Ты мое Солнце

– 

Он просто больной, – хихикает Надя.

Аня хмурится, не понимает прикола.

– Он болен тобой, а эта болезнь самая страшная. – поясняет Надя. – Вот у тебя телохранитель, водитель – развлекайся, пока все позволено.

– Блин, – в сердцах восклицает Аня, – позволено? Развлекайся? Вспомни, когда мы последний раз были в клубе или, уж на худой конец, в кафе?

Надя театрально закатывает глаза, пытается вспомнить.

– Вот, вот, – расходится Аня, алкоголь уже овладел ее разумом и приятно расслабил тело. – А еще этот балбес.

Надя хихикает, понимает, о ком говорит подруга.

– Ага, он ходит за тобой по пятам. Я от него устаю в институте, а уж каково тебе? Он дома у туалета тоже тебя караулит?

Аня морщится и допивает вино. Стол почти пуст. За окном начинают просыпаться маленькие звезды. Их совсем не видно из-за света огней, но Аня точно знает, что они есть там, на небе.

– Я тебе и говорю, ты в клетке, золотой, но клетке. Раньше ты хоть дома жила, а теперь сюда переехала, – пожимает плечами Надя, ставит свой пустой бокал на стол, её голос пропитан грустью. – Все-таки добился своего. А сколько было ссор? – подруга разводит руками, показывает масштаб. – Теперь сидишь около него, телевизор с ним, в кафе с ним, все с ним, как личная собственность, – обижается Надя.

Обе синхронно вздыхают. Аня смотрит пустым взглядом в бокал, ищет там возражения, но не находит.

– Стой, я придумала, – Надя вскакивает с дивана, ее тело шатается, но девушка берет себя в руки. – Пойдем в клуб. Только свалим по-тихому, без твоих сопровождающих. Просто убежим, – заговорчески хихикает Надя.

Ее глаза вновь обретают блеск. По телу проходит волна адреналина.

Аня сначала хмурится. Эта идея ей не нравится. Понимает, что Сергей будет недоволен, а делать ему больно очень не хочется. Девушка представляет его укоряющий взгляд и мотает головой.

– Сергей будет переживать, – сопротивляется она натиску подруги.

Сейчас в ней бушуют две стихии, раздирают затуманенное сознание надвое. Одна похожа на бурю, которую гонит алкоголь и жажда приключения, а другая знойный штиль.

– Будет, но это будет потом, – без доли сомнения говорит Надя. – Давай, все будет хорошо.

Убеждает. Аня сдается во власть адреналина и предстоящего веселья. Сердце начинает биться в предвкушении свободы, виски пульсируют от тугого напора крови. Аня улыбается, как раньше, с долей безумства. Страх, азарт, беспечность, свобода. Ах, будь что будет, – успокаивает включившийся на миг здравый смысл. Она не в его клетке!

– Пойдем! – командует.

Надя стоит в туалете и приводит себя в порядок. Ее тело немного пошатывается, но держится, опирается на выпирающие поверхности. Перед глазами чуть расплывающиеся очертания, но это нормально после выпитого алкоголя. Она распускает волосы, они длинные, вьющиеся. Выпускает милую бестию, которая так долго сидела взаперти. Девушка расчесывает волны всей пятерней и чуточку приподнимает их. Подкрашивает глаза, придает им яркость. Их зеленый оттенок немного померк от выпитого. Щедро смазывает губы цветным блеском и тихонько выходит в коридор. Ждет, пока подруга переодевается.

Уже перед дверьми они очень тихо, как мышки, пытаются надеть верхнюю одежду и не привлечь к себе внимания хихиканьем. Аня в длинных сапогах на каблуках, привет из прошлой жизни. Она цокает, как молодая кобылица. Джинсы обтягивают упругие ягодицы и заправлены в сапоги. Кофточка розового цвета с небольшим вырезом выгодно подчеркивает грудь. Волосы лавой льются на плечи. Косметика только подчеркивает ее природную красоту и нежные черты лица. Дверь аккуратно закрывается, и девчонки выбегают навстречу приключениям под громкие удары сердец.

