Книга Штопальщица - читать онлайн бесплатно, автор Светлана Владимировна Храмова. Cтраница 4
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Штопальщица
Штопальщица
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Штопальщица

Прохожие смотрят прямо перед собой, ничего не замечая, меряя километры ускоренно, ни на миг не отвлекаясь от единственной мысли – успеть вовремя! Добежать, не опоздать. Соревнования по спортивной ходьбе, часто на шпильках – нью-йоркские дамы предпочитают высокие каблуки, любительницы комфорта в кроссовках встречаются, но не так часто, как рассказывают.

Районы типовых домов Манхэттена, крыльцо непременное, широкие ступеньки с железными перилами. И как они тут живут? Квартиры дорогие, а все на виду: ни войти ни выйти. Лондонский типовой проект. Увеличиваются номера улиц, – и в какой-то момент начинаются почти трущобы, по виду небезопасные. Наташа предпочитала хайвей, скопление железа, машины мчатся или стоят – неважно, внутри каждой из них – своя особая жизнь. Семьи с убаюканными дорогой детьми, женщины с подчеркнуто деловым взглядом, сосредоточенные на дороге суровые лица мужчин. Но на светофорах мужчины тут же озираются по сторонам, автоматически. Красный свет, линия машин впереди – водитель откинулся на сиденье и пялится сквозь стекла, видит он что-то или нет? Заученная смена позы, они так расслабляются. Водители соседних автомобилей ей улыбались, иногда подмигивали. Но Наташа глядела на них равнодушно, недосягаемо прекрасная в своем роскошном авто. Знай наших, локти искусаешь, а не дотронешься!

И не догонишь.


Иногда она бросала машину на парковке огромного молла и часами гуляла по этажам, рассматривая безделушки, шарфики, платья – без разбору примеряла что в глаза бросается.

Светлый строгий костюм – узкая юбка с коротеньким пиджаком – ее развеселил. Не для походов в рестораны с компанией, конечно. Она рассматривала себя в огромном зеркале торгового зала, в примерочной узко и тесно, толком не разглядишь. Идеально сидит! Но спросить бы у кого-то, раньше она с мамой советовалась, у Анастасии вкус отменный, и Наташку приучала – не ищи в обтяжку, затянутые в ткань женщины выглядят смешно. Оставляй немного воздуха, чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что тебе удобно и это для тебя главное. Некоторая небрежность женщине к лицу.


Наташе не нравилось выбирать одежду. Володе теперь все равно, как она выглядит, оценить ее шик некому, она отправилась в примерочную, чтобы снять обновку, как несостоявшуюся. Зачем? Шкаф и так ломится от бессмысленных вещей, их и надевать стыдно. Джинсы и свитер – ее униформа в течение дня, свитера она предпочитала светлые.

– А костюмчик как для вас и сшит, умеете выбрать вещь! Элегантно!

Бархатный голос, вкрадчивый и одновременно властный, раздался прямо за ее спиной, над правым ухом. Наташа резко оглянулась. Высоченный негр смотрел на нее с нагловатым одобрением, глаза скрыты за стеклами темных очков, атлет – струны мышц, упругость мускулов, сложен фантастически! Черные джинсы и майка обрисовывали его подтянутость как нельзя лучше. Наташа оторопела, невольно залюбовавшись: таких стиляг она видела на обложках мужских глянцевых журналов; наверное, он знаменитость, – пронеслось неожиданно, но почему знаменитость?.. Кепочка, сдвинутая к затылку, замысловатый кожаный браслет на правой руке, черно-белый шарф, облегающий мощную шею с массивным серебряным крестом на длинной цепочке, но это детали. Она увидела инопланетянина, стопроцентного американца, победителя жизни, черного Аполлона. Он на минуту показался ей видением, галлюцинацией жаркого дня, хотя в торговом центре работали кондиционеры, но душно, душно.

Видение прикоснулось к ее локтю, смахнуло прядь со лба – с Наташиного лба – небрежным жестом, будто ему позволено. «У американцев так принято, наверное», – придумала она извинение для незнакомца.

