Между людьми и кначетами
А вот это заблуждение всегда было забавно слышать. Даже элиторы считали, что магия мороков сильнее действует на противоположный пол. Тут легко ошибиться, когда думаешь, что эти кначеты созданы для сексуального наслаждения. В своем мире, Бездне, как его называют люди, или Олокузе, как его называют кначеты, мороки в основном действительно занимались «околодосугом», но секс был, прямо так скажем, далеко не главным – куда важнее беседы, разговоры. Местное название мороков не подразумевало ничего, связанного с обманом. Там их называли «лучан». Они помогали кначетам разобраться в себе, своих проблемах, найти решение, преимущественно занимаясь только тем, что задавали вопросы и находили какие-то нужные слова, которые клиенту было нужно услышать. Спорить, я, конечно, не буду, все равно не докажу, но есть то, что я возразить могу:
– Может, ему нравились парни.
Товарищ взглянул на меня:
– Если это аристократ, то сразу извращенец?
Я фыркнул:
– Извращение это только для бедняков, которым, чтобы выжить, нужно плодиться, чтобы дети помогали по хозяйству. Для тех, кто может себе позволить любовь, а не расчет, – это норма.
Крой постарался вернуть беседу к делу:
– Это все?
Верло нахмурился, задумался, неуверенно пробормотал:
– Все вроде…
Похоже, чувствует себя как на экзамене. Я хмыкнул, особо не скрывая удовольствия от созерцания его неловкости. Парень покосился на меня, снова нахмурился и принялся усердно изучать носки сапог.
– Тебе есть что добавить?
Повернувшись к командиру, я убедился, что он смотрит на меня.
– А надо?
– Если хочешь чему-то научиться – надо, – сухо сказал Кэллит.
Ох… Я скептически приподнял бровь:
– От того, что вы проверяете знание мной теории, я чему-то научусь?
– Нет. Ты научишься чему-то, если будешь думать и рассуждать. Если будешь делать это мысленно, то никто не сможет указать тебе на ошибку.
Я скучающе ковырнул ноготь, вытаскивая пыль, накопившуюся в дороге. Говорить совсем не хотелось, но становилось очевидно, что от Кэллита проще и быстрее отделаться, дав ему то, что он хочет.
– На теле нет повреждений. Кровь не его. Тут был еще как минимум один человек, кроме жертвы.
– Хорошо, – командир выглядел вполне удовлетворенным. – Ваши следующие действия?
– Допросить хозяина, – тут же выплюнул Верло заученную мысль.
– Приступайте.
Кэллит посторонился от входа, выпуская нас. Я последовал за быстрым товарищем, ловя себя на неприятной мысли, что пока мои опасения не оправданы и командир выглядит хорошим учителем. Почему эта мысль мне неприятна, когда должна радовать?.. Но я додумать не успел, пришлось сосредоточиться на беседе.
– Позвольте задать вам несколько вопросов. – Верло остановился напротив замершего недалеко в коридоре аристократа. – Кем был погибший?
Тот замялся, глаза забегали.
– Это важно?.. Просто наш гость. Вам ведь нужно найти кначета, какая вам разница?
– Мы знаем, что в призыве участвовал кто-то еще, – серьезно ответил стажер, и я прикрыл глаза ладонью – Офасса, богиня понимания, если люди врут и ты еще жива, снизойди до дурака… Хозяин хором ведь тоже подозреваемый! Надо иначе добывать информацию! Вот он теперь так возьмет и признается…
Мужчина ожидаемо побледнел:
– Это невозможно, он был один.
– Может, он впустил кого-то мимо вас. Поэтому мне надо знать, кто он, чтобы понять, кто мог быть с ним.
Аристократ снова замялся.
– Кначет на свободе, – заметил я, – если кто-то из вашего дома участвовал в призыве, он может вернуться, чтобы убить свидетеля.
Блеф, конечно. В теории может, но вряд ли кначет думает о том, что люди могут составить его портрет и таким образом найти.
Хозяин так побледнел, что я запереживал. Переборщил с запугиванием – как бы не грохнулся в обморок.
– Видите ли, я не знаю этого молодого человека, он друг моего сына… Поговорите с ним. Я провожу вас.
Мужчина поспешил по коридору дальше. Кэллит молчаливой тенью следовал за нами, никак не вмешиваясь в происходящее. За соседней дверью на стук ответил глухой голос:
– Я занят!