Глава 7.

В кабинете тихо, лишь далекие звуки улицы наполняют его еле уловимой жизнью. Сергей приходит, когда стрелки часов переваливают за полночь. Совещание, как всегда, оставило его без сил, да и телефонный разговор не внушил ему надежду. Черные делишки, которые он проворачивает в Америке, вышли из-под контроля. Кто-то сдал все его дела, и теперь разборок не миновать. А командировка в прошлое не входит в его планы. Сергей раздраженно трет затылок. От усталости щиплет глаза, череда мыслей превращается в сумбур. А ведь у него все только стало налаживаться. Разборки в Америке лишь усугубят его шаткое положение с Аней.

«Как все не вовремя», – мысленно шипит Сергей. Только не сейчас, когда он решил сделать своей девочке предложение. Вот и кольцо купил. На него со стола смотрит красная бархатная коробочка, в которой полное состояние. Аня заслуживает большего. Он долго не решался, подбирал время и теперь нашел. Бал – самое подходящее место для этого. Верит, не откажет, не сможет при людях. Честно ли это? Он знает, не очень. Боится, а что если откажет? Он этого не переживет, сорвется и опять погрузится во тьму. Почему-то Сергею кажется, сколько бы он ни пытался приблизится к Ане, она не хочет быть с ним так же сильно, как хочет этого он. Их чувства по отношению к друг другу совсем разные. Один любит, а другая позволяет себя любить. Сергей морщится, стряхивает с себя плохие мысли: все равно попробует. Он убирает коробочку в ящик стола, встает и выходит из кабинета.

Быстро проходит гостиную, заворачивает рукава рубашки по локоть. Улыбается, когда видит за диваном три пустые бутылки. Оторвались, молодцы, мысленно хвалит он Аню. Ему, правда, не очень нравится Надя. Она взбалмошная и наглая, что конечно, не плохо. Но она подруга, что свято для Ани. Сергей все понимает и даже принимает, но контролирует. С такими подругами надо быть начеку.

Он проходит коридор и подходит к спальне. Предвкушает аромат перегара. Тихонько открывает дверь, боится потревожить свое солнце. Свежо и пусто. Он включает свет, мечется глазами из стороны в сторону. Кровать не тронута. Дверь в ванную открыта, и там никого нет. Страх ледяной водой обдает мысли. Сердце набирает обороты, бешено ломится в грудную клетку. Где? Он выбегает в коридор. Идет, нет, бежит к дверям служебной комнаты. Распахивает и столбенеет. В кресле и на диване мирно посапывают те, кто должен был охранять его сокровище. Сергей дышит, как разъяренный зверь. Орет. Как? Где?

Испуганные ребята вскакивают со своих мест, не до конца понимают, что происходит. Сонная нега быстро слетает, когда мощный удар по лицу накрывает телохранителя. Он отстраняется, прижимает руку к разбитому носу. Крик Сергея рушит стены.

– Где она? Я тебя спрашиваю, где она? – он с силой наносит удар за ударом, вколачивает каждое слово.

Бешеный взгляд придавливает. Водитель, опешив, вжимается в стену, с истерикой понимает, как они облажались. Тихо молится. А телохранитель уже не чувствует лица, только машет головой.

– Я не знаю, простите, – шепчет он окровавленными губами.

Ярость, страх, огонь, все перемешивается в груди Сергея. На крики прибегают молодые, крепкие парни из личной охраны. Прислуга испуганно собирается в дверях, мысленно радуется, что гнев хозяина направлен не на них. Они охают наперебой, прикрывают свои рты от глухих вздохов. Охрана спокойно оттаскивает бушующего Сергея от почти бездыханного тела парня, безэмоционально выводят хозяина в коридор. Все четко, не в первый раз. Начинают разбираться в ситуации. Сергей идет в гостиную, по пути уже набирает номер телефона Ани и стряхивает капельки крови с разбитых костяшек. Слушает пустые гудки. Около дивана задевает бутылку, хватает одну и бросает в стену. Рычит во все горло.

