Короли вкуса

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© Криптонов В., Бачурова М., 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2023

01

Адвокат Валерий Невзоров взял трубку стационарного телефона, выслушал сообщение и раздраженно сказал:

– Раз говорит, что жду, – значит, жду. Пусть войдет.

После чего положил сцепленные руки на исцарапанную крышку старого письменного стола.

Казалось, этот стол насквозь пропитался атмосферой последних лет. От одного взгляда на него сводило зубы, а пульс зашкаливал. Но теперь наконец можно избавиться от этой дряни. Можно даже взять топор и разнести его вдребезги. Полить шампанским и долго-долго безумно хохотать.

Дверь открылась, в кабинет вошел молодой человек. В потрепанных джинсах, заношенных кроссовках и наглухо застегнутой спортивной куртке. Через плечо – сумка для ноутбука. Помня о приличиях, бейсболку парень держал в руке. Но, честно говоря, лучше бы ее не снимал. От стриженного под машинку черепа веяло если не уголовщиной, то чем-то очень близким. Увидев такого человека вечером на пустынной улице, Валерий поспешил бы свернуть.

– Здравствуйте, – сказал парень, замерев у порога.

– Проходи, садись, – кивнул Валерий на стул.

Стулья тоже надо будет заменить. Да и вообще… Почему бы не переехать в более приличное место? Туда, где ничто не будет напоминать об этих годах адской работы. Малолетние наркоманы, малолетние проститутки, безмозглая гопота, пьяные водители… И все, тупо тараща глаза, мямлят одно и то же – одну и ту же ложь, изо дня в день, снова и снова.

– Спасибо. – Парень уселся на указанный стул и вновь уставился на Валерия. – Вы довольны моей работой?

Глаза – вот, пожалуй, единственное, что мешало образу «уголовника». Парень смотрел так, будто находился далеко-далеко отсюда. В какой-то космической капсуле, и происходящие на Земле события беспокоили его не больше вечернего эпизода сериала, который включают, чтобы скоротать время за приготовлением ужина. Такого, от которого через пять минут в памяти не останется ни сюжета, ни названия.

– Доволен ли я? – усмехнулся Валерий. – Тимофей… Не часто такое говорю, но сейчас просто не могу удержаться. Я – больше чем доволен. Я в полнейшей эйфории! И на твоем месте ловил бы момент. Я чувствую себя… да просто как наркоман после дозы!

– Вы принимали наркотики? – ровным голосом осведомился Тимофей.

– Что? Нет! Конечно, нет.

– Тогда откуда вы знаете, как чувствуют себя наркоманы?

К этому нужно было привыкнуть. Парень не шутил, не издевался и не наезжал. Он просто задавал вопросы. Как Стивен Хокинг, положивший жизнь на создание Теории Всего, этот парень пытался понять всё. Только он не был физиком. Его не интересовали взаимодействия частиц. Роль частиц для Тимофея выполняли люди.

– Давай оставим эту тему, – предложил Валерий. Долгие годы адвокатской практики научили его находить общий язык с кем угодно. Исключением не стал даже такой крепкий орешек, как Тимофей. – Да, я доволен твоей работой. Я, что уж скрывать, в восхищении от твоей работы! Скажу честно: если бы не ты, мне просто не с чем было бы идти в суд.

– Суд прошел вчера, – напомнил Тимофей. – Все благополучно? Ваш клиент оправдан?

– Полностью. Обвинения сняты. Нет даже судимости. Это – лучше, чем победа.

Тимофей кивнул:

– Само собой. Обвинения должны были быть сняты. Он ведь невиновен.

Валерий улыбнулся. Было бы преувеличением сказать, что парень годился ему в сыновья, но иногда не мог удержаться от «отеческих» ноток в общении.

– Если бы ты знал, как часто проходят подобные дела…

– Я знаю.

– Ну да. Ты всё знаешь.

– Не всё. Я пришел поговорить об оплате.

Валерий кивнул и потянул на себя ящик стола.

– Как я уже говорил, хочу быть с тобой честным. Мы договаривались на определенную сумму, но я рассчитывал ее исходя из того, что предполагал получить сам… Вернее, не совсем так. Я исходил из того, что мог бы выплатить, даже провалив это дело, понимаешь? Да-да, можешь считать меня последним честным адвокатом на планете. Но поскольку дело прошло как нельзя лучше, я признаю́, что твои услуги стоили гораздо больше. И я бы увеличил оговоренную сумму до… скажем, вот такой.

