Мой забытый подарок

– Ладно, – сказала я громко, – ну что, Боня, будем пробовать эту чудо-машину времени?

На этот раз он промолчал, типа, тебе решать, дура, я приложила палец к соглашению, экран сразу поменялся, опять вылетела инструкция, что во время перемещения я должна удобно сидеть или лежать, так как может закружиться голова. Ладно, это не страшно, а вот то, что после активации я должна убрать прибор в сейф, поставило меня в тупик. Вы что, издеваетесь, где я вам тут сейф возьму? Но потом дочитала, что можно спрятать в укромное место, так бы сразу и писали, и у меня на всё есть пять минут, опять приложила палец, подтверждая, что ознакомилась. Экран поменялся на дату, где было сказано, что, если не задать точное время и дату, то прибор будет работать по умолчанию и перенесёт в тот же самый день и время, что и сейчас, но год всё равно нужно выбрать. Ладно, с датами будем потом разбираться, и я задумалась, куда мне отправиться, смеясь про себя, вот ведь бред полный, а я на него повелась. Потом сама себе сказала, а что, мне сейчас всё равно делать нечего, подыграю им, и выбрала 2020 год, интересно же посмотреть, опять подтвердила. Экран снова поменялся, вылетела надпись, что в открывшееся углубление нужно вставить палец для анализа ДНК и не вынимать до его подтверждения. Осмотрела коробку, в ней действительно появилась дырка, засунула туда указательный палец, что-то зашипело, стало мокро, я почувствовала запах спирта, после чего укол.

– Больно же, – возмутилась я, а Боня выгнул спину и зашипел.

На экране появилась движущаяся шкала в процентах и надпись:

– Идёт анализ, не вынимайте палец.

Когда дошло до ста процентов, экран стал зелёный, и вылетела другая надпись:

– ДНК владельца подтверждена, перемещение разрешено, уберите прибор и займите удобное положение. Год перемещения – 2020, время – 8.45, 8 июня, среда.

Всё погасло, прибор закрылся, я быстро встала, убрала его в ящик, закрыла шкаф и уселась на диван, улыбаясь, как дура. Позвала Боню, но он отошёл от меня подальше и даже зашипел, только хотела возмутиться его поведением, мол, он меня в это втянул, а теперь струсил, предатель, как у меня стало темнеть в глазах, и я отключилась. Очнулась через несколько секунд от звука едущего поезда, открыла глаза, изображение появилось не сразу, сначала мутный и яркий свет, а потом всё остальное, от увиденного я громко выругалась на немецком:

– Verdammte Scheisse!

На меня смотрели люди в необычной одежде и в медицинских масках, тут меня осенило, наверное, я на работе, а это врачи, потом одёрнула себя, какая работа, дура, ты ещё ни разу на неё даже не выходила. Стала смотреть, куда я попала, сделала вывод, что еду в незнакомом и очень красивом поезде, на стенах которого бегали надписи и висело очень много странных телевизоров. Нет, это уже перебор, потрогав своё лицо, что-то нащупала и сразу стянула, это оказалась медицинская маска, впервые такую вижу, синяя из непонятного материала. Не раздумывая, натянула её обратно и стала вспоминать, что со мной, в это время объявили станцию Сухаревская, поезд выехал из туннеля и остановился. Двери открылись, я вылетела из него, как ошпаренная, и встала на платформе, объявили, что следующая станция Проспект мира, двери закрылись, поезд уехал. До меня дошло, что я в метрополитене, но таких поездов в жизни не видела ни в Ленинграде, ни в Москве, даже в Берлине ничего подобного не было, и люди все как-то странно одеты. Выйдя в центр, увидела эскалатор на улицу, сразу направилась к нему, попыталась немного успокоиться, потом в руке обнаружила сумку, это ещё что? Через несколько минут я была на улице в начале сквера, стоя с открытым ртом и всё рассматривая. Москву я знала плохо, в основном только тот район, где жила бабушка, но тут точно бывала, на другой стороне увидела огромное здание института Склифосовского, вот тебе и раз, как меня сюда занесло? Заметив лавочку, пошла к ней и уселась, сначала осмотрела свою одежду, потом потрогала голову и возмутилась, где мои волосы, что у меня за причёска такая? Поняла, что немного запыхалась, пощупала пульс, он был учащённый, будто я стометровку пробежала, стала анализировать, так, давай вспоминай, что с тобой могло произойти. И тут меня как током ударило, я опять выругалась:

– Scheissen!