– А-а-а-а, – голос срывается на звериный утробный рев.

Он сгибается пополам, как от удара, сжимает кулаки до синих пятен. Он, как бешеный, начинает мерить шагами гостиную под пристальным вниманием охранника. Парень ведет плечами, приводит в движение мышцы и крылья птицы, которая татуировкой расположилась на шее и спине. Он ждет, не вмешивается, только присматривает за хозяином. Сергей опять набирает номер. Тишина. Мужчина стискивает зубы до боли в скулах. Гостиная начинает сжиматься и давить стенами. Миллион мыслей проносятся в голове. Где? С кем? Куда ушла? Почему бросила? А бросила ли? Где искать? Поток непрерывных вопросов еще больше сдавливают голову. Грудь горит огнем. Ярость разъедает нежную плоть, и душа начинает кровоточить. Еще секунда – и он сгорит, осыплется пеплом на черную плитку и не воскреснет. Он сильнее сжимает кулаки, чувствует потерю. Вены на шее и руках вздуваются, костяшки пальцев белеют.

– Сергей Александрович, – другой охранник прерывает загнанный бег хозяина, возвращает на землю. – Эта девушка видела, как Анна Михайловна уходила.

Охранник стоит перед Сергеем и держит за локоть маленькую девушку. Та морщится от крепкой хватки, но старается спрятаться за широким плечом парня. Глаза наполнены слезами. Сергей подлетает к прислуге и хватает ее за тонкую ткань ночного халата.

– Что ты, дура, молчала? Почему не сообщила? Где она? – трясет хрупкое тело мужчина.

Охранник немного прикрывает девушку, боится гнева хозяина.

– Я не, я не… – хнычет прислуга.

Она не сказала из вредности. Уж больно ей не понравилась эта выскочка, которая советовала хозяйке их уволить. А вот теперь ее трясут из стороны в сторону, как ветку. А от страха и боли слова застревают у нее в горле.

– Они собрались и ушли в клуб, – хрипит, задыхаясь, прислуга, когда сильная мужская рука хватает ее за горло.

– Сергей Александрович, вы ее задушите, – вступается за нее парень с татуировкой и немного отстраняет хозяина.

– С кем? Какой клуб? – раздраженно выдыхает Сергей, но отпускает побелевшую девушку.

– Не знаю, куда. Но хозяйка говорила, что-то про клетку. Что она не в клетке. А потом они с подругой ушли.

Сергей отстраняется от прислуги, отталкивает ее в руки охранника.

– Ее убрать с глаз, а от балбеса избавиться, – сухо приказывает он.

Сергей садится на диван, растирает холодные ладони. Слова служанки эхом проносятся у него в голове, заставляют сердце сжиматься.

«Она в клетке? – мотает головой он. – Что?»

Эти воспоминания бьют под дых. Делают больно и неприятно. Неужели вся его опека, вся забота стали клеткой для его девочки? Вот он дурак! Сергей хватается за голову, сгибается и с болью сжимает черные волосы. Он сам же своими руками открыл ей двери. А что теперь? Оставить все, как есть? Дать возможность погулять, повеселиться? Но где? Голова разрывается от мыслей. Они сжимают его внутренности в тугой узел и расползаются жгучей отравой по венам. В клубе одна с этой дурой подругой, которая первая влипает в неприятности, да еще и пьяные. Сергей смотрит на пустые бутылки, дыхание его замирает. Приходит шальная мысль, что если с ней что-то случится, он просто не справится с такой болью.

Не сможет выдержать чужих прикосновений к ее нежной коже, взглядов, которые будут прожигать ее тело насквозь. Ревность ядерным грибом поднимается из глубины растерзанной души и взрывается, губит все последние капли его терпения. Сергей быстро поднимается, отходит к черному безжизненному окну. По пути набирает новый номер телефона.