– Я до сих пор не представился, моя профессия – байер, приобретаю коллекции для продажи на fashion show, а в перерыве – шоппер-дизайнер, даю бесценные советы женщинам, желающим сочетать последний шик в моде со своей неповторимой индивидуальностью. Иешуа Бенджамин Харон, – произнес атлет в кепке, протягивая визитную карточку. Да, на одной из визиток Иешуа Б. Харона именно так и написано: стилист, байер, дизайнер. Шоппера он придумал на ходу. – А ваше имя, прекрасная? Донна Белла?

– Меня зовут Наташа. Просто Наташа. Очень приятно познакомиться. – Она протянула руку для пожатия, в Америке так принято, она знает. Но Иешуа, склонившись, ее руку нежно поцеловал. Нежно и коротко, одно прикосновение губ, доля секунды, никаких поползновений длить поцелуй, как бы случайно увлажнить ее кисть слюнявым облизыванием, нет. Одно мгновение. И по телу Наташи разгулялась дрожь, как к оголенному электрическому проводу прикоснулась. Новый знакомый смотрел ей прямо в глаза, она смущена и растерянна.


Костюм они купили, решение принято быстро. И два пестрых веселых платья в придачу, он выбирал, она примеряла – Иешуа одобрил, смерив ее оценивающим взглядом знатока. Да, он знает пару маленьких и очень эксклюзивных (он изменил тон, подчеркивая, что магазины для избранных, голос зазвучал интимно – Наташу будто волной обдало, затрепетала с ног до головы) магазинчиков, может составить компанию – в этом огромном сарае блузку выбрать вряд ли удастся, а как дополнить костюм, он уже видит. Пакеты с покупками он подхватил, другую руку предложил ей, слегка согнув в локте – опирайтесь, красавица!

По бутикам они слонялись до вечера. И туфли, и не две, а три блузки, и подходящие сережки с браслетом нашли, домой она вернулась возбужденная, с горящими глазами. Забыла, что взгляд может так засиять от пополнения гардероба. Ей казалось, к вещам она давно уже равнодушна. Крутилась перед зеркалом, подбирая сочетания, и выяснилось, что она может быть чудо как хороша!

Даже Володя, приехавший в конце недели, отметил, что Наташа несказанно похорошела. Он вспомнил ту, прежнюю девочку, с лица которой никогда не сходила улыбка блаженства безо всякой на то причины.

– Что-то случилось?

– Не знаю. Наверное, рада тебя видеть. Разве это странно?

Нет, ничего странного в этом нет. Два дня Владимир посвятил семье, поклялся не вспоминать о делах и слово сдержал. Они наградили прислугу внеплановыми выходными и снова играли – Наташа с Володей, Марком и Ирочкой – в саду, в бассейне, на террасе. Обедали вместе, гуляли вчетвером – погода выдалась чудесная, со стороны океана дул легкий ветерок, наполняя пригоршнями воздуха подол нового пестрого платья. Володе понравились платья, и блузки, и костюм.

– Что-то в тебе такое появилось… Моя Наташа – дорогая женщина! Да, моя дорогая Наташа, для тебя все усилия, у меня есть главное – ты и дети. Не думай, что я о тебе забываю, нет, ни на минуту! Но ведь ты не одна, с тобой Марк и Ирочка, дом – видишь, в нем можно спрятаться от людей, наш дом – укрытие и мой главный секрет, тайна. – Володя с трудом находил слова: явно подзабыл, как общаться с женой дружески.

Но явно старался говорить ей приятное, подбадривал. Многие месяцы, ненадолго приезжая, он говорил с ней «дружески» только во время ресторанных сходок, с глазу на глаз внимания на нее не обращал, да и в поездках если и вспоминал, то мельком; он давно уже числил жену дурочкой-простушкой, что с нее взять, обо всем уже поговорили, голова совсем другим занята. Купли, продажи, банковские переводы, лавина расчетов, процентовка, перекидывание активов из страны в страну, вынужден метаться по миру: сидя на одном месте, капитал не увеличишь.