– Элиторы хотят с тобой поговорить, – мягко произнес аристократ.
За дверью воцарилось непродолжительное молчание, потом послышались шаги, и дверь распахнулась. На пороге возник взлохмаченный парень лет двадцати. Помятая одежда, усталый вид, синяки под глазами… Похоже, он долго не спал и, возможно, участвовал в ночных событиях.
Дождавшись, пока мы пройдем, юноша захлопнул дверь перед носом отца и, обернувшись, мрачно спросил:
– Чего вы хотели?
– Сочувствуем вашей потере, – заговорил Верло, дождавшийся кивка от командира, – нам нужно знать, кем был погибший и кто был с ним в прошлую ночь.
– Его звали Лексер Денеш, сын археолога Альбино Денеша. Их дом в конце Серебряной улицы. Он пришел с человеком, которого я видел впервые, попросил комнату на ночь. Мои друзья часто так делают, когда дома становится слишком… душно.
– Значит, вас с ними не было? Вы что-нибудь знаете, слышали? Сможете описать спутника Лексера?
– Нет, я особенно его и не разглядывал. Они поздно пришли, я хотел спать, просто впустил, и все. Было темно, а человек был в плаще с капюшоном. Я ничего не слышал.
Верло разочарованно поджал губы. Я недоуменно разглядывал его. Он вообще не дает себе даже помыслить о том, что ему могут лгать?..
Я повернулся к парню:
– Покажите руки.
Парень непонимающе взглянул на меня, еле заметно пожал плечами, как бы сам для себя, протянул руки…
– Заверните рукава выше локтей.
Товарищ тоже смотрел на меня непонимающе. Видимо, в первое время мы будем так глазеть друг на друга постоянно.
Юноша неуверенно подчинился. Повреждений нет. Кровь не его. Маловероятно, что он стал бы брать кровь из другого места на теле, хотя можно и попросить его раздеться…
Мы с Верло практически одновременно обернулись к командиру, как бы подразумевая, что допрос окончен. Ниточка есть, куда идти – ясно, здесь делать больше нечего.
Крой оглядел нас, потом шагнул вперед:
– Как вас зовут?
Парень моргнул, немного сбитый с толку таким вопросом, который, казалось бы, надо было задавать в самом начале. Я заметил, как у Верло немного покраснели щеки, похоже, он воспринял вопрос командира как упрек себе.
– Дэнт…
– Лексер когда-нибудь рассказывал вам о ритуале? Может быть, вы говорили о кначетах? Просто обсуждали теоретически возможность вызова?
Парень расслабился, по формулировкам поняв, что его пока никто ни в чем не обвиняет.
– Нет. Вообще-то нет, мы никогда не говорили о кначетах. Нас это вообще не интересовало… Мне кажется, – юноша поднял серьезный взгляд, – что это была идея того, второго парня. Лекс бы не стал сам, это слишком опасно.
– Вы говорили, что вы были друзьями. Вы думаете, он бы не захотел поделиться с вами морочкой… – я внутренне скривился. Как это мерзко звучит, «поделиться морочкой», как будто она вещь… – скажем, в качестве награды за любезно предоставленную площадку для призыва?
Быстрая эмоция на его лице…
– Да, пожалуй, это было бы на него похоже, но я им сказал, что устал и хочу спать, возможно, он планировал сделать это с утра…
Ложь?.. Я пристально разглядывал парня. Не уверен, но… Как из него вытащить правду?
– И вы не видели ночью никого чужого? Скорее всего, девушку невероятной красоты?
– Нет.
Слишком быстрый ответ. Это точно ложь. Видел… Она его не убила, потому что связана цепями, или потому, что просто не хотела? Если он и правда не участвовал в вызове, ей, по сути, незачем его убивать.
– И у тебя нет предположений, где она сейчас может быть?
– Нет, – на этот раз ответ прозвучал адекватно.
Если бы он был хозяином цепей, он бы знал, где морочка. Но я бы не поручился за свое умение чуять ложь.
– Она может вернуться, чтобы избавиться от свидетеля.
Дэнт вздрогнул.
– Я же сказал, что не видел ее! И вообще, кначеты ведь не любят возвращаться в место призыва, так как их может затянуть обратно в Бездну! Я здесь в безопасности!
