Холод. 98 лет спустя

9. Прошлое

Тони.

Прошло уже больше месяца, как меня перевели в эту камеру и подселили ко мне соседку. В очередной раз она вынула пули из моего одеревеневшего тела и спустя время удалилась к себе. А я так и продолжаю лежать на полу и испытывать рвущую боль. Физически чувствую, как клетки моего тела сходят с ума от трансформации, но сегодня я исцелюсь быстрее, так как успел подпитаться в клетке аж двумя противниками.

Прикрываю глаза и снова вижу Сару. На этот раз ей пятнадцать лет, и она спорит со мной. Её глаза горят праведным гневом, маленькие кулачки сильно сжаты. От понимания того, что спор ей не осилить и не переубедить меня, она пару раз топнула ногой. Я прекрасно помню этот момент, она хотела пойти на свидание с долговязым Патриком, а я не отпустил.

Надо было отпустить. Не стоило держать её все время возле себя, но уже ничего не изменить.

Всё это в прошлом.

Моя дочь… в прошлом.

Открываю глаза и вспоминаю свою жизнь. Она была разной. Абсолютно разной. Я прожил сто сорок лет и за это время совершил немало плохого. Иногда были и хорошие поступки, но их не так много.

До появления Новой Империи я мыслил до ужаса однобоко. Единственной целью в жизни было порадовать отца, доказать ему, что я способен на большее, что я силен и умен. Но это было не так. Я был глуп, слаб и недалек. Но потом в моей жизни случилась одна из роковых встреч. При странных обстоятельствах я познакомился с человеческой девушкой. Она была милой и очень много говорила. Серена – так её звали. Но наше знакомство было слишком мимолетным. Чуть больше полугода мы были вместе. И мне стыдно признаться, но я не помню её лица, но я прекрасно помню свои ощущения рядом с ней. Раньше я думал, что это любовь, но сейчас предполагаю, что это не совсем так. Она дала мне гораздо больше, чем чувство влюбленности, она подарила мне понимание того, что меня можно любить и воспринимать таким, какой я есть. Она дала мне уверенность в том, что я не настолько плох и достоин счастья, несмотря на все ужасы, которые совершил. Серена была удивительной. Таких как она больше не существует. Не для меня. Но её отняли. И это было больно. Слишком больно, ведь в один день я лишился Серены и нашего нерожденного дитя. Её убил человек по имени Джон, он всех водил за нос и притворялся хорошим человеком, но он не являлся таковым. Он вонзил нож Серене в живот, и она умерла в лесу, лежала там, такая бледная… в луже своей крови. Эта картина преследовала меня слишком долго. Но у нас не было времени, и я отправился в город, где прятался Тобиас, мы должны были исправить ошибку. Наша задача была убить правителя Новой Империи. И мы сделали это, но цена была слишком высока, я потерял Серену и нашего будущего малыша, который не успел сделать ни единого вдоха.

После нашей победы по приезду в город нас ждал мой отец, сам Бенджамин Аллен, он приготовил пламенную речь, но я не стал слушать пустых слов и ушел. Спустя сутки я похоронил Серену в самом центре города и поставил ей памятник в виде высоченного металлического столба, который исписан снизу доверху её именем. Прошло уже больше девяноста восьми лет, а столб по-прежнему стоит, и к нему приходят и люди, и Моры из нашего города, чтобы поклониться женщине, которая пожертвовала собой, чтобы другая женщина смогла оборвать жизнь правителя Новой Империи.

Это была моя первая болезненная потеря в жизни.

Я никогда не думал, что терять кого-то настолько сложно и больно.

С каждой потерей безвозвратно уходит важная частица тебя.

Через два года, как не стало Серены, погиб её пёс Пончик. Я забрал его себе и бывало, сидя вечером дома, разговаривал с ним, но моего монолога ему явно было недостаточно, и я не знаю, как это возможно, но пёс каждый день ходил к столбу и просто ложился возле него. В один из дней он так и не вернулся… я знал, где его искать. Пришел к столбу и увидел Пончика, который свернулся в клубок и не двигался. Рейчел говорила, что он умер от скорби, он так и не отошел от смерти Серены.

