В Венесуэле скучно без оружия
– Что ты, Билли? – возразил Алек, разворачиваясь и изо всех сил изображая на лице улыбку. – Я и не думал от тебя бегать.
Билли, здоровенный негр в кожаном ковбойском плаще, неторопливо шел по переходу. За ним вышагивали четверо головорезов.
– Ну здравствуй, Алек, – широко улыбнулся Билли.
Половина его передних зубов была из чистого золота. От бритого, мокрого черепа голубыми искорками отражались вспышки фонаря. Обе руки были чуть не по локти засунуты в карманы плаща. На шее болталась золотая цепь в палец толщиной.
Алек незаметно скрестил за спиной пальцы.
– Здравствуй, Билли.
– Торопишься?
Алек пожал плечами.
– Не так, чтобы…
Билли и его люди наглухо закупоривали проход. Бежать в сторону двора бессмысленно. Там тупик. Надо постараться умиротворить эту образину. Какая досада, что деньги все еще у Константина. Попросить его, чтобы он отдал долг Билли прямо сейчас?
Алек покосился на своего спутника. Тот будто растворился, прижавшись к стене. Лицо его выражало все, что угодно, но только не желание помочь.
Нет, этот деньги просто так не даст. Пока не получит свою запись, не даст.
– Завтра последний день, Алек, – не поленился напомнить Билли.
– Я помню, Билли. Завтра я тебе все отдам.
Билли озадаченно помолчал. Похоже, его удивила уверенность, с которой были произнесены эти слова.
– Все шесть штук? – наконец спросил он.
– Почему шесть? Я же брал пять…
– Проценты, Алек. Ты забываешь о процентах. Шесть штук, и это при том, что я человек добрый.
– Хорошо, Билли, – сдался Алек. – Шесть так шесть. Я могу теперь идти?
– Куда ты торопишься, Алек?
– Есть дела.
– У всех есть дела. Не стоит так торопиться.
Билли внезапно повернулся к Константину.
– Этот с тобой?
Константин сделал шаг вперед.
– Я сам по себе. И мне надо идти.
Он замолчал, не двигаясь с места. Понимал, что разговор не может быть закончен так просто.
– Какие сегодня все торопливые, – почмокал толстыми губами Билли. – И никто не хочет поговорить со стариной Билли.
– Вот мой бумажник, – сказал Константин. – Если хотите, я отдам вам часы. Правда, это дешевая китайская подделка.
Его голос был спокоен. Слишком спокоен для того, чтобы ввести в заблуждение Билли.
– Я у тебя еще ничего не просил, а ты уже сам мне все отдаешь, – заметил тот. – А потом будут говорить, что в нашем районе высокий уровень преступности. Я вот своим ребятам всегда толкую одно: не верь тем, кто спешить вывернуть карманы. Это либо извращенец, либо легавый.
Он подался к Константину.
– Ты легавый?
Константин стоял, не шевелясь. Казалось, Билли обнюхивает его в темноте.
Алек сжался. Сейчас Константин выхватит пистолет – и начнется светопреставление.
– Нет, ты не легавый, – послышался удивленный голос Билли. – Тогда, выходит, извращенец. Эй, Алек, ты что, решил водить мужиков, чтобы отдать мне долг?
– Это мой деловой партнер, – не выдержал Алек.
– Вот как это теперь называется? Слышали, парни? Деловой партнер.
– Билли, – твердо сказал Алек. – У всех у нас свои дела. Если ты хочешь, чтобы я отдал тебе долг, позволь нам уйти.
– Нам? – переспросил Билли.
Алек понял, что дал маху. Но что-либо исправлять было поздно. Только усугубишь положение.
– Ты уйдешь, Алек, – пообещал Билли. – Но только после того, как мы выпотрошим твоего «делового партнера». Эй, Буч!
Одни из негров, габаритами не уступающий Билли, шагнул к Константину и положил ему на плечи свои лапищи. И сейчас же согнулся пополам – тяжелая ручка зонтика врезалась ему между ног.