– Убить бы того, кто распространяет эту чушь, – скривился я. На самом деле чаще всего кначеты мечтают вернуться назад, домой. У них там тоже семья и друзья, зачем им оставаться в месте, куда их похитили против воли?
– Да! – поддакнул Верло, поначалу глядевший на меня скептически. – И заодно она захватит вас, если вы все-таки как-то замешаны!
Видимо, до него таки дошло, что Дэнт для нас с командиром все еще в списке подозреваемых.
Парень побледнел.
– Я… Я правда не знаю, где она может быть.
Он слабо испугался. Не умоляет о защите, не истерит… Он почему-то все еще уверен в своей безопасности. Почему?..
Повисло молчание.
– Что ж, – заговорил Кэллит, убедившись, что мы больше ничего не спросим, – спасибо за содействие расследованию. Всего доброго.
Мы покинули комнату, наткнулись на бледного, нервно теребящего пояс хозяина.
– Сейчас мы уничтожим портал и покинем это место. Вы можете вызывать соответствующие службы, чтобы прибрали тело.
– Спасибо вам! – отчаянно закивал мужчина, поняв, что никого пока не собираются арестовывать за измену империи. – Спасибо большое! Найдите эту тварь!
И мужчина поспешил прочь – видимо, вызывать работников морга.
– Приступайте, – Крой взглянул на нас.
Я развернулся и пошел к комнате. Верло проводил меня взглядом:
– Я поищу ведро с тряпкой, а ты пока тьму уберешь, хорошо?
Я не ответил. Товарищ, видимо, принял молчание за согласие.
Кэллит отправился следом за мной. В комнате он прислонился к стене рядом с дверью и принялся наблюдать за моими действиями.
Я хотел было огрызнуться, что необязательно за мной следить, я не накосячу, но еще одно унижение испытать мне не хотелось. В голове так и звучал холодный голос: «Если ты сделаешь что-то не так, тьма вырвется, и пострадать могут все. В худшем случае будет взрыв, который уничтожит весь особняк».
Но совершать должностное преступление под чьим-то пристальным вниманием… Командир не маг и не должен понять, что я делаю, но все же напрягает.
Я уселся рядом с порталом, закрыл глаза и вытянул руки. Забрать энергию, перелить ее в подмир, убрать портал отсюда, перенести его туда… Там, без подпитки, он будет слабее, и его хватит только на один раз. Достаточно, чтобы морочка смогла бы вернуться, если бы захотела. Ей нужно будет только заклинание, активирующее его.
Сложно. Мировая изнанка переменчива, и сделать что-то постоянным достаточно трудно. Если за неделю мы не найдем кначета – портал исчезнет, а у меня не хватит сил, чтобы сделать его самому. На портал для охотника я потратил энергию, которую копил несколько лет, и теперь могу только управлять чужой темной силой – как этим порталом.
К моему удивлению, Крой ничего не спрашивал и не торопил. Решил, что мне просто интересно изучить портал, который я вижу впервые?
Хлопнула дверь, и я узнал Верло по неуемной пышущей энергии.
– Эй, ты чем все это время занимался?! Я, что ли, всю работу делать должен?
Мешает сосредоточиться!
– Дай мне минуту.
– Что ты делаешь?
Парень остановился рядом.
Я не ответил. Когда наконец весь рунический круг был скопирован, у товарища кончилось терпение, и он поднял руку. На портал легла сдерживающая вуаль, не дающая расплескаться силе. Верло сел рядом, достал из ведра тряпку, отжал и, найдя нужную точку, начал аккуратно стирать руны – без них портал лишится силы и погаснет. Если первыми стереть круги, портал начнет просачиваться наружу, что тоже может привести к катастрофе.
Я взглянул на ведро. На бортике висела вторая тряпка – для меня. Взяв ее, я присоединился к работе. Тьму в комнате разумнее стирать потом, когда портал перестанет фонить.
С каждой стертой руной чернота все тускнела, скоро перестала источать туман, начала покрываться дырками, в которых показался пол… В итоге портал испарился, как будто и не было. Оставив Верло дочищать круги, я прошелся по комнате, распыляя в воздухе антитьму – разложение, которое разбивало остатки вражеской ауры на безобидные компоненты, уже не способные причинить никому вреда. Говорят, тьма приносит с собой болезни и неудачи. С неудачами, наверное, миф, а вот наполнение себя чужеродной магией и правда может быть очень вредным. На тело, не готовое к такому, она действует как яд.