В его конкретном случае, по крайней мере. Да и что нервничать? У него преданная жена, налаживает быт, растит отпрысков – живет же она как-то, управляется? А у него есть тыл, надежный тыл, где тиски ежедневного напряжения можно слегка расслабить.

Дом полнился смехом и лаской, идеальная семья, что еще нужно для счастья?


Только одно – его причина. Третий лишний, как отвечала мама Анастасия на дочкины вопросы: а почему у нас нету папы? – Нам разве нужен третий? Он и появится, так все испортит. Разве нам плохо вдвоем, Наташенька? Третий – лишний, поверь.

Наташа верила. Но почему, когда появляется еще один человек – и смотрит на тебя с восторгом (Наташа была уверена, с восторгом, как же иначе?) – муж, норовивший сбежать из семейного гнезда при первом удобном случае, снова становится тем самым ласковым и неуклюжим Бегемотиком, с которым она когда-то, почти теряя сознание от блаженства, сочеталась браком. Наверное, это хорошо, когда семья разрастается. Ну всем ведь хорошо, не так ли? Наташа зеленела от навязчивой тоски, а теперь ожила! Она приносит радость обоим – и Владимир Зейсович доволен, и ее тайный обожатель настойчив, только муж за порог – раздался звонок, специальный телефон «для Яши» она хранила в секретном ящике шкафа, плотно обернув бельем.

Он ведь и на следующий день после их первого шопинга позвонил – спрашивал, как новые платья поживают, не разлюблен ли костюм с блузками. Через час они встретились, на ней снова джинсы и линялая майка, но витой шанелевский браслет, вчера купленный, украшал запястье той самой руки, что днем раньше была протянута для пожатия. Первым делом она купила два телефона – для себя и для Яши, имя Иешуа ее пугало.

– Так нам будет удобней. – Она записала новые номера в контакты новеньких «BlackBerry» и поняла, что ей нравится дарить ему подарки. Она ощутила себя хозяйкой. Теперь ее время дарить и миловать, приказывать и благодетельствовать. У Яши трудная жизнь, он вырос на улице, его никто никогда не жалел, об этом он рассказывал ей, пока они бродили по тихим улочкам Бруклина – подальше от назойливого внимания знакомых.

У обоих сиротское детство, они оба привыкли бороться за выживание, удивительно, так много общего! Правда, Яша несколько младше ее, но так даже лучше. Наташа, как старший друг, будет его жалеть. Кто говорит об измене мужу? Они друзья, им приятно часами шататься по городу, заезжать в отдаленные уголки, находить уединенные кафе и маленькие ресторанчики – и говорить, говорить, говорить. Наташа рассказывала все, о чем думала за время, прошедшее со дня переезда. Как хорошо в Москве, там я и не знала, что может нахлынуть такая жуткая тоска, без причины ведь!

С какого-то момента говорила она одна, Иешуа слушал. Инстинкт, отшлифованный уличным опытом, его не подвел. Наташа – его удача! Ведь он никогда не вторгался в одиночество хорошеньких состоятельных женщин, проще освободить их от бумажника или драгоценностей, проходя мимо, невзначай. А тут – безграничная искренность, Наташе как будто все равно, обманет он ее или нет, она об этом не задумывается!


Вскоре появился на его руке великолепный экземпляр «Breitling» – не украденный, не в залог или «возьми, поноси пока» – купила, не задумываясь, а как радовалась, что ему часы понравились! Он и правда оторопел. И вроде равнодушен к дорогим вещам, вполне довольствовался подделками, ценные вещи тут же сбывал. А тут…


Друг Джордан через пару недель его не узнал. Столкнулись нос к носу в мрачном квартале Бронкса, где жил Иешуа, они почти соседи. Тот чуть мимо не прошел, пришлось окликнуть. У толстяка Джордана, подельника и свидетеля всех его метаморфоз, челюсть отвисла.