Вопреки ожиданиям Алека, пистолета у Константина не оказалось. Зато своим зонтиком он действовал до того решительно и ловко, что, казалось, победа бесспорно останется за ним.
Обезвредив Буча ударом в пах, он с маху шарахнул по физиономии еще одного, затем второго – и уже расчистил себе дорогу, когда начал действовать Билли.
Билли не зря когда-то выступал в первом дивизионе. В его громоздком теле заключалась стартовая мощь спринтера. Бросившись вперед, он левым хуком ударил Константина в голову. Тот успел уклониться, но вторым ударом Билли все же зацепил его по затылку, и Константин мотнулся к стене.
На него налетели всей сворой. Алек видел, как костяная рукоятка зонтика размозжила нос Бучу, как, воя от боли, отлетел в сторону еще один из нападавших, как у Константина оторвался рукав… Затем послышался короткий чавкающий звук, за ним второй, третий – и бой прекратился.
Алек закрыл глаза, силясь удержать рвущийся из горла крик.
– Готов, – послышался гнусавый голос Буча.
Алек открыл глаза. Один из негров, нагнувшись, вытирал нож о полу плаща Константина. Второй рылся у него в карманах.
– Держи, Билли, – прохрипел он.
Билли принял продолговатый конверт, заглянул внутрь, подвигал там большим пальцем.
– Ого, – присвистнул он. – Неплохо. У тебя был богатый клиент, Алек.
– Это мои деньги, – с отчаянием сказал тот.
– Это мои деньги, – возразил Билли.
Он спрятал конверт в карман и подмигнул Алеку.
– Вот так-то, брат.
– Барахло брать? – спросил негр, вытаскивая из плаща бумажник.
– А что там?
– Пара десятков баксов, кредитки, ксива какая-то…
– Оставь, – распорядился Билли. – Мы взяли свое. Зачем нам лишние проблемы?
Он задумчиво посмотрел на Алека.
– Ты ведь не отдашь мне завтра долг, верно?
Алек молчал, глядя на распростертое у стены тело.
– И не скоро отдашь, – подытожил за него Билли. – Если вообще когда-нибудь отдашь. И что будем делать?
– Я заработаю, – разжал губы Алек. – У меня есть идеи, я заработаю…
– Ты уже заработал, – ухмыльнулся Билли, блеснув золотыми зубами. – Вот что. Идешь с нами. Есть у меня одно соображение на твой счет.
– Но куда?
– Там узнаешь. Берите его, парни.
Негры развернулись и двинулись к улице.
Алек, застывший было на месте, почувствовал, как крепкая рука ухватила его за шиворот и куда-то потащила за собой.
Фонарь снова мигнул, а затем погас окончательно.
Москва, 17 сентября 2008 года
Роман на минуту проснулся, сбросил со своего живота ногу спящей возле него девушки и повернулся на бок. Свет из окна ударил в глаза, но это ему нисколько не мешало Хотелось еще подремать, поскольку спал Роман всего часа три, а этого для полноценного отдыха недостаточно.
Избавившись от давившего на него груза, он снова заснул, но тут из глубины квартиры завыл мобильный.
Девушка что-то жалобно простонала во сне и начала шарить рукой по плечам и затылку Романа.
– Спи ты, – проворчал он, поднимаясь, как зомби, с закрытыми глазами.
Выставив руки, он двинулся на зов телефона. Он помнил, что оставил его в пиджаке, а пиджак, кажется, в прихожей… Хотя, возможно, в гостиной. Ведь начали они с гостиной.
Роман добрался до прихожей. Звук мобильного стал громче, и он понял, что движется в верном направлении, хотя вроде бы еще и спит. Тут ведь как? Может, пустяк какой, секундное дело, тогда зачем просыпаться? Пробормотал машинально в трубку «да» или «нет», и все, иди спи дальше. И не надо прерывать основной процесс.
Так, звук все ближе. Ага, вот и пиджак. Роман провел рукой по шелковистой ткани – настоящий Пьер Карден, между прочим, – залез во внутренний карман, нащупал вибрирующий телефон.