Зная то, как Серена обожала своего пса, я похоронил его рядом со столбом. И в тот момент, когда я закапывал собаку, то понял, что у меня больше ничего нет.

Ничего не осталось.

И я больше не хотел никаких привязанностей.

Я понял, что не обязательно быть ублюдком, можно приносить какую-то пользу. Как Серена.

Снова вернулся в армию отца, я отсутствовал там чуть больше года. Меня отстранили по просьбе моего сводного брата Адама. Он видел, как я бросался в самую гущу сражений, и понимал, что я хотел умереть, но также Адам понимал, что мне нужно время.

И оно прошло.

Я вернулся в армию. Потому что не знал, что ещё мне делать.

Ходил в одном отряде с Адамом, под его руководством. Раньше бы меня это разозлило, но наши отношения изменились, я больше не испытывал к нему той ненависти, что сжирала меня раньше. Он всегда прикрывал меня, а я его. Мы всё делали настолько слажено, словно у нас одна голова на двоих.

Но и это прекратилось.

Это тоже ушло в прошлое.

В июне… через десять лет после падения Новой Империи Адама не стало. В этот же день не стало и его супруги Рейчел. Она никогда не покидала стен города, девушка решила, что война – это не про неё, и мирно работала внутри города. Но один раз. Всего один чертов раз она поехала вместе с Адамом за периметр.

В тот день на наш отряд напали, и Адам вернулся в город за подмогой и медиками, но так как все медики были заняты, он нашел всего троих свободных. Врачи и подкрепление выехали без промедлений, а машина Адама и Рейчел покинула город только через пятнадцать минут.

Одни говорят, что Адам сам попросил её поехать с ним и помочь, другие уверяют, что она сама так решила. Но стоило им отъехать от города на милю на запад, их машину расстреляли. В этот раз люди напали на город в два этапа. С двух сторон. Машина Адама и Рейчел была первой на их пути. Они всадили в черный внедорожник по меньшей мере две обоймы из автомата, а то и больше.

Они погибли на месте.

После такого не выживают.

Видимо у них на роду было написано уйти из этого мира в один и тот же день. Только они обманули судьбу и прожили дольше на десять лишних лет. И я могу с уверенностью сказать, что эти десять лет они были счастливы. Действительно счастливы, ведь нет ничего лучше, когда рядом с тобой идеальный человек.

Я не думал, что эта потеря станет для меня отдельным видом боли, но как только Адам умер, я растерялся. Я вообще не мог предположить, что он когда-то может умереть. А Рейчел… перед ней я буду в вечном долгу. Я совершил с ней то, что не прощают, но она простила и даже помогала мне выбраться из апатии после гибели Серены.

Тот налет нам удалось отбить, и потерь среди наших было немного. Спустя три часа, как Адам и Рейчел покинули город, я отправился на их поиски. Наткнулся на машину. Я не сразу подошел к ней, я знал, что не увижу там ничего хорошего. Но подойдя, обнаружил, что Адам до последнего прикрывал Рейчел своим телом.

Но это не помогло, они оба были убиты.

На следующий день их похоронили в одной могиле. Весь город скорбел. Они жили героями и погибли ими.

Мама до сих пор не понимает, что Адама больше нет. После падения Новой Империи её снова посадили на таблетки. Ей стало лучше, но видений больше не было. А ведь это могло спасти жизни Рейчел и Киллера (так она его называла).

Своими вопросами об Адаме мама только вгоняет отца в ещё большее уныние. Эта потеря подкосила его. Он обозлился на людей, которые напали на его город и отняли у него приемного сына. Он долго искал, кто именно напал на нас. И только спустя много лет выяснил, что это были люди из Скалы.

Как бы это ни было печально, но жизнь продолжалась.