Это всё машина времени, она меня куда-то, видно, перенесла, это что получается, она и правда работает? Вот только этого мне не хватало. Мимо меня проходила странно одетая девочка с длинными сине-зелёными волосами, в руках у неё был непонятный прибор, я спросила:

– Девочка, а какой сейчас год?

– Во-первых, – возьми и ответь та, – я мальчик, а во-вторых – где пожалуйста?

Я извинилась и произнесла волшебное слово, мальчик ответил:

– 2020, бабушка, – и пошёл дальше.

Так, с годом ясно, но при чём тут бабушка? Стала себя ощупывать, стянула маску, лицо точно не моё, толстое и какое-то странное на ощупь, взглянула на ноги, потом на пузо и опять громко выругалась:

– Du armes Schwein!

Нет, нужно взять себя в руки и успокоиться, полезла осматривать сумку, так, что мы тут имеем? Какой-то красивый пакет, небольшая кожаная папка, выудила странный аппарат, маленький, но с дисплеем, как у игры – Ну, погоди, ниже огромные кнопки с цифрами. Ладно, это на потом, нашла паспорт и уставилась на него, читая – Паспорт гражданина России, это что ещё может означать, какой России? Открыла и прослезилась, там были мои фамилия, имя, отчество, год и день рождения, и фото какой-то старухи, увидев это, сразу его закрыла, но потом собралась с духом и стала читать дальше. Выдан в 2013 году в г. Москве, родилась в Ленинграде, трясущимися руками перелистывала страницы, и тут на тебе – дети. Дочь Мария, фамилия моя, отчество незнакомо, дата рождения – 25 мая 1993 года, отметка о браке отсутствовала, засунула паспорт обратно в сумку, заплакала и заскулила:

– Папа, ты где?

Так, нужно срочно ему позвонить, вскочила с лавочки и стала смотреть, где может быть телефонный автомат, рядом появилась бабушка, ну я к ней:

– Бабуль, а где у вас тут телефонный автомат, мне позвонить нужно?

Та на меня недобро посмотрела, потом ответила:

– В сумке посмотри, пьянчуга.

После этих слов я заревела ещё сильнее и плюхнулась на свою лавочку, ко мне подошла девушка и спросила:

– Женщина, вам плохо?

– Да, я потерялась.

– А где вы живёте?

– Не знаю, – простонала я, – но явно не тут.

– А родственники есть? – она оказалась настырная.

– Да, мама и папа, они в Ленинграде.

Девушка хихикнула, но продолжила:

– Давайте им позвоним.

После этих слов я на неё посмотрела, на ней была синяя майка с большой надписью – Волонтёр и нарисованным медведем, только хотела пожаловаться, что у них тут нет телефонных автоматов, как она возьми и скажи:

– У вас есть телефон?

– Да, но он дома.

– А можно, я в сумке посмотрю?

– Да пожалуйста, смотрите.

Протянула ей сумку, вытирая слёзы, она выудила оттуда этот странный прибор и стала быстро на нём щёлкать, потом сказала:

– Вот, нашла дочь.

Прислонила его к уху и начала сама с собой разговаривать:

– Я тут вашу маму нашла, она сидит и плачет.

Она дала мне этот прибор, я взяла и просто стала держать, девушка сказала, что это телефон, нужно приложить к уху и разговаривать, ну, я так и сделала. Ага, поверила я вам – телефон, а где тогда трубка и провода?

– Алло, – пробормотала я.

– Ты где, что случилось? – сразу закричали на меня оттуда.

– Не знаю, – только и смогла ответить, – я потерялась.

Меня попросили дать эту, как она её назвала – трубку, той девушке, я протянула, та стала, видно, говорить, где я нахожусь, потом добавила:

– Да вы не волнуйтесь так, я с ней посижу и вас дождусь.

После этого она отдала эту штуку мне, я всё ревела, девушка присела рядом и стала расспрашивать, что я помню, ну я и ответила, что сидела дома в своей комнате, рядом Боня на диване, потом в глазах потемнело, очнулась в поезде, а когда он остановился, выбежала сюда и поняла, что потерялась.

– А где вы живёте?

– Недалеко от Старого Арбата в Филипповском переулке, у меня там комната бабушкина, – опять зарыдала я.

– Позволите, я документы поищу?