– Антон Павлович, – старается как можно мягче шипеть он.

Но все его самообладание уходит только на приветствие. Сергей закусывает губу, чтобы успокоится и не выдать абоненту своего напряжения. Сейчас он кидает свою гордость, собирается просить помощь.

– Простите за столь поздний звонок, – ещё раз прикусывает губу, больно, до крови, он чувствует ее металлический вкус на языке. – У меня к вам просьба, – выплевывает он и прикрывает глаза от обиды, чувствует изумление собеседника. – Мне надо отследить человечка по номеру телефона, – слушает вразумительную речь абонента. – Я прекрасно понимаю, что это не совсем законно, – Сергей сжимает кулаки и не сильно ударяет по раме окна, больше от досады, чем от злости. Стекла издают возмущенный хруст. – Но вы же меня знаете, я не останусь в долгу. Вот спасибо, номер скину эсэмэской.

Через пару минут Сергей смотрит на адрес какого-то клуба в паре улиц от их дома.

– Собрать ребят, – рявкает он охраннику с татуировкой. – Поехали. Быстро.

Сергей оборачивается в сторону окна, тонет в этой кромешной тьме неба, питается его силой и выходит в дверь.

Глава 8.

Жгучий дым режет глаза. Маленькие капельки слез украдкой прячутся в уголках затуманенных глаз. Аня сидит у барной стойки и крутит стакан с коктейлем по столу. Дно ерзает по столешнице и издает неприятный скрежет, который сразу тонет в раскатах музыки. Она сдавливает перепонки и оседает басами в груди. Пить Аня уже не может, думать не хочет и идти тоже не может. «Черная вдова», и правда, убойный коктейль, бармен не обманул. Аня залила в себя три, а четвертый стакан крутится с недопитыми остатками у нее в руке. Она напилась настолько, что едва может просто сидеть. Ее тело обмякло и каждый раз норовит сползти со стула бесформенной жижей. Звуки музыки уже не приносят удовольствия, они бьют по мозгам, болью разносятся по вискам и затылку. Запах сигарет и еще чего-то сладкого заставляет желудок сжиматься. Аня осматривается, ищет подругу, но ее рядом нет. Эта курица подцепила себе мальчонку и утащила его на танцпол, оставив подругу в гордом одиночестве один на один с алкоголем и муками совести. Аня не представляет, как после столько выпитого она еще в состоянии танцевать.

«Вот лошадь-то здоровая», – ухмыляется девушка и отталкивает недопитый стакан в сторону.

Через минуту Аня замечает размытую фигуру парня. Он начинает к ней клеиться, шепчет на ушко всякие глупости и зовет с собой, предлагает выпить в VIP-зале. Аня рассматривает неровные черты его лица. Тот явно трезвее, чем она. Его смазливая улыбка застывает на лице, а лисий похотливый взгляд облизывает ее шею. А может, ну его к черту, этого Сергея. Ей нужна свобода, солнце и птицы…

«Все это с первого дня было плохой затеей», – думает она.

Затуманенный алкоголем разум выдает обидные мысли и толкает на неправильные поступки. Аня прикрывает глаза, плывет в нежной мелодии и вспоминает самые черные глаза, не может насладится их убийственной пустотой, улыбается им. Но парень расценивает ее улыбку по-своему. Он берет девушку за руку, сдергивает со стула. Аня сейчас слабая и податливая. Он прижимает ее к себе, ведет наверх. Что-то опять шепчет невнятное. Зачем? Аня не понимает, она всего лишь идет с закрытыми глазами на зов ее чарующей черноты.