Написав несколько цифр на листочке, Валерий подвинул его по столу к своему странному визитеру.

Тимофей бросил взгляд на цифры. Во взгляде ровно ничего не изменилось.

– Речь, само собой, не о рублях, – поспешил добавить Валерий.

– Меня не интересуют деньги.

Валерий с недоумением посмотрел на листочек. Неужели он забыл нолик? Нет, не забыл, все на месте. Осторожно спросил:

– И… как это понимать?

– У меня есть источник дохода, который покрывает все мои потребности.

– А, да. Тот видеоблог. Инфобизнес, – кивнул Валерий. – Вкусы толпы переменчивы, знаешь ли.

– Я не припомню ни одной исторической эпохи, в которую толпа не интересовалась бы убийствами, – заметил Тимофей. – Ваше дело было самым скучным и простым из всех, с которыми я связывался. Банальная финансовая махинация.

– Так зачем же связался? Если отказываешься от денег…

– Я не отказываюсь от денег, я просто сказал, что они меня не интересуют. Но я их заберу, если вы отрицательно ответите на мое предложение.

Валерий напрягся.

– Какое?

Тимофей изложил свое предложение – все такими же отрывистыми, четкими фразами, не вкладывая в них никаких эмоций. Закончил словами:

– Вам наверняка захочется убедиться, что я говорю правду. Вот, можете взглянуть на дипломы.

Вытащил из сумки красивые бумаги и протянул Валерию. Тот с изумлением воззрился на витиеватые латинские буквы.

Пробормотал:

– Впечатляет.

– Это означает, что мое присутствие в штате не бросит тень на ваш бизнес? – уточнил Тимофей.

– Нет, безусловно, нет. Но… – Валерий растерянно потер лоб. – Погоди. Давай проясним еще раз. Ты отказываешься от денег, чтобы работать на меня, так? Я правильно понял?

– Не совсем, Валерий Викторович. Я не собираюсь работать на вас. У меня, как вы верно заметили, уже есть работа. Однако сейчас я расширяю сферу деятельности, и мне понадобятся некоторые… скажем так, полномочия. От вас мне нужно всего лишь удостоверение, подтверждающее, что я работаю в вашей конторе. И если сюда поступит звонок, запрашивающий подтверждение, уверенный голос должен ответить, что я действую в рамках своих должностных обязанностей. Разумеется, я понимаю, что это влечет за собой некоторые неудобства. Поэтому готов предложить небольшую компенсацию. Скажем, одно дело в год. Поиск доказательств, анализ… Словом, всё, что я сделал для вас сейчас.

– Всего лишь, – повторил Валерий. – Удостоверение.

– Это проблема?

– Пока не знаю. Что это будет за деятельность?

– Когда человека сажают за решетку, поговорить с ним не так-то просто, – пояснил Тимофей. – Однако адвокатские корочки открывают многие двери и требуют минимума комментариев. Я, как вы, возможно, заметили, не умею уговаривать. Поэтому стараюсь держать в руках что-то, что говорило бы за меня.

Валерий невольно представил в руках Тимофея пистолет. И попытался не содрогнуться. Тимофей, должно быть, истолковал его молчание по-своему.

– Это хорошие деньги, – кивнул он на листок бумаги. – Уверен, вы найдете им применение.

Да уж, безусловно. Применений даже искать не придется. Сейчас нужно в кратчайшие сроки переменить в жизни все, чтобы начать соответствовать новому ее уровню. Новому типу клиентов. Людей, для которых судебный процесс – не эпитафия на могильной плите, а одна из множества строчек в ежедневнике. Одна из статей расходов.

– От меня еще что-то требуется? – спросил Тимофей, выдержав паузу.

– Фотография, – только и сказал Валерий.

Тимофей достал из сумки файлик и положил на стол.

– Тут шесть фотографий и распечатка с паспортными данными. Сколько времени займет подготовка удостоверения?

– Я позвоню, – пообещал Валерий.

Они встали одновременно. Валерий обошел стол и протянул Тимофею руку. Тот, помедлив, пожал.