Такие крохи как тут, конечно, не принесут ни малейшего вреда, но подстраховаться все-таки стоило. Как минимум можно избежать накопления – а ну как тут кто-то еще решит призвать кначета или просто будет использовать темную магию…
Закончив, мы втроем проследовали на выход.
– Сейчас к отцу Лексера, да? – Верло повернулся к Крою. Как всегда, во взгляде сразу появилось уважение и некий трепет, мешавший ему разговаривать так же легко, весело и спокойно, как с другими. Мне даже казалось, что товарищ в какой-то степени боится командира. Вот кому бы следовало чувствовать страх – так это мне.
– Если у вас нет других идей.
Около ворот нас ждала платформа – транспортное средство, которое выдавалось каждому элитору, прошедшему обучение и стажерство. Оно, собственно, и выглядело как платформа. Стальной каркас, деревянный пол, по бокам по четыре сиденья (с запасом, учитывая, что обычно ездят не больше четырех человек), у каждого перила, чтобы держаться на скорости и резких поворотах. Под креслами – багажные отделения, где сейчас лежал наш нехитрый скарб. Механизм позволял выдвинуть кожаный полог на случай ветра, дождя или снега, но в большинстве случаев элиторы путешествовали без него – часто приходилось оглядываться по сторонам, искать и к тому же быть готовым к атаке и легко спрыгнуть в любую сторону. Богатеи, что тоже могли себе позволить дорогую игрушку, покупали летуны – на такой же основе, что наши платформы, но внешне похожие на кареты без колес и лошадей.
Нам в империи Аалейи очень повезло, когда-то давно мы угодили одной богатой династии, и с тех пор они покрывают все наши расходы на передвижение (хотя злые языки говорят, что благосклонность скоро закончится). В соседних странах элиторам приходится ездить по старинке – на лошадях. Правда, энергию для магических кристаллов нам приходится покупать самим, но, к счастью, она не особенно дорогая.
Кэллит, как всегда, сел на место водителя, не спеша оказывать такую честь нам. Верло полдороги смотрел на меня. Поймав его взгляд несколько раз, я наконец не выдержал:
– Что?!
– Извини за вопрос, – парень неловко улыбнулся, – я наблюдал за тобой сегодня, и… Ты выглядишь так спокойно и естественно, как будто уже неоднократно видел и трупы, и порталы, и вообще…
Хм-м, может, это потому, что я их неоднократно видел?
Я одарил спутника ответным взглядом.
– А что, по-твоему, все должны выглядеть такими новичками-недотепами, как ты? Ты к телу даже не подошел. Ты мог что-то упустить. А уж твое искусство допроса требует отдельного разбирательства…
Верло сразу выпрямился, окрысился:
– Мог бы просто сказать, что тема тебе неприятна! Я же понимаю, не от хорошей жизни ты можешь так спокойно смотреть на мертвецов. Все, закрыли тему!
Он демонстративно снял с пояса помощника – книгу в кожаном чехле, защищающем от дождя и солнца – положил себе на колени, открыл и уставился на пустые страницы.
Просто сказать? Неужели это бы сработало? Я скептически разглядывал товарища. Ты выглядишь настойчивым…
А он тем временем достал перо и написал по центру «Морок». На левой странице тут же побежали буквы. Вверх ногами мне не видно, но я знал, что умная книга выдала информацию о запрашиваемом кначете: характеристики, способности, уязвимости, желательная стратегия в бою. Справа поплыли акварельные пятна, формируясь в мороков и морочек в обычном и боевом обличье – с крыльями, рогами, когтями и хвостом. По идее, товарищ должен бы помнить это наизусть… Наверно, решил просто освежить память. Или не смог найти другой способ остановить неприятный разговор…
– Интересно, что чувствует человек, когда морок применяет одурманивание? Как вот так можно за секунду влюбиться в кначета настолько, чтобы выполнять любые его приказы, даже самые ужасные?..
– Тебе скоро выпадет шанс это почувствовать, – усмехнулся я.
Брови Верло сдвинулись, он замолчал, о чем-то глубоко задумавшись. Я отвернулся, оглядел улицу. За время, что прошло с того дня, как мы покинули Ефинай, столицу нашей родной страны, я почти привык к тому, как прохожие на нас смотрят. Напряженно. Где мы, там и кначеты, и пофиг, что связь обратная. Главное, то, что мы здесь, значит – рядом может быть опасность. Конечно, большинство людей на нас не обращает внимания, но все же тех, кто обращает, заметно больше, чем раньше, и это внимание чаще негативное. Хотя и позитивное встречается – в основном от детей. Для них мы герои, и в их глазах горят восхищение и священный трепет.