Сергей стоит на пороге старенького клуба. Осматривает презрительным взглядом неровную, уже изрядно покосившуюся вывеску. Многочисленные огоньки мигают в такт доносившейся из клуба музыке. Краски ночи сливаются с пустой улицей и заставляют одиноких прохожих прибавлять шаг перед этим заведением. Сергей уверенно подходит к дверям. Четыре телохранителя спокойно дышат за его спиной. Сергей, в джинсах и черном свитере не по погоде, выглядит простенько, но внушительная охрана придает ему веса в глазах молоденького и раскачанного секьюрити клуба. Парень предусмотрительно делает шаг в сторону, решает не связываться с этой компанией. Он замечает огни ярости в глазах главного и лишь тихо просит обойтись без жертв.

Разъяренный Сергей врывается в клуб, отправляет своих ребят на поиски, кроме одного, оказывается в замкнутом пространстве, шумном и нервирующем. Такие места когда-то для него были привычными. Он так любил развлекаться, но теперь эти клубы его раздражают. Да и по статусу не положено светиться с обдолбанными малолетками. Но сегодня он камень на камне здесь не оставит, пока не найдет.

Он пробирается вперед, расталкивает всех, кто попадается на его пути. Как ледокол, ломает все препятствия. Мужчина останавливается посередине зала. Лазерные лучи рассекают его ровными линиями. Мигающий свет шара пробегает по сливающимся в один комок телам. Клуб оказался большой, в два этажа. Темнота, пестрящая яркими огнями, начинает разъедать глаза. Громкая кислотная музыка не позволяет думать. Сергей мечется, как загнанный зверь. пронзает взглядом толпы танцующих ребят. Его обступают люди, как бушующая волна, поглощают и тащат за собой. Ребята трясут волосами, руками, ногами. Превращают простые движения в сказочные тени. Сергея охватывает паника. Он открывает рот, начинает задыхаться от нахлынувших вместе с волной воспоминаний, чувствует, как время бежит и ускользает сквозь пальцы. Сергей стоит бок о бок с волнением и ожиданием чего-то непоправимого. Он белеет, к горлу подступает ком страха. Мужчина кидает короткие, быстрые взгляды отчаяния по всем сторонам в надежде на чудо. Вдруг глаза цепляются за знакомый силуэт.

– Надя – сука, – цедит сквозь зубы, он откидывает в сторону прилипшего к ней парня. – Где она?! – пытаясь перекричать музыку, орет Сергей.

Мужчина трясет пьяное тело за грудки. В глазах Нади застывает испуг.

«Нашел, молодец», – первое, что пролетает у нее в голове.

Она не сдается, вскидывает голову, прищуривает глаза и откровенно улыбается.

«Убить ее, что ли?» – в сердцах думает Сергей.

– Да все с ней нормально, – как будто чувствуя желание мужчины, быстро выдает Надя. – Она у барной стойки, – указывает рукой на бар где-то в левой стороне зала, пытаясь перекричать музыку.

Сергей уже более спокойно отпускает девушку, смотрит в язвительные зеленые глаза, в которых отражается металлический свет.

– Увези ее, – потом, чуть подумав, добавляет, – домой. И проследи до утра.

Охранник быстро закидывает брыкающуюся Надю себе на плечо прямо у всех на глазах и уходит в толпу.

За стойкой бара Ани нет. Сергей разочарованно вздыхает, а руки начинают холодеть. Неужели опоздал?

– Эй, парень, – кидает он в сторону бармена, – здесь девушка сидела с рыжими волосами? Видел?

– Видел, – бармен спокойно продолжает протирать бокал салфеткой.

Сергей все понимает, достает голубую бумажку и кладет перед глазами парнишки. Спокойно терпит изучающий взгляд, понимает, что тут люди. Старается успокоиться, разминает похолодевшие ладони. Бармен морщится, отодвигает бумажку от себя, начинает играть в гляделки. Одними бровями говорит, что этого мало. Сергей кладет большую ладонь на купюру, качает головой, дает понять, что больше не даст.

– Ее какой-то парень наверх повел, – улыбается бармен и жадно вытаскивает из-под ладони мужчины купюру.