– Тебе придется подписать договор найма, – сказал Валерий. – Это стандартный документ. В твоем случае он просто будет уточнять, что…

– …что я работаю сдельно. Получаю не оклад, а процент с дел, которыми занимаюсь, – закончил за него Тимофей. – Что ж, разумно. Если вдруг через пять или десять лет я окажусь на мели и мне взбредет в голову взыскать с вас через суд зарплату за все прошедшие годы.

– Просто формальность, – отвел взгляд Валерий.

Тимофей кивнул:

– Да, я понял. Жду звонка. – И вышел.

Валерий откинулся в кресле. Сложил руки за головой и задумчиво всмотрелся в стену дома напротив.

Из-за него в кабинете вечный полумрак. Неудачное место. С какой стороны ни взгляни – неудачное… Повернув голову, увидел нетронутый листок с впечатляющей цифрой. Улыбнулся. Поднял трубку и набрал номер. Приказал:

– Найди нам новое помещение. Хорошее помещение!.. Ну, ты понимаешь. И еще. – Валерий взял со стола файлик, всмотрелся в шесть крохотных лиц Тимофея Бурлакова – известного на всю страну как Неон и вместе с тем неизвестного практически никому. – Нужно принять к нам в штат одного человека. Данные у меня. Зайди.

02

– …Итак, жюри сделало свой выбор. В следующий этап проходят: Елизавета Белозерова, Краснодар! Артем Рязанцев, Нижний Новгород! Максим Садыков, Усть-Каменогорск! Поприветствуем участников…

– Мам, можно я потише сделаю? – взмолилась вошедшая в комнату Вероника. Она держала в руках поднос. – Ну уши закладывает, честное слово.

Мама скорбно вздохнула.

Звук в телевизоре Вероника убавляла под ее пристальным взглядом. О том, чтобы выключить шоу, речь не шла. Мама смотрела «Королей вкуса» не первый год, и Вероника подозревала, что скорее отказалась бы от визита дочери в Энск, чем от просмотра.

Вероника расставила на столике перед диваном чашки, разлила чай. Открыла коробку с привезенными из Москвы пирожными и села на диван рядом с мамой. Заговорить можно будет, когда начнется реклама. Раньше – бесполезно, это Вероника слишком хорошо знала.

После того как реклама закончится, мама снова уткнется в шоу. После шоу начнется сериал, а потом пора будет ложиться спать. Все вместе это называлось «приехать навестить маму». На то, чтобы искать в этом действе логику, Вероника давно забила.

Раз в месяц-два она приезжала в Энск на вечерней электричке, смотрела с мамой шоу и сериал, пила чай, а утром после завтрака уезжала обратно в Москву. Это было гораздо менее нервозатратно, чем искать повод, чтобы не приехать, или пытаться выспросить, для чего вообще приезжать, если в общей сложности на разговор с ней мама тратит от силы час – куда меньше, чем они разговаривают по телефону.

Мама смотрела шоу, время от времени комментируя происходящее на экране. Вероника, заткнувшая одно ухо наушником и держащая в руках смартфон, рассеянно угукала.

Мама вдруг ахнула и схватилась за сердце. Вероника подняла на нее вопросительный взгляд.

– Матвея Гладкова выгнали! – посетовала мама. – Кошмар, такой талантливый юноша! Я так за него болела.

Вероника сочувственно поцокала языком. Посмотрела на экран: там заливался крокодиловыми слезами «талантливый юноша» в возрасте хорошо за тридцать. А параллельно показывали ролик – нарезку из его участия в шоу.

Вот юноша, гордый и раскрасневшийся, над блюдом с чем-то. Вот он же, унылый и расстроенный, над другим блюдом. Обнимается с участниками. Ругается с участниками, с кем-то даже полез в драку. Наклоняет голову, получая какую-то медаль.

И во всех кадрах неизменно присутствует один и тот же крупный рыжебородый дядька в белом колпаке и фартуке – Шеф. Самый Главный Повар Проекта, его истинный король. Вершитель судеб, разящая и благословляющая рука. Вероника смотрела на этого дядьку не первый год. Терпеть его не могла. Не раз пыталась представить на месте участников шоу себя – и понимала, что задержаться на тамошней кухне ей не помогли бы никакие кулинарные таланты.

