вас. Только на сей раз держитесь поближе, а мы не будем сильно спешить.
– Я надеюсь, что запас засад на наш караван на сегодняшний день исчерпан, – скупо улыбнулся фермер, дотронулся двумя пальцами до полей своей шляпы и направился назад к телегам.
– Спасибо вам, сэр, мэм, – учтиво кивнул нам с Норой Калеб и поспешил вслед за отцом.
Мы проводили его взглядом и пошли обратно к разрушенному шоссе. Наш путь пролегал мимо места неудавшейся засады, где среди камней и пожухлой травы остывали тела сегодняшних неудачливых налётчиков. Скоро до них доберутся падальщики и от тел останутся только разбросанные, обглоданные кости да клочья разодранного и окровавленного тряпья. Хоронить я их не собираюсь, ещё чего не хватало! Я при Норе даже их карманы шмонать не стал. Хотя по правде сказать, чего там брать-то – голытьба голытьбой, да и только. Стволы – наверняка старьё, да ещё в добавок краденное. Да и не нужны они мне вовсе, пускай фермеры их забирают если хотят, им поди нужнее. По карманам шарить, как я уже сказал, при Норе я не буду, не знаю, как она отреагирует, не хочу рисковать. Эббот мужик правильный, наверняка отблагодарить захочет, хоть мне это и не обязательно. Я от Братства за уничтожение мелкой банды рейдеров, да ещё на месте преступления награду в любом случае получу.
Где доказательства работы, спросите вы? А я отвечу, что пока мы крались и воевали, стреляли и убивали, всё это безобразие снимала миниатюрная видеокамера, закреплённая на моём шлеме, и эти кадры я предоставлю на базе в качестве доказательства моих с Норой подвигов. Представляю, как будет ржать до слёз капитан Кейдж, оставшийся за главного в бостонском отделении Братства Стали после отбытия оттуда дирижабля «Придвен» с коммандером Макстоном на борту, когда узнает, что бандитов перестреляла практически в одиночку моя неизвестно откуда взявшаяся жена, а я был всего лишь, как бы это правильно выразиться… на подхвате. Да что там Кейдж, весь персонал базы будет валятся со смеху. А, пофигу! Пускай смеются и ржут на здоровье сколько им влезет, меня это никак не трогает. Главное, что Нора со мной рядом, а всё остальное вообще пускай идёт лесом!
Видимо те, кто заседает в небесной канцелярии решили, что на сегодняшний день приключений на нашу долю достаточно и весь наш дальнейший путь прошёл на удивление гладко. Мы дошли до развилки старого шоссе немного не доходя Конкордата – небольшого пустующего и потихоньку ветшающего городишки к востоку от Сенкчуари. Там дождались, пока нас догонят фермеры и стали с ними прощаться. В награду за помощь Эббот-старший клятвенно обещал прислать через неделю целую телегу провизии в поселение. Что ж, посмотрим. На том и распрощались. Мы с Норой потопали дальше по растрескавшемуся асфальту шоссе, ведущего в гору, туда, где за холмом на острове посреди двух рукавов обмелевшей ныне речки находился наш дом.
Глава 2
Уже практически стемнело и на небесном куполе высыпали первые яркие звёздочки, когда впереди показался силуэт устремлённой ввысь ракеты, до сих пор украшавшей древнее здание заброшенной стоянки и заправки грузовиков «Рэд Рокет», отчётливо видный на фоне стремительно темнеющего неба.
– Дом, милый дом, – усмехнулась Нора, глядя на облупленные кирпичные стены и покосившиеся ржавые заправочные колонки.
– Да уж, – кивнул я, глянув на Нору. – Я то же когда после убежища в первый раз к посёлку подходил, боялся того, что там увижу. Мне казалось, что от Сенкчуари одни руины остались. Потом смотрю: ан нет – домишки стоят, обшарпанные только малость. Из всех домов только три окончательно развалились, остальные более-менее целы оказались. И наш дом то же уцелел.
– Правда?
– Угу, – кивнул я. – И Косворд до сих пор там.
– Да ладно? Наш домашний робот цел? – удивлённо вскинула брови Нора. – Не может быть… Как же он умудрился тогда спастись, да ещё потом сохраниться? Столько лет прошло…
– Когда прозвучал сигнал ядерной атаки, а мы сломя голову побежали в убежище он самостоятельно спустился в подвал. Заперся там, успел перевести свои энергоблоки в спящий режим и отключился, задав таймер обратного включения на длительное время. Благодаря этим манипуляциям электромагнитный импульс не выжег ему микросхемы и он спокойненько пролежал в глубоком подвале довольно много лет и так же, как мы в убежище, пропустил всё «самое интересное». После включился, вылез наружу да так и остался в нашем доме. Я его там и нашёл, он рад-тараканов гонял по участку.