В пивном баре беседовали, и челюсть Джордана отвисала все явственней. Циничный и равнодушный друг рассказывал ему о женщине по имени Наташа, и он влюблен!

– Я вначале подумал, прикид краденый у тебя. Сейчас понял, что ты влип, парень. Миллионерша на «Мерседесе», говоришь? Ну-ну. А дома ты у нее бываешь? Там же…

– Я не спешу, Джордан. Мы с ней и не спали еще. Тут другое, совсем другое. Мне с ней хорошо. Просто видеть, по улицам ходить. Мы же тобой, бро, жизни и не видели. Тебя любила когда-нибудь белая богатая женщина? Не старуха, что жизнь себе хочет продлить…

– … или укоротить, – ухмыльнулся Джордан.

– Ничего ты не понимаешь, бро. Наташа – особенная. – Иешуа хотел продолжить рассказ, объяснить, но почувствовал, что заплачет. Его ведь никто и никогда не любил. Он привык к готовности загрызть каждого, кто встанет на его пути.


IV


Наташа так трепетно охраняла территорию огромного дома от посторонних, что любовь случилась наконец в ее новеньком «Мерседесе». Как хорошо, что он почти месяц не прикасался к ней, у них была романтическая история, вполне. От переизбытка впечатлений, еще не выровняв дыхание после крутого секса, запасные ключи от главных ворот и запасного, черного крыльца она вынула из бардачка в тот же день. Перед тем как проститься с ним и скрыться за высокой калиткой. Расстаться с Иешуа она была не в состоянии, ей необходима эта ночь. И проснуться рядом, непременно. От его поцелуев она то теряла сознание, то обретала вновь, но уже другое, измененное.


На какое-то время Иешуа снова превратился в дизайнера, но шопинг прост – они вошли в отдельную комнату, мечту каждой американки – “walk-in-closet” – Иешуа выхватывал с полок какие-то тряпки, ему доставляло удовольствие надевать и срывать их с нее, черт его знает, что творилось в этой комнате-шкафу, пока, наконец, они не уединились в супружеской спальне миллионера Владимира Зейсовича. Кровать пригодилась только затем, чтобы уснуть, крепко обнявшись под утро.


Наташа вскочила первой, хотя никто их не тревожил, в доме тихо. Прошла по этажам – в кухне нашелся живой человек, повар, – отрапортовал, что дети на прогулке, с шофером и няней, обед готов, стал оглашать меню.

Натренированным тоном Наташа остановила его и отпустила восвояси. До завтра.

Красавец-атлет спал беспробудным сном, она прилегла рядом, вслушиваясь в ровное дыхание первого мужчины в ее жизни, заставившего позабыть обо всем.


Они проснулись, Наташа приказала Иешуа одеться, он так бы и нежничал в постели до следующего утра, – любовники спустились вниз.

– Я давным-давно не чувствовала голод, сейчас готова съесть быка! Что тут у нас? – ринулась открывать крышки кастрюль и сковородок.

– С меня достаточно кофе, крепкий кофе по утрам, ничего больше.

– Это утро, по-твоему? Четыре часа дня! Ты прав, поднимайся, я принесу завтрак наверх. Дети с няней вернутся в любую минуту. Поднимайся и сиди там тихо, не выходи, тебе и незачем – в ванной есть все необходимое. Жди меня, милый. Я скоро.

Она проводила его глазами, так и застыла, глядя нежно и растерянно. Вослед. Волна воспоминаний отхлынула, и она безо всякой причины захохотала, когда закрылась дверь спальни и шаги оборвались.


V


Иешуа незаменим. Обнимает – и чувствуешь себя щепочкой на груди великана, Наташа тянется к нему всем своим естеством, душой и телом, они неразделимы! Они – единое целое.