Казалось, что основное удовольствие Шефу доставляет изощренное издевательство над участниками. Рассказ о том, какие они безмозглые и безрукие ничтожества, у которых никогда ничего не получится. Снисходительный совет: «Я бы мог предложить добавить щепотку молотого кориандра из коры базальтового дерева, собранного ручными мартышками в полнолуние на северном склоне Килиманджаро, это придало бы блюду пикантность, но…» – и многозначительное молчание. Дескать, мог бы предложить, но зачем? Не вижу смысла тратить свои драгоценные знания на имбецилов.

Вот и сейчас Шеф заливался соловьем, рассказывая, каких высот мог бы достичь Матвей Гладков, но…

– Терпеть его не могу, – не сдержалась Вероника. – Индюк надутый! Как они его только выносят?

Мама посмотрела укоризненно.

– Ну что ты такое говоришь? Это же сам Федор Ильичев! Ой, я тебе не рассказывала? – Шоу как раз прервали на рекламу, мама пришла в сознание и обратила внимание на Веронику. – Представляешь, тети-Лидина племянница участвовала в этом шоу! Юленька, она в Москве учится, в Финансовой академии. Такая талантливая девочка…

– Да-да, я помню, – кивнула Вероника.

Дети и племянники маминых подруг все поголовно были успешны, талантливы и счастливы в личной жизни – в отличие от Вероники. А занимались они исключительно тем, что с утра до ночи навещали мам.

Юленька, если Вероника ни с кем ее не путала, училась на платном отделении какого-то задрипанного вуза и с завидным постоянством тянула с родителей деньги «на учебу».

Благодаря знакомству с Тимофеем Вероника научилась считывать с фоток на страничках в соцсетях массу информации – помимо той, что была выложена в общий доступ. Она готова была спорить на последний грош, что учеба – пожалуй, последнее, чем Юленька занимается в Москве. Но с мамой своими выводами не делилась. Бог с ней, с Юленькой, и прочими талантливыми детьми. Маминым сказкам Вероника перестала верить лет примерно в двенадцать и тогда же решила, что ничьи дети ей не указ. Маме она улыбалась, кивала, но поступала всегда по-своему. «Вся в отца», – безнадежно комментировала ее поступки мама.

– Так вот, – воодушевленно продолжила та, – Юленьке предложили участвовать в шоу, представляешь?

– В самом шоу или в съемках? – уточнила Вероника. С досадой подумав, что Тимофей пускает в нее свои занудливые корни чем дальше, тем глубже. Вот, казалось бы, какое ей дело до этой Юленьки, которую встреть на улице – не узнает? Так нет же, блин! Непременно надо выяснить. – В шоу участвуют те, кто готовит блюда. А помимо них, есть еще целая толпа народа – те, кто сидят в зале и хлопают в ладоши.

– Юленька не готовила, – с неудовольствием признала мама. – Но она подошла к самому Ильичеву! У нее есть фотография с ним, тетя Лида мне присылала.

– Я тебе тоже пришлю, – не сдержалась Вероника. – Хочешь?

Мама захлопала глазами.

Вероника уже ругала себя за порыв, но деваться было некуда. Она демонстративно провела пальцем по экрану смарта. Нашла в записной книжке нужный номер.

– Алло. Вован? Слушай, тут такая тема…

03

– Ну и где эта твоя Антонина?

Вероника и Вован топтались в холле на первом этаже телестудии. Дорогу загораживал турникет, рядом с турникетом сидел охранник. Для того чтобы пройти дальше, к турникету следовало приложить электронную карточку-пропуск. Пропусков у Вероники и Вована не было. В холле они топтались уже с полчаса, и охранник смотрел на них чем дальше, тем подозрительнее.

Интересно, задумалась Вероника, какой у него лимит по топтаниям? Сколько времени он дает людям на то, чтобы раздобыть пропуск, перед тем как предложить им валить, откуда пришли?

Вован театрально всплеснул руками.

– Ее зовут не Антонина, а Агния! Сколько можно тебе говорить? Неужели нельзя запомнить?

– Можно, – буркнула Вероника. – Только на фига, если ее тут все равно нет?

– Агния очень загружена на работе, я же объяснял. Сегодня жутко ответственная съемка, финал «Королей». Ты даже не представляешь, как нам с тобой повезло! Агния обещала, что как только вырвет свободную минутку, сразу спустится за нами.

– Надеюсь, она это сделает все-таки во время рабочего дня, – проворчала Вероника. – А не после того, как съемки закончатся и этот индюк домой свалит.