– Удивительно, – покачала головой Нора не уточнив вопреки ожиданиям насчёт тараканов. – Просто удивительно.
Мы вышли к мосту через реку, на противоположной стороне которого сбоку от дороги высился монумент с табличкой, на которой ещё можно было прочитать полустёртую надпись: «Сенкчуари Хиллз». Когда мы только подходили к мосту, Нора увидела на той стороне реки знакомые силуэты домов, проступавшие из темноты и освещённые огоньками редких лампочек. Она сначала замедлила шаг, а после вообще остановилась, обхватив себя за плечи руками, зябко поёжившись и не отрывая взгляда от единственной улицы, проходящей через поселение насквозь. Представляю, каково ей сейчас! Я чувствовал себя немногим лучше, когда в первый раз после убежища увидел обшарпанные стены домов. Я обнял её, чмокнул в щёку успокаивая и мы зашагали через мост на другую сторону. От центра посёлка с небольшой площади доносилась музыка, слышался многоголосый гул и смех, на ярко освещённом пятачке мелькали силуэты танцующих людей.
– А у вас тут… вернее у нас, – поправилась Нора, – весело я смотрю. Жизнь кипит вовсю.
– Да, народ после трудов праведных отдыхает. Телевидения нет, вот и развлекаются люди по старинке, с танцами.
В этот момент мы как раз приблизились к воротам, обшитым стальными листами, со сторожевыми постами по обе стороны створок. В ворота эти самые и упирался мост на этой стороне реки. В обе стороны от ворот уходил крепкий, достаточно высокий и увитый по верху ржавой колючей проволокой забор с несколькими сторожевыми вышками, охрана на которых была вооружена пулемётами. То, что они в поселении есть на вооружении – моя заслуга.
– О, а вот этого тут раньше не было, – сказала Нора, задрав голову кверху и разглядывая ворота.
Когда мы были ещё на середине моста с одного из постов по нам с Норой скользнул луч прожектора, а стволы пулемётов дёрнулись, поворачиваясь в нашу сторону. Но на посту меня сразу узнали, да и ещё я рукой помахал. Так что когда мы подошли вплотную к воротам, охрана была уже в курсе, кто же это к ним на ночь глядя пожаловал.
– Нейтан! – воскликнули на посту, на том, что был слева от ворот, если с нашей стороны смотреть. – Вернулся, бродяга! А мы уже без тебя тут скучать стали.
– Привет Струджес! Привет парни! – приветствовал я охранников, подходя вплотную. – Как у вас тут, что нового?
– Монтаж ещё одного ветряка как раз сегодня закончили, эвон народ празднует. – ответил один из охранников, Сэмпсон. – Ща сменимся и то же присоединимся!
– Успокойся Гомер, не газуй! Нам ещё час с лишним дежурить, – одёрнул его Струджес, открыв калитку в воротах и пропуская нас внутрь. – Присоединится он…
– Ха, да он пока тут на посту стоит, его Марта уже два часа там с молодыми парнями отплясывает! А может и не только отплясывает, – раздался насмешливый голос одного из охранников, сидящих в пулемётном гнезде наверху. – Извёлся уже поди весь, бедолага!
– Да ты… Да я… Заткнись Полли, не то я сейчас сам тебе пасть заткну! – сорвался на тонкий фальцет Сэмпсон, задетый походу за живое.
–А ну тихо все! – рявкнул Струджес. – Заткнулись оба, я сказал! Вы на службе пока ещё. Смена кончится – брешите сколько влезет. Даже можете подраться, если хотите. А сейчас замолчали.
И обратился к нам:
– Проходите, Нейтан, мадам.
Он с любопытством глянул в сторону Норы, пробежав взглядом по её фигуре, но никаких вопросов задавать не стал, а лишь запер за нами калитку. Сверху на нас с интересом поглядывали пулемётчики, вернее не на нас, а на Нору конечно. Кого это там Нейтан привёл? Что это с ним за красотка в бежевом пальто? Кто она ему? Любопытные, блин… Кто, кто… Жена моя – вот кто!