Детей учит плаванию как заправский тренер, занимаются два раза в день. Наташа избавлялась от челяди по максимуму. Кого-то отправила в отпуск, других рассчитала, с кухней и уборкой она справится. Няням объяснила, что будет звонить по необходимости, благо две работают, одна занята – другая свободна.

– Так, Яшенька? Я правильно делаю?

– Тебе видней.

– Сейчас? Сейчас у меня в тумане все – и ты, и что будет дальше. Туман не рассеивается, а мне нипочем.

– Туман. А я думал, у тебя легкость в голове.

– Ну да. Я будто пьяна. С утра до вечера – представляю, как мы с тобой одни останемся. И ты будешь со мной. Постоянно боюсь, что пойдут разговоры, а разогнать не могу, привыкла. Как мне от всех избавиться?

– А зачем? Пусть идет, как идет. Поверь, тут столько народу в доме крутится, друг друга в лицо не узнают, помнят обязанности и молчат. Просто. Им и дела нет.


По утрам Наташа поднимала Ирочку и Марка, короткая гимнастическая разминка с Иешуа, десять минут в бассейне – и дети докрасна растирались жесткой махрой полотенец, одевались и бежали наперегонки завтракать.

Хорошо, Иешуа – тренер, который часто бывает в доме. За две недели быт практически устоялся. Когда репетиторы делали уроки с детьми – Наташа с тренером тут же исчезали, оба. Куда – а чья печаль? Могли и дома оставаться

Иешуа она называла Яшей, ей понятней – а в теле бурлило и клекотало, вулкан страстей. Нет, сгусток энергии. То ли светлые чувства нерастраченные, то ли дурная кровь.

Вызывала няню, если они с Иешуа отлучались надолго, и, как ей казалось, организовала быт наилучшим образом. Готовила самостоятельно – ну, разве что шофера отправляла за покупками, в дом он и не входил. Ждал в машине, детей возил в школу и обратно. Нет, отказаться от лишних людей в доме не светит. Наташа напряженно соображала, как быть – ведь Володя приедет, пойдут слухи! И нашепчет каждый свое.

– Решай сама. Я могу здесь не появляться, могу приходить тайно, но мы будем видеться. Если хочешь – так же часто, как раньше. Встречаться, по улицам гулять, кататься на твоем «Мерседесе».

– Ой, а я такую машину видела! Спортивный Bugatti-Veyron, последний писк! Битый час рассматривала, она как кузнечик экзотический, навороченная. Черная, с красными крыльями.

– Ну и что? – Он только хмыкнул.

– Хочу тебе подари-ить, – кокетливо протянула она.

– Такое ощущение, будто ты испугана, что я без подарков сбегу. Переодела меня, переобула, рубашки как у миллионера. А ты знаешь, к хорошей жизни привыкают быстро.

– Да ты и без пятитысячных костюмов хорош. Это я не тебя, я себя радую. Ты не представляешь, как я счастлива! А потом, ты такой… сексуальный в этих смешных костюмах. На тебе черные туфли «Армани» – у меня кровь к вискам приливает. Но при чем тут туфли. Ты нагишом красив! Яша, ты и не знаешь, как ты красив! Бог от земли. Черный бог черной земли. – Она посмотрела растерянно, что-то вспоминала. – И вот еще что. Машину я беру на себя, но все равно. Возьми эту карточку – Она вытянула первую попавшуюся из колоды кредитных в комоде… ну, не первую попавшуюся, а ту, что реже всего трогала, держала для «особенных покупок». Володя ей никаких инструкций по карточкам, надо сказать, не сообщал. Тратила она до сей поры умеренно, а центы пересчитывать Владимир Зейсович считал последним делом. Это к разорению ведет. По его мнению.

Иешуа молча взял карточку и поцеловал Наташину руку. Что-то в нем на миг мелькнуло рабское, затравленное. Но руку целовал так же, как и в тот, первый раз. Коротко и с достоиством.