Я возглавил отряд Адама, в который по большей части входили "побочные", там я и познакомился с Надин, она была одной из моих подчиненных. Храбрая, отважная, красивая брюнетка. Я не знаю, как именно, но произошло следующее. После очередной вылазки мы вернулись в город, и Надин просто пришла ко мне домой и осталась там на долгое время. Мы вместе сражались, ходили в патрули, занимались сексом. Она была страстной и ненасытной. В один из дней её практически не было дома, но я особо не придал этому значение. Но как только дверь открылась, я увидел по ее лицу, что что-то не так. Надин была зла. Она влетела на второй этаж, и там начался погром. Я не пошел за ней, решил, что она сама должна успокоиться. Так и произошло, через тридцать минут или около того она спустилась и тяжело дыша спросила у меня, не хочу ли я поинтересоваться, что так её взбесило, я ответил, что выслушаю её. И она сказала самую невероятную вещь на земле. Она была беременна. Я в смятении смотрел на неё и не мог поверить, что это правда.

Но это была правда. Надин не хотела детей, она считала, что мир слишком жесток, и она не хочет, чтобы её ребенок оказался в такой реальности. В реальности, где бесконечно идет Мертвая война.

Через месяц Надин стала моей женой.

А ещё через шесть месяцев на свет появилась Сара. В тот день я впервые увидел, как Надин плачет. Она корила себя за мысли, о которых теперь жалела. Она с такой нежностью смотрела на кроху в своих руках, что моё сердце щемило от разных эмоций. Но стоило мне взять в руки дочь, как непрошенная слеза упала на белоснежное детское одеяло. И в тот момент я понял, что вот мой путь. Всё, что было до, не имеет значение, я стану лучшим из отцов и наполню жизнь Сары любовью и счастьем. Я прекращу эту войну, и она сможет жить в приемлемой реальности.

Надин не смогла долго сидеть дома и уже через шесть месяцев пошла в патрули. Мы снова вместе ходили в бой. Всё вернулось на круги своя. Сара жила в резиденции отца, там у неё была куча нянек и сиделок. Но несмотря на это, каждый раз уходя, я чувствовал, что бросаю своего ребенка, ведь нет гарантии, что мы вернемся. Я не хотел, чтобы Сара стала в одночасье полной сиротой, и в один из вечеров отправил Надин в отставку. Могу сказать, что это ей не понравилось. Очень не понравилось. Эта темпераментная брюнетка разнесла весь первый этаж, но не посмела ослушаться меня. Я же был полностью уверен, что в городе ей практически ничего не угрожает, не то, что за стенами.

Через год Надин умерла. Не в бою, как всегда мечтала, я отнял у неё эту возможность. Меня не было в городе в тот день. Она пошла на рынок, но так и не вернулась. По дороге туда её ограбили, перерезали горло, а тело бросили в проулок.

Никто не говорит, что в городе полная идиллия. Не смотря на строгость законов, бродяги, бандиты, шарлатаны – они есть всегда и везде.

Я остался один с Сарой.

Ей было всего два года, когда её мамы не стало. Позже Сара часто говорила мне, что вообще не помнит женщины, которая подарила ей жизнь.

Шесть лет я не покидал стен города. Я был отличным отцом, ну по крайней мере мне так кажется. Но, к сожалению, я не мог вечно сидеть внутри стен. Моему отцу была нужна помощь, и он попросил меня об этом. Я снова вернулся в строй. По долгу отсутствовал, пробирался в города людей и выведывал информацию. Единственный город, в который мы так и не смогли пробраться – это Скала. Эта поистине неприступная крепость осталась для нас секретом, но отец не бросил попыток. Он до сих пор жаждет мести за смерть Адама. Смыслом его жизни стала идея покарать всю семью тех, кто погубил его приемного сына.

Так я приезжал и уезжал, а моя принцесса росла. И в один момент поймал себя на мысли, что меня ждет очередная потеря, ведь я проживу куда дольше своего ребенка. Этого не избежать. Эта мысль преследовала меня долгие годы. Я старался оберегать её от всего, от плохих компаний, от стервозных подруг и, конечно, от назойливых парней. Которые так и норовили забрать её у меня. И один всё-таки забрал. Колин Фаррелл ворвался в её жизнь и похитил сердце Сары. Они долго встречались, сыграли свадьбу, я вёл её под венец. Спустя тридцать лет он умер от сердечного приступа. Детей у них не было.