Сергей сжимает кулаки и с ревом стучит по столешнице бара. Выплескивает свою злость на ни в чем не повинное дерево. Стекло бокалов трещит, оповещает рядом сидящих о приближающейся беде. Мир вокруг мужчины на мгновение перестает существовать, происходит то, чего он так всегда боялся. Он, как во сне, бежит по лестнице на второй этаж, сливается с темнотой, которая насквозь пропитывает его душу. Не чувствует себя, лишь задыхается от скорости и гнева. У стеклянного ограждения видит рыжие волосы, как огонек, манящий к себе. Аня рвется, выбивается из хватки, бьет. Сергей застывает на секунду, оценивает действия своей девочки. Где-то в глубине души радуется, что видит именно такую сцену. Потом подлетает к нахалу, тоже бьет, вкладывает в удар всю ярость, накопившуюся за это время. Парень не успевает зацепиться, отлетает к лестнице, где его уже перехватывают подоспевшие телохранители. Толпа молодежи приближается ближе, с интересом наблюдают разразившийся скандал под яркие всплески камер. Но Сергею плевать, он одним большим шагом сокращает расстояние до Ани. Злится на себя, на нее, в душе благодарит Вселенную за то, что успел. Он хватает девушку за руку, делает больно. Оставляет синие отпечатки поверх нежной кожи, которые будут напоминать о случившемся.

Аня как будто только очнулась. Черные глаза из воображения сейчас буравят ее холодной яростью, готовые разорвать на миллионы маленьких кусочков. Аня эти глаза боится, они не его, они совсем чужие. Она старается вырваться из стальной хватки, но ее безжалостно хватают снова и снова. Больно сжимают тонкие запястья, прижимают к себе в порыве успокоить истерику. Только сейчас Аня осознает, какой Сергей пугающий в гневе, а она причина его гнева. Добрый и заботливый ее человек сейчас пылает пожаром, готовый спалить и ее дотла. Аня впервые тонет в черных, как смоль, глазах и задыхается в его терпком аромате кофе.

– Дура! – орет на нее Сергей, не обращая внимания на сотни посторонних глаз, притягивает свое ближе. – Какая ты дура! – еще громче кричит, когда встречается с ее колючим взглядом.

– Знаю, – шипит она, сдаётся в надежде на помилование и обмякает в объятиях мужчины.

Сергей перехватывает ее на руки, бережно прижимает к себе, как нечто самое дорогое, успокаивает мысли.

– Всё, нашел, успел, мое, – повторяет шепотом он.

Мужчина проходит ликующую толпу, выходит на свежий ночной холод и сажает плачущую девушку в машину.

– Приберите тут все, – командует он, чуть прикрыв дверь, – и камеры почистите.

Два человека из охраны покорно склоняют головы и удаляются в сторону клуба.

– Домой, – приказывает Сергей водителю и садится рядом с солнцем.

Глава 9.

Сергей сидит на огромной кровати в их спальне. Полумрак комнаты надежно скрывает его усталость. Он смотрит на мирно посапывающую Аню. Она устроилась посередине кровати, на которой с легкостью могли поместиться пять человек. Мужчина нежно проходит по ее плечу, разглаживает рыжие волосы. Она спит чутко, подрагивает плечами, все еще плачет где-то там, во сне. Сергей спокоен, уже. Его ровное дыхание поднимает и опускает каменную грудь, большие сильные руки пытаются стряхнуть с девушки все ее переживания, страхи и боль. Сейчас весь его мир заключен в одном человеке. В его солнце.

Сергей никак не может понять своей одержимости, она просто ненормальна, но, глядя на Аню, он готов ко всему. Готов терпеть все ее выходки, хитрый и колючий взгляд, лишь бы только была всегда рядом. Он позволил ей все: драться, ругаться и злить. Она с успехом все это и делала всю ночь. Дралась, когда Сергей пытался затащить ее в ванную под холодный душ. Она била его по рукам, ругалась и брыкалась. Он смотрит на фиолетовое пятно чуть выше запястья. Вспоминает что-то свое. Теперь только длинный рукав. Когда-то это уже было. Он морщится, отгоняет воспоминания, которые стараются выбраться из тайных уголков сознания. Его отвлекает Аня. Она стонет во сне. Сергей заботливо накрывает ее одеялом. Сегодня он узнал, что солнце умеет ругаться. Он улыбается. Нежный ветерок проникает в приоткрытое окно, ласкает его волосы, остужает жар тела. Тяжелые шторы закрывают окно от ненужного света, который так старается проникнуть утренними лучами сквозь тонкие линии на полу.