Впереди всё громче доносились звуки весёлой песни – Линда Картер кажется, многоголосый шум наполнял улицу, то и дело слышались взрывы смеха. У продуктовой лавочки старика Беннета, чьи ставни были сейчас открыты, а вывеска ярко светилась неоновыми огнями кто-то яростно бренчал на гитаре, пытаясь исполнить что-то заковыристое, но получалось это дело у него откровенно хреново. Видимо, гитарист был к тому моменту уже изрядно «под мухой». Мы не стали приближаться к танцующим и веселящимся людям, а сразу свернули на дорожку, ведущую к нашему дому. К нашему счастью, строительный подрядчик, отстроивший в своё время Сенкчуари на материалах не экономил, а сработал на совесть построив добротные, крепкие дома по самым современным на тот момент технологиям. Предполагалось, что район заселят семьи с уровнем достатка выше среднего, ну и старались соответственно. Что бы избежать судебных тяжб и исков в будущем. По этой же причине и цена жилья слегка кусалась, но для тех, кто переехал сюда жить это было малозначительно. Людям, заселившим посёлок в то время заработки позволяли иметь такое жильё. Так же, как и нам с Норой.
И вот стоит он, наш дом перед нами, смотря подслеповатыми стёклами окон. Которые кстати помыть бы совсем не мешало. Хотя, чего привередничать – я когда после убежища сюда добрался, в окнах совсем ни одного стекла не заметил. Это всё потому, что их там вообще не было, а лежали они все, как одно в виде осколков разной величины на полу вперемешку с листвой, нанесённой в дом ветром через оголённые рамы.
Ну а сейчас дом выглядел несколько по иному, чем его запланировали строители. А именно: появились крепкие ставни на окнах, запираемые изнутри, стены до оконных проёмов первого этажа изнутри были заложены мешками с песком, а входная дверь была теперь из стали, на толстенных петлях, снести которую можно было разве что подорвав взрывчаткой. Ну или из гранатомёта шмальнуть, как вариант.
– Ну вот, милая, мы и дома, – тихо сказал я, в то время как Нора разглядывала изменившийся фасад здания.
– Боже, Нейтан, что ты сделал с нашим домом – он похож теперь на Форт Нокс! – шутливо воскликнула она. – Или ты решил буквально воплотить в жизнь пословицу: «мой дом – моя крепость?»
– Ты не поверишь, родная, насколько ты сейчас близка к истине! – вернул я Норе её шутку. – Теперь все жилые дома – такие.
– Открывай уже, а то меня еле ноги держат.
Я шагнул к двери, доставая из кармана на бедре причудливой формы ключ, но меня опередили: изнутри раздалось негромкое гудение, будто за дверью разом работали несколько электромоторов, замок щёлкнул, лязгнув засовом и дверь перед нами распахнулась.
– Сэр, мои датчики уловили движение на лужайке перед домом, а после я узнал ваш голос! – воскликнул Косворд – а это был именно он, наш робот-дворецкий, выносящий на антигрвитационной подушке своё круглое тело нам на встречу. – Но датчики показали два объекта… о, простите, сэр – я хотел сказать двух людей…
С этими словами он увидел Нору, когда я подвинулся, пропуская её в дом. Его круглый электронный «глаз» на тонкой штанге раздвинул диафрагму окуляра, точь-в-точь как глаз человека расширяется от удивления.
– О! Мэм… Миссис Стюарт, вы ли это? – только и смог сделать, как выдавить из себя робот.
– Конечно это она, Косворд, – ответил я за нас обоих, закрывая дверь и снова запирая её на замок. – Не задавай глупых вопросов.
– Не ругай его, Зайка, – сказала Нора, подойдя к застывшему на месте роботу и погладив его по выпуклому, покрытому мелкими вмятинами и царапинами боку. – Как дела, Косворд? Как ты себя чувствуешь?
– Всё в порядке, мэм, благодарю за заботу! Все мои механизмы функционируют в штатном режиме, поломок и неисправностей не выявлено. Если вы интересуетесь состоянием данного жилища, то крыша не протекает, в стенах больше не наблюдается трещин и дыр… особенно после того, как мистер Стюарт заделал их все. Водопровод функционирует исправно, правда отопление не работает… но ведь ещё не сезон, не так ли? Или сезон…
– Какой водопровод, какое отопление, что ты несёшь, – устало прервал я робота, войдя в прихожую. – Трубы давно сгнили. Я воду из скважины домой таскаю. Вот юморист – водопровод у него цел! Как выдаст что-нибудь – хоть стой, хоть падай!