– Наташа, спасибо. – Он помолчал и добавил, неожиданное: – Ты меня так любишь, ты так добра! Я никогда не видел женщин, подобных тебе хоть в чем-то. Спасибо. – Слезы мерцали в глубине его удлиненных глаз, слегка восточный разрез, откуда? Необычно, Наташа любовалась. Она каждой черточкой его любовалась, подолгу молча рассматривала. Инопланетянин. Мой американский опыт. Моя жизнь, мой настоящий мужчина, мой единственный.


Сейчас ее американский опыт стремительно направился к черной лестнице, пробормотав по пути, что спешит, ему срочно нужно уйти.

Вернулся он только к ночи следующего дня. Появился неслышно, дети уже давно спят. Тишина. Когда он возник в дверном проеме спальни, Наташа вздрогнула.

Она бросилась к нему, обняла – но он мягким жестом ее отстранил. Из сумки, висевшей на спине, вытащил небольшой бумажный пакет, положил на столик у кровати.

– Наташа, это подарок тебе. Разверни сама.

Она почему-то сразу поняла, со странным предчувствием беды осторожно высвободила черный, зловеще блеснувший под лампой пистолет. И отбросила его на пол, как будто коснулась змеи, готовой ужалить. Миг – и реальность вернулась. Кто он, ее возлюбленный?

Муж, пропитанный криминальными связями, сколько времени мучилась – и любовника нашла, способного на все. Ей мгновенно захотелось вернуться в привычный быт, наполненный тоской и скукой, безопасный и уютный мир. Впервые ей стало стыдно, стыдно и больно – выгнала бы всех, начиная с милого друга Яши, и носилась бы по своему дому припеваючи. Плавала бы с детьми, кормила их супчиками и рыбой по особому рецепту, сама возила бы в школу, уроки бы проверяла, ведь мама Анастасия ей помогала! И мужчин – при ее-то красоте! – в доме отродясь не было. А я-то! – Впервые она подумала о себе с отвращением. Это я – змея подколодная, я – шлюха и не достойна жизни. Грешна, прости меня, Господь, да ведь не простишь.


– Зачем? Зачем ты это принес сюда? – Голос Наташи дрожал, впервые она смотрела на Иешуа с ужасом.

Он сел с ней рядом, обнял.

– Я и дня не могу без тебя прожить, Наташа, – повторял, целуя ее шею, плечи, – и она постепенно размякла, тело ее наполнила знакомая нега, от бедер по всему телу разливалось тепло, колкая дрожь в ступнях. Они снова вместе, это главное.

Через два часа беспрерывных ласк, клятв в вечной любви и взаимных восторгов она снова увидела пистолет, казавшийся ей таким зловещим, – и небрежно произнесла:

– Яшенька, милый, а ты знаешь, на что тут нажимать? И патроны есть?

– Конечно, есть. Ты меня удивила вначале. Я старался, выбирал такой, чтобы понравился, – это английский пистолет последней модели, легок и удобен в обращении. У женщины должно быть оружие. В Америке у всех есть оружие, это нормально.

– Но это же нелегально! Должно быть право на хранение оружия в доме, я читала правила.

– Правило одно: чужой человек вломился – убей злоумышленника! Дурочка ты моя. В дом могут ворваться воры, грабители, на тебя могут напасть, я не хочу постоянно волноваться. Поверь, в этой стране у всех есть оружие. Одевайся. Поедем куда-нибудь в уединенное место, найдем заброшенный пустырь. Ты умеешь стрелять? Ничего, я тебя научу.

Они стреляли всю ночь напролет. В нескольких километрах от Бронкса нашли тупичок, с Яшей и там не страшно. И в два тира заехали. Иешуа везде принимали как своего. Под утро Наташа смеялась без передышки. Затейник у нее Яша! С ним не соскучишься.


Спрятали пистолет в гардеробной – запихали в сумку, пристроили между Наташиными нарядами. Место запомнила? Хорошо, и лучше не перекладывай, ты одна должна знать, где он лежит. И я. В случае чего – ты под моей защитой, усвоила?


