– Потому что я сволочь, и у меня душа болит. Слышите, как она стонет?
Все дружно замолчали и прислушались. Король для верности поковырял пальцем в ухе:
– Да не стонет она. Воет жутко, как жёны барона Вилля после встречи с его собаками.
– Вот вспомните же на ночь глядя, Ваше Величество, – вздрогнул казначей. – Теперь и мне вот чудится…
Историю барона Бааскера Вилля, затравившего собаками поочерёдно восемь жён и закончившего жизнь на виселице, знали во всех человеческих королевствах. Поговаривают, что каждое полнолуние покойные баронессы возвращаются с того света в образе огромных трёхголовых сук со светящимися пастями, и охотятся на мужчин, разрывая их на мелкие кусочки. Впрочем, есть мнение, что труп остаётся целым, не разорванным, но лишается одного важного органа, упоминание о котором считается неприличным. Существует и третье мнение, являющееся дополнением ко второму – труп как раз и образуется в процессе лишения… э-э-э… именно так, да, причём живьём.
В любом случае, на ночь такие рассказы слушать не стоит даже в компании с несколькими бутылками вина прошлогоднего урожая. Так оно спокойней.
– Это точно твоя душа? – старый маршал упёр тяжёлый, но мутный взгляд в казначея. – Ты же хомяк подвальный, откуда рычание? Ага, и мяуканье тоже.
– Там! – король прислушался и уверенно ткнул пальцем куда-то в сторону дверей. – Кто-то стучит.
– Закуску принесли, – предположил казначей. – Баранину на рёбрышках.
– Да что тут закусывать? – возмутился граф, и пальцем пересчитал оставшиеся полными бутылки. – Восемь штук всего. Это ещё вина принесли.
– Я открою? – казначей вопросительно посмотрел на Его Величество. – Вдруг и правда вино?
– Сиди, я сам, – маршал Вольф со скрипом поднялся со стула, и пошёл открывать дверь, запертую на массивный засов. – Деньги тебе можно доверить, а вот бутылки…
В открытую дверь тут же ввалился фельдкорнет королевских гвардейцев:
– Ваше Величество, беда!
– Опять? – удивился король. – Или всё те же орки?
– Кот-оборотень убивает священников!
Тут же мимо фельдкорнета просочился запыхавшийся Айван Вольф с мечом в руке, и выпалил:
– Покушение на принцессу Илию, Ваше Величество!
Сначала король непонимающе помотал головой, потом протёр глаза, и лишь тогда закричал во всё горло:
– Тревога! Гвардия, к оружию! – и уже шёпотом спросил у мальчика. – Ты за что священников убивал?
Юный маг очень удивился:
– Их кто-то убивает? Это не я, Ваше Величество!
А старый маршал с умилением смотрел на внука, бросившего заумные книги ради боевого меча:
– Айван, я так рад, что ты стал человеком. Надолго, если не секрет?
Внук укоризненно протянул:
– Дедушка-а-а…
– Понимаю, кивнул маршал. – Божественное обучение требует сохранения тайны. А этих святош ты правильно… Они мне никогда не нравились. Достойная смена растёт!
С этими словами граф снял с пальца перстень с гербом и протянул внуку.
– Что это такое, дедушка?
– Это? А это значит, что ты теперь граф Вольф.
– А ты?
– А я старый граф Вольф. Ты – молодой граф Вольф.
Слухи. Домыслы. Сплетни.
– Вы слышали, милочка, что сегодня ночью орки пробрались в королевский замок и съели первосвященника?
– Глупости говорите, графинюшка-душечка. Первосвященника съел кот-оборотень. Прямо вместе с одеждой слопал, одни только блестящие косточки оставил.
– Вот и неправда ваша, милочка! Оборотнем у нас младший граф Вольф, а Вольфы людей не едят.
– Зато оборотни едят.
– А графы не едят.
– Он граф-оборотень, милочка.
– У каждого мужчины должны быть небольшие недостатки, графинюшка. Ну и что, что оборотень, зато единственный наследник. Замечательная партия для моей Лоры, как вы думаете?
– А что это обязательно для Лоры? У других тоже дочери имеются с приличным приданым.
– Ваша Фрида? Не боитесь, что граф её съест?
– Да я подумала, что и правда в замок орки пробрались. Кот хоть и огромный, но первосвященник всё равно больше. Не мог оборотень его до костей обглодать.
– И не только его. Поговаривают, будто десятка два святых братьев нынешней ночью загрызли.
– До смерти?
– До скелета!
– Тогда точно не молодой граф. Ему десять лет всего, а дети в этом возрасте сладости предпочитают.
– С таким наследством без сладостей не останется.
– Это точно. Вот же повезёт чьей-то дочке – умный, с магическим даром, с титулом, при наследстве. Только улыбается редко.
– Да что нам до его улыбок?