Я помог Норе снять пальто и присев стянул сапог сначала с одной её ножки, затем с другой. Потом обул её в маленькие парусиновые тапочки, которые берёг сам не знаю зачем. Вот берёг – и всё тут. Наверное, что-то чувствовал…
Затем я бегом спустился в подвал, щёлкнул рубильником на распределительном щитке и в доме весёлым, вносящим оживление светом зажглись электрические лампочки на стенах и потолке. А что же, община ныне вроде бы как процветает, уж на электричестве можно не экономить. Особенно после того, как пилоты Братства приволокли сюда на винтокрыле, подцепив тросами к брюху летающей машины мини-реактор. Запаса энергии в нём хватит, что бы питать поселение такого размера, как Сенкчуари лет этак двести или даже чуть дольше. Какими путями и с какими усилиями он, реактор этот самый мне достался, это отдельная история. Под него выкопали и забетонировали специальный бункер, поставив сверху сваренную из толстых железных листов будку, в которой находился терминал контроля и управления. Второй такой же терминал – дублирующий, располагался в здании городского арсенала на южной оконечности городка.
А на кой тогда вам ветряки, спросите вы? А я вам отвечу: а зачем надеяться на один только реактор? К тому же мы собираемся в ближайшем будущем запитать электричеством все близлежащие фермы. А их не много – не мало, а целых десять штук в окрестностях наберётся, и которые мы вроде бы как обязались защищать от всякого рода агрессии извне. А они нас кормят взамен, самогонкой поят и выказывают всякого рода расположение. А дадим мы им электроэнергию в изобилии, так они нам вообще по гроб жизни обязаны будут и станут нас от радости в попу целовать и на руках носить. Ну до этого, в попу целовать в смысле, может и не дойдёт конечно, никто же не настаивает. Но суть ясна я думаю. Вот на все эти далеко идущие планы нашего реактора уже не хватит, и строим поэтому ветряки, и ставим на холмах вокруг, запитывая их в единую сеть. А потом уже потянем кабели к фермам. К двум уже ради эксперимента протянули – те рады по самое не могу.
Сами кабели не проблема – на железнодорожных путях в миле от нас навсегда застрял сошедший с рельсов товарный состав. Сойти то он сошёл, но не опрокинулся. Хорошо так застрял, прямо на выходе из туннеля. Тепловоз наружу торчит практически целиком, от сцепки отстегнулся, колёса в земле утонули, проржавел весь напрочь, а вот вагончики-то все внутри тоннеля в тепле и сухости остались. Ну, насчёт тепла я конечно загнул малость, а так – да, сухо в тоннеле, сырость не скапливается, сквозняком продувает. Мы оттуда уже о-очень много полезного унесли, включая стальные листы со стенок вагонов, всё в дело идёт. Так вот, в двух железных вагончиках кабели, смотанные в бухты и везли. Там они сейчас и лежат, своего часа дожидаются. Стырить их некому, потому как во всей округе мы одни – самое крупное поселение с какой-никакой инфраструктурой. У нас и станки есть работающие, и люди в технике разбирающиеся. Так что всё будет о-кей.
– Но сэр, я явно слышал прошлой ночью шум в трубах и на кухне вода капала из крана! – вроде как возмутился робот, вернее изобразил возмущение.
– Косворд, успокойся, – вздохнул я, поднимаясь из подвала и вытирая руки. – Вода из крана капала, потому что я накануне ухода бак на чердаке под завязку залил, давление увеличилось, а прокладка в кране старая, менять пора. Вот и капает слегка. Понял?
–Да сэр, – произнесла наша домашняя железяка, развернувшись и удаляясь вглубь дома. – Если я вам понадоблюсь – зовите, я буду у себя.
Я ничего ему не ответил. А как отвечать, если мягкие руки любимой крепко обняли тебя сзади, упругие округлости грудей упёрлись в спину – я аж через плотную ткань почувствовал, а влажные губы жарким дыханием шепчут в ухо слова любви и ласки? Вжикнула застёжкой «молния» моего комбинезона, уезжая вниз, и ловкие пальчики уже пробрались в самое укромное место, чуть сжав то, что в этом самом месте обычно находится. Не до боли, нет, но до той сладкой истомы, от которой мгновенно перехватило дыхание, а содержимое укромного места быстро перестало умещаться в Нориной руке, поперев ввысь и вширь. Я повернулся к Норе лицом, найдя её губы своими и мы с ней слились в долгом и страстном поцелуе. А потом… Потом я подхватил жену на руки и понёс наверх, где в коридоре по оставленным на полу элементам одежды можно было проследить весь наш недолгий путь до спальни, перед закрытой дверью которой все следы обрывались.