Настроение у нее было паршивым. Вероника сто раз успела пожалеть об обещании, которое так беспечно дала маме. И почему, интересно, думала, что оказаться на этом идиотском шоу так легко?.. Наверное, потому, что Вован хвастался без передыху! Его послушать, так в любую телестудию дверь с ноги открывает. Вот она, дура, и послушала. Хотя знает Вована третий год – как и то, что все его байки нужно делить на два. А лучше на пять. Вероника повернулась к Вовану, собираясь еще раз блеснуть едким остроумием, но сказать ничего не успела.

– Приве-ет! – с другой стороны турникета к ним спешила Агния.

О том, что это именно Агния и что спешит она именно к ним, хотя народу в холле толклось немало, Вероника догадалась сразу.

Длинные, ниже талии, волосы выкрашены в темно-рыжий цвет – только две широкие пряди, расходящиеся в стороны от пробора, белые. Пирсинг в правой брови, пухлые, подведенные оранжевой помадой губы, черная водолазка без рукавов, черная юбка-карандаш и тончайшие колготки в сеточку. Свою фотомодельную фигуру Агния несла на каблуках высотой примерно с Эйфелеву башню, не испытывая при этом, казалось, никаких неудобств. Всем своим видом она излучала открытость, креативность и что-то еще не менее трендовое. Одним словом, от прочих полубогемных подруг Вована Агния отличалась примерно ничем.

– Приве-ет, – в той же тональности откликнулся Вован.

Агния протянула через турникет две белые карточки с приклеенными скотчем надписями «гость».

Вероника и Вован по очереди приложили карточки к считывающему окошку. Пройдя через турникет, Вован обнял Агнию, они нежно прикоснулись друг к другу щеками.

– Знакомься, Агния. Это Вероника. Моя коллега.

– Очень приятно. – Агния улыбнулась. – Идемте. Простите, что задержалась, у нас такое творится! Форменный дурдом. Сегодня очень ответственная съемка, а Федор, как всегда, опаздывает. Вот только что приехал, только-только на грим посадили, представляешь? Всего двадцать минут до начала! – она обращалась к Вовану.

Тот понимающе покачал головой:

– Кошмар.

– Да не то слово! Но вы не волнуйтесь, – теперь Агния обращалась к Веронике, – Володя меня предупредил, я постараюсь провести вас к Федору. У него много поклонников. Он ломается, конечно; характер – сами понимаете, звезда есть звезда, но обычно все-таки соглашается дать автограф. В общем, я постараюсь выбрать момент.

– Спасибо, – проговорила Вероника, попытавшись стереть с лица кислую мину.

Не разочаровывать же Агнию, которой, похоже, и впрямь пришлось здорово напрячься для того, чтобы провести их с Вованом на съемки, сообщением о том, что ей-то самой Федор не встрял ни в какое место. И если бы не мама, ноги б ее тут не было. Сегодня, между прочим, в любимом клубе концерт любимой группы! А ей придется три часа таращиться на этого индюка, а потом еще ждать, пока у его величества найдется время дать автограф.

– И часто у вас так? – сочувственно поддержал Агнию Вован.

Является Агния его текущей девушкой, бывшей или будущей, Вероника не запомнила. В его случае статус девушки не имел значения, Вован ухитрялся поддерживать со всеми своими пассиями одинаково ровные и теплые отношения. Вероника поначалу только диву давалась, как ему это удается. А потом решила, что, поскольку девушки похожи друг на друга, словно капли воды, Вован, вероятно, попросту воспринимает их всех, как одну. И бросила об этом думать.

Агния всплеснула руками:

– Ох, да постоянно! Ты же понимаешь.

Вован изобразил лицом понимание. Погладил Агнию по плечу.

– Но сегодня, конечно, вовсе сущий ад, – продолжила Агния.

Они успели подняться на лифте на четвертый этаж и шли по широкому коридору мимо закрытых и открытых дверей.

В двери вбегали и выбегали люди, откуда-то тянуло ароматизированным табачным дымом. Кто-то проносился молча, кто-то на ходу здоровался с Агнией. Кто-то что-то куда-то тащил, дядька в рабочей спецовке с логотипом телеканала на спине ползал на коленях по полу, раскладывая какие-то провода.

Агния ловко обогнула дядьку и остановилась возле распахнутой настежь двери:

– Нам сюда. Заходите.