«Интересно, – думает Сергей, – сколько еще тайн может скрывать в себе эта милая девочка?»

Обещает себе узнать, обязательно. Он вспоминает, как старательно придерживал ей волосы, а потом умывал лицо. Такое у него впервые. Только с ней. С любой другой ему всегда было все равно. А тут не противно. Он никогда не был нежным и ласковым с женщинами, но вот Аню хотелось укутать лаской и покрыть нежностью каждый сантиметр ее тела. И вот сегодня он мог ее потерять. Холодные мурашки прошибают его тело от одной только мысли. Он мог потерять не только ее, но и себя. Сергей помнит, как темнота накрыла его там, в клубе, она вырывалась наружу, грозя поглотить все на своем пути. Все как тогда, как в далекой молодости. И только лишь теплая ладонь Ани смогла победить эту тьму. Вот такую она получила власть над ним, над его душой и его разумом. Сергей сделает для этой девочки все, лишь бы только она была рядом и не позволяла темноте вновь овладеть своим хозяином. Он выпустит Аню из клетки, сам будет сгорать от боли и ревности, но позволит ей наслаждаться свободой. Усталость накатывает на Сергея со страшной силой. Ночь уже давно отдала свои права прохладному утру. Глаза мужчины дергаются, веки тяжелеют, и он сдается в объятия усталости и сна. Сворачивается калачиком на краю кровати, как верный пес. Ее пес.

Утро добрым не бывает. Аня с трудом разлепляет глаза. Солнце режет зрачки и заставляет девушку прослезиться. Солнце? Здесь? Во рту совсем пересохло и отдает кисло-горьким привкусом. Аня хрипит, пытается восстановить уставшие связки. Она поворачивает голову и боль заставляет ее зажмурить глаза опять. Аня аккуратно приподнимается на подушках, руками растирает воспалённые виски. Голова норовит лопнуть, как спелый арбуз. Тошнит и крутит. На прикроватной тумбе стоит стакан с водой. Аня ощущает всю заботу мужчины, с жадностью припадает к спасительной влаге. Ее кислый вкус наполняет пересохшее горло влагой, как долгожданный дождь в безжизненной пустыне. Аня прикрывает от удовольствия глаза. Сергей знал, что ей необходимо. Чувство стыда накрывает ее с головой.

Аня напрягает воспоминания, собирает их в единую картину. Что она помнит? К сожалению, все. Память подхватывает все чувства, пытается уколоть больнее свою нерадивую хозяйку. Аня вспоминает бар, руки размытой фигуры парня и глаза Сергея. Они стоят напротив, такие злые и холодные – мертвые. Этот взгляд залезает под кожу, жжет и прожигает до холодных костей.

Девушка опрокидывается на влажные подушки, запрокидывает голову. Вставать совсем не хочется, неприятные ощущения во всем теле колючками расползаются по коже. Как она теперь будет смотреть Сергею в глаза? Стыдно и никак не объяснить, что такое поведение ей не свойственно. Она помнит, как ругалась и дралась. Вела себя совсем недостойно. Алый цвет опаляет ее щеки, она проходит ладонью по коже на руке, фантомно ощущает чужие прикосновения и переворачивается на живот, пищит в подушку. Через пару минут Аня заставляет себя встать. Твердит своему больному разуму, что должна пойти и сказать Сергею, как страшно виновата перед ним, попросить прощения, пока не поздно, и ее мужчина не надумал себе лишнего. Хотя зачем выдумывать, понимает Аня. Он и так все видел своими глазами.