Приговоренные к любви

Я смотрю на него в шоке, а он перекидывает меня через плечо и бежит через заросли за домом к арендованному автомобилю на углу переулка.

Он сваливает меня на пассажирское сидение, садится за руль и резко набирает скорость.

Мы целую вечность ничего не говорим.

Не уверена, что могу формулировать связные фразы и вообще трезво мыслить.

Тони напряжен, то и дело смотрит в зеркала – нет ли погони. Время от времени он бросает на меня беглый взгляд. Вид у него обеспокоенный. Он не прекращает мониторить дорогу, пока мы не выезжаем на шоссе, ведущее к аэропорту Кеннеди.

Подтянув колени к груди, я искоса смотрю на него. Знаю ли я вообще этого человека?

– Ты убил их, – шепчу я. – Зачем?

– Я не мог оставить свидетелей. Никто не должен знать, что ты была здесь.

Я тупо смотрю на него и бормочу:

– Я не понимаю.

Дорожное движение замедляется и останавливается. Тони поворачивается ко мне, держа одну руку на руле.

– Что ты видела в том здании?

– Монстров. – Я смотрю ему прямо в глаза. – Я видела монстров.

Может, пытками занимался именно Бен, но судя по состоянию Сергея и запахам, въевшимся в стены, он пробыл там какое-то время. Бен просто закончил то, что начали другие.

– Почему ты не сказала мне, что парень, с которым ты была в Вегасе, – Беннет Маццоне?

– Как ты узнал, что это был он?

– Не знал, пока не оказался здесь. Я не мог тебя найти и заставил говорить одного из его мордоворотов. Он сказал, что Маццоне только что приехал, и я сложил два и два.

– Ты знаешь, кто он.

Тони кивает. Движение возобновляется, и машина трогается с места.

– Он из мафии, правда? Его имидж законопослушного бизнесмена – лишь видимость.

– Сьерра, он из главарей мафии.

– Откуда ты знаешь? В интернете нет даже намека на то, что он из мафии.

– Я родом из Нью-Йорка, и в этом городе мало кто не знает, что Маццоне – одна из самых могущественных мафиозных семей в Штатах.

– Почему я ничего такого не нашла в сети?

– Бен умен. У него в кармане есть ловкие айтишники, а эти люди знают, как контролировать информацию. Предсказываю, что захват «Фёст-Майн» – лишь первый из многих. Бен меняет ход действий.

– Я только что видела, как он пытал человека. И я бы сказала, что он меняет все.

Я говорю, но слова словно бы произносит кто-то другой. Я сглатываю подкативший к горлу ком.

– Он был так хладнокровен, а судя по тому, с каким знанием дела причинял боль, для него это не впервые.

Тони бросает на меня сочувственный взгляд, от которого я снова чувствую себя глупой и наивной тринадцатилетней девочкой.

– Он убийца. Отец моего ребенка – безжалостный убийца.

Я прикладываю ладонь к животу и борюсь со слезами.

– Поверить не могу, что ты переспала в Вегасе с Беном. – Тони сигналит, сворачивая с шоссе к аэропорту. – Я знал, что ты по нему сохла, когда с ним встречалась Саския, но понятия не имел, что ты по-прежнему поддерживаешь с ним контакт.

Боже. Я и не подозревала, что это было так очевидно. Неужели все знали, что я была от него без ума?

– Я не поддерживала.

Я без утайки рассказываю Тони все, что произошло в Вегасе.

К тому времени как мы останавливаемся на парковке аэропорта Кеннеди, он бледен как призрак.

– Сьерра, – он почти до боли сжимает мои плечи. – Никому не говори кто отец. Никому. Ни Бену. Ни твоему отцу и никому из семьи. Предупреди Эсме и Пен, чтобы они тоже держали рты на замке.

– Поверь, после того, что я сегодня видела, меня не нужно убеждать.

– Сьерра. – Он слегка повышает голос, и вид у него не на шутку встревоженный. – Я серьезно. Это не должно выйти наружу. Иначе ты и твой ребенок окажетесь в немыслимой опасности.

– Ты меня пугаешь.

– Так и надо. Это опасные люди, которые живут в темном мире, где мало правил, кроме верности и приверженности семье. У опасных людей всегда есть опасные враги. Если кто-то узнает о тебе, то может использовать тебя против него.

– Никто не узнает. Я унесу тайну в могилу.

– Обещай, что не будешь рисковать. – Он сверлит меня взглядом.

– Не буду. Теперь дело не только во мне. – Я поглаживаю живот. – Я не буду рисковать ребенком и сделаю все, что в моих силах, ради его или ее безопасности.

– Знаешь, если я когда-нибудь женюсь, мне бы хотелось иметь такую дочь, как ты. – Он целует меня в щеку. – Твой отец очень плохо к тебе относится. Ценит не то, что следовало бы. Что бы ни произошло, всегда оставайся собой.

– Очень похоже на прощание, – настороженно замечаю я.

– Я никогда не нарушал данного тебе слова, Сьерра, и не хочу нарушать сейчас, но я знаю слишком много. Возвращаться с тобой слишком опасно. Так что наши пути расходятся.

– Что ты имеешь в виду? Почему мне кажется, что я многого не знаю?

– Ты правда многого не знаешь. Мне хотелось бы рассказать, но это небезопасно. Поверь, тебе лучше не знать.

– Незнание – это слабость, если это означает, что я не могу защитить себя. Знание – сила, Тони, и если мне что-то нужно знать, то скажи.

– Единственное, что тебе нужно знать, так это то, что Беннет Маццоне – источник неприятностей. Он тебе не подходит, и тебе нужно держаться от него подальше.

В небе летят самолеты, напоминая о том, что я могу опоздать на рейс.

– Тебе пора, – говорит Тони. – Не пропусти свой рейс.

– Ты мне в самом деле ничего не расскажешь?

– Так будет лучше, – качает он головой.

Я способна признать поражение, и я доверяю Тони. Я знаю, что он принимает мои интересы близко к сердцу. Дерьмово, когда тебе не говорят правды, но у меня нет выбора.

– Мне не по душе, когда я остаюсь в неведении, но больше не будем об этом. – Я достаю из сумочки толстый коричневый конверт в пленке и протягиваю ему. – Это тебе. Пятьдесят тысяч – все, что мне удалось достать по-быстрому, но это поможет тебе некоторое время удержаться на плаву.

– Я не хочу твоих денег. – Он отталкивает мою руку.

Я тычу конвертом ему в грудь.

– Возьми, Тони. Они тебе понадобятся.

Ему теперь нельзя оставаться в Нью-Йорке. Слишком рискованно после того, как он уложил пятерых. Я все еще не могу в это поверить. Тони и мухи не обидит, а тут убил пятерых как матерый киллер.

Неужели всех?

– Я никогда на самом деле не знала Бена и, наверное, тебя тоже никогда по-настоящему не знала. – Я стараюсь сохранить в памяти его лицо, потому что практически уверена – мы больше никогда не увидимся. – Но кем бы ты ни был, я знаю: все, что ты сделал, ты делал ради моей защиты, поэтому спасибо тебе. Спасибо, что защищаешь меня и моего нерожденного малыша.

– Надеюсь, ты знаешь: для меня было честью защищать тебя. Честью – наблюдать, как ты растешь. Жаль, что наши пути вот так расходятся.

– Мне тоже, – шепчу я, изо всех сил сдерживая эмоции.

Гормоны из-за беременности выбивают меня из колеи, страшно представить, что со мной будет в ближайшие месяцы.

– Будь сильной, Сьерра, – Тони обнимает меня. – И береги себя.