04

Вероника почему-то была уверена, что студия окажется похожей на театральный зал: в глубине помещения – сцена, остальное пространство заполнено зрителями. По крайней мере, когда она смотрела шоу по телевизору, впечатление создавалось именно такое.

На самом деле больше всего «павильон» (именно так это правильно называлось) напоминал огромный сарай с высоченным потолком.

С потолка свисали провода, камеры, осветительные приборы и черт знает что еще. Стены были уставлены металлическими лесами, устремленными ввысь и тонущими в полумраке. В помещении вообще оказалось темно, что, на взгляд Вероники, еще больше усиливало сходство «павильона» с сараем.

Освещалась единственная часть: та, где с минуты на минуту должно было начаться шоу, Вероника узнала ее по нарядному столу для готовых блюд. Стол был установлен на невысоком подиуме, фон создавали щиты с логотипом шоу. К одному из щитов был прикреплен экран.

– Аккуратней! – Вован подхватил за локоть Веронику, споткнувшуюся о толстый кабель. – Смотри под ноги, тут кругом провода.

– Вижу, – прошипела Вероника.

Провода были действительно повсюду. Тянулись под ногами, свисали со стен, лесов и потолка.

Ну и никакого зрительного зала в помине не было. Вместо него Вероника увидела небольшой загончик в несколько рядов, декорированный бутафорскими перилами и аркой. Загончик был рассчитан человек на пятьдесят. Камеры их потом размножают, что ли? По телевизору казалось, что тут сотни людей.

– Вов, а Вов, – позвала Вероника. Она задумчиво смотрела на арку из гипсокартона.

– У?

– А это на всех шоу – вот так?

– Как?

– Ну… – Вероника не сразу подобрала слово, – … убого? Это меня, получается, все детство того… обманывают?

– Хренасе, «убого», – удивился Вован. – Да тут одних операторов работает знаешь сколько? А знаешь, сколько стоит камера вот на таком кране? – Вован показал огромную конструкцию из железных палок с маленькой камерой на конце. – А микрофоны?.. «Короли» – дорогое шоу.

Вероника недоуменно пожала плечами.

– Вы присаживайтесь, – предложила Агния, – вон там есть места, – и повела их к загончику для зрителей.

Эта часть павильона то ярко освещалась, то снова тонула в полумраке. Крупная женщина с микрофоном в руке выкрикивала команды.

– Режиссер программы, – шепотом пояснила Агния. – Пока свет устанавливают, объясняет зрителям, как себя вести. Скоро начнется съемка.

Почти все кресла были заняты, Веронике и Вовану достались места с краю, в самом дальнем ряду. Вован галантно пододвинул для Вероники кресло. Заботливо спросил:

– Нормально? Хорошо видно?

– Прекрасно, – вздохнула Вероника, с тоской подумав о том, что шоу еще даже не началось. А съемки, по словам Агнии, займут не меньше трех-четырех часов.

«Сегодня самый ответственный день, – рассказывала Агния по дороге, – финал! На кастинге и битвах зрителей обычно нет, так что вам очень повезло».

«На битвах?» – переспросила Вероника.

Агния снисходительно улыбнулась.

«То, что показывают по телевизору несколько месяцев, на самом деле снимают за три дня. Ну, в крайнем случае за четыре, если много неудачных дублей. В первый день снимают кастинг – это отборочный этап, на котором участники представляются сами и представляют свои блюда. Ой, вы бы видели, что творится! Такие кадры иногда попадаются, такое несут! Стихи читают, поют, пляшут, только что на головах не ходят. Одна дама даже стриптиз показывала. Только это при монтаже вырезали, конечно».

«То есть посмотреть – посмотрели?» – заинтересовалась Вероника.

Агния хихикнула и замахала ладошкой:

«Ой, да вы бы видели эту стриптизершу!»

«„Короли вкуса“ – шоу, Вероника, – объяснил Вован. – А на любом шоу нужно правильно себя подать, преподнести зрителям. Сделать так, чтобы тебя запомнили».

«Да-да, – кивнула Агния, – я об этом и говорю. Извращаются, как могут. В этом сезоне настоящий транс участвовал, представляете? До финала не дошел, правда, выгнали».

«Транс?» – переспросила Вероника.

«Ну, трансвестит. А что?» – Агния снова хихикнула.

«Я почему-то думала, что это шоу поваров, – буркнула Вероника. – И главное тут – хорошо готовить».