Наташа усвоила. И стрелять научилась, и прислугу за нос водить, и с детьми видеться, и – ах да, Иешуа, тренер по плаванию, иногда занят, а когда свободен, то постоянно в бассейне, учит Марка замысловатым прыжкам, помогает Ирочке правильно распределить силы при плавании брассом – ничего сложного, девочка. Правильное дыхание, и смелее вперед!

На Ирочке специальные очки, шапочка, загляденье. Дочь успела привязаться к Иешуа, постоянно спрашивала совета, за завтраком тоже. А Марк, как он восторженно смотрит на огромного учителя-атлета! Советы – как лучше питаться, чтобы в школе жирным не дразнили, – ему очень важны.

– Ты живот подтягивай, а спину ровно держи. Смотри на приятелей как победитель, понял? Серьезно смотри. Серьезным мужчинам верят.


Худо-бедно время шло – но беззаботная радость Наташу не покидала. Дети уже на каникулах, Наташа отправила их в Коннектикут, там в детском летнем лагере оздоравливаются вместе с нянями, полтора месяца. Лагерь с хорошими рекомендациями они с Иешуа нашли, Володя не возражал. Наташа убедила его, что, если выдастся свободное время, они смогут куда-нибудь уехать вместе, лето ведь. А она так редко видит мужа!

И нельзя сказать, что разлюбила вовсе. Она была не одна, муж – опора и благополучие, это ведь совсем другая любовь – к человеку, с которым привычно и спокойно. Так она теперь думала. Ее перестала раздражать его неуклюжесть, стремление уйти от разговора с ней в разговоры с партнерами. Да и о чем им разговаривать? Наташа полна мыслями об Иешуа. Когда-то страдала, что муж ее оставил одну. Теперь ей все равно. И модные женщины из его компании безразличны. Как и компания в целом. В рестораны они по-прежнему ходили, но теперь смотрели на Наташу иначе. На нее «посматривали». Она часто замечала заинтересованные взгляды, а одна из жен ей подмигнула.


Владимир Фридельман приезжал в Нью-Йорк все реже. Плотно обосновался в Москве, чем он занят – Наташе и дела нет. Она не волновалась. У нее вдохновение, она творит свою жизнь. Вначале металась – а вдруг Володя узнает? И как может она двух мужчин совмещать, да еще в одном доме, несусветная глупость.

А кто решил, что глупость? Зачем ей по закоулкам шляться, грязные гостиничные матрацы испытывать? Ее оставили одну. Бросили. А она не одна. Сама все устроила, и греха на ней нет. Не может живая женщина в расцвете лет постоянно в окно смотреть или по магазинам шляться.

У нее целых два мужа. Один содержит ее, другого – она. По справедливости. Иешуа ей нужен, она волнуется, когда его подолгу нет. А вдруг уведет кто? Атлет, красавец. Взглядом мрачен порой, но Наташа раньше с чернокожими не общалась – возможно, это нормально.


VI


Взгляд Иешуа действительно темен в последнее время. Владимир Зейсович вернулся, хозяин. Ему, Иешуа, туда и ходу нет. Наташа не задумывается, чтó он делает, чем занят. Она вообще не задумывается. Устроила наилучшим образом, как-то поговорить пытался – отмахнулась: пусть идет как идет. Занята, о будущем подумать некогда. Подожди, любимый, – только и сказала; по ее мнению, его по свистку можно пускать и прогонять, у Наташи все просто – мы ведь так любим друг друга!

А он первый из трех, уверенно себя чувствующих в одном доме людей, потерял покой. Толстяк Джордан с насмешкой на него глядит – так сильна любовь, что мальчиком вокруг русской красавицы бегаешь? А узнает она про все твои делишки, что тогда запоет? Джордану серьезное дело предложили, пора за работу, бро. Партия товара перевозки ждет, беру тебя в долю. Деньги пополам, ах да, тебя теперь деньги не интересуют, понятно. Но ты подумай, если что – знаешь, как меня найти. Возьми вот на пробу, чистый продукт. И никакого риска.