Утро, наше счастливое с Норой утро началось – чего впрочем стоило ожидать, с того, что Косворд в своей традиционно бесцеремонной манере распахнул настежь дверь в нашу спальню и огласил на всю комнату:
– С добрым утром, сэр! С добрым утром, миссис Нора! Пора вставать! Дальнейшее пребывание в состоянии сна может пагубно отразиться на состоянии ваших организмов!
– М-м-м… Проклятый робот, всё удовольствие испортил! – промычал я, зарываясь лицом в подушку. Потом поднял голову и посмотрел счастливо улыбнувшись на лежавшую рядом прелестную головку с растрёпанными волосами, разметавшимися по подушке. Нора то же проснулась, но лежала с закрытыми глазами нежась под одеялом.
– Сэр, моя программа симуляции эмоциональных реакций определяет слова «проклятый робот» как обидные в контексте человеческих эмоций. Что в свою очередь даёт мне право обидеться на вас, сэр, и какое-то время не общаться с вами и не выполнять ваших указаний. Анализ показал, что время, допустимое на проявление обиды составляет два часа, сорок две минуты и тринадцать секунд. Посему я удаляюсь и пока займусь хозяйственными делами, сэр. И «обиженный» робот развернулся в дверях, заскользив по коридору к лестнице, ведущей вниз, на первый этаж.
– Косворд, не обижайся на него! – крикнула вдогонку ему Нора. Потом потянулась с наслаждением, выгибаясь словно кошка, и откинув одеяло спустила на пол босые ступни, нащупывая ими валявшиеся где-то рядом с кроватью тапочки. Встала во весь рост, кстати не такой уж и маленький для женщины – пять футов и семь дюймов. Потянулась ещё раз сладко зевнув, и подошла к окну, где сквозь закрытые ставни к нам в спальню робко пробивался узкий солнечный луч. Потянув щеколду, Нора распахнула ставни и комнату мгновенно залило мягким утренним светом, по стенам заплясали яркие блики, а стоявшую напротив окна обнажённую женскую фигуру окутал сияющий ореол, будто ангела, явившегося во плоти. Она стояла у окна подставив лицо солнечному свету, а я наслаждался полным ощущением счастья впервые за столь долгое время, любуясь ею, на данный момент сзади. Благо было на что полюбоваться, да ещё как! Нора была довольно высокой, стройной, но не худощавой. С юных лет она вполне серьёзно занималась велоспортом, в колледже состояла в женской команде велосипедисток и даже участвовала в соревнованиях за Кубок Штата. Но профессионально заниматься этим не стала, посвятив большую часть своего внимания получению высшего образования, да ещё к тому времени мы с ней успели пожениться. А учась на последнем курсе, она уже носила под сердцем Шона. Результатом её личных усилий стал диплом юриста, а через два с половиной месяца появился на свет маленький горластый результат наших с ней совместных усилий. Потом мы переехали сюда, в Сенкчуари, Нора сидела с Шоном, я работал… Так, что-то я отвлёкся. Итак, не став прославленной велосипедисткой, Нора тем не менее спорт совсем не забросила, даже после родов крутя педали велотренажера дома перед телевизором, пока крошка Шон мирно посапывал в своей кроватке или играл в игрушки в манеже. Ещё она любила вращать обруч вокруг талии, могла делать это сколько угодно долго и результаты этих занятий теперь вот, как говорится, налицо. Сложена она пропорционально, не длинноногая, как те фотомодели, бывшие столь популярными перед войной. Но для меня это скорее плюс, чем минус, мне всегда женщины с такими фигурами нравились. Ноги прямые, крепкие, но мышцы не рельефные, а сглаженные, округлые. Такие ноги – просто глаз не отвести, а если ещё в мини да кружевных чулках и туфлях на высоком каблуке!.. Талия узкая (вот он, обруч-то!), бёдра неширокие и попа круглая, без ямочек по бокам ягодиц, так портящих обычно силуэт женских прелестей. Ну, с моей точки зрения портящих, а так может кому и нравится, я не знаю. Прибавим сюда красивые руки с небольшими, аккуратными кистями и изящными пальчиками со всегда ухоженными ногтями, круглые, почти не потерявшие формы после родов груди с маленькими, стоящими торчком коричневыми сосочками, красивые плечи и шею, державшую весьма привлекательную головку – и вот она, моя Нора! Стоит голая прямо в окне и ей абсолютно плевать на то, что какой-нибудь местный раздолбай пройдёт сейчас мимо нашего дома, случайно увидит её, обалдеет, а после будет рассказывать пуская слюни за рюмкой виски своим дружкам, как ему несказанно повезло увидеть голые сиськи самой миссис Стюарт. А мне, если честно сказать, плевать – пускай завидуют!