Я наблюдал, как моя крошка становится веселой девчонкой, потом превращается в истинную леди, становится старше и обзаводится семьёй. Стареет и… умирает.

Она умерла в семьдесят пять лет. У неё была деменция, и она часто забывала, кто я такой. Последние шесть месяцев своей жизни Сара провела в постели. В минуту, когда её не стало, я был рядом. Сидел и сжимал в руках её морщинистую ладонь. В последний момент она вспомнила меня и посмотрела глазами той маленькой девочки, которая при встрече каждый раз бежала ко мне расставив руки в стороны.

Её не стало, и тут я понял, что нет потери тяжелее, чем потеря своего собственного ребенка.

Я рыдал.

Я кричал.

Я скорбел…

Я сходил с ума…

Я заливал слезами мою девочку и продолжал сжимать её ладонь. Мне было больно. Больше всего я боялся, что со временем забуду, как она выглядит. Так происходит всегда. Время идет, и образ родного человека постепенно начинает стираться из памяти.

Но в этот раз такого не случилось, и моя девочка продолжает жить в моей голове. В моей душе. В моём сердце.

Либо я просто схожу с ума.

Прошло время, и я снова вернулся в строй. Было пару сражений, но потом я сам предложил отцу, если он до сих пор хочет отомстить за смерть Адама, я могу попасть в Скалу, но только, как пленник, а там уже попробую выяснить хоть что-то. Я предложил это не просто так. Если бы я мог отомстить за смерть моей дочери, я бы это сделал, но мой противник неуловим – это время. А его не победить никому. Но зато я могу отдать дань уважения Адаму и Рейчел. Так я и попал сюда.

10. Последний день

Амели.

Сегодня состоится последний бой Мора, который я смогу лицезреть. И как бы это было неуместно, но данная перспектива вгоняет меня в уныние. Необычная нервозность изводит изнутри. Я уже привыкла возвращаться сюда и проживать следующий день, который незаметно стал обыденностью. Смотрю на Мора, он ловит мой взгляд через решетку и спрашивает:

– Как твоё имя?

Наши короткие диалоги не подразумевали под собой знакомство. И сейчас я понимаю, что хочу, чтобы он знал моё имя, а я его. Уверена, что буду его вспоминать и не с ненавистью, как предполагал мой дядя.

– Амели. – отвечаю я. – А твоё?

– Тони.

Снова молчим. Тони. Я узнала его имя в последний день. Вчера на обеде дядя сообщил мне, что сегодня после боя меня не вернут в камеру. Боа будет сидеть со мной на трибуне, а после заберет меня и уведет в кабинет дяди, там пройдет церемония бракосочетания, а после мы сразу покинем Скалу.

Эксперимент дяди провалился по всем фронтам, я не просто не увидела в Тони чудовища, а стала понимать, что Моры сильно похожи на людей. У них тоже есть плохие и хорошие личности, так же как и у нас. И я привыкла к нему, перестала бояться.

– Сегодня ты не вернешься? – спрашивает меня Тони. – Твой срок заточения окончен.

– Да. – с ноткой грусти отвечаю я.

Тони отводит от меня взгляд, но это длится буквально секунду. Снова смотрит на меня, но его взгляд изменился, стал более печальным.

– Ты из влиятельной семьи Скалы? Иначе тебя не смогли бы наказать таким методом.

– Да.

Печальная улыбка появляется на его губах.

– У меня к тебе есть небольшая просьба. Когда меня схватили, при мне была вещь, которая значит для меня слишком много. Я не уверен, что смогу её забрать когда-то, но ты сможешь.

– Что за вещь? – с интересом спрашиваю я.

– Это браслет.

– Браслет?

– Да. Толстая серебряная нить, на которой находятся четыре квадратные бусины с надписью "Сара".

У меня в голове не складывается такая картина, как Тони и браслет. Хотя, что я о нем знаю? Правильно, практически ничего.