Платформа мягко остановилась, и, подняв голову, я увидел резную металлическую вывеску «Антиквар». Похоже, приехали.
В витринах красовались вазы, окаменелости, предметы древнего быта, статуэтки – все, что могло заинтересовать любителей древностей. Мы прошли вслед за командиром, и о нашем приходе возвестил приятный звон колокольчика на двери – причем тоже какого-то древнего, я таких раньше не видел.
За стойкой продавца находился грузный бородатый мужчина с большими грубыми ладонями. Он яростно спорил с покупателем и даже не заметил, что мы вошли.
– Верните деньги! – громко требовал человек в богатом одеянии. – Я на вас полицию напущу!
– Да посмотрите же вы, – археолог пытался всучить статуэтку мужчине вместе с лупой, – тут хорошо видно, что это таки позапрошлый век! Ваш друг ничего не понимает в археологии!
– Господа, – громко сказал Крой, и его уверенный, властный голос сразу заставил спорящих замолчать и повернуться. – Вы не могли бы ненадолго прерваться? Мы хотим задать господину Денешу несколько вопросов.
Взгляд покупателя упал на знак элиторов, и в глазах разгорелось торжество.
– Он связался с кначетами, да?! Голову даю на отсечение – такой обманщик бы мог…
А я смотрел на археолога. Во взгляде ни грамма печали, только сосредоточенность и злость. Он не знает. Дэнт не потрудился ему сообщить. Как мило с его стороны. Вот обрадуется покупатель, увидев слезы на глазах продавца…
– Выметайтесь, – резко сказал я, глядя на распалившегося мужчину. – Вы нам мешаете.
Тот побледнел, открыл было рот, но закрыл и, так и не решившись спорить с представителями власти, быстро покинул заведение, напоследок бросив на археолога недружелюбный взгляд.
Альбино вздохнул, развел руками:
– Бывает такое иногда… Что вы хотели узнать?
Похоже, он ничуть не беспокоился. Наверное, подумал, что нам нужна консультация по каким-то артефактам, связанным с кначетами. Кэллит же повернулся к нам и кивнул, возвращая расследование в наши руки.
– У нас плохие новости, – в этот раз я решил заговорить первым. – Ваш сын мертв. Его убил кначет.
Археолог резко побледнел. Кажется, перестал дышать. Тяжело облокотился о стойку, дрожащей рукой нашел спинку стула, опустился. Взгляд устремился куда-то за наши спины, в темноту. Мы молчали. Я ждал. Смущенный Верло явно не знал, что сказать, нервно одернул робу. Кэллит безучастно изучал артефакты на полках.
– Вы… Вы бы не пришли только для того, чтобы сообщить о смерти сына, – в голосе мужчины царила невыносимая горечь. Потом, когда мы уйдем, он, наверное, спустится к себе в подвал, закроет крепкую дверь и будет кричать, кричать, кричать… – Я могу вам чем-то помочь?
Умный человек. Понимающий. Жаль его…
– Мы не обвиняем вашего сына, но он присутствовал при вызове кначета. Нам нужно знать, где призывающие могли достать чертеж круга вызова и кто мог быть с ним в тот день? Судя по всему, кначет сбежал вместе со вторым участником.
– Я… – Мужчина устало отер лоб от испарины, прикрыл глаза. – На нашем участке были откопаны грязные артефакты. Возможно… Может, Свон, наш новый сотрудник, пока никто не видел, прибрал чертеж к рукам до того, как мы успели сделать опись? Он хорошо ладил с моим сыном…
– Вы знаете, где можно найти его?
– Где он живет – нет. – Археолог покачал головой. – Но, может, он еще придет на раскопки?..
В голосе Альбино звучало сильное сомнение. Если Свон еще жив. Если сможет сбежать от морочки – если он не держит ее в цепях. Если он захочет притворяться законопослушным. Столько «если». Маловероятно.
– Вы уже отдали артефакты Хранителям Чистоты?
– Да, конечно! Несколько дней назад.
Значит, они уже должны быть уничтожены.