Как ребенок некормленый, честное слово, кричит, надрывается. Ни соску некому дать, ни подгузник сменить. У ты, маленький. Сейчас я тебя…
– Ну, что у нас случилось? – просюсюкал Роман, сползая по стене на корточки.
– Морозов! – рявкнул Дубинин. – Ты где шляешься? И что за тон? Ты что, обкурился? Сколько я буду ждать?
Роман только мигал, поднимаясь с каждым словом все выше. Умел подполковник к жизни вернуть. Поди, в армии был тем еще зверем-сержантом.
– Морозов? Ты чего молчишь?
– Так слушаю…
– Хорошо, хоть слушаешь, – уже спокойнее сказал Дубинин.
Вообще, куратор капитана Морозова был человек сдержанный, порой даже слишком. Повышение тона в обращении с подчиненным он позволял себе только в двух случаях: когда подчиненный забывал, что он подчиненный, и когда подчиненный забывал, что служба стоит несколько впереди всего остального.
Сейчас, похоже, был второй случай. И хотя Роман о службе не забывал никогда, на этот раз он должен был признать, что попытался отодвинуть ее на второй план, чего делать ни в коем случае не стоило. Ибо Контора не прощала манкирование собой даже в микроскопической степени.
Роман моргнул в последний раз и окончательно проснулся.
– Что-то случилось?
Дубинин вздохнул.
– А ты как думаешь?
– Думай лучше ты, подполковник, – попросил Роман, беря сигареты с телефонной полки.
– Опять прожигал жизнь? – почти сочувственно спросил Дубинин.
– Познавал, подполковник, познавал.
– Водка, бабы, казино?
– Коньяк, вообще-то…
– Ну, извини, ошибся.
Роман закурил. В голове прояснялось. Было уже понятно, что Дубинин звонит не обычной проверки ради. Длинные вступления вообще не в его стиле. Обычно за ними что-то кроется. Хитрый куратор как бы прощупывал подчиненного перед тем, как сообщить ему главную новость. То есть мог бы и не сообщать, если бы понял, что с подчиненным что-то не так. Какие именно приметы говорили ему, что «не так», понять было невозможно. Наука, как никак, не каждому дано.
– Ты как там, в форме?
Роман запоздало оглядел себя.
Хорошо еще, что в трусах. А то в полном неглиже разговаривать с начальством как-то негоже.
– Практически без.
– Морозов!
– Да в порядке я, подполковник.
Роман с хрустом потянулся, выпустил самоварную струю дыма. В затылке тупо заныло, но он прижался к холодной стене и стало полегче.
Не надо было вчера пить после коньяка шампанское. Хлебнул сдуру под выигрыш, вот и получи.
Тут вспомнилось такое, что сразу омрачило и без того не лучезарно начавшийся день.
– Жду тебя через час, – сухо сообщил Дубинин.
– Что?
– Елки-палки, ты каким местом слушаешь? – снова начал накаляться куратор.
– Виноват, товарищ подполковник. Теперь тем.
– Морозов, еще одна такая шутка, и я тебя сгною на периферии, – мрачно пообещал Дубинин.
– С кем же тогда вы будете вспоминать молодость?
– С твоим сменщиком.
В голосе подполковника появилась настоящая угроза, и Роман понял, что пора остановиться. Можно было делать все, что угодно: уходить в загул, позорить ряды ГРУ, являться на доклад небритым, даже открывать ногой дверь в кабинет генерала Слепцова, начальника отдела, но только не доводить личные отношения с Дубининым до опасной черты.
– Все, товарищ подполковник, через час буду.
– Так-то лучше, – проворчал Дубинин и немедленно дал отбой, чтобы не вводить подчиненного в искушение надерзить ему еще раз.
Знал подполковник людей, ох, знал. Ибо Роман был зол, как сто чертей. Пробуждение придало его мыслям ретроспективное направление, и он с отвращение к себе и ко всему миру вспомнил, что вчера, после выпитого за выигрыш шампанского, он не только проиграл этот самый выигрыш, но и спустил все, что было у него в карманах и даже на кредитной карточке.
И что теперь делать, черт его знает.
Нет, соображения, конечно, имелись. Но соображения – это область умозрительная, реальных денег по щучьему веленью не приносящая. А деньги нужны были уже сейчас. Та красавица, что нежилась в его постели, вряд ли довольствуется ночью любви. Ей тоже надо на что-то жить. Правда, в казино он совал ей какие-то фишки, но то было ночью, а сейчас новый день и, соответственно, новые заботы.
Хоть бы на такси ей пару сотен сыскать, а то, право слово, стыдно.
Пока варился кофе, Роман перемещался по квартире, обыскивая карманы пальто, пиджака и брюк. В результате ему удалось наскрести некоторую сумму – настолько смехотворную, что ее не стоило и предлагать.
Не падая духом, Роман обдумывал одну заманчивую мыслишку.
А что, если одолжить у девушки фишки и попробовать отыграться? Хладнокровно, по маленькой он сумеет за ночь кое-что отбить. Ну, а там будет легче.
Главное, чтобы она правильно поняла его устремления и не решила, что он пытается отобрать у нее аванс.
Вот что. Надо взять ее в долю. Девушка она, кажется, неглупая, должна свою выгоду понять.
Кстати, не мешало бы вспомнить, как ее зовут. А то начнешь перебирать имена, а она как обидится – и весь бизнес-план коту под хвост.
Роман натянул джинсы, но торс оставил обнаженным. Отнюдь не хвастовства ради. Просто он отлично знал, что вид его худощавого, но мускулистого тела гарантированно ввергает женщин в предэкстазное состояние. А оно очень даже способствует ведению деловых переговоров.
Налив кофе в нарядный кофейник, Роман поставил его на поднос, рядом поместил чашку, стакан сока, блюдце со слегка ссохшимся крекером (остался с прошлого раза) и направился в спальню.
– Доброе утро!
Будить женщину – дело неблагодарное, а в данном случае так и чреватое срывом переговоров. Но время поджимало. Через пятнадцать минут он должен выйти из дома. Следовательно, надо все делать быстро.
Девушка потянулась, ничуть не смущаясь тем, что одеяло сползло и обнажило правую грудь. Весьма, надо сказать, красивую грудь. Роман, как ни был напряжен, почувствовал внизу живота томную вибрацию.
Не сейчас, приказал он себе. Опоздаю, Дубинин поставит в угол. Коленями на горох.
– Привет, – хрипловатым со сна голосом сказала девушка.
Ее глаза скользнули по плечам Романа.
– Иди ко мне, – попросила она.
На пререкания времени не было, и Роман, поставив поднос на тумбочку, послушно упал в ее объятия.
– Ты такой милый, – сказала она через десять минут, садясь на кровати и беря сок. – Это все мне?
– А кому же?
– Спасибо.
– Послушай, Марина, ты торопишься? – спросил Роман, давая таким образом деликатно понять, что ему пора уходить.
– Ира, – спокойно поправила она.
В ее глазах мелькнуло что-то вроде удовлетворения, но Роман не обратил на это внимания.
Ее спокойствие его обнадежило. Он терпеть не мог, когда девушки устраивали ему сцены по поводу его слабой памяти. Память у него была в порядке, это он знал наверняка. Просто девушек здесь перебывало столько, что поименное их запоминание теряло всякий смысл. Только голову забивать. Но объяснить это было невозможно, и если ситуация не требовала, он предпочитал обходиться без имен, применяя универсальных «заек», «котиков», «рыбок» и прочую фаунистическую ономастику.
– Ира, послушай, – вдохновенно начал он, поглаживая ее по теплой лодыжке. – Такое дело…
– Я не проститутка, – сообщила она.
– Нет? – растерялся Роман.
– Нет.
Она улыбнулась.
– Налей мне кофе, пожалуйста.
Роман налил кофе, стараясь, чтобы облегчение на его лице проступило не слишком сильно.
– А что же ты делала в казино?
– Ставила эксперимент.
– Да-а? – озадаченно протянул Роман.
– Я собираю материал для дипломной работы, – пояснила Ира.
– Вот как. И что за тема?
– Поведенческие особенности игроков.
Заявление было настолько неожиданным, что Роман решил задержаться еще на несколько минут.
– И что за особенности? – спросил он осторожно.
– Меня интересует способность игроков в рулетку удерживать в памяти имена сексуальных партнеров.
Роман почувствовал, что краснеет.
– Любопытное исследование, – пробормотал он.
– Да, – кивнула Ира. – Представляешь, из тех сорока трех партнеров, которых я протестировала, лишь семеро помнили наутро мое имя.
Час от часу не легче. Роман с беспокойством начал вспоминать, использовал ли он ночью презервативы. Похоже, что нет.
– Успокойся, – нежно сказала Ира. – Все под контролем. У меня нет никакого желания подцепить ВИЧ или еще какую-нибудь дрянь и заразить партнера. Я ввожу себе препарат, препятствующий проникновению микроорганизмов. Так что опасности никакой.
– Угу, – кивнул Роман.
Да, плохо он стал разбираться в людях. Кто бы мог подумать, что за внешностью супермодели скрывается фанатик-ученый?
Ира поставила чашку на поднос.
– Если ты торопишься, можешь идти. Я застелю постель и приму душ. Ты не против?
– Ладно, – поднимаясь, кивнул Роман.
– Хочешь, я приду вечером?
– Сделать повторный тест?
Ира улыбнулась.
– Ты обиделся?
– Скажем так, ты меня удивила. Кстати, Ира, у тебя остались те фишки… Ну, которые я тебе давал.
– Хочешь отыграться?
Ее понятливость начинала действовать Роману на нервы. Иногда все-таки неплохо, когда девушка не столь сообразительна.
– Точно.
– Нет, – покачала она головой. – Я их проиграла. А ты не помнишь?
В ее глазах мелькнуло остренькое любопытство. Роман понял, что пора смываться, пока он не стал объектом еще одного исследования.
– Как-то не заметил в запарке, – соврал он. – Ну все, я побежал. Позже позвоню.
– Ты забыл записать номер моего телефона, – напомнила она.
Роман мысленно заскрежетал зубами. В течение пяти минут его трижды уличили в забывчивости. И кто? Пигалица, которая ему…
Впрочем, эту тему лучше было не развивать. Тут плохая память как раз была кстати.
– Записываю.
Ира продиктовала номер, следя за тем, чтобы он действительно внес его в записную книжку своего телефона. При этом девушка премило тыкалась носиком ему в шею. Рубашка Романа, которую она накинула в качестве пеньюара, делала ее удивительно домашней. Такая белокурая кошечка с изящными лапками и сероглазой мордочкой.
– Ну, пока, – похлопал Иру по упругой попке Роман. – Просто захлопнешь дверь, когда будешь уходить.
– Хорошо.
Она прижалась к нему всем телом, на миг заставив его забыть, что ее появление здесь – лишь следствие суровой научной необходимости.
– Я буду ждать твоего звонка.
– Жди.
Садясь в машину, Роман подумал, что сдать анализ на ВИЧ все-таки придется.
Москва, ГРУ, 17 сентября 2008 года
Дубинин что-то внимательно разглядывал на экране монитора.
– Знакомого увидел? – входя, спросил Роман.
– Угу, – промычал Дубинин.
Он пощелкал клавишами, меняя ракурс.
– Присядь на минуту.
Роман сел к столу, заглянул краем глаза в экран. Увидел улыбающуюся брюнетку испанского типа.
– В «Одноклассники» залез, подполковник?
– Заткнись, – посоветовал тот.
Роман не обиделся. Их полуприятельские отношения допускали до ту известных пределов фамильярность, которая шла этим отношения только на пользу.
Он достал сигареты и полез в другой карман за зажигалкой.
– Морозов, – не отводя глаз от экрана, проворчал Дубинин.
Роман понюхал сигарету, вложил обратно в пачку.
– Сам не живешь и другим не даешь, – заметил он. – Что ты за человек такой?
Дубинин оторвался от компьютера. Его глаза прошлись по небритым щекам Романа, по распахнутому вороту сорочки, по модной, «домиком», стрижке.
– Ну, извини, не успел, – повинился Роман.
Он знал, как генерал Слепцов не любит неуставной вид у подчиненных. Служака старой закалки, Слепцов буквально заболевал, когда видел растительность на лице или вычурность в одежде. По его мнению, разведчик должен являть собой образец офицера, независимо от того, в форме он или в гражданском платье. Стоило посмотреть на Дубинина, чтобы понять, как должен выглядеть настоящий офицер.
А он, капитан Морозов? Потрепанный жизнью пижон, завсегдатай ресторанов и ночных клубов, головная боль и позор отдела. Обычно Роман перед приходом в контору переодевался в серенький костюм, стоптанные ботинки и повязывал самый унылый галстук. И прическу малость укрощал, придавая ей любезную взору Слепцова гладкость и незаметность. Но сегодня на все эти ухищрения не было времени, да и перед испытующим Ириным оком не хотелось видоизменяться столь явно. Поэтому Роман махнул на все рукой и поехал в том виде, в каком был.
– Ничего, – кивнул Дубинин, – так даже лучше. Будем считать, что ты готов к поездке.
– Куда это? – поинтересовался Роман.
– В Нью-Йорк.
– Ага.
– Вылетаешь через два часа.
Роман помолчал. Для того, чтобы настроиться на новое задание, ему обычно хватало пяти секунд.
На этот раз хватило и трех.
– Что за работа?
– Так, мелочь. Наш человек погиб… Тот, с кем он встречался и у кого должен был забрать информацию, пропал. Надо его найти.
– И все.
– И все.
– В самом деле, мелочь.
– Шеф даст тебе инструкции и наставления.
Дубинин поднялся, отработанным движением поправив безукоризненно сидевший китель.
Роман, хоть и с запозданием, но тоже встал. Не из требований субординации, которой он за двадцать лет службы так и не смог пропитаться в должной мере, а из личного уважения к Дубинину (что тот втайне очень ценил).
Дубинин заглянул в кабинет.
– Товарищ генерал, к вам капитан Морозов.
– Пусть войдет, – послышался начальственный бас.
– Входите, капитан, – посторонился Дубинин.
Роман вздохнул и шагнул в дверь. Из всех испытаний, которые несло ему новое задание, это было самым неприятным.
– Разрешите, товарищ генерал?
– Проходите.
Сделав несколько четких шагов, Роман остановился у дальней оконечности Т-образного стола. Отсюда, как он знал, дальнозоркий Слепцов мог разглядеть его во всех подробностях.
Тот и разглядывал, уставившись на него через очки в массивной золотой оправе – наследии тяжелого прошлого. Впрочем, Роман и самого Слепцова считал тяжелым наследием прошлого, от которого не мешало бы давно избавиться. А так как генерал придерживался точно такого же мнения в отношении подчиненного, то симпатии, даже чисто служебной, между ними, естественно, не было и быть не могло.
– Вы как из «Плейбоя», капитан, – проскрипел после весьма продолжительного молчания Слепцов.
Роман попытался посмотреть на себя его глазами. Ну да. Фиолетовая атласная рубашки, лакированная кожаная куртка, узкие брюки в полоску, модельная обувь, странная, «не советская», прическа, щетина. Для такого ортодокса, как Слепцов, Роман должен был казаться существом из другого мира. И поди ему докажи, что это – вполне нормальный вид для современного мужчины, имеющего, между прочим, успех у женщин – и у каких еще женщин!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Рафаэль Корреа – президент Эквадора (прим. авт.).
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Всего 10 форматов