– Мне нужно найти это? Но я не смогу отдать его тебе…

Тони перебивает меня на полуслове, немного подается вперед, опускает локти на колени и разглядывает своё запястье. Видимо, там раньше было место данного браслета.

– Забери себе. Не хочу, чтобы он валялся с остальным хламом. – бросает на меня взгляд. – Может когда-нибудь я смогу его забрать у тебя.

Говоря об этой вещице, Тони стал ещё более грустным. Меня же печалит то, что мы с ним точно больше никогда не увидимся, и он не сможет вернуть себе это изделие.

– Я постараюсь. – отвечаю ему. И я действительно постараюсь.

– Спасибо. – искренне говорит он.

Кто такая Сара? Видимо, эта девушка, девочка, женщина имеет огромное значение для него. Мне действительно интересно, кто она. Понимание того, что я могу узнать это только здесь и сейчас подталкивает меня на прямой вопрос:

– А кто такая Сара?

На этот вопрос Тони улыбается не только губами, его глаза начинают сиять, раньше такого мягкого взгляда я у него никогда не видела.

– Самый дорогой мне человек. – при этих словах неожиданный укол в груди заставляет моё дыхание сбиться. – Моя дочь.

У Тони есть дочь? Это немного неожиданно.

– Я постараюсь. – ещё раз говорю я.

В груди щемит. Время подходит. Буквально с минуты на минуту ворвутся охранники, закуют Тони в кандалы и уведут нас к клетке. А потом…

Звук стрельбы заставляет меня опустить голову на колени. Крики боли, маты и крепкие выражения по ту сторону двери. Что происходит?

– Открой клетку! – кричит мне Тони. Он стоит у двери и держится за прутья руками. Видит, что я медлю, и подгоняет меня. – Ну же, Амели, давай!

Соскакиваю с кровати и под страшные звуки трясущимися руками с трудом попадаю в скважину. Первый замок. Второй. Ключи выскальзывают из рук и падают на его сторону клетки. Тони моментально хватает их, просовывает руку между прутьями и быстро отпирает последний замок. Отхожу от клетки на шаг. Звуки борьбы всё ближе. Что это? Громкие удары о нашу дверь!

Тони распахивает клетку, хватает меня за руку и затягивает на свою часть камеры. В этот момент входная дверь распахивается. Тони отталкивает меня себе за спину и рукой придерживает меня там. Хватаюсь за его предплечье мертвой хваткой. Слышу, как в камеру кто-то входит, но боюсь высунуться из-за спины Тони.

– Я уж думал, не найду тебя. – произносит мужской голос.

Спина Тони расслабляется, но руку от меня он не убирает:

– Фрэнк? Какого хрена?

– Папа желает тебя видеть.

– Как ты сюда попал?

– Так же, как и ты. Я три месяца здесь.

– Как выбрался из камеры?

– Долгая история. Пошли, времени нет, а нам ещё выход искать.

Тони оборачивается ко мне, и я понимаю, что вот он, момент прощания. Как я понимаю, этот Фрэнк его друг, и они собираются сбежать. Надеюсь, у него получится выбраться из Скалы. Но печально то, что я не могу ему даже подсказать, где выход. Я не обладаю этой информацией. Тони внимательно всматривается мне в глаза. И говорит невообразимое:

– Идем со мной.

Сердце пропускает несколько ударов. Что он такое говорит? Это невозможно. Моей мечтой было остаться в Скале. Но сегодня так или иначе всё изменится. Я уеду с Боа. Смотрю в голубые глаза. Он так близко, что я ощущаю его всем своим существом, отвожу глаза в сторону и на выдохе говорю:

– Я не могу. Мне не место в твоём…

Тони нежно поворачивает моё лицо к себе и быстро говорит. Он пытается убедить меня и у него получается поселить во мне зерно сомнения:

– В городе моего отца живут не только Моры, но и люди. Ты сможешь там жить так, как того пожелаешь. Тебя никто ни к чему не будет принуждать. – опускает голос до шепота. – Я обещаю.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.