– Да делайте, что хотите.

Я перешла на немецкий, та на меня уставилась с открытым ртом, после чего выудила паспорт и заявила:

– Да нет, вы в другом месте прописаны.

– Да, в Ленинграде.

– Нет, в Москве, у вас адрес – Химкинский бульвар, 23.

– Впервые слышу такую глупость, я у папы прописана, правда, на днях паспорт сдала, чтобы в Москве к бабушке прописаться, иначе меня на практику не хотели брать.

Девушка после моих слов, похоже, вошла в ступор, но потом представилась Екатериной, я сказала, что я просто Крис, она стала меня чуть ли не пытать:

– А где вы работаете?

Ну я и рассказала, что пока только учусь, как попала в Москву, что на практику мне выходить первый раз 15 июня, ещё раз повторила про паспорт, который отдала на прописку в милицию, она внимательно всё выслушала, а потом спросила, улыбаясь:

– А сколько вам лет и какой у вас там, по-вашему, год?

– Мне недавно 20 исполнилось, а год сейчас 1988, сегодня 8 июня, среда.

Она посмотрела в паспорте мой год рождения, видно, в уме подсчитала, после этого изменилась в лице и спросила:

– Можно я вас просто Кристиной буду называть? – я кивнула, – У вас часто бывают провалы в памяти?

– Нет у меня никаких провалов, – я опять выругалась по-немецки.

– Вы учителем работаете?

– Нет конечно, я учусь в медицинском училище и надеюсь, что на следующий год буду работать в Склифе фельдшером на скорой, если, конечно, экзамены сдам и диплом получу. Это мне папа помог, я должна была практику в Ленинграде проходить, а он меня в Москву устроил. Мы с бабушкой поменялись, её папа забрал в Ленинград, а меня поселили в её комнате в Москве.

– Я всё поняла, успокойтесь, пожалуйста, сейчас ваша дочь за вами приедет.

– У меня не может быть дочери, – рассмеялась я, – я сама ещё ребёнок, – и показала ей язык.

Та ушла в себя, не знаю, сколько мы ещё так сидели, пока к нам не подбежала молодая красивая девушка и закричала:

– Мама, что с тобой случилось?

– Ну слава богу, – с облегчением сказала Екатерина, – у неё, кажется, что-то с памятью или с головой, она полный бред несёт.

– Я всё слышу, – возмутилась я, – и память у меня на пять с плюсом, а с головой получше, чем у вас, вместе взятых, – и заговорила на немецком.

А это девка взяла и ответила мне тоже на немецком:

– Мама, ты меня пугаешь.

Я ей сказала, что знать её не знаю и впервые вижу, Екатерина спросила:

– Вы сами справитесь или, может, скорую вызвать?

– Нет, спасибо, – ответила эта пигалица, – я её сейчас домой заберу, она как раз ко мне и внуку ехала, но, видно, что-то случилось, я за ней такого никогда не замечала.

Я ответила, что с незнакомыми никуда не поеду, я поняла, что они все тут демоны или нечистая сила, тогда эта девица заплакала, и мне её почему-то так жалко стало, что я принялась её успокаивать. Она сказала, что дома покажет мне все фотографии, тогда я точно всё вспомню, я с трудом, но согласилась, она поблагодарила эту Катю, взяла меня под руку, мы пошли в метро.

===============================

В это время в 1988 году в комнате на Арбате я открыла глаза, но никак не могла понять, где нахожусь, место жутко знакомое, и тут ко мне стала возвращаться память. Вот блин, я же в своей комнате на Арбате, я тут до 1993 года жила, ну и сон, мне такие ещё никогда не снились, как взаправду, услышала шипение, повернула голову и вскрикнула:

– Боня, а тебя как в мой сон занесло? Ты что, не узнал меня, проказник? Я очень рада тебя видеть.

Осмотрела себя, так и не врубилась, что происходит, но сон мне явно нравился, встала, подошла к трельяжу посмотреться в зеркало и аж прослезилась от счастья. Я такая маленькая, стройненькая, как же я по такой себе скучала! Поцеловала своё отражение, прошлась по комнате и сделала вывод, что и физически я совсем молодая, подойдя к окну, стала разглядывать переулок, уже не помню, когда последний раз тут была. За окном моросил дождь, вот что мозг во сне может творить, нет – чтобы каждую ночь так. Потом стала вспоминать, что со мной могло случиться, вот, точно, я к дочке в гости поехала на метро после ночной смены, видно, от усталости там просто уснула. Класс, мне нравится, я так думаю, что это долго не продлится, и мне скоро просыпаться. Потом поймала себя на мысли, что очень хочется есть, странное чувство для сна, пошла на кухню, вспоминая, в какой стороне она находится, увидела нашего соседа алкаша и аж взвизгнула:

– Володь, а тебя как ко мне в сон затащили?