– В таком случае, – я быстро глянул на Верло, убедился, что он все еще в прострации, – расскажите, как проехать к раскопкам, и у нас больше нет вопросов. Соболезную вашей утрате. Вы можете забрать тело сына, скорее всего, оно уже в городском морге или вот-вот будет там.
Выслушав, как добраться до цели, мы пошли к выходу. Из подсобки вынырнула женщина, успела заметить наши значки и обеспокоенно спросила:
– Что случилось, Альб?..
Когда платформа тронулась, из дома долетел пронзительный женский крик. Бледный Верло дернулся, будто хотел сорваться и побежать утешать, но только сильнее вцепился в поручни. Я молча отвернулся, проглотив горький комок. На трупы смотреть куда легче… Они уже ничего не чувствуют. Им уже все равно.
– Куда теперь? – Крой вел платформу неспешно, позволяя нам определить направление.
– Мы знаем имя Свона, но не знаем его адрес, – Верло выглядел растерянным. – Придется все-таки на раскопки ехать.
– Хорошо.
Платформа поехала быстрее, правда, в конце улицы остановилась перед процессией монашек. Служительницы Тючи, бога смирения, облаченные в льняные робы и тяжелые дорожные плащи, шли двумя рядами неспешно, практически в ногу, будто пребывая в каком-то трансе. С пальцев одной из девушек соскользнули деревянные, полированные долгими кручениями в пальцах четки, неслышно упали на каменную мостовую… Хозяйка потери даже не заметила. Я спрыгнул с платформы, быстро подобрал бусы, догнал девушку, протянул:
– Вы обронили…
Та на миг запнулась, подняла голову, из-под капюшона блеснули глаза… Рывком вырвав четки из моей руки, девушка завернулась в плащ, пряча тело и лицо, и поспешила вперед.
Я хмыкнул и пошел назад. Не пристало последователям Тючи общаться с противоположным полом, дабы избежать искушения… Бедняжки. Возвращаясь, я наткнулся на внимательный взгляд Верло. Кажется, он выглядел немного удивленным.
Перевоплощение
Наконец город остался далеко позади, и перед нами разлегся разрытый карьер, из середины которого высилась двухэтажная каменная церквушка. К ней вела колея, рядом стояли телеги с камнями и землей. Много им пришлось выгрести! Чуть поодаль лежали бревна – из них строители делали поддерживающую конструкцию, чтобы здание, не дай боги, не рухнуло. Как оно оказалось под землей и умудрилось сохраниться?.. Кто знает. Но радости у археологов хоть отбавляй – редко находится что-то настолько целое.
Верло уже потребовал отвести нас к главному и шагал за рабочим, пока я внимательно оглядывался. Неподалеку отчетливо фонило тьмой. Я свернул в сторону, оставив спутников, и пошел на запах. Аура светилась из стены, вытекала из щелей вокруг одного камня, обозначая тайник. Я взглянул на свой браслет, опоясывающий руку от запястья до локтя. Такие носили все элиторы – каждый артефакт вмещал в себя личный арсенал оружия. В мой входил полтораручный меч, парные сабли, связанные тонкой цепью, и длинная цепь, на одном конце которой был нож-крюк, а на другом – тяжелый шар. Может быть, в арсенале имелось что-то еще, но так как даже сам кузнец, кующий браслет, не знал, что содержится внутри, каждый раз приходилось вызывать оружие методом перебора.
Я в очередной раз поймал себя на любовании искусным украшением. Гладкий металл, в узор рельефного черного пламени вшиты алые и желтые камни – искусственно, магией выращенные цитрины и рубины. Собственно, ювелирные для артефакта и не нужны, они бесполезны. Однако, красиво. Говорят, каждый браслет куют абсолютно уникальным. В кузнецы элиторов берут людей с особенным даром предвидения, который помогает по слепку ауры создать именно то, что подойдет конкретному человеку. Не знаю, подходит он мне или нет, но он мне точно нравится. И, главное, он защищает от магии элиторов. Если кто-то вроде Альена опять попробует кинуть в меня ядро – я буду защищен, как обычный человек, на которых наша магия не действует.
Очнувшись от созерцания, я прогнал через браслет волну энергии, доставая из воздуха нож на цепи. Самым варварским образом, по мнению любых военных, я вогнал лезвие в щель и надавил, используя его как рычаг. Оружие элиторов не нуждается в заточке. И если оно сломается, его можно просто растворить и вынуть снова – целым. Очень удобно.