Тот, видно, ничего не понял и, махнув рукой, ушёл к себе в комнату. На кухне я немного осмотрелась и всё вспомнила, будто только вчера тут была, взяла чайник, вода в нём уже была, и поставила на огонь, вот чудеса, всё работает. Открыла холодильник и обомлела, там была еда, нашла кусок колбасы, масло, достала из хлебницы свежий, почти целый батон нарезного, понюхала его и пришла в восторг. Быстро сделала себе бутерброд, налила кофе и стала уплетать, бутерброд был просто бесподобный, не то, что сейчас, а вот кофе отвратительный, хотя, типа, Индийский, сейчас я даже бесплатно не стала бы такой пить. Поев, пошла в комнату и посмотрела на календарь, сегодня 8 июня 1988 года, среда, день и месяц совпадали. Так, это 1988 год, стала вспоминать, что я делала в этот день, но, к сожалению, так и не вспомнила. Села на диван, Боня меня с большой осторожностью обнюхивал, потом даже потрогал лапой, после чего залез ко мне на руки и сказал своё коронное:

– Мяу.

– Ну что, признал, хулиган, – обрадовалась я.

Стала его гладить, а он тёплый, пушистый и фырчит, нет, в жизни таких реальных снов не видела, и что-то он начинает меня пугать. Посидев немного, решила проверить этот сон, пойду-ка я родителем позвоню, вышла в коридор и подошла к телефону. В это время из своей комнаты выползла мерзкая старушенция, я её помню, она всегда своего деда доводила, она со мной поздоровалась, ну и я тоже. Нет, ну ладно, с комнатой и Боней я ещё соглашусь, но чтобы во сне реальные соседи были – это уже перебор. Сняла трубку и долго вспоминала свой старый телефон, с трудом, но мне это удалось, хотя не уверена, что это именно он, к тому же кто мне во сне ответит в Питере. Но, как ни странно, подошёл отец, его голос сразу узнала, немного придя в себя, стала извиняться, что очень долго не звонила и не приезжала, на той стороне меня выслушали, а потом спросили:

– Крис, с тобой всё нормально?

Вот блин, меня так уже лет двадцать никто не называл, я ответила, что уже не знаю, а отец сказал:

– Да мы же с тобой вчера всё обсудили.

Я замялась, не зная, что ответить, потом собралась и спросила первое, что в голову пришло:

– А у вас всё хорошо?

– У нас да, а вот по тебе не скажешь, ничего, привыкнешь одна жить.

Мы немного просто поболтали, я даже не знала, что ещё спрашивать, и договорились, что буду звонить. Повесив трубку, я аж вспотела, что тут вообще происходит? Сны не могут быть такими реальными, мы с отцом давно поругались, уже и не помню, как он выглядит, сто лет у них не была и с ним не разговаривала, я вернулась в комнату.

===============================

В это время в 2020 году мы вошли в метро, эта девушка спросила:

– Мам, где твоя карта?

– У меня нет никакой карты, я понятия не имею, о чём ты говоришь. И не называй меня больше мамой, меня зовут Крис или Кристина, как угодно, только не мама.

У той на глазах выступили слёзы, она взмолилась:

– Что с тобой происходит?

Достав у меня из сумки, кажется, кошелёк, она вынула карту, на ней было написано – Тройка и нарисованы лошади, натянула маску, после чего, прислонив карту к турникету, пропустила меня вперёд, я прошла, она следом в соседнем. Пока мы спускались, я её рассматривала, она чем-то была похожа на меня, потом спросила:

– Ты Маша, правильно? – она кивнула, – Вот скажи мне, Маша, почему у вас тут все в масках ходят? Это что – мода такая?

Она посмотрела на меня таким взглядом, что мне захотелось провалиться, но потом сказала, что в мире ходит страшный вирус, я, как умная, ответила:

– А, понятно, – а про себя подумала, что ещё за вирус, видно, он